Марк Иоффе: Межэтнические отношения в нью-йоркском метро

Loading

Когда мы проезжали через не очень благополучный район Квинса на остановке в вагон вошли два черных парня… я увидел, как один указал на меня приятелю и я услышал: а вот этот вот волосатый в очках вроде, как хочет нам дать 10 долларов? На что второй ответил: А может у него и больше есть? Надо проверить…

Межэтнические отношения в нью-йоркском метро

Марк Иоффе

Марк ИоффеВ связи с социальными проблемами вспыхнувшими в Америке в последние месяцы мне вспомнилась следующая история из далекого прошлого:

В мою нью-йоркскую юность я учился в Квинс колледже, небольшом, недорогом городском колледже на окраине района Квинс, в 30-ые годы созданном специально для нью-йоркских евреев, которых в те дремучие времена не принимали в привилегированные университеты Америки.

В какой-то момент я заинтересовался библиотечным делом, которое преподавалось у нас в колледже и решил посетить для пробы пару занятий по оному чтобы получить представление о том как это выглядит. Записываться в библиотечную школу я в то время еще не собирался. Просто хотел глянуть чему там учат.

Классы эти проводились в основном для рабочей молодежи и проходили по вечерам где-то с 7 до 9 вечера. И потому когда класс, который я тем вечером посетил закончился было уже после 9-и вечера, что было довольно поздно для района, где находился колледж ибо в это время движение городского транспорта значительно замедлялось, а мне нужно было сперва взять автобус до станции метро, а там ехать на метро с пересадкой до дома в греческом районе Астория, где я жил.

Было уже совсем темно, когда я подошел к автобусной остановке и встал по близости с группой таких же как я поздних студентов. Среди них я заметил одного господина с которым мы вместе были в библиотечном классе — широкогрудого крепыша в красивом сером льняном костюме. Он был намного старше меня, лет наверное около сорока, смуглый с короткой спортивной стрижкой. Я по сравнению с ним был юный длинноволосый шримп, худенький, в кедах и с рюкзачком. Увидев меня он улыбнулся узнав во мне сокласника и подошел протягивая руку. Мы обменялись рукопожатиями и приветствиями. Услышав меня он сразу же спросил: Это русский акцент? Я ответил утвердительно. У него тоже был акцент и я поинтересовался откуда он родом.

— Я из Палестины, — ответил он, — с Западного берега.

Мы разговорились. Я рассказал ему, что я изучаю русскую литературу и искусство в Квинс колледже и что меня заинтересовало библиотековедение. Он сказал, что закончил университет на Западном берегу и получил докторат по архитектурной истории арабских стран и что его тоже давно интересует библиотечное дело особенно потому что преподавательское местo по его специальности получить в Америке очень трудно, а библиотекари особенно со знанием иностранных языков много где требуются. По разговору он мне очень понравился: у него была искренняя улыбка и спокойная и притягательная манера говорить. Английский у него был красивый и держался он просто и уверенно. Сразу стало понятно, что он человек хорошо образованный и даже утонченный. Такие практически не встречались среди студентов нашего колледжа. Его разговор свободно переходил с темы на тему и мы коснулись и литературы, и архитектуры, и этнической еды в Нью Йорке. Говоря о этнической еде он поинтересовался из какой части Советского Союза я был родом. Я ответил, что из Латвии и пустился в рассказ о прискорбных качествах советской власти, о преследованиях диссидентов и антисемитизме.

Вежливо послушав меня он сказал: Я хорошо знаю почему вы приехали в Америку, и посмотрел на меня так, что мне стало ясно, что он осознает обо мне значительно больше чем я мог подумать. Он как-то сразу этой одной фразой и взглядом умудрился высказать то что он прекрасно понимает, что я еврей и скорее всего нахожусь на стороне Израиля, и что я понимаю то, что он палестинец и по сути должен воспринимать его, как если не моего врага то уж точно не, как друга и что между нами пропасть вражды которую мы к друг другу не чувствовали.

Мне от этого стало грустно. Потому что в нем были все качества тех людей к каким я тянулся с детства и с которыми мне неоднократно счастливилось дружить. Но я сник и когда мы сели в автобус наша беседа постепенно стала увядать, хотя продолжала быть приятной. Только как-то вдруг тем для обсуждения стало меньше и меньше и начало казаться что мы уже обо всем переговорили. Тем не менее нам было по пути и выйдя из автобуса мы вместе поднялись на платформу метро. Было уже около 11 вечера, но поезд подошел сразу и мы вошли в вагон. Тут он с несколько извиняющейся улыбкой сказал, что у него завтра экзамен и что ему надо готовиться, а так как путь до центра на метро не близкий, то если я не обижусь он сядет отдельно чтобы углубиться в чтение. И мы сели расположившись друг напротив друга на противоположных скамьях вагона. Он достал из красивого портфеля какую-то книгу на арабском и погрузился в нее. Я тоже достал книжку из моего рюкзaчка и стал пытаться читать, чувствую облегчение от того, что не нужно больше говорить и выдумывать темы для разговора.

Минут через 15 езды, когда мы проезжали через не очень благополучный район Квинса на остановке в вагон вошли два черных парня. Они были спортивные и здоровые и сразу дали понять что им все по фонарю и что им скучно и начали валять дурака. Сперва они обменялись мощными ударами, молодецки по тузили друг друга, потом начали подтягиваться на поручнях, и крутиться на трубках вертикальных поручней ловко запрыгивая на сидения, и все время поглядывали на тех нескольких пассажиров которые были в вагоне чтобы убедиться в том, что их цирк и шум действуют людям на нервы. Все сидели тихонько и пытались на них не смотреть. Их выкрутасы весьма отягощающе подействовали на меня и я нервно углубился в книгу прекрасно сознавая, что я в ней ничего не вижу и не понимаю от нервозности.

Мой палестинец оторвался от своей книги пристально глянул на них с еле заметной улыбкой и опять погрузился в чтение.

И вдруг я боковым зрением увидел, как один из прыгунов остановился посередине вагона, указал на меня приятелю и я услышал: а вот этот вот волосатый в очках вроде, как хочет нам дать 10 долларов? На что второй ответил: А может у него и больше есть? Может, надо проверить?

И опять они начали прыгать и подтягиваться, в тоже время явно нацелившись на меня стали ко мне пододвигаться.

У меня сердце буквально ушло в пятки и я очень загрустил ибо с детства боюсь подобных ситуаций.

Мой палестинец оторвался от книги, посмотрел прямо на меня и спокойно и как-то обнадеживающе улыбнулся, как бы давая понять, что я не один. Тем временем парни двигались ко мне. И тут мой палестинец встал, взял под мышку свой портфель и свою книгу и спокойно и уверенно подошел и сел на скамью подле меня. При этом он ничего не сказал, а просто так же спокойно взял свою книгу, открыл ее и продолжил чтение.

Как я уже отметил — парень он был крепкий и даже очень и каждое его движение излучало спокойную уверенность. И мои потенциальные мучители будучи людьми опытными и проницательными сразу же оценили ситуацию и затормозили потеряв ко мне интерес. На следующей остановке они выскочили и отправились во тьму в поисках дальнейших приключений.

Всю оставшуюся дорогу до моей пересадочной станции мы с ним тихо сидели и читали. Когда поезд подходил к Квинсборо Плазе, где мне надо было выйти я поднялся и он тоже вежливо встал и мы обменялись рукопожатиями. Увидимся в классе на следующей неделе, сказал он.

— Да конечно, — сказал я, — очень приятно познакомиться.

— Мне тоже, — сказал он.

Больше мы никогда не виделись.

Print Friendly, PDF & Email

6 комментариев для “Марк Иоффе: Межэтнические отношения в нью-йоркском метро

  1. Eugene14 августа 2020 at 14:12 |
    В следующий раз вас уже никто может не выручить, в Израиле нет метро (пока) и такой опасности нет.
    ________________________
    А в Хайфе — это не метро? И зачем вы каркаете?

  2. В следующий раз вас уже никто может не выручить, в Израиле нет метро (пока) и такой опасности нет.

  3. Я всегда говорил, Марк, что араб совсем не обязательно злобный антисемит. Спасибо за рассказ.

    1. Это очень верно, Лев. Мы живем в Ниж. Галилее, недалеко от Нацерета. В поликлинике, аптеке, в больницах и магазинах, повсюду работают арабы, межэтнические отношения нормальные. Со многими имеем постоянные связи, почти что дружеские. В одном магазине пожилой араб-христианин заговаривает с нами на идише. Однако никто никогда не затрагивает политических вопросов. А вот арабские политические деятели — откровенные враги.

Добавить комментарий для Лев Мадорский Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.