Владимир Лумельский: Дезинформированные до смерти

Loading

Лучшая защита американцев от внешних врагов состоит в том, чтобы перестать рассматривать политических оппонентов как внутренних врагов. Атаки России успешны, потому что американцы слишком легко обращаются друг против друга. Культурная война сделала страну уязвимой в войнах дезинформации.

Дезинформированные до смерти

Джонатан Фридланд
перевод с английского Владимира Лумельского

От переводчика

Сегодня, четыре года после президентских выборов 2016 года в США, чуть не большинство русскоговорящих всех оттенков, от Москвы до Тель Авива и до Бруклина, все еще считают атаку Кремля (точнее, ГРУ) на эти выборы не более как выдумкой в борьбе двух политических партий за Белый Дом. Ни отчет Роберта Мюллера с массой деталей, ведущих непосредственно к людям Дональда Трампа; ни суды и тюремные сроки людям Трампа; ни суды и осуждения 13 сотрудников российской разведки; ни недавний отчет американской разведки о расширении этой деятельности Кремля в отношении приближающихся президентских выборов 2020 года — ничто не поколебало этого мнения россиян внутри и вне России. Для них, всё это выдумки Демократов в борьбе с Республиканцами. Справедливости ради добавим, что то же мнение, и столь же непоколебимо, остается у так называемой base, базы, основной группы сторонников Трампа. В попытках понять эту группу самым сильным кореллянтом с этим мнением остается пресловутое lack of college diploma, отсутствие диплома колледжа. Необразованные люди склонны упрощать окружающий мир, они склонны хотеть «сильного лидера». Идея сравнения Трампа с Гитлером лишает их дара речи. То, что русские дипломы конвертируются на Западе примерно как русский рубль, указывает на схожее объяснение и в отношении международно-политических мнений россиян. С этой точки зрения надежда невелика, что предложенная ниже рецензия Д. Фридланда на три недавние книги о вмешательстве России в выборы 2016 г. в Америке что-то изменит. Ну да ладно, авось хоть прочтут — оставим это как FYI, For Your Information, Вам Для Информации…

* * *

Active Measures: The Secret History of Disinformation and Political Warfare
by Thomas Rid, Farrar, Straus and Giroux, 513 pp.

The Hacker and the State: Cyber Attacks and the New Normal of Geopolitics
by Ben Buchanan, Harvard University Press, 412 pp.

Lie Machines: How to Save Democracy from Troll Armies, Deceitful Robots, Junk News Operations, and Political Operatives, by Philip N. Howard, Yale University Press, 221 pp.

* * *

На протяжении большей части последних четырех лет те, кто били тревогу по поводу опасностей фейковых новостей и опасностей пост-правдивого мира, изо всех сил пытались доказать, что эти опасности являются вопросом жизни и смерти для демократических стран. Но как ни пытались они убедить, что надежная основа фактов является основой либерального демократического общества — что такое общество не может функционировать без общей согласованной основы фактов и доказательств — их озабоченность казалась абстрактной, чрезмерно интеллектуальной, и даже элитарной. Их опасения были легко отброшены их противниками-популистами как корыстное нытье снобистского истеблишмента. А потом пришел коронавирус Covid-19, Ковид.

Когда в мире бушует пандемия, отрицать, что точная и правдивая информация является жизненной необходимостью, становится труднее. Объяснение риска фальшивой информации менее важно, когда вероятные последствия так легко увидеть — в случае, скажем, если американцы поверят утверждению их президента, что вирус можно победить, введя себе укол отбеливателя для белья. (Ниже мы вернемся к этому факту.) Консервативным министрам в Великобритании, которые раньше с легкостью отмахнулись от скептиков Брексита, заявляя, что страна «устала от экспертов», в случае Ковида пришлось убеждать избирателей в том, что они «следят за наукой». На первом этапе пандемии они редко осмеливались появляться на публике, кроме как в окружении тех, кого они теперь с благодарностью называют экспертами.

Возможно, пришло наконец время и для трех рецензируемых здесь новых книг по дезинформации. Все три были написаны до пандемии, до того, как мы увидели, с какой легкостью люди могут отказаться принять меры для спасению жизней, потому что они впитали бесмыссленную идею заговора, связывающую Ковид, скажем, с телефонными вышками-излучателями сигналов для мобильной связи 5G. Приход пандемии позволяет надеяться, что эти книги теперь найдут более восприимчивую аудиторию, что сегодня люди лучше осознают важность информации как ресурса для общественного здоровья и благополучия, и лучше видят, что наши информационные ресурсы намеренно, постоянно, и серьезно загрязняются дезинформацией.

Наиболее ярким примером такой дезинформации остается вмешательство российской разведки в президентские выборы в США в 2016 году, когда 126 миллионов американцев увидели в Facebook материалы, созданные и оплаченные Кремлем. Но сам феномен подобной дезинформации гораздо шире. По словам Филипа Н. Ховарда, профессора и исследователя интернета в Оксфорде, не менее 70 правительств имеют в своем распоряжении специальные группы по дезинформации в социальных сетях; их задача — распространять ложь или скрывать правду. Порой эти группы публикуют твиты и посты, ориентированные на внутреннюю аудиторию: в Китае этим заняты около двух миллионов человек, которые пишут 448 миллионов сообщений в год; во Вьетнаме 10 тысяч студентов прошли специальное обучение, чтобы писать тексты, проводящие правительственную линию. Порой для этой работы используются автоматизированные «персоны» — боты: у предыдущего президента Мексики было 75 000 аккаунтов, фунция которых была аплодировать ему и его политике в интернете (тактика, описанная Томасом Ридом в книге Active Measures — онлайн-эквивалент смеха в зале при записи на пленку американских и других телешоу). В России почти половина общения в Twitter ведется ботами. Молодые активисты Лейбористской партии Великобритании разработали бота, который может обсуждать левые политические взгляды с незнакомцами на Tinder (программа, первоначально разработанная для поиска знакомств онлайн).

Тем не менее, как пишет Ховард в книге Lie Machines (Машины Лжи), страна, где дезинформация распространилась наиболее широко и глубоко, это США. Ховард и его группа в Оксфордском университете, изучив десятки стран, пришли к заключению, что в США «самый высокий уровень распространения фальшивых новостей», вплоть до того, что «во время президентских выборов 2016 года в Соединенных Штатах в новостях, которые избиратели получали через Twitter, имело место соотношение один-к-одному, 50%, между фальшивой и правдивой профессиональной информацией».

Тут заманчиво подумать, что такой материал имеет лишь периферийное влияние и действует на относительно небольшое количество людей. Но результаты выборов в США 2016 года были решены именно периферийно, «по краям»: менее 80 000 человек, доля процента, в трех колеблющихся штатах дали победу президентству Дональда Трампа. В стране 50–50, такой как США, подтолкнуть к 51–49 — это все, что нужно.

Как пишет Ховард, эти «машины лжи», комбинация правительств и политических кампаний, производящих ложь, наряду с платформами социальных сетей, алгоритмами и ботами, которые их распространяют, имеют большое значение. Они нападают не только на свою конкретную цель — как например, на Хиллари Клинтон в 2016 году — но и на то, что Рид называет «либеральным эпистемическим порядком, или политической системой, в основе которой лежит доверие к хранителям фактического авторитета», т.е. категорию общества, которая включает науку, академию, журналистику, государственное управление, и систему правосудия. Для Рида это порядок, который, в свою очередь, обеспечивает открытый и либеральный политический порядок в стране: «одно не может существовать без другого». Сегодня, когда люди могут видеть разницу между предупреждением ученого о надвигающейся пандемии, и демагогом, намекающим, что такие предупреждения есть «обман» — и видеть, к каким последствиям приводит следование одному, но не другому — такие аргументы приобрели конкретность и актуальность, которых им не хватало раньше.

Как определить дезинформацию, и как она работает? Рид, профессор Университета Джонса Хопкинса в США (он вырос в бывшей Западной Германии) открывает свою книгу «Активные меры», пожалуй наиболее полную из этих трех книг, с эссе, где он проясняет некоторые типичные недоразумения и недопонимание. Главное из них — неправильное представление о том, что дезинформация всегда есть ложная информация. Напротив, тактика взлома и утечки информации, примененная с таким мощным эффектом против Хилари Клинтон и Национального Комитета Демократической Партии в 2016 году, сработала только потому, что раскрыла много достоверной информации. Просочившиеся электронные письма Джона Подесты были действительно его письма председателю президентской кампании Клинтона, и ответы на них. Но, как отмечает Рид, «даже если не было подделки и не было изменено содержание, большая правда часто сопровождалась небольшой ложью, скажем, о происхождении данных или о личности издателя». Рецепт ризотто в письме Подесты был настоящим, а намеки WikiLeaks на то, что электронные письма пришли от инсайдера DNC молодого сотрудника Сета Рича (убитого позже в перестрелке в Вашингтоне в июле 2016 года) были фальшивкой. (В своем отчете 2019г. Роберт Мюллер отверг гипотезу Рича как фальшивку, показав, что истинным источником пакета электронной почты опубликованной WikiLeaks были российские хакеры.)

Во всех трех книгах представлены описания российской операции 2016 года, которая остается наиболее поучительным примером в механике дезинформации нашего времени. Бен Бьюкенен, профессор в школе дипломатической службы Джорджтаунского университета, в книге «Хакер и государство» напоминает читателю о том, насколько серьезно русские отнеслись в своей миссии. Работа началась в 2014 году, возможно даже раньше, когда сотрудники печально известного Агентства по Иследованию Интернета в Санкт-Петербурге [Internet Research Agency, IRA, или ИРА, в русском интернете известны как «тролли из Ольгино»] внимательно изучали способы использования американцами социальных сетей, в том числе в нескольких поездках для наблюдений в США.

К 2016 году агенты ИРА, выдавая себя в интернете за американцев и вступив в контакт с американскими политическими активистами и организаторами, оценивали местность, и пришли к выводу, что им следует сосредоточить свое внимание на так называемых «фиолетовых штатах» [purple states — штаты, где постороннее влияние на колеблющихся избирателей может перекосить результат в ту или иную сторону]. ИРА создали сотни поддельных «персон»/аккаунтов в социальных сетях, придумав для каждого из них индивидуальный образ с указанием их интересов и хобби, с учетом часового пояса и места обитания их фиктивных альтер-эго. Подобно тому, как сотрудники колл-центра британской компании в Бангалоре в Индии получают регулярный дайджест о поворотах сюжетов британских мыльных опер (что позволяет им вести «современный» естественный разговор с их клиентами в Англии), троллям ИРА давали описания государственных праздников США, чтобы им легче было выдавать себя за американских граждан. ИРА арендовала компьютерные серверы внутри США и организовывала ретрансляторы таким образом, чтобы их трафик якобы исходил из территории США.

Эти группы ИРА работали не в одиночку. Они создали группы в Facebook, организованные вокруг сложных и спорных вопросов американской жизни: расы, религии, личность, общество. Бьюкенен приводит примеры конкретных групп: Secured Borders, Blacktivist, United Muslims of America, Army of Jesus, Heart of Texas («Защищенные границы», «Черный Активист», «Объединенные Мусульмане Америки», «Армия Иисуса», «Сердце Техаса»). Будет правильно сказать, что каждая такая группа основана и управляется агентом Владимира Путина. Довольно скоро эти группы насчитывали сотни тысяч членов. Некоторые «были российскими оперативниками с фальшивыми аккаунтами, но многие были американцы, не знавшие, что они были жертвами кампании иностранного влияния», — пишет Бьюкенен.

Задача всех таких групп была однозначной: причинить вред Хиллари Клинтон. Менеджеры ИРА советовали своим сотрудникам «использовать любую возможность для критики Х. Клинтон и других (кроме Сандерса и Трампа — мы их поддерживаем)». Были установлены целевые показатели производительности: если количество антиклинтонских постов уменьшалось, троллей ругали, им напоминали, что критика Клинтона была «императивом», главным в их работе. Продукция группы была либо антиклинтонской, либо про-Трамповской-либо в третьей категории нацеленной на меньшинства: в частности, в сообщениях чернокожим американцам сообщалось, что варианты выбора для них настолько ужасны, что им лучше вообще не голосовать.

Некоторые из сообщений такого рода перешли из Facebook в саму предвыборную кампанию, суррогаты и оперативники Трампа повторяли их, не зная того копируя темы, сработанные в Кремле. Пытаясь расширить эту деятельность, россияне закупили рекламу в социальных сетях, в том числе не менее 3500 объявлений на Facebook. Конечно, влиять на выборы в США с помощью иностранные средства незаконно, но кто узнает? Для таких покупок россияне-оперативники украли личности нескольких граждан США — определить, что их покупка рекламы была незаконной, было нелегко. Благодаря алгоритмам микротаргетинга Facebook, эта реклама доходила напрямую до нужных людей: американские избиратели как правило увлекаются горячими национальными темами, будь то право на владение оружием или право на аборты.

Не довольствуясь простым онлайн-влиянием, ИРА перенесла свою кампанию по дестабилизации через дезинформацию с экрана на улицы. На русских страницах в Facebook устраивались митинги, где граждан США в которых нанимали для организации политических событий. Кто-то из читателей вспомнят изображение американца, одетого как Х. Клинтон, в тюремной одежде, в клетке на площадке грузовика. Вы почти наверняка видели трюк, созданный, поставленный и финансированный Россией. МАло того — Кремль организовывал демонстрации и контр-демонстрации в одном и том же месте в одно и то же время. «В одном случае, — сообщает Бьюкенен, — группа в Facebook, управляемая Россией, спланировала митинг под названием «Сохраним знания ислама» в Хьюстоне, Техас, в то время как другая управляемая Россией группа организовала контр-протест «Остановить исламизацию Техаса». Силы полиции были брошены, чтобы предотвратить физического столкновения».

Политическая логика здесь не была изощренной: Кремль выявлял трещины и линии разломов в американском обществе и вбивал в каждую из них точно сконструированный клин. Россия хотела, чтобы президентом стал Дональда Трампа — но еще больше она хотела усилить внутреннюю вражду в Америке. В какой-то мере первая цель была средством достижения второй цели. По этому критерию качества, проект имел гигантский успех.

Для каждого из нас естественно видеть атаку России в 2016 году — как и ту, что она несомненно готовит в 2020 году — как радикальное новшество нашего сверхсвязанного мира. Все в этой операции, все эти боты и алгоритмы, кажутся новым. В своей книге Рид, однако, убеждает нас, что эта история лежит в рамках истории многих десятилетий.

В рассказе богатом подробностями, Рид проводит нас через сто лет политической войны, перечисляет первостепенные и второстепенные операции и подвиги подразделений дезинформации разных разведывательных агентств. От некоторые историй у вас волосы встанут дыбом. Мы узнаём, например, об операции «НЕПТУН» в 1964 году, в ходе которой группа подводных водолазов чешской разведки глубокой ночью бросила на дно озера в Богемии, в нынешней Чехии, четыре сундука, заполненные якобы документами времен нацистов в Германии. Ящики были обработаны соответствующим образом, чтобы выглядеть состарившимися за двадцать лет коррозии под водой; внутри ящиков были чистые листы бумаги. План заключался в том, что в процессе операции эти листы будут заменены подлинными документами эпохи нацизма, из архивов КГБ в Москве, вместе с «двумя или тремя подделками», которые должны были скомпрометировать нескольких высокопоставленных чиновников в Западной Германии, якобы разоблачая их как бывших нацистов.

Все прошло предельно гладко. Чешская телевизионная группа должным образом обнаружила ящики и вытащила их на поверхность, а затем передала их группе ничего не подозревающих правительственных инженеров, которые проверили ящики на наличие взрывчатых веществ, прежде чем передали закрытые конверты ранее утвержденной «группе экспертов». Это позволило заменить чистые бумажки на бумаги, предоставленные КГБ. Единственная проблема заключалась в том, что чешская разведка никогда не могла быть уверена, что их советские коллеги не использовали их самих, чехов, для целей дезинформации: хотя русские настаивали, что документы были подлинные, в какой-то момент чехи заподозрили, что они были подделкой «Службы А» в Москве. Тем не менее, в течение нескольких месяцев министерство внутренних дел Чехии проводило одну международную пресс-конференцию за другой, где обсуждался поток документов напоминавший миру о преступлениях нацистов и усиливали сопротивление Западной Германии по всей Западной Европе. Миссия выполнена.

Холодная война была полна таких историй. Сюда же относится тщательно осуществленная успешная операция Штази (разведка Восточной Германии) по организации первого в истории Западной Германии парламентского вотума недоверия. Этот подвиг не был совершен публично, за занавесом помогали конкретные немецкие политики. Смелость, профессионализм, украденные подписи и фальшивые бланки, двойные и тройные блефы — сегодня, с безопасного расстояния в несколько десятилетий эти истории крайне интересны, даже с их привкусом дешевой разновидности шпионской фантастики. Их персонажи, однако, смотрятся вполне как у Ле Карре — не в последнюю очередь Ладислав Биттман, создатель фальшивки «НЕПТУН», который позже перешел на сторону США и с которым Рид разговаривал в его доме на мысе Энн, штат Массачусетс. Сегодня старик проводит часы своей пенсии глядя из своих окон на Атлантический океан и рисуя модернистские картины. Он конечно же мог быть Смайли, или Карла, из Ле Карре. В одном примечательном отрывке Рид размышляет:

«Для работы с дезинформацией по обе стороны «железного занавеса» требовались особые люди. Выявление слабостей в противоборствующих обществах, обнаружение трещин и слабых мест в политической напряженности, понимание пригодности тех или иных исторических травм для эксплуатации, а затем написание поддельной брошюры, письма или книги — все это требовало офицеров с необычным интеллектом… свободных и нестандартных мыслителей, книжных червей, писателей, проницательных публицистов со способностью понимать иностранные культуры.»

Эти «обе стороны» важны, потому что американцы конечно же тоже были в этом бизнесе, тоже занимались дезинформацией, особенно в послевоенное десятилетие. Их методы включали не только ныне хорошо известные операции как Congress of Cultural Freedom, Конгресс Свободы Культуры, но и самые разные другие подставные организации и публикации — включая, это интересно, журналы по джазу и астрологии, ориентированные на рынок Восточной Германии.

Также в духе Ле Карре тот факт, что цели обеих сторон были одинаковыми. Подобно тому, как Москва стремилась подорвать имидж и самоуверенность Запада, так и Запад, в частности США, стремились сделать то же самое с Москвой. Открытие Рида, однако, заключается в том, что, хотя Россия продолжала делать это до самого горького конца, развала СССР, Запад «деэскалировал» свои враждебные действия по дезинформации после строительства Берлинской стены в 1961 году. Рид мало что предлагает в качестве объяснений этой разницы, оставляя для читателя, например, это: западные шпионы заключили, что никакая их активная операция не отдалит граждан Восточного блока от их хозяев лучше, чем их фактическое заключение за высокой стеной, увенчанной колючей проволокой. (Считайте это одним доводом в причинах сомневаться в слухах, ныне от некоего подкаста, что крайне популярная в России песня группы Scorpions, «Wind of Change», «Ветер перемен», уже после падения Берлинской стены, была работа ЦРУ.)

Не то чтобы «активные меры» когда-либо были исключительно явлением «холодной войны». До 2016 года крупнейшим актом иностранного вмешательства в выборы был акт, совершенный против Соединенных Штатов не Москвой, а Лондоном. Бьюкенен вспоминает усилия Великобритании по вовлечению США в войну против нацистской Германии, усилия, которые основывались не только на риторических способностях Уинстона Черчилля. Перед республиканским съездом 1940 года, например, делегаты были намерены выдвинуть против Франклина Рузвельта некоего кандидата-изоляциониста, настроенного против вмешательства в войну в Европе. Их взгляды изменились после публикации опроса, который неожиданно показал, что три из пяти делегатов съезда были за поддержку Великобритании в ее борьбе против Гитлера. Это помогло бывшему демократу Венделлу Уилки выиграть номинацию от Республиканской партии; как кандидат, он не возражал против передачи Рузвельтом американских эсминцев английскому королевскому флоту, и любезно проиграл выборы Рузвельту, порадовав Лондон обоими результатами.

Но вот в чем дело: этого опроса никогда не существовало. Эта операция была одним из множества подвигов команды во главе с Уильямом Стивенсоном — позже увековеченный Уильямом Стивенсоном в «A Man Called Intrepid» («Человек по имени бесстрашный») — который сочинил много фиктивных историй, чтобы дискредитировать изоляционистов и поднять аргументы в пользу участия в войне среди общественности США. На случаю читателю параллель с 2016 годом, если не операционная то моральная, еще неясна, Бьюкенен пишет:

«Это было прямое вмешательство в президентскую политику Соединенных Штатов со стороны иностранного субъекта, с распространением ложной информации, манипулированием популярными СМИ, умелым выбором моментов для утечек и лжи, а созданием средств пропаганды, которая соответствовала выдуманным фактам.»

Иными словами, активные меры не были изобретены в России XXI века. Они были настолько обычным явлением прошлого века, что США и Советский Союз, по оценке Бьюкенена, вмешивались более чем в сотню выборов в других странах.

В этом факте перманентности «активных мер» было бы некоторое утешение, если бы нынешняя атака на факты и истину была просто еще одной итерацией угрозы, с которой мы жили десятилетиями и которую мы сможем пережить. Степень уверенности в этом зависит, однако, от ответа на следующий непростой вопрос: отлична ли сегодняшняя кампания дезинформации от прошлых кампаний лишь по степени дезинформации, или отличной также по своему характеру?

Преемственность здесь достаточно ясна. Что впечатляет это долговечность приверженности России к подобным активным действиям. Рид начинает свою книгу с восхитительного рассказа о ранних большевистских интригах: русский аристократ, из белых, завербован большевиками в Европе специально для ложного убеждения своих собратьев по оппозиции большевикам, что что-либо делать нет необходимости, потому что коммунистический режим скоро рухнет изнутри.

[Отметьте богатство исторической иронии: а) немало русских аристократов, покинувших Россию в 1917г. из-за своего неприятия большевиков позже сотрудничали с ними; б) чуть не большинство русских эмигрантов, в большинстве евреев, покинувшие Россию в волне эмиграции 1970х и позже годов из-за неприятия советизма сегодня серьезно помогают Кремлю своим неверием в атаки российской разведки в выборы в США.]

По данным Рида, Москва продолжала предпринимать активные действия даже после того, как Советский Союз развалился. Иначе говоря, окончание «холодной войны» никак не означало прекращения боевых действий — как пишет Рид, это была не более как «временная неудача в процессе отработки искусства дезинформации». Те, кто этим занимался, были цинично аморальными тогда и остаются цинично аморальными сегодня.

И все же было бы неправильно заключить, что сегодняшние усилия по дезинформации есть просто более технологичная версия тех, что были в прошлом. Различия между теми и другими существенны. Сегодняшние активные меры одновременно более индивидуальны и гораздо шире, чем раньше. В то время как в 1950–е годы оперативники КГБ могли разместить поддельную брошюру или фальшивый журнал перед несколькими тысячами читателей, теперь их наследники могут одновременно нацелиться на миллионы людей, каждый из которых получит индивидуальные сообщения, предназначенные для воздействия на его самые сокровенные невралгические точки. Те, кто сегодня занимается, словами Ховарда, «вычислительной пропагандой», не просто принимают в расчет ваше отношение к социальным сетям; они также делают выводы из вашего поведения, отраженного данными вашей кредитной карточки. Более того, подумайте об иформации о вас, собираемой подключенными к вам приборам — Internet of Things, Интернет вещей — они отслеживают ваш сон, прием пищи, ваши привычки, каждое ваше движение. «Эти данные раскрывают вас больше, чем когда-либо могли это сделать ваши браузеры» — говорит Ховард, добавив слова, которые трудно пропустить: «мы сосредоточились не на том Интернете».

Новым является сочетание «массового распространения в сочетании со сложным таргетингом». Такая работа также резко упростилась: почти художественная утонченность мастеров-фальсификаторов и фокусников прошлого не нужна сегодня. Раньше только правительства и их спецслужбы имели деньги и силы, чтобы делать такую ​​работу — сегодня себестоимость производства, а значит и барьер для входа, много ниже.

Более того, технический прогресс обещает сделать в будущем профессию дезинформатора еще проще и эффективнее. Уже сейчас можно создавать поддельные аудио и видео; мы недалеки от появления фальшивых сайтов проверки фактов. Чат-боты находятся в зачаточном состоянии, но они быстро становятся сложнее и умнее. В не столь далеком будущем ваш канал Twitter будет усеян роботами с искусственным интеллектом, а сообщения вам по WhatsApp будут писаться «цифровыми личностями», которые будут выглядеть и звучать как люди, которых вы знаете.

Ресурс, который делает все это возможным — ваши данные, записи, измерения. Для Ховарда, фальшивые новости есть лишь симптом; болезнью является монополизация информации в руках нескольких технологических гигантов. Раньше, пишет он, важную информацию о нас хранили церкви: наши рождения, браки, смерти. Позже их заменили правительства и библиотеки. «Сегодня горстка технологических фирм владеет наиболее полной информацией о нас как индивидуумах, о наших связях и общественной жизни» — и они продают эту информацию и инструменты для ее использования любому, кто готов платить.

Хотя ни один из этих авторов не говорит об этом напрямую, есть еще одно отличие политических войн сегодня от подобных войн в прошлом, Говоря просто, в прошлом невозможно было появление мирового лидера, который был бы готов усиливать и повторять враждебную пропаганду главного противника своей страны. В этом плане Дональд Трамп уникален. Самый оптимистичный кремлевский шпион не мог бы мечтать о президенте США, который сам, без приглашения, поощряет американский народ потерять всякую веру в свои главные институты, не доверять своим СМИ, ученым, судьям, спецслужбам и разведке, пойти на риск с его собственным здоровьем и тем усугубить жестокую пандемию. К чему активные меры — распространение фальшивых новостей о заговорах или o том, что смертельные химикаты позволяют сохранить здоровье — если человек в Овальном Офисе делает эту работу за вас?

Что же нужно делать, чтобы быть готовыми к следующим десятилетиям информационной войны? Для начала, нужно сделать простые вещи, которые даже неудобно описывать. Можно только восхищаться президентской кампанией Митта Ромни 2012 года, в ходе которой они, опасаясь угрозы со стороны иностранных хакеров, и в частности интереса к его выбору кандидатуры вице-президента, приняли кодовые имена для потенциальных кандидатов и общались только через компьютеры, отключенные от Интернета. Или, официальные представители избирательных комиссий США на федеральном уровне и уровне штатов поступят разумно, рассматривая 2016 год как пробную версию гигантской операции, которую Москва планирует на 2020 год, и изучая разные атаки на системы голосования четыре года назад как, по словам Франклина Фоера в статье в журнале The Atlantic, «атаки на стыки». Сегодня отсутствуют даже элементарные средства электронной защиты — их надо непременно установить.

Это особенно верно с учетом характера действующего президента. Конечно, нелепо предполагать, что Трамп изящно воспримет поражение, тихонько упакует чемоданы, и помашет ручкой на прощание с Южной лужайки Белого Дома. Трамп наверняка заявит, что голосование было сфальсифицировано, что избирательные бюллетени не были защищены, и что результаты выборов из swing states, штатов с непредсказуемым исходом, подделаны и недействительны. Помня об этом, чиновник на избирательном участке поступит мудро, обеспечив проверяемый бумажный отчет о поданных голосах. Важно также понимать, что такая мера предосторожности не удержит президента, готового на всё, лишь бы удержаться на его посту: не зря многие опасаются, что Трамп прибегнет к чрезвычайным полномочиям национальной безопасности — заявив, скажем, что в выборы вмешался иностранный противник, например Китай.

В этом сценарии сфабрикованное [по указке Трампа] министерством юстиции расследование по факту иностранного вторжения может дать Трампу возможность обойти коллегию выборщиков и перенести выборы в Палату Представителей Конгресса. Поскольку такого рода голосование в Палате должно проводиться по делегациям штатов, с одним голосом на каждый штат, Трамп вполне может победить. В такой ситуации документально подтвержденный отчет о голосовании 3 ноября стал бы для общественного мнения мощным экспонатом. Очевидный механизм для обеспечения такой проверяемой информации не столько низкотехнологичный, сколько вовсе нетехнологичный — годится бюллетень для голосования в британском стиле, помеченный простым крестиком, с подсчетом бюллетеней вручную. Никаких машин для голосования, никакого взлома.

Если такой механизм почему-то невозможен, бюллетени, отправленные по почте, не только решают проблему проведения выборов в эпоху социального дистанцирования и пандемии, но и дают некую защиту от ожидаемых попыток России изменить ход выборов 2020 года: голоса, отправленные по почте, автоматически являются бумажным доказательством голосования. Верно, подсчитывать эти голоса все равно будут машины, до которых хакеры могут добраться — и преданный делу хакер всегда может помочь части бюллетеней «потеряться в пути» или, не менее опасно, поднять шум о такой потере — тем не менее, несмотря на барабанную дробь Трампа об опасностях голосования по почте, почтовые бюллетени по крайней мере обеспечивают документальное подтверждение выбора избирателя. Утомительно предсказуемо, президент, никогда серьезно не относившийся к угрозе российского вмешательства — простое упоминание об этом в его присутствии он воспринимает как оскорбление — выступает против самых скромных мер предосторожности для голосования по почте.

Не исключено, что эта дискуссия началась слишком поздно. Есть тревожные признаки, что у наблюдателей за выборами в США не осталось достаточно времени, чтобы защитить себя и систему. В этой ситуации мешает закон (принятый по настоянию республиканцев в Сенате), который предусматривает финансовые средства для новых машин для голосования, но не для мер по их безопасности. В более широком смысле, если мы хотим обезопасить выборы в США, они должны быть поставлены на совершенно иную правовую основу — с отменой решения суда Citizens United, которое позволяет легко держать в секрете источники финансирования политических кампаний.

Ховард предлагает манифест из пяти пунктов, нацеленный на монополию крупных технологических компаний на информацию об избирателях. Некоторые из его требований носят новаторский характер, в том числе право граждан передавать измеренные на них данные в пользу указанных ими политических организаций, чтобы те могли конкурировать с техническими гигантами и теми, кто платит за использование их услуг. Он также выступает за «обязательную отчетность о конечных бенефициарах данных», так же как производители оружия обязаны раскрывать конечных пользователей своей продукции; он также за «систему десятины», где 10% рекламы в социальных сетях передаются широкой публике для сервисных объявлений. Наши данные — это сила, и Ховард требует, чтобы те, кто их собирает, делились с нами.

Политикам необходима большая чувствительность к этой угрозе. Сегодня грустно вспоминать слабый ответ Барака Обамы на российское нападение в 2016 году: он, видите ли, просто сказал Путину «прекратите это», как это делают журналисты и политологи, у кого нет ни средств ни власти сделать больше. Каждый раз, когда журналисты писал статью о взломанных русскими хакерами серверах имейл комитета демократической партии, они делали рекламу России. Но проблема гораздо серьезнее. Бьюкенен прав, когда он пишет, что «хотя большинство политиков и ученых понимают возможности ядерного оружия и танков, возможности и проблемы хакерских операций относительно непонятны». Цель информационной войны вводить в заблуждение, но ее цифровой, компьютерный вариант особенно склонен сбивать с толку неспециалистов.

Тем не менее, единственная реальная защита от активных мер со стороны России или других игроков это лишить их возможности вести эту игру. Атаки 2016 года были дьявольски изобретательны, вбивая клин за клином в самые слабые сейсмические трещины американского общества — но ни одна из них не сработала бы, если бы не было этих трещин, готовых для атак. Демократическая страна как Соединенные Штаты всегда будет политически разделена на части. Лучшая защита американцев от внешних врагов состоит в том, чтобы перестать рассматривать политических оппонентов как внутренних врагов. Атаки России успешны, потому что американцы слишком легко обращаются друг против друга. Культурная война сделала страну уязвимой в войнах дезинформации. Работа над перемирием в одной может быть лучшей надеждой на победу в другой.

Print Friendly, PDF & Email

8 комментариев для “Владимир Лумельский: Дезинформированные до смерти

  1. Уважаемый Выпускающий редактор,
    Я бы не высказывал сожалений, если б на этот текст Владимира Суравикина была хоть какая-нибудь реакция читателей. Но ее нет — кроме моих сожалений. Думаю, именно потому, что он помещен среди других текстов — отзывов на совершенно другой перевод, неделей позже чем перевод Лумельского, а не вместе или хотя одновременно с ним, и после еще одной статьи Лумельского, задевшей многих
    Вовсе не обязательно объяснять почему так получилось — просто нужно стараться чтобы ответ на текст был видим, когда читаешь этот текст.
    Этот мой комментарий к переводу Лумельского, на котортый вы ответили, для этого и написан. Наверное, слишком поздно — вряд ли кому захочется перечитывать перевод и ответ на него.

  2. Сравнительно развернутый разбор этого перевода сделан Владимиром Суравикиным — но, к сожалению, затерялся в круглом столе, к которому он практически не имеет отношения.

    1. Уважаемый гоосподин Бархавин, Вы уже в который раз высказываете сожаление по поводу текста, который де «закопан… затерялся в круглом столе, к которому он практически не имеет отношения». Приоткрою завесу behind the scenes. Автор упоминаемого Вами текста, Владимир Суравикин, написал и прислал его в редакцию как раз в процессе работы над круглым столом. И более того, автор этой публикации — перевода статьи “Disinformed to Death”, Владимир Лумельский, перевёл данную статью… в процессе работы над тем же самым круглым столом. Понятно, что материал такого внушительного размера (около пяти тысяч слов) невозможно соединить с другими частями круглого стола (есть технические ограничения на размер публикации), поэтому он был напечатан впараллель, в один день с первой частью круглого стола. А вот разбор статьи (перевода), сделанный Владимиром Суравикиным, занимает менее полутора тысяч слов и он был напечатан в составе круглого стола. Что не значит, что он там (как и любой другой авторский текст) «затерялся» — все публикации, составляющие круглый стол, имеют собственные уникальные, указывающие прямо на них, постоянные адреса и все они внесены отдельными позициями в авторский каталог. В частности, вот ссылка на упоминаемую публикацию: «И последнее…». Что же до вопроса, имеет или не имеет отношение к круглому столу тот или иной материал, то мы отдаём приоритет решения самим авторам. Если в ответ на первоначальное наше объявление или (далее) на чью-то реплику/заметку/статью, автор пишет свой текст (это может быть и большой аналитический разбор, и какое-нибудь шуточное стихотворение), то мы как правило не препятствуем и не загоняем живое творчество в узкие рамки (все жанры хороши, кроме скучного). Такая практика работает, круглые столы мы выпускаем уже не первый год и… читатели не жалуются.

  3. «Идея сравнения Трампа с Гитлером лишает их дара речи» (из предисловия переводчика)

    Ну тупые они — в силу необразованности никак не могут понять, что сравнение Трампа (а до этого — Буша) с Гитлером — это просто-напросто «лучшая защита американцев от внешних врагов», по рецепту последнего абзаца статьи:
    «Лучшая защита американцев от внешних врагов состоит в том, чтобы перестать рассматривать политических оппонентов как внутренних врагов.»

  4. Вспоминается фраза, однажды произнесённая Уинстоном Черчилем:
    «Глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения»
    С каким-то маниакальным упорством автор уже пятый года как дятел долбит тему о том, что Трамп — враг государства США. И наоборот — Хилари Клинтон и её единомышленники — спасители.И данный текст, в котором очень много слов, напоминает мне пустозвонство.
    По той причине, что за 12 лет, начиная с первого срока Обамы и по сегодняшний день «либерально—демократическая» клика США НЕ СДЕЛАЛА НИЧЕГО СОЗИДАТЕЛЬНОГО ДЛЯ СВОЕЙ СТРАНЫ. Только ложь, повальная коррупция, тотальная деградация едва ли не во всех сферах жизнедеятельности государства.https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/1108048/pub_5c8cae0609148900b5c8e586_5c8cba2845330c00b239909d/scale_1200

    1. Согласен, Яков, но есть нюансы: если дятел пять лет долбит в одну точку, то уже дырка должна быть. Или долбежный инструмент из ваты, но тогда в сочетании с маниакальностью это будет ватафак, что на языке страны обитания означает what a fuck.

  5. Уважаемый Владимир! не могли бы Вы расшифровать что Вы имеете в виду написав: «Ни отчет Роберта Мюллера с массой деталей, ведущих непосредственно к людям Дональда Трампа; ни суды и тюремные сроки людям Трампа; ни суды и осуждения 13 сотрудников российской разведки; ни недавний отчет американской разведки о расширении этой деятельности Кремля в отношении приближающихся президентских выборов 2020 года…»? Не обязательно все позиции, хотя бы одну-две: например, кого осудили и за что из «13 сотрудников российской разведки»?

Добавить комментарий для Б.Тененбаум Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.