Аркадий Гайсинский: Не киевское «Киевское письмо»

Loading

Закономерен вопрос: если письмо было обращено к Киевской общине, то есть Киев был точкой назначения письма, то как оно очутилось в генизе Фустатской синагоги? Если в Каире оказалась переписка Хасдая ибн Шапрута из Кордовы с царём Хазарского каганата Иосифом, то почему там не могло оказаться и «Киевское письмо»?

Не киевское «Киевское письмо»

Аркадий Гайсинский

Аркадий Гайсинский1.

«В 1896 г. из хранилища древних книг /генизы/ египетского города Фустата в Кембриджский университет было передано значительное количество древних рукописей, написанных на иврите. Среди прочих там находилась одна, вызвавшая особый интерес американского учёного Нормана Голба и получившая впоследствии название «Киевское письмо». «Киевское письмо» представляет собой кусочек тонкого пергамента размерами 22.5 см. в длину и 14.4 см. в ширину в самой широкой части…. Весь текст, за исключением одного слова в последней строке написан квадратным еврейским шрифтом, очевидно, пером с широким наконечником. Характер письма профессиональный, а не любительский или небрежный. Каждая буква читается отчётливо…. Сам текст представляет собой рекомендательное письмо, составленное представителями еврейской общины для своего неудачливого единоверца».[1]

Далее — выполненный Норманом Голбом перевод указанного письма, в котором номер строки соответствует номеру строки оригинала:

1. Тот, кто первый среди главных, тот, кто украшен диадемой «Конечный и Первый».

2. тот, кто слышит шепчущий голос и слушает громкую речь и язык — да хранит их

3. как зеницу /ока своего/ и позволит им жить, вознесясь высоко, подобно Нахшону, как первым

4. людям правды, презирающим выгоду. дарующим любовь и доброту, представляющим милостыню,

5. стражей спасения, чей хлеб всегда доступен каждому страннику и прохожему,

6. святым общинам, разбросанным по всем уголкам /мира/: да будет воля

7. Владыки Мира /покоя/ дать им возможность жить, как корона мира /покоя/! Теперь, наши князья и господа,

8. мы, община Киева, /этим/ сообщаем вам о трудном деле этого /человека/ Мар Яаакова бен Р.

9. Ханукки, сына /добрых людей/. Он был тем, кто даёт, а не тем. кто

10. берёт, до того времени, пока ему не была предрешена жестокая судьба, и брат его пошёл и взял деньги

11. у иноверцев: этот /человек/ Яааков стал поручителем. Его брат шёл по дороге, и тут пришли

12. разбойники, которые убили его и взяли его деньги. Тогда пришли кредиторы

13. /и в/взяли этого /человека/ Яакова, они наложили железные цепи на его шею

14. и кандалы на его ноги. Он находился в таком положении целый год /.. и после../

15. этого мы поручились за него. Мы заплатили 60 /монет/ и теперь ещё

16. осталось 40 монет. поэтому мы послали его по святым общинам

17. чтобы они могли оказать милость ему. И теперь, наши господа, поднимите ваши глаза к небесам

18. и поступите в соответствии с вашим добрым обычаем, вы, кто знает, как велика добродетель

19. милостыни, как милосердие избавляет людей от смерти. Но мы не те, кто предостерегает,

20. а те, кто напоминает, и будет милость для вас перед Владыкой,Вашим богом.

21. Вы будете вкушать её в этом мире, и её присутствие останется для мира грядущего.

22. Только будте сильными и обладайте мужеством добра, и не бросайте слова наши

23. себе за спину, и пусть Всесущий благословит вас, и восстановит Иерусалим в ваши дни,

24. и спасёт вас и также нас с вами. А/минь?/ А/минь?/ А/минь?/б-к-з/

25. Авраам Парнас /…/ эль бар М-н-с Реувен бар

26. Гост-та бар Киб-р Коген Самсон

27. Иуда, по прозвищу Сор-т-а Ханука бар Моисей

28. К-о-ф-ин бар Иосеф М-н-р бар Самуил Коген

29. Иуда бар Исаак Левит Синай бар Самуил

30. Исаак Парнас.

/ руническим письмом/ хокурюм «Я прочёл это»[2]

2.

Предлагаю рассмотреть по сути письма саму возможность реализации содержащейся в нём просьбы о материальной помощи его предъявителю. Сказано, что Яаков бар Ханука по известной причине был посажен в долговую тюрьму. Условие его оттуда освобождения есть уплата 100 монет (сумма в 100 монет была эквивалентна 100 граммам золота)[3]. Евреи общины, членом которой являлся и указанный Яаков бар Ханука, решили помочь единоверцу и собрали для его выкупа 60 монет, недобрав до нужного количества 40.

Однако, совершенно ясно, что, ходатайствуя за Яакова бар Ханука, евреи киевской общины становились его гарантами — ведь освободить их протеже из-под стражи взыскивающая инстанция могла согласиться, лишь получив от общины соответствующие обязательства на возврат оставшихся 40 монет долга. А какие гарантии в получении долга могла, в свою очередь, иметь община, послав должника в далёкий и опасный путь (напомним, что его брата ограбили и убили разбойники) с целью сбора недостающих монет? Допустим, что Яаков бар Ханука всё-таки вышел за пределы Киева, имея в руках подписанное уважаемыми людьми письмо с просьбой о содействии. Как же с точки зрения сугубо организационной происходило погашение долга? Прибыв в город, где была еврейская община (а еврейские общины были, практически, во всех крупных городах), проситель предъявлял письмо старейшинам и ждал решения по сути обращения, а именно: в каком размере желаемая помощь будет оказана. Ибо если евреи Киева не в состоянии были добавить к собранным 60 монетам ещё 40, то кто знал, где и когда просителем будет собрана нужная сумма?

И вот здесь-то и возникает вопрос: а как же вёлся учёт пожертвований — ведь без такого учёта указанное письмо превращалось, говоря современным языком, в источник нетрудовых доходов: предъявитель послания мог получить гараздо более денег, чем был должен. Ни авторы подобных обращений, ни его адресаты не могли не понимать этого и должны были предусмотреть меры, исключающие мошеничество. Таких мер возможны две:

  • или вести учёт полученных просителем денег, по мере его продвижения,
  • или обращаться за помощью только к одной конкретной общине.

Согласимся, что первый вариант не реален из-за множества с ним сопряжённых сложностей. Очевидно, имел место второй вариант, то есть за помощью обращались только к конкретной общине.

И вот что выясняется: то, что строка «8» рассматриваемого письма

«… мы, община Киева,/этим/ сообщаем вам о трудном деле этого /человека/ Мар Яаакова бен Р».

должна быть понята так, как и была сразу понята профессором Н. Голбом:

«мы сообщаем вам, общине Киева, о трудном деле этого /человека/ Мар Яаакова бен Р.»

Своё решение «перевернуть» смысл написанного Н. Голб объясняет тем, что основывывался на общем смысле письма и решил, что:

«… спорное предложение волей-неволей должно быть переведено так».[4]

Увы, это далеко не единственный случай, когда приходится констатировать «невольное», как бы даже и не зависящее от желания исследователя, решение проблемы, но выступающее затем аргументом в трудах историков. Вот и в данном случае письмо должно называться «Киевским» не потому, что было написано в Киеве, а потому, что было адресовано конкретно киевской еврейской общине. Полагаю, что доказательство этому находится в самом письме (было условлено касаться лишь бюрократической стороны рассматриваемого письма):

Заметим, что первая подпись принадлежит человеку, рядом с именем которого стоит определение, указывающее на особое его положение и заслуги перед общиной — «парнас»[5], что означает «должностное лицо, назначенное для заботы об общинной собственности и членах общины. Титул «парнас» широко применялся везде в средние века для обозначения тех, кто оказывал финансовую помощь еврейской общине, делая вклад в благотворительные фонды, строительство и ремонт синагог и т.д.«[6] Далее следуют подписи без уточнения какого-либо положения их владетелей, но последняя подпись также имеет определитель аналогичный первой подписи то есть «парнас». Но почему имена наиболее уважаемых членов общины разделены: «Авраам парнас» — начальная подпись, а «Ицхак парнас» — последняя?

Но есть одна деталь, на которую не возможно не обратить внимания на подлиннике письма: «Имя Исаака Парнаса, очевидно, написано собственноручно»[7]. И здесь слово «очевидно» нужно воспринимать не как вводное слово, но отображающее то бросающееся в глаза объстоятельство, что подпись Исаака Парнаса отличается от текста письма и формой букв, и их величиной[8], то есть почерк Ицхака Парнаса совершенно отличается от почерка того, кто написал письмо.[9] Иными словами, объяснение того, почему в отличие от прочих общинников Ицхак Парнас подписался собственноручно в конце письма, состоит в том, что означенный Ицхак был членом общины, получившей ходатайственное письмо, а не написавшей его. То есть Ицхак Парнас принадлежал к киевской еврейской общине, по отношению к которой «киевское письмо было «входящим», а не «исходящим», что следует рассматривать как свидетельство реальности послания.

3.

Известный американский учёный — специалист по древней восточной лингвистике и истории Омельян Прицак посчитал слово «хокурюм»[10] визой хазарского чиновника и отнёс его к орхонской ветви тюркских языков, переведя на русский как «Я прочёл это»[11].

Полагаю, что логика, приведшая переводчика к такому выводу, была такова:

  • указанное слово расположено после основного текста письма и на другом языке. Информативность этого слова минимальна: оно походит на визу подобно: «ознакомлен», «проверено», «разрешаю»
  • во времена написания[12] упомянутого письма, то есть в первой половине 10в., в Киеве находился хазарский наместник;
  • вероятно, что указанное слово-хазарское;
  • хазарский язык до сего дня науке неизвестен и предположительно отнесен к орхонской ветви тюркских языков.

Вот почему попытка расшифровки слова-визы была направлена по «тюркскому пути», так как считается, что хазары были этническими тюрками и, следовательно, говорили на одном из древнетюркских наречий.

Но если мы имеем дело с официальным завизированным документом, то его следует рассматреть с бюрократической точки зрения. Бюрократическая система является необходимым следствием государственности, а визирование документов — важным условием её существования: виза указывает на личность чиновника и определяет его ответственность за последствия принятого им решения. И в этой связи возникает определённое сомнение о назначении расположенной в конце письма визы. Суть же сомнения в том, что она безымяна, то есть не указаны ни имя, ни должность того официального лица, которое визу наложило. Однако, вечный и незыблемый закон делопризводства гласит: если установлено, что данный документ должен быть завизирован, то должны быть указаны должность и имя лица, наложившего визу или некий знак (печать) его определящий. В данном случае отсутствует и то, и другое. Поэтому перед нами явное и грубое нарушение элементарной бюрократической нормы, дающее повод для сомнения: является ли слово в конце письма визой?

И вот ещё что:

Известно, что не сохранилось ни единого свидетельства существования именно хазарский письменности и нет никаких оснований отождествлять таковую с «орхонской ветвью тюркских языков» уже потому, что на территории Хазарского каганата не известны никакие свидетельства с надписями орхонского типа, к какому относит О. Прицак рассматриваемую резолюцию. Но, даже согласившись с таким решением, следует отметить замечание самого же О. Прицака о том, что в данном случае «некоторые буквы по сравнению с нормальными орхонскими стандартами.. написаны как бы в зеркальном отражении». И хотя «такие случаи хорошо знакомы тюркской рунологии»[13], невозможно поверить в то, что два различных способа начертания букв имеет место в одном коротком слове.

Очевидно, что предложенная О. Прицаком версия перевода слова, написанного руническим шрифтом в конце Киевского письма, не может быть признана убедительной и оставляет поле деятельности для лингвистов.

4.

Закономерен вопрос: если письмо было обращено к Киевской общине, то есть Киев был единственной и конечной точкой назначения письма, то как оно очутилось в генизе Фустатской синагоги? Неужто Яаков бар Ханука добрался до Египта? На этот вопрос отвечает сам Н. Голб:

«Таким образом, имелась большая вероятность того, что все тексты хазарской переписки в виде отрывочных фрагментов сохранялись между 13 и 16 столетиями в Каирской генизе или других хранилищах старых еврейских рукописей этого города».[14]

Откуда следует, что если в Каире оказалась переписка Хасдая ибн Шапрута из Кордовы с царём Хазарского каганата Иосифом («Текст Шехтера»), то почему там не могло оказаться и «Киевское письмо»?

И наконец:

«Предлагаемый текст является, очевидно, наиболее ранним документом содержащим упоминание названия Киев».[15]

___

[1] Норман Глоб и Омельян Прицак. Хазарско-еврейские документы 10в. Москва-Иерусалим.1997. сс.19-21.

[2] Н. Голб и О. Прицак. Ук. соч. сс.30-31.

[3] Там же. с.22.

[4] Там же. с.21.

[5] «Парнас» /мн. число «парнасим»/— отглагольное существительное ивритского глагола «лепарнес»-«кормить, давать пропитание».

[6] Н. Голб и О. Прицак. Ук. соч. . с.43.

[7] Там же. с.23.

[8] Там же. с.20

[9] Там же. Илюстрации.»Киевское письмо». Фотография в рентгеновских лучах.

[10] Перевод этого слова сделан Омельяном Прицаком. Там же. сс.62-64.

[11] Там же. сс.30-31.

[12] Там же. с.36

[13] Н. Голб и О. Прицак. Ук. соч. с.62.

[14] Н. Голб и О. Прицак. Ук. соч. сс.102-103.

[15] Там же. с.36.

Print Friendly, PDF & Email

9 комментариев для “Аркадий Гайсинский: Не киевское «Киевское письмо»

  1. Уважаемый Моше!Вы задаёте совершенено справедливые вопросы, которые показывают, что историческая логика- это логика человеческого бытия..
    Мы не знаем в тех правил, которые были установлены между общинами для идентификации подателя подобного письма, но таковые правила , конечно же, были. И несомненно , что письма с просьбой о помощи были «однонаправлены»
    По поводу «количества поручителей»- это.очевидно, связано с тем, что помощь выделялась из денег общины, поэтому было нужно согласие не только П\министра,(Парнаса), но и членов «Кнессета»
    Я уверен, что если бы Вам пришлось раработать схему отношений в указанной ситуации, исключающую мошененичество- Вы бы сделали это, не забыв, при этом истинное во все времена :«Доверяй- но проверяй»

  2. Уважаемый Абрам! Список приведенных фамилий- впечатляет.Вот только самого Нормана Голба забыли, а ведь он честно признался, что «волей-невполей» перевернул смысл написанного

  3. спасибо уважаемый Аркадий, с интересом читаю ваши тексты о хазарской истории,
    теперь несколько вопросов:
    -если письмо написано не в Киеве, а в Киев, то где указано место отправки, ведь тогда киевской общине надо ломать голову кто им писал;
    -если письмо написано в Киеве, тогда куда с ним отправили р. Яакова;
    -почему в письме указано столько поручителей,обычно достаточно подписи руководителя общины,может это имена тех, кто спонсировал владельца письма;
    -«как же вёлся учёт пожертвований — ведь без такого учёта указанное письмо превращалось, говоря современным языком, в источник нетрудовых доходов», если написано, что р.Яаков «был дающим, а не берущим»,значит ему доверяли и не предполагали мошеничество;
    -может письмо предполагалось для предъявления евреям в округе Киева,где имена подписавших были знакомы,а в Каир попало другим путем;
    -насчет монет: К.Цукерман предполагает,что это были гривны,такие серебрянные бруски по двести с чем-то грамм,разделив на 12,при тогдашнем курсе серебра, получите вес в золоте;кстати солид еще называли щелягом в Белоруссии;
    -в указанных именах два представителя названы когенами,одно написано в не ивритской орфографии;

    еще раз спасибо за интересную статью

  4. Уважаемый Аркадий! Вряд ли Вам стоит выдавать за «факт» (!!) своё вполне дилетантское МНЕНИЕ, что Киевское письмо написано не в Киеве. Если бы Вы серьёзно ознакомились с литературой вопроса, то увидели бы, что крупнейшие учёные, занимавшиеся Письмом (не только Н. Голб, но и П. Голден, и К. Цукерман и др.) придерживались другой точки зрения. Но и у Вашей точки зрения есть уважаемые сторонники — М. Эрдаль, С. Шварцфукс. Пока что ни одна, ни другая точка зрения НЕ ДОКАЗАНЫ. Вот если бы Вам удалось найти, скажем, другой экземпляр Письма с отметкой, что написано оно во Владимире (Волынском), Вы поставили бы читателей перед ФАКТОМ. А пока дело обстоит совсем не так, как Вы себе это представляете…

  5. Уважаемый Абрам! Дело ведь не в количестве золота, а в том факте, что «письмо» написано не в Киеве, как принято считать.
    Приятно узнать о памятнике «письму»- только бы казаки не снесли при смене власти .

  6. Ася указала адрес моей статьи в «Еврейской старине», где рассказано об основных интерпретациях памятника почти за четыре десятилетия. Аркадий Гайсинский вновь обращает наше внимание к этому документу, что, на мой взгляд, очень хорошо. Но в двух (не самых главных) случаях автору заметки верить не следует. Первое — он уверяет, что долг Яакова иноверцам составил 100 г. золота, и ссылается на с. 22 русского издания книги. Но там говорится другое (можно проверить). Много позже издания книги парижский историк Константин Цукерман провёл очень тщательное исследование и пришёл к заключению, что долг составил 100 солидов, что тогда равнялось 4 кг. серебра. И второе — автор заметки считает Киевское письмо не киевским. Кто заглянет в мою статью, увидит, что некоторые исследователи с таким мнением согласны. Но подавляющее большинство историков думают иначе! Косвенно об этом свидетельствует факт, чо в прошлом году в Киеве на здании Центральной снагого (ул. Шота Руставели) установлен мини-памятник Киевскому письму — бронзовая копия пергаментной рукописи.

  7. А вот в случае с т.наз. “Киевским письмом” я как раз скептик (не во всем же мне быть оптимистом и даже “ура-патриотом”!). Свои соображения я выразила в переписке с ув. Абрамом Торпусманом и мы даже нашли довольно весомые точки пересечения.

    http://s.berkovich-zametki.com/y2019/nomer3/atorpusman/

    @http://s.berkovich-zametki.com/y2019/nomer3/atorpusman/@

    Относитесь к тогдашним людям точно так, как к теперешним. Не все были праведники. Многие не гнушались использовать, говоря современным языком, “письма счастья”, чтобы сделать пару монет.

    Кстати, еще один довод привел корреспондент под статьей Торпусмана под ником Българин
    06.10.2019 в 17:29
    Он написал:
    Рунический надпись на донско-кубанское письмо. Видно, что получается слово „а`тгцнæ”, которое, вероятно, представляет выражение „а`таг цанæ”, соответствующее совр. осет. ættæg cъen – дающий имущество, или дающий деньги…

    Вот этот человек, скорее, всего “дал денег”. Он мог сказать собирателю: “я не знаю иврита и не могу подписать по-вашему”. И ему могли ответить (если продолжить наши построения): “подпишись на своем языке”. Вот он и написал: “дал денег”…

    Там же, в переписке, я обратила внимание, что в письме говорится что узника заковала в кандалы и железные оковы. Для 10 века это сомнительно. На территории нынешней Венгрии была развитая металлургия, и то позже, но не в Киевской Руси. Даже мечи были привозные. Но вряд ли кто-нибудь будет привозить цепи и кандалы для узников.

  8. Каирская гениза — известнейшая. Я машинально упомянул её т.к. о хранилище в Фустате узнаю впервые. Фустат был столицей Египта, почему-то совершенно забытой.

  9. Всё, писанное на древнееврейском — языке Торы — рассматривалось, хотя бы отчасти, как священный документ. И могло быть передано в Каирскую генизу — в архив — для сохранения.
    К писанному слову, редкому в древности, вообще относились с благоговением.
    Толкование интересное и, надо думать, верное.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.