Эдуард Шехтер: Берковичу в связи с юбилеем, без лести и подхалимажа

Loading

Отчаявшись опубликовать свои труды в каком-либо англоязычном солидном журнале, где мне просто не отвечали, я обратился к нему с предложением опубликовать хотя бы очерк в журнале «Семь искусств», в разделе наука. Он, к моему удивлению, быстро согласился…

Берковичу в связи с юбилеем, без лести и подхалимажа

Письмо Редактору

Эдуард Шехтер

Уважаемый Евгений Михайлович, с юбилеем Вас! Желаю всех благ и прежде всего, здоровья. Вы нам всем нужны.

Что касается меня, то Вы нужны мне вдвойне. Если бы Вы знали, как Вы удачно подгадали с этим своим юбилеем! Есть срочная необходимость излить Вам душу. И я думаю, что Вы оцените по достоинству мою искренность!

Дело в том, что мы с Евгением Михайловичем почти родственники, я прихожусь ему СССР, то есть Сосед, Современник, Соратник, Ровесник!

Сосед — мы живем по соседству в городе Ганновере, Германия. Я много лет подряд посещаю его семинары. Здесь я познакомился со многими интересными людьми. Историк Полян, писатель Леонид Гиршович, поэты Бахыт Кенжеев и Вадим Ковда, музыкант и композитор Колмановский и прочие другие. И тряся на прощание после семинара руку Евгению, много раз повторял, как ему я завидую, что он лично знаком с таким количеством замечательных людей!

Современник — ну что тут скажешь!

Соратник — я как-то обратился к Евгению с предложением модернизировать его портал. Евгений откликнулся. Решили попробовать поработать вместе. Соорудили сайт еврейской библиотеки города Ганновера и сайт либеральной еврейской гемайды. Мой взрывной характер не позволил продолжить сотрудничество, но мы остались друзьями. А портал был улучшен другими людьми. Ведь главное это «на´чать», как говорил один известный политический лидер.

Ровесник — мы с ним погодки. Но Беркович и здесь лидер, он на полтора месяца раньше меня пересек юбилейную черту.

Кроме того, мы оба физики по образованию.

Почему мне так важно, чтобы Беркович жил и здравствовал? Как физик я не состоялся. Жизнь распорядилась по-другому. Но как сказал Беркович в интервью журналистке Виктории Кац:

«Математик — это вообще не профессия, а порода. Нельзя быть бывшим математиком, как нельзя быть бывшим пуделем. Математик склонен к тому, чтобы лучше понимать новую проблему, систематизировать и дальше ее развивать, строить для нее свою модель. Поэтому для математика неважно, какую сторону действительности он моделирует. Это может быть физический процесс или исторический, или поэтический. Это склонность характера»

Меня угораздило таким родиться. Когда-то, в молодости я столкнулся с одной вычислительной проблемой, которую ни я, ни другие не могли решить. Но я пытался. И она до сих пор не выходит у меня из головы. Мои коллеги по цеху, к которым я обращался с предложениями о сотрудничестве, как действующие, так и пенсионеры, свои и иностранные крутили пальцем у виска: бесплатно морочиться и разбирать чужие бредни они не хотели.

Но к счастью, у меня есть два надежных научных коллеги. Это нобелевский лауреат англичанин Пенроуз и Евгений Беркович. Первый об этом не догадывается. Но я использую в своих изысканиях преобразования Мура-Пенроуза, тот математический аппарат, который он использовал вместе с Хавкиным при исследовании черных дыр.

С Берковичем мне больше повезло. Отчаявшись опубликовать свои труды в каком-либо англоязычном солидном журнале, где мне просто не отвечали, я обратился к нему с предложением опубликовать хотя бы очерк в журнале «Семь искусств», в разделе наука. Он, к моему удивлению, быстро согласился. С проблемой он был знаком, сам тоже занимался этой задачей. Взялся даже написать предисловие к статье. «Дерзайте, у Вас все получится!» со свойственным ему оптимизмом сказал он. Но дальше так быстро дело не пошло. Было это несколько лет назад, когда я направил первый вариант статьи на опубликование. Статья была отклонена из-за большого количества формул и слишком ученого стиля изложения. Альманах не научный журнал. Но на тот момент и по сей день Евгений единственный человек, который понял меня и был знаком с проблемой. Он избавил меня от чувства, что я просто графоман.

Евгений предложил избавиться от формул и изложить проблему «своими словами» так, как если бы я излагал это симпатичной девушке, которую я хотел очаровать. Он, думаю, знал, о чем говорит! Поначалу меня это привело в недоумение. Но что делать, я принялся за работу. По природе я тугодум. Да и возраст. Обдумывал проблему не спеша, в промежутках между посещением врача, домашними делами, обрезанием винограда в садике, прогулкой с собакой. Примерно «Землю попашет, попишет стихи». К компьютеру подходил не часто. Время с возрастом бежит все быстрее и быстрее! Так что при прочтении предыдущей версии для корректировки не совсем понимал написанное, смотрел на статью как баран на новые ворота, и принимался за новую редакцию.

Другое дело Беркович. После того, как я посылал ему очередной вариант электронной почтой, он отвечал мне тот час же, благодарил за статью, отмечал улучшение и обещал подробнее посмотреть, как только разберется с неотложными делами.

Теперь про неотложные дела Евгения. Говорят, большое видится на расстоянии. Масштаб деятельности Берковича я смог оценить лишь со временем. Он напоминает мне Дубль А и Дубль Б, персонажей замечательной книжки Стругацких «Понедельник начинается в субботу», которые существовали одновременно в двух временных измерениях. Деятельность Берковича надо рассматривать в четырехмерном пространстве-времени. Ну как можно одновременно помещать пост в фейсбуке, фотографию цветочков в своем садике в истаграмм, заметки о путешествии по Израилю в портале, работать над книжкой и читать лекцию где-нибудь в Лейпциге. Кроме того, читать и редактировать статьи. Для меня это уму непостижимо! Так что ждать, когда Евгений разберется с неотложными делами, мне приходилось долго. После нескольких напоминаний я получал ответ, что должен работать дальше в том же направлении и с обнадеживающими словами! То есть «на столбе мочало, начинай все сначала!»

Сначала меня все это очень бесило, но постепенно я успокоился. Гораздо важнее для меня оказался процесс улучшения и доработки статьи. Это выглядело как шахматная партия. Пару раз я получал уведомление, что статья принята к публикации с пометками редактора. После исправления пометок, посылки статьи, и по прошествии некоторого времени я получал стандартный ответ, что уже лучше и должен работать дальше. Понятно, в этой ситуации Евгений не всегда помнил, что было когда-то.

И, слава богу, спасибо, что не опубликовал. По ходу дела он предложил проиллюстрировать общую теорию простыми примерами для двухкомпонентного образца. Когда я получил результат, то оказался на совсем другом уровне понимания задачи. Это вылилось в отдельную научную статью. От очерка, как от айсберга, отваливались отдельные куски, которые превращались в отдельные статьи. Я, как скульптор от куска дерева, отсекал от очерка все лишнее. И когда я, наконец, смог на тело рентгеновской спектроскопии, давно ждавшей этого, натянуть, как известный резиновый прибор, полностью и не повредив, статистическую теорию нелинейной оценки параметров, счастью моему не было пределов. Новые постановки задач сыпались теперь как из рога изобилия! Пришлось, правда, проделать пущую безделицу, записать химическую формулу с ее химическими индексами в виде матричного равенства. Я считал это настолько очевидным, что попытался найти ссылки на соответствующие работы. Нашел в теории неравновесных кинетических химических реакций. Авторы разработали аналитическую модель выхода химического продукта, за что кто-то из них получил Нобеля. Правда, ссылка была лет на десять позже, чем наша с коллегой публикация.

А что Беркович? Он абсолютно не подозревал обо всём этом, я не обсуждал это с ним. Он исправно читал присылаемый ему очерк и отвечал мне. Неясно, правда, когда он читал его.

Поясню ситуацию. У него, как у главного редактора, я точно не один такой. Например, я попросился в друзья в фейсбук, так как хотел поместить это поздравление там. Вот его ответ:

«Дорогой Эдуард, я получил Ваш запрос в ФБ, но пока у меня 5000 друзей, я не могу никого больше принять. Как только место освободится, так сразу.

PS. К Вашей статье не теряю надежды вернуться. Хорошо бы Вы сами после паузы еще раз переписали бы ее без формул для любимой девушки-филологини.»

Я неоднократно видел, как после семинара его запирали в угол комнаты, хватая за полу пиджака, желающие выступить на семинаре с зажигательными темами. Правда, пар уходил в свисток. Еще на эту тему.

В комментариях к вышеупомянутому интервью журналистке Виктории Кац автор Семен пишет:

«Весьма интересные мысли о творчестве в эмиграции затронул наш дорогой Евгений Михайлович Беркович. Мы все здесь существуем благодаря ему и его литературным детищам… Но когда я приехал в Германию, то был сильно обескуражен: все иммигранты по еврейской линии писали, … авторов обнаружились сотни. И все в прошлом инженеры (в основном» главные инженеры»), врачи (» главврачи»), экономисты и пр. Все хотели писать и писали. Кто — свои воспоминания, кто — стихи про любовь, кто — о своих непризнанных открытиях. А газет-то было всего одна-две на всю Германию. Ну сейчас-то их стало больше, но время-то ушло… Вопрос о том, почему здесь, в эмиграции, все физики» преклонных лет» становятся лириками, нуждается еще в своем социологическом осмыслении. И это очень хорошо, что разговор на эту тему начал наш главный редактор Евгений Михайлович Беркович. За это ему отдельное спасибо!»

Я думаю, Евгений может рассказать не одну забавную историю на эту тему. Я предлагаю ему, не называя персонажей по имени, написать что-либо типа очерка, наверняка имеется благодатный литературный материал!

Еще о семинаре. Хотя на Портале можно найти материалы, относящиеся к семинару, рамки его явно тесноваты для его содержания, он требует более широкой аудитории. Я предлагал Берковичу выйти онлайн и сделать что-то типа вечеров с Берковичем. Не было бы счастья, так несчастье помогло. Из-за эпидемии вируса заседания семинаров прекратились, и Беркович вышел онлайн.

А что очерк? Финал без единой формулы в содержании уже близок. Путеводной звездой для меня служит серия статей «Революция вундеркиндов». Оказывается, можно писать просто о сложном. Кроме того, эти статьи изменили мое представление о предмете физики. И, хотя до мастерства Берковича мне еще далеко, я здорово продвинулся в этом направлении. Вот так воспитываются таланты.

А еще я с грустью думаю, ну вот опубликуют мой очерк, ну и что? Разве в этом была моя действительная цель? А что будет потом?

Ну да ладно, поживем — увидим!

Спасибо Вам большое, дорогой Евгений Михайлович!

Print Friendly, PDF & Email

4 комментария для “Эдуард Шехтер: Берковичу в связи с юбилеем, без лести и подхалимажа

  1. Дорогой Эдуард, подписываюсь под каждым словом вашим (кроме слов о математике в которой я ни бум-бум:) о Евгении Берковиче и его выдающихся качествах человека и …, — а вот после и — столько всего хорошего, что удивляешься — как Евгений успевает всё это совершить.
    Мне Е. Берковича открыла Зоя Мастер, и я благодарен ей за это!
    … Помню, как я стал читать всё, что написано и в журнале «7 искусств», и в «Мастерской». Меня, русского человека, у которого есть капелька еврейской крови, особенно заворожили статьи об истории израильского народа, той истории – которую от нас скрывали…
    Спасибо Вам, Евгений, за этот уютный уголок, где можно поспорить, не согласиться или согласиться с людьми близкими по духу и интересам.
    С ув. Павел Кожевников

    1. Я мог бы написать какой Евгений замечательный. Но он не замечательный, но в данном случае не обязательный. Но я вижу комичность ситуации в том, что его человеческая позиция не отвергать, а давать шанс, в сочетании с моей настойчивостью и интересом привели к конечному результату. И это мотивация всего издания. Здесь по идее можно опубликовать все, что хочешь и что подходит по тематике издания. Но 11 редакций в течении 5 лет само по себе забавно. Абсолютную ерунду Евгений бы отклонил, я думаю.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.