Михаил Ривкин: Недельный раздел Толдот

Loading

Предпочтительным наследником становится не старший, а младший сын. Минорат практиковался среди сынов Израиля как некая альтернативная норма, преодолевая мощное сопротивление майората, издревле принятого «естественного», самоочевидного принципа обычного права.

Недельный раздел Толдот

Михаил Ривкин

Мы продолжаем последовательно излагать рассказы о патриархах так, как они зафиксированы в различных источниках.

Источник J

Большую часть недельной главы составляют рассказы про Яакова и Эсава (Брейшит 25:21-34, 27:1-45), которые Р.Э. Фридман резюмировал в кратком и доступном изложении.

* * *

«Взять, к примеру, библейские повествования о близнецах Иакове и Исаве. Сообщается, что Исаак, сын Авраама, женился на Ревекке, а она родила двух сыновей-близнецов. Первым из материнского чрева вышел Исав. Вторым — Иаков. Еще когда они были в утробе Ревекки, Яхве сказал Ревекке:

«два народа во чреве твоем, и два народа из утробы твоей разойдутся; и народ народа сильнее будет, и больший будет служить младшему»

Мальчики подросли. Однажды Исав пришел с поля голодный. Между тем его брат, Иаков, как раз приготовил похлебку. Он сказал Исаву, что даст поесть похлебки, если тот продаст ему свое первородство. Исав уступил.

Еще прошло некоторое время. На смертном одре Исаак захотел дать Исаву свое благословение. Однако Ревекка подучила Иакова выдать себя за старшего брата (отец уже почти ослеп) и тем самым получить благословение самому. Иаков последовал совету. Он нарядился в одежду Исава, а на руки одел шкуру козлят («брат мой — человек косматый»). В результате он получил от Иакова благословение, которое включало власть над братом. Вернувшись, Исав узнал, что его опередили. Он попросил у отца благословения и для себя. И Иаков сказал ему:

«И мечом твоим ты будешь жить, и брату своему будешь служить; но когда вознегодуешь, то свергнешь иго его ты со своей шеи»

Почему кто-то записал эти повествования? Как ему на ум пришли такие детали? Ответы нужно искать в мире автора.

Почему красная похлебка? Потому что, говорит повествование, Исава затем стали звать «Красный». По-еврейски, «красный» — «Эдом». Стало быть, Исав выходит родоначальником эдомитян.

Почему братья-близнецы? Потому что население Израильского и Иудейского царства считало эдомитян родственным народом, с которыми их объединяли этнические и лингвистические узы. (Напротив, египтяне и филистимляне рассматривались как полностью посторонние.)

Почему Ревекка получает откровение о господстве потомков ее младшего сына над потомками ее старшего сына? Потому что более молодое царство Израильское/ Иудейское при царе Давиде нанесло поражение более древнему царству Эдомитянскому и господствовало над ним около двухсот лет.

Почему Исаву/Эдому обещано в будущем свержение этого ига? Потому что впоследствии Эдом освободился и достиг независимости в правление иудейского царя Иорама (848–842 до н.э.).

Все эти рассказы именуют Бога словом «Яхве» или выказывают иные знаки принадлежности к J. Но почему повествования о взаимоотношениях с Исавом/Эдомом содержатся в J, а не в Е? J — из Иудеи. Именно Иудейское, а не Израильское, царство граничило с Эдомом.

В каждом пункте детали этих рассказов соответствуют исторической реальности. Автор J составлял повествования о предках своего народа, параллельно осмысляя и объясняя ситуацию своего времени»[i]

* * *

Р. Э. Фридман излагает «на одном дыхании» три рассказа: о рождении близнецов, о продаже первородства и о благословении Яакова. При этом он исходит из допущения о полном смысловом единообразии повествования, о полном единстве авторского замысла, о том, что отношение автора к его героям ничуть не меняется во всех трёх рассказах, а также о том, что историческая перспектива автора во всех трёх рассказах та же самая, т.е. знания автор всех трёх рассказов о реальных исторических событиях неизменны. Если, и впрямь, следовать всем этим допущениям, то выводы автора безупречны. Более того, при таких допущениях мы можем уверенно указать и самую раннюю дату создания источника J — середина IX в. До н.э.

Однако мы уже указывали год назад, что все три рассказа имеют достаточно разную историческую перспективу, более того, по крайней мере в двух из трёх рассказах мы видим несколько смысловых уровней. В рассказе о рождении близнецов сквозь «верхний», конкретно-исторический смысловой пласт просвечивает пласт метаисторический. Мы узнаём не только об отношениях двух исторических народов, Израиля и Эдома, но и об отношениях двух сверхнародов: сверхнарода Израиля и сверхнарода Эдома. Отношения эти определены, на первый взгляд достаточно ясно: «Больший будет служить младшему». И только обратившись к третьему рассказу, к рассказу о благословении, мы понимаем, что эта однозначность кажущаяся, что перед нами не «закон природы», и даже не «закон Всевышнего», во всей его непреложности, а загадочная метаисторическая игра, некая вращающаяся сфера, в которой «верх становится низом», и наоборот.

Вообще, первый рассказ и третий во многом дополняют друг друга, их можно читать подряд. И тот, и другой, наряду с историческими реалиями, отражают очень важную правовую норму, касающуюся законов наследования среди сынов Израиля. Предпочтительным наследником по такому закону становится не старший, а младший сын. Минорат практиковался среди сынов Израиля как некая альтернативная норма, преодолевая мощное сопротивление майората, издревле принятого «естественного», самоочевидного принципа обычного права:

«… специальное предписание Деварим 21:15-17 основано на молчаливом допущении, что отец мог, опираясь на общественное одобрение и некие нормы права, передавать старшинство любому из сыновей, по своему выбору»[ii]

И хотя сам цитированный Н. Сарна закон из книге Деварим запрещает минорат, потребность в таком явно прописанном запрете указывает, что минорат достаточно широко практиковался.

Второй рассказ неожиданно вклинивается между этими двумя тесно связанными эпизодами, и сильно от них отличается. Отчасти он повторяет, обертоном, лейтмотив «больший будет служить младшему», применительно к двум конкретным историческим народам Израиля и Эдома. Никакого указания на некую метаисторическую глубину в этом рассказе нет, как нет и указания на обратимость ситуации. Перед нами не вечно обращающаяся сфера, а отрезок прямой, с ясно выраженным началом и концом. У читателя остаётся по прочтении этого коротенького эпизода яркое ощущение окончательности и необратимости всего случившегося.

И он ел и пил, и встал, и пошел; и пренебрег Эсав первородством (там 25:34)

Мы видим, что этот, второй, рассказ ровно ничего не добавляет к тем идеям, которые подробно и внятно выражены в первом и третьем рассказах. Откуда же он, в таком случае, появился? Почему для J этот рассказ так важен? Вероятно, J использовал тут некую легенду о двух братьях, наиболее древнюю из всех трёх рассказов, легенду, которая не дошла до нас полностью, но которая точнее всего отражала его мировоззрение, в перовую очередь — его эмоционально окрашенное отношение к Эсаву и к Яакову. Первый пасук рассказа о продаже первородства звучит так:

И Ицхак любил Эсава/…/ ; а Ривка любила Яакова (там 25:28)

И по мере того, как мы читаем описание поступков Эсава, нам становится ясно, что именно с позиций Ривки, а не с позиций Ицхака написан этот коротенький бурлеск. Симпатии автора однозначно на стороне Яакова, чего не скажешь столь уверенно про первый и третий рассказ.

И если второй рассказ написан, если можно так выразится, «с позиций Ривки», хотя она сама и не появляется на сцене, то первый и третий сохраняют внешне нейтральный тон повествования, не демонстрируют явных симпатий к одному из сыновей, но зато именно Ривку делают главной героиней. Она получает пророчество о сыновьях, и она же проводит в жизнь это пророчество. При том, что все три рассказа, как мы уже указывали, восходят к древнейшим пластам эпического наследия Израиля, при том, что объём «своего материала» в этих рассказах не так велик, автор J демонстрирует очень высокую степень внутреннего родства, душевной близости именно с женским персонажем. И это даёт нам поистине бесценную информацию о личности, а если ещё точнее — об особом, женственном складе характера этого автора. И этим особым характером автора следует объяснить и сам факт включениях всех трёх историй в его повествование.

Мы уже не раз указывали, что версия Е едва ли дошла до нас полностью. Но даже если согласится с Р.Э. Фридманом в том, что рассказов по двух братьев в этой версии нет, его объяснения такому отсутствию выглядит малоубедительно. То, что Южное царство граничило с Эдомом, а Северное — нет, само по себе ничего не доказывает. Автор Е был не менее, а возможно и более, чем автор J осведомлён о сложных отношениях с соседними царствами и племенами. Сам Р.Э. Фридман достаточно убедительно отстаивает точку зрения, что автором (ами) Е были коэны из Шило. А уж они-то лучше все своих израильских современников ориентировались в сложных военных и политических взаимоотношениях великих и малых царств Древнего Востока. В окончательную версию Е рассказы о братьях не попали потому, надо полагать, что автор Е не испытывал к тонкой психологической игре, к непрестанной смене ролей, к словесной многозначности и двусмысленности (см. главу Толдот) такого интереса, какой испытывал автор J. Именно этим особым художественным вкусом автора J, а также его горячей любовью к главному герою этих рассказов, к Яакову и его внутренним отождествлением с Ривкой объясняется его желание включить все три, отчасти повторяющихся, отчасти дополняющих друг друга эпизода, в своё повествование.

Не очень убедительно выглядит и хронологическая привязка слов «свергнешь иго его ты со своей шеи» именно с событиями 848–842 до н.э. Эдом не раз восставал, с большим или меньшим успехом, против власти Южного царства.

«Эдом успешно восстал во дни царя Йеорама (848–842 до н.э.), Амация (800-783 до н.э.) воевал против Эдома, а Ахаз (735-715 до н.э.) был вынужден уступить Эдому порт Эйлат»[iii]

Далее автор J рассказывает нам историю Ицхака и Ривки в Гераре, а также историю взаимоотношений Ицхака и Авимелеха (гл. 26)

Источник Р представлен в нашем разделе слабо. Ему принадлежит краткая глосса к рассказам о братьях (там 26:34-35, 27:46, 28:1-9).

___

[i] ריצ’רד אליוט פרידמן מי כתב את התנ»ך דביר ת»א 1995 עמ’ 63-64

[ii] Nahum Sarna The JPS Torah Commentary NY Jerusalem 1989 p. 181

[iii] Nahum Sarna The JPS Torah Commentary NY Jerusalem 1989 p. 194

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Михаил Ривкин: Недельный раздел Толдот

  1. Но ведь предпочтение младшего начинается с первых глав Берешит и проходит сквозь всю книгу (от Авеля и Каина и до Менаше и Эфраима). Так что, скорее всего, это «предпочтение» имеет архетипические корни, а не исторические и традиционные. А именно: связано с идеей селективного очищения, большей святости (предназначенности служению Всевышнему) более позднего ребенка, а также фенотипически, большего возраста родителей.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.