Владимир Янкелевич: Экспресс «Варшава — Тель-Авив». Продолжение

Loading

За окном как всегда звали правоверных на молитву. Боб с досадой закрыл голову подушкой, но уснуть не удалось. «Наверно они недостаточно правоверные, если нужно так кричать». Делать нечего, пришлось вставать…

Экспресс «Варшава — Тель-Авив»

Роман

Владимир Янкелевич

Продолжение. Начало
Книга шестая: Боб

Глава 6. Март 1947 г. Уолтер Стирлинг

Давид: За информацией об этом скользком офицере, я охотился года три. Он закончил Королевскую военную академию в Сандхерсте. Престижно, что и говорить. Там же учился и сэр Уинстон Черчилль. Но не он один, например, курсантом Сандхерста был и Муаммар Каддафи. То есть примерно, как в «Ноевом ковчеге» — каждой твари по паре. После англо-бурской войны и шестилетней службы в Египте, в 1912 году Стирлинг вышел в отставку с сундуком, полным медалей, и над всеми медалями возвышался орден «За выдающиеся заслуги».

Побыв советником эмира Фейсала, затем последовательно губернатором Синайского полуострова и губернатором округа Яффо в Палестине, он в 1940 году он перешел на службу в SIS.

После войны Стирлинг остался жить в Дамаске. Кем он там был? Это совершенно ясно, бывших разведчиков не бывает. В 1949 году на него было совершено покушение. Желающих сделать это было достаточно, от внешней разведки Израиля до самих сирийцев, которым он порядком надоел, отстаивая английские интересы. Египтяне так же его недолго терпели, через два года вынудили перебраться в Танжер, где, наконец, он занялся своими тщательно выверенными «мемуарами».

Но нас он интересует в 1947 году.

* * *

Журналист газеты The Times of London Уолтер Стирлинг задумался. За время службы в SIS он привык не доверять никому. С какой стати Studebaker Corporation вдруг заинтересовалась Сирией? Рынок для такой корпорации мал, да и проблема с грузовиками для Сирии далеко не на первом месте, и корпорации это наверняка известно. Конечно, война неизбежна, но сегодня нужно закупать оружие, готовить армию. А грузовики… Это в СССР их нужно было сотни тысяч, а здесь, в Сирии, нет места для миллионных армий, грузовики подождут.

Подполковник Стирлинг вышел в отставку год назад. Он уже тогда дал себе обещание уехать домой при первой возможности, все же возраст — 67 лет — требовал покоя. Но Лондон просил остаться, заменить его было сложно…

И вот сейчас эти американцы. Какой студебеккер, это явно разведка. На носу голосование в ООН, вот и засуетились американцы.

Дамаск, как его видел Стирлинг, был змеиным клубком многих разведок. Англичанам по мере сил мешали французы, еврейская «Шай», русские… И вот еще какой-то «Studebaker», что им здесь нужно?

То, что это очередной противник, Стирлинг не сомневался. Иначе американцы могли запросить интересующую информацию через SIS.

Ничего не поделаешь, нужно включаться в игру.

Стирлинг переоделся, недовольно поморщился — болела спина, результат падения с лошади в давние, еще лейтенантские времена, по привычке посмотрел перед выходом в зеркало, и отправился к Премьер-министру.

Джамиль Мардам-Бей принял его сразу.

— Что привело моего друга в такой ранний час?

— Заботы, заботы, господин Премьер-министр.

Секретарь принес кофе.

— Я, господин Премьер-министр, всегда обращаю снимание на новых людей в Дамаске. Такой уж у меня несносный характер.

— Дамаск — большой город, людей много. Кто обеспокоил моего друга?

— Американцы. Как они говорят, представители Studebaker Corporation.

— Это прекрасные машины, мой друг.

— Возможно, что это моя мнительность. Но обычно практика иная. Ваши представители должны были приехать в корпорацию и там заказывать грузовики. А если что-то необычно, то мне всегда это не нравится.

— Вы предполагаете американскую разведку? OSS или FBI?

— Не знаю. Но если бы они были из OSS или FBI, то друзья предупредили бы меня, я знал бы об этом уже тогда, когда идея только пришла к ним в головы. Возможно, что они и на самом деле собираются продвигать свои грузовики, но я предпочитаю предполагать худшее, а лучшее пусть потом порадует.

Мардам-Бей стал протирать очки. Хороший способ взять паузу, подумал Стирлинг.

— Если они не из OSS или FBI, то откуда? Кто их послал?

— Возможно, администрация Трумэна решила действовать через голову своих разведчиков, помимо них, в обход…

— Мало мне французов, полковник, евреев, так еще и американцы появились… Может предоставить их воле Аллаха? Аллах не любит шпионов и объяснит им при личной встрече?

— Не стоит. Зачем такие крайности. Если мои опасения верны, и мы знаем, кто они, то лучше их использовать, они — удобный канал к Трумэну. Можно через них дать понять, что поддержка Трумэном сионистов — ошибочная политика.

— Он решил поддержать?

— Нет. Пока нет, но думаю, что разведка здесь именно для подготовки решения.

— Спасибо, мой друг. Мы примем их ласково и постараемся объяснить все… Так даже лучше. Пусть будет Studebaker Corporation.

Глава 7. Март 1947 г. Прием у Премьер-Министра

Пунктуальность не сирийское качество, но Боб и Сабина прибыли к особняку Премьер-министра точно в назначенное время. У входа, как оказалось, их уже ждали. К ним подошел офицер:

— Мархаба! Массаак алля билькейр!

— Добро пожаловать! Да благословит Господь ваш вечер! — перевела Сабина.

— Спасибо, рад знакомству!

— Господин Грин говорит и Вам — Массаак алля билькейр! — Сабина подкорректировала неверный ответ Боба.

— Я подполковник Сахим Рабах. Я удостоен чести сегодня сопровождать Вас, переводить и оказывать помощь.

— Спасибо, но г-жа Сабина прекрасно справляется с переводом.

— Г-жа Сафват Сами Паша Мардам Бей, высокочтимая супруга хозяина дома, приглашает г-жу Сабину к себе в свой меджлис. Там уже собрались жены гостей, и они будут рады Вашему приходу.

— Спасибо. Сами — это имя означает «Поддерживающая разговор»?

— О, Вы разбираетесь в сирийских именах! Но только. Кроме имени Самира — «собеседница», есть еще Самия — «высокозначимая, значительная».

— Я уверена, что госпоже подходят все эти имена.

Сабина ушла с молчаливой служанкой, а Боб со своим спутником прошел в сад, где собрались мужчины во фраках и смокингах.

— Господин Мардам-Бей еще не вышел. А пока я хочу представить Вас генералу Хусни аль-Заиму, начальнику Генерального штаба.

Сахим Рабах подвел Боба к представительному высокому мужчине.

— Господин генерал, разрешите представить Вам г-на Грина, нашего гостя из Америки. Он представляет Studebaker Corporation.

— Добро пожаловать, господин Грин, Вы оказали мне честь! — приветствовал его генерал.

— Салям алейкум! К сожалению, я не владею прекрасным арабским языком.

— Не беда, г-н Грин, здесь большинство говорит на английском и французском. Вашу корпорацию мы знаем, я приглашаю Вас поговорить о делах в моем офисе в удобное для Вас время, буду рад вас там принять.

— Спасибо, г-н генерал.

Внезапно все говорящие замолчали и повернулись к только что вошедшему в сад Премьер-министру. Круглые очки, галстук-бабочка прекрасно сшитый костюм, все это создавало облик профессора Сорбонны или Гарварда… Но Боб знал, Мардам-Бей несколько раз был приговорен к смертной казни, бежал, скрывался… И вот он — премьер независимой Сирии.

Генерал аль-Заим представил Боба.

— Рад видеть Вас, г-н Грин. Я уже наслышан о Вас. Дамаск большой, но незамеченным здесь быть трудно. Желаю Вам успеха.

Сахим Рабах представил Грина остальным гостям. Через минуту непрерывного обмена рукопожатиями череда имен слилась для него в сплошной неразборчивый шум, в котором перемешались Амиры, Анвары, Вахиды и Галибы.

Наконец представления завершились. Все было не так плохо. Два приглашения, да еще от кого! На Востоке важна не только сама должность, но и то, какие силы находятся в твоем распоряжении. У Мардам-Бея — финансы, а у аль-Заима — армия.

Стол был заставлен закусками. Особо обратила на себя внимание трехъярусная серебряная этажерка, на каждом ярусе которой лежали помидоры, огурцы, перцы, редис, морковь, салаты, мята, петрушка, кинза, базилик, руккола и лимоны. Выглядело красиво.

После застолья снова вышли в сад. Боб, поговорив о красотах Дамаска с генералом аль-Заима, спросил его:

— Скажите, г-н генерал, Вам не кажется, что сегодня слишком много разговоров о войне?

— Не обращайте внимания, мой друг, мы мирный народ. Сирийцы в основном хорошие купцы. Ну а о войне любят поговорить те, кто ее не нюхал, всякие журналисты. Ну и политики, им нужно обратить на себя внимание.

— Я потому заинтересовался, что наши грузовики хорошо себя показали именно на войне. Война или мир, это дело правительств, мое — продавать машины.

Генерал рассмеялся:

— Должен Вас разочаровать, мой друг. Войны, как вы, американцы ее понимаете, не будет. Мы просто защитим братьев в Палестине. А евреи… Разве имеет значение, сколько их мы сбросим в море? Я лично не хотел бы этой войны! Это будет не война, просто бойня, примерно, как монгольские набеги или крестовые походы.

Потом, помолчав, добавил:

— Мистер Грин, пусть другие страны занимаются проблемами евреев и берут их к себе. Арабы никогда не согласятся принять в Палестине даже одного еврея. Даже один — это слишком много. Вспомните слова Бевина.

— Это какие?

— Он сказал, что американцы потому требуют пустить евреев в Палестину, что не хотят много евреев в Нью-Йорке. Я Вас не обидел? Но Вы-то, м-р Грин, понимаете, что евреи не оставили нам выбора?

— Г-н генерал, мое дело — грузовики. Я надеюсь быть Вам полезным.

* * *

Вечером, после приема, Боб с Сабиной подошли к уже известному им кафе.

— Назовем его «Под платаном», — предложила Сабина.

— Нет, это как-то по-парижски.

Они заказали кофе, и Сабина стала рассказывать о том, что ей удалось узнать.

— Все было очень красиво. Расставлены подносы с восхитительными сладостями и пирожными, перед которыми невозможно устоять. Искусно украшенные флаконы с ароматными жидкостями… Это настоящая «1001 ночь». Но и в таком месте женщины любят посплетничать.

— Что интересного рассказали?

— Они так разговорились, что про меня почти забыли. Одна дама была крайне недовольна, что Президент держит своих военных маленькими гарнизонами, разбросанными по стране, но не в Дамаске. Как она жаловалась на ужас жизни на периферии. Ну и завидовала высшим офицерам. Они-то как раз в Дамаске.

— Это, в общем-то, понятно. Командование под контролем, а войска убраны подальше. Видимо боятся переворотов.

— Как я поняла, они больше всего боятся короля Трансиордании. Он, они так считают все, хочет захватить их страну, включить в состав Великой Сирии, и быть ее королем. Собственно, дело не в евреях, а в том, чтобы сорвать план Абдаллы.

— Да у вас там просто заседание генштаба.

— Нет, это просто сплетни. Как мне кажется, они так хотели показать значимость своих мужчин, а значит и свою.

— Возможно. Только мне показалось, что со мной были как-то слишком откровенны. Впрочем, это возможно мнительность…

— Шеф, там меня пытались перекормить сладостями, а я их не очень… Давай закажем шашлык. Поздно конечно, но есть хочется.

Шашлык был великолепен, вот только вина в Дамаске не подавали.

Глава 8. Март 1947 г. Морис Лабро

За окном как всегда звали правоверных на молитву. Боб с досадой закрыл голову подушкой, но уснуть не удалось.

— Наверно они недостаточно правоверные, если нужно так кричать.

Делать нечего, пришлось вставать.

Бриться приходилось холодной водой, горячую нужно было заказывать, и ее бы принесли в назначенное время, но Боб предпочитал обходиться без визитеров. Он критически разглядывал себя в зеркало.

— Может усы отпустить, — подумал он, — а то все вокруг с усами, вчера на всю улицу я один без усов… Но сначала придется ходить просто небритым. Нет, это не для меня.

Постучала Сабина:

— Шеф, пошли завтракать.

— Пять минут, я буду готов. Внизу встретимся.

* * *

— Да благословит Господь ваше утро! — приветствовал их официант.

Принесли кофе.

— Знаешь, тут много шума, много суеты, но за этот кофе я готов им простить все неудобства.

— Обсуждать планы будем «Под платаном»?

— Конечно, там очень удобно. Сейчас туда и пойдем.

Пойти не получилось.

К ним подошел официант и передал визитную карточку.

— Господин просит уделить ему несколько минут.

— Где он?

— Вон за тем столиком в углу.

На визитке было написано: «Газета Франс-суар. Морис Лабро. Специальный корреспондент».

— Пригласите г-на Лабро к нам.

К ним подошел сухопарый брюнет в белом полотняном костюме, улыбнулся, поцеловал руку Сабине.

— Я прошу извинить меня за столь ранний визит. Мою газету интересует все происходящее в Дамаске, а появление здесь представителей такой важной американской корпорации безусловно интересно читателям. Я был бы благодарен вам за интервью.

— Г-н Лабро, мы торговцы, давать интервью — удел политиков.

— Тогда назовем это беседой. Во всяком случае, мне она доставит огромное удовольствие.

— Вы еще не начали с нами разговаривать, а уже предвкушаете удовольствие?

Подошел официант, предложил сладости. Лабро молча пережидал. Наконец официант отошел.

— Извините, — продолжил Лабро, — просто видеть Вашу прекрасную спутницу, уже удовольствие. А разговор с Вами будет великолепным дополнением. Я предлагаю перейти в кафе на улице. Там выпьем, поговорим, возможно, беседа покажется интересной и вам. Les affaires sont les affaires[1].

— Выпить здесь не удастся. Страна трезвости.

— О пардон! Я имел ввиду — кофе. Здесь много вариантов его приготовления. И, кроме того, у меня есть прекрасный французский коньяк. Я держу его для друзей.

— Для коньяка еще нужно подружиться. Но я согласен поговорить. Сабина?

— Я — с удовольствием. Мсье Лабро столь любезен, что ему трудно отказать.

Лабро, к удивлению Боба и Сабины, привел их к тому же кафе «Под платаном». Там он заказал кофе по-друзски.

Возможно, из-за раннего времени мимо проносилось множество громыхающих и дребезжащих машин, но иногда бесшумно проезжали вполне современные лимузины.

— Здесь немного шумно, но нет и лишних ушей, как у того официанта.

— Г-н Лабро, может быть Вы несколько преувеличиваете роль того официанта?

— Господа, официанты — это главные уши спецслужб. А этого я знаю вполне конкретно. Но вернемся к кофе. Это особый кофе, настоянный на пряных травах. Уверяю, стоит попробовать.

Кофе издавал совершенно новый, но очень привлекательный аромат каких-то неизвестных пряных трав.

— Г-н Лабро, такой кофе мы никогда не пробовали, спасибо. Но Вы пригласили нас не из-за кофе?

— Конечно.

Лабро достал блокнот и карандаш, положил их на стол и на мгновение задумался.

— Господа, я здесь, на Востоке уже более 20 лет.

— И всегда были корреспондентом Франс-суар?

— Вы шутите. Газета основана только в 1944 году. До этого я выполнял здесь иные миссии. Так вот, за 20 лет я обзавелся здесь обширными связями, позволяющими быть в курсе почти всего происходящего.

— Как Вам это удается?

— С тех пор, как изобретены деньги, на Востоке все вопросы можно решить.

— Итак?

— Итак, мне стало известно, что Ваше появление в качестве представителей Studebaker Corporation воспринято здесь некими людьми, как обычная легенда прикрытия, и что на самом деле вы — американские разведчики.

— Я думаю, что на этом нашу беседу можно считать завершившейся.

— Ну зачем так остро реагировать. Мало что скажет французский корреспондент. Гораздо важнее то, что кем бы Вы ни были, Вас восприняли именно так. Я только рассказываю Вам об этом, не нужно ни подтверждать, ни опровергать мои слова. Давайте поговорим, возможно, я смогу рассказать Вам что-то интересное…

— Давай послушаем, хотя бы в благодарность за кофе, — Сабина улыбнулась французу.

— ОК!

— Г-н Грин, я просто хочу ввести Вас в курс дела. Прекрасный город Дамаск ­— идеальное место для подготовки проектов по Ближнему Востоку. Те, кто здесь, владеют всей информацией и находятся вблизи от места событий. Это и сделало его сегодня центром многих разведок. Внешне резиденты вполне респектабельны, в основном знают друг друга, раскланиваются при встрече, но это только внешне. Англичане работают против французов очень жестко, дело совсем недавно почти дошло до военной конфронтации. Благодаря английским штыкам генерала Пэджета[2], он командовал 9-й британской армией, летом 45-го года сирийскими экстремистами были убиты сотни французов, а французские учреждения разгромлены. Здесь были достаточные французские войска, чтобы пресечь бесчинства, но силы Пэджета значительно превосходили французские, а он поддерживал бандитов. Вот так они работают.

— Но это не разведка.

— Терпение, м-р Грин, терпение. Расклад сил здесь такой: одна группа — англичане с арабами, вторая группа — французы и еврейская разведка Шай. Есть русские — они сами за себя и против всех. Я так понимаю, что Сталин хочет создать в Палестине просоветский центр. Ну и американцы, пока не занимающие внятной позиции.

— Вы интересный рассказчик, мсье Лабро. Вы не пишете романы?

— Возможно, я займусь этим позже.

— Мсье Лабро, я Вас слушаю с большим интересом. Моего шефа сегодня слишком рано разбудили на молитву, на которую он идти не собирался, вот он не в настроении. Все же непонятно, в чем интересы англичан?

— Они продавливают свой проект «Великая Сирия».

— Сирийцы должны быть в восторге!

— Нет, г-н Грин, не в восторге. Это проект с гегемонией Трансиордании. Англичане видят «Великую Сирию», как страну в составе Ирака, Сирии, Ливана и Палестины под властью короля Трансиордании Абдаллы. Планируется, что Сирия при этом теряет свою недавно обретенную независимость. У короля Абдаллы самая боеспособная арабская армия. Командует англичанин, генерал Джон Глабб, да и все офицеры у него англичане. Но сирийцам нечего противопоставить Абдалле, у них нет армии.

— А генерал Хусни аль-Заим? Он же начальник Генерального штаба.

— Генерал есть, а вот реальной армии нет.

— Тогда у англичан все прекрасно. Им никто не противостоит.

— В английский проект не вписываются евреи. Вот они готовятся к войне серьезно.

— Не смешите меня, мсье Лабро. Сколько там евреев? Всех вместе тысяч 400? И это против миллионов арабов? У них нет шанса.

— Вы, г-н Грин, говорите совершенно точно, если рассуждать по-военному. Известно высказывание Наполеона — «Бог на стороне больших батальонов». Но это арифметика. Пренебрежение нематериальной стороной дела противоречит историческому опыту и, на мой взгляд, нерационально.

— Поясните, пожалуйста, — вступила в разговор Сабина.

— У евреев нет пути назад, им некуда отступать. У них, как у греков под Троей, сожжены корабли, а сирийцы и египтяне больше думают о том, как противостоять аппетитам Абдаллы. Король Фарук озабочен национализацией Суэцкого канала, он стремится избавиться от англичан. Король Ибн-Сауд много воевал, чтобы изгнать Абдаллу из Аравии, вряд ли он испытывает к нему нежные чувства. Так что этих объединенных больших арабских батальонов нет. А у Абдаллы — армия 8000 человек, да еще пара тысяч полиции. Вот такой расклад.

— Мсье Лабро, Вы рассказали много интересного. Даже нам, торговцам грузовиками есть над чем подумать.

— Я надеюсь на следующую встречу, м-р Грин. Меня, при необходимости, вы легко найдете. Au revoir.

Лабро откланялся и ушел.

Боб и Сабина молчали. Первым заговорил Боб.

— Я чувствую себя некомфортно. Такое впечатление, что мы под прозрачным стеклом, и сверху нас рассматривают в большую лупу. И спрятаться некуда.

— Боб, он нам рассказал много интересного. Скорее всего, он из SDECE — французской внешней разведки. Но это не наша проблема, а наша — кто нас с ним видел?

— Не преувеличивай. Просто беседовали с журналистом…

На этот день особых планов не было. Боб с Сабиной походили по магазинам, отдохнули, а вечером отправились изучать город. План города они получили в отеле, но нужно было осмотреться на местности.

Стемнело. На одной тихой улочке неожиданно навстречу им вышли трое. Прохожих не было, и намерения «комитета по встрече» были вполне очевидны.

— Правый — твой.

Среднего Боб определил, как главаря. Сабина защебетала на арабском:

— Какая удача! Вы поможете нам найти дорогу к отелю?

Троица немного замешкалась. В это время Боб мощным ударом свалил среднего и повернулся к левому. Тот был вооружен ножом. Боб оглянулся, как там Сабина, и немедленно получил удар в руку. Рука повисла. С одной рукой справиться с бандитом было сложнее. В это время противник Сабины подставился. Он сделал шаг в сторону и на мгновение расставил ноги. Сабина резким ударом между ног надолго вывела его из строя. Противник Боба стал озираться, видимо думая, как выбираться из переделки. Но для него был плохой день. Боб нанес ему удар в шею, бандит упал и захрипел.

Сабина быстро обыскала лежащих. Пистолет был только у одного.

— Боб, уходим.

Они постарались уйти подальше, петляя по улицам, проверяя, нет ли слежки.

Сабина разорвала рубашку Боба, перевязала ему руку. Рану лучше было бы зашить. Новую рубашку Сабина купила в ближайшем магазине.

— Похоже, что нам с журналистом придется встретиться раньше, чем мы думали.

Лабро сразу же провел их в свой номер. Сказал, что приведет французского врача, и вскоре вернулся с толстым усатым французом.

— Придется потерпеть.

Лабро тут же дал Бобу приличную порцию коньяка.

— У Вас, французов, эффективный способ обезболивания! Ради такого коньяка я готов пострадать еще раз.

Доктор, что-то напевая под нос, обработал рану, наложил несколько швов, перевязал, и пожелал больше не попадать в переделки.

— Что за нападение, мсье Лабро, как Вы считаете?

— Если просто бандиты, что вполне возможно, то это не имеет особого значения. А если их послали специально, то вас могут искать за нападение на мирных сирийцев. Я уже рассказывал, как вас восприняли англичане. Ну а как сирийцы могут использовать арест, если, конечно, вас найдут и арестуют, то тут вариантов очень много. Придумайте сами.

— Если завтра будет все тихо, то значит — просто бандиты. А если начнут шуметь газеты, то дело серьезнее.

— Мадемуазель Сабина, с Вами приятно иметь дело, Вы все понимаете раньше, чем сказано.

— Я понимаю Ваш интерес, но у нее есть с кем приятно иметь дело, дорогой мсье Лабро. Примите мою самую искреннюю благодарность.

Когда Боб и Сабина подошли к своему отелю, о произошедшем напоминала только некоторая бледность Боба.

Глава 9. Март 1947 г. Студебекеры в Бейруте

Наконец пришла долгожданная информация — в порт Бейрута прибыли три студебекера. Возле машин Боба ожидал какой-то толстый тип, предлагая прямо на месте заплатить за грузовики наличными. Отделаться от него удалось только угрозой обращения в полицию. Толстяк слегка сдулся, сообщил, что там, в полиции все его друзья, что вполне могло быть и правдой, но вскоре отстал.

При оформлении машин оказалось, что вместе со студебекерами пришел и новый виллис. Улыбающийся таможенник передал Бобу письмо.

— М-р Грин, это письмо Вам, пришло вместе с документами.

В письме неведомый Джим Залесски сообщал Бобу, что в ответ на его просьбу, направлен «Willys MB». Ну и всевозможные пожелания успехов.

— Умеет же мысли читать г-н Залесски. Пригодится.

Таможенные процедуры при постоянном уверении в дружбе все же потребовали некоторых незначительных вливаний.

Перегнать машины в Дамаск наняли христиан-маронитов. Проблемой стал поиск качественного бензина, но водители подсказали, что таким бензином можно разжиться на английских военных складах. Они же и организовали это через работников склада. Оказалось, что англичане так же любят деньги, как и все прочие.

В обратный путь Боб с Сабиной отправились на виллисе. Сабина тут же у уличного торговца купила себе какое-то арабское покрывало, завернулась в него так, что видны были только глаза.

— Без этого я загорю и буду похожа не на секретаря важного человека, а на арабскую крестьянку.

— Да, виллис летом — сомнительное удовольствие.

— А зачем ты его заказывал?

— Не заказывал я. Думаю, что это для подарка нужному человеку. В общем — там видно будет.

Перегон прошел без проблем, ехали не спеша, 130 км пути преодолели за 4 часа.

Вездесущий Хамза уже ждал их с ключами от вполне приличного ангара. Он с преувеличенным восхищением рассматривал грузовики, ахал и гладил их, как любимую женщину.

— Продайте их мне, м-р Грин, я дам хорошую цену.

— Дорогой Хамза, тебе, как другу, я бы их подарил, но они предназначены для сирийской армии.

— Вы шутник, м-р Грин. Зачем им такие машины? Им вполне подходит и конь. А еще лучше — мул. У них тоже очень хорошая проходимость по бездорожью. Все прочее — слишком сложно.

— Ты преувеличиваешь. Я общался с генералом аль-Заимом. Он вполне современный человек.

— Он — да. Он был офицером у турок, а потом во французской армии, а это совсем другое дело. В сирийскую армию идут те, кто не смог стать купцом или государственным чиновником. Это путь неудачников.

— Армейская карьера для неудачников?

— Да, господин. Большинство сирийских военных из деревень. Какая для них тут карьера? Так уж, то, что никому не нужно. Туда идут алавиты, друзы, курды и черкесы. В основном алавиты, конечно. Им вне армии карьеру не сделать. Сириец в армию не рвется, он в самом крайнем случае пойдет в полицию, но при этом будет очень несчастен.

— Хамза, мне непонятно, газеты криком кричат про войну. Сбросим евреев в море! Кто сбрасывать будет, если так относиться к армии?

— Не знаю, я не кричу про войну. У нас армия маленькая, чуть больше 5000 человек, да жандармерия чуть больше трех тысяч. Набрать людей можно, а как сделать их солдатами? Боевого опыта у них кот наплакал. Ополченцы — это еще возможно, но это не армия. Лучше всего продайте грузовики мне, а еще лучше — давайте вместе создадим транспортное предприятие. Перевозки, доставка грузов в отдаленные районы. Вы станете богатым человеком.

— А ты?

— А я буду счастлив этому способствовать.

— Это интересно, но я уже обещал генералу. После него — ты первый!

— Спасибо, я ценю Вашу доброту.

Осматривать машины генерал Хусни аль-Заим явился с большой свитой, смотревшей на студебекеры, как на музейные экспонаты, и, с гораздо большим интересом, разглядывавшим заморскую красавицу Сабину. Она стояла чуть позади Боба с блокнотом и демонстрировала готовность записывать, но и оттуда притягивала к себе горячие взгляды. Восточный мужчина просто не может не отреагировать на женщину или хотя бы сделать такой вид. Как бы то ни было, записывать Сабине пока все равно было нечего. Это Восток, торопить события нельзя.

Генерал практически один из всех, был явно заинтересован. Он спрашивал о проходимости машин по бездорожью с артиллерийским расчетом в кузове и пушкой на буксире, возможность использования машин для установки на них безоткатных орудий, о работе двигателей во время песчаной бури и многое другое.

— Мистер Грин, — аль-Заим говорил не спеша, — вы предложили интересные машины. Я думаю, что для испытаний одну нужно переоборудовать в артиллерийский тягач с бронезащитой для людей в кузове, на другую установить безоткатное орудие. У нас есть несколько ваших, м-р Грин, безоткатных пушек М-20. Они хорошо себя зарекомендовали в войне против бронетехники, против различных огневых точек, ну и против пехоты, разумеется. Сейчас, после войны, таких орудий в Европе много, думаю, что нам их продадут с удовольствием.

— Вы совершенно правы, г-н генерал. А третью машину под что подготовить?

— Под перевозку пехоты, м-р Грин. У нас в Холмсе находится Военная академия. Машины перегоним туда. Там есть и мастерские для переоборудования, там и проведем испытания.

— Прекрасное решение, г-н генерал.

— Руководить испытаниями будет подполковник Сахим Рабах. Кстати, Вы с ним уже знакомы. Он же и побеспокоится, чтобы в Холмсе вы не терпели неудобств.

Генерал еще раз обошел грузовики, потом снова обратился к Бобу:

— Какие у Вас планы на вечер, г-н Грин?

— Те же, что и всегда. То есть — никаких.

— Тогда я Вас приглашаю к себе на ужин. В 7 часов вечера. До свиданья, г-н Грин.

— До свиданья, и спасибо за приглашение.

Глава 10. Март 1947 г. Ужин у генерала

После ужина, похожего на большой банкет, в саду в тени раскидистого дерева Боб и Хусни аль-Заим курили кальян. Наступало время разговоров.

— Мой брат, президент Шукри аль-Куатли, великий человек. Это в его правление изгнали французов. Ради независимости Сирии, он принимал тяжелые решения, но не ошибается только один Аллах. Выгнать французов и обрести независимость без помощи войск генерала Пэджета, он не мог.

— Да, я знаю, Пэджет заставил генерала Бейне не выводить своих солдат из казарм.

— Дорогой друг, чем были плохи французы, и чем лучше пришедшие им на смену англичане, я так и не смог понять. Сирийские патриоты радуются английской поддержке, но не понимают, что ценой станет замена прямого французского колониального господства молчаливым британским контролем. Естественно, генерал Пэджет не сделал ни одного шага, пока мой брат Шукри аль-Куатли не подписал нужный англичанам договор. Независимость, мой друг, это не замена французов на англичан.

— Господин генерал, а почему вы это мне рассказываете?

— На Востоке время течет не спеша, отдыхайте, м-р Грин. Я все сейчас поясню. Мы внимательно следим за послевоенными действиями Америки. Недавно Джордж Маршалл в Гарварде изложил программу помощи Европе. И представьте — там, в его программе, нет кабальных договоров. Вы меня понимаете, г-н Грин?

— Должен признаться, что пока нет.

— А на самом деле все просто.

Слуга принес на столик бутылку виски, два бокала, какую-то воду, орешки, и удалился.

— Надеюсь, Вы не против? Я не знал, какой виски вы предпочитаете, поэтому нам принесли американский. Это «Бурбон».

Генерал разлил виски.

— За Ваши успехи, м-р Грин!

— И за успехи независимой Сирии!

Виски после долгого периода трезвости оказался очень кстати.

— М-р Грин, я потому упоминал речь генерала Маршалла, что ясно понял — вот та страна, тот союзник, который нам нужен. Кстати, нам хорошо известно, что у США долгие отношения с аль-Саудом, и они основаны на взаимной выгоде.

— Я простой коммерсант, г-н генерал, чем могу быть полезен я?

— Дружбой, г-н Грин, дружбой. И в знак этой дружбы вы могли бы донести мои слова до нужных людей в США. Ведь мы же друзья, м-р Грин?

— Это для меня честь!

— Дружба на Востоке всегда вознаграждается.

— Я Вас понял, г-н генерал. Но я смогу что-то предпринять только когда у меня будут хотя бы предварительные результаты по нашим грузовикам.

— За успех, м-р Грин!

Виски — это хорошо, но генерал сказал уже все, что хотел.

Боб начал прощаться. Тоже не быстрый процесс.

* * *

Лучшее время для прогулок в Дамаске — поздним вечером. Сабина взяла на себя роль гида. То ли ей хотелось погулять, то ли прогулять подвыпившего шефа.

— Пойдем, я отведу тебя в интересное место! Пока ты гостил у аль-Заима, я изучала город. Это всегда полезно.

Она уверенно повела Боба на восток. Впереди показалась довольно мрачное сооружение — Цитадель Дамаска.

— Ее в 1925 обстреливали французские пушки, потом она практически не восстанавливалась и использовалась, как тюрьма.

— Это и видно.

— Нам не сюда, идем дальше.

Через полтора километра перед ними открылась Большая мечеть Дамаска. Вот её увидеть непременно стоило.

— Её ещё называют мечеть Омейядов. Это память о давно исчезнувшей арабской династии, первой после Мухаммеда. Они правили империей, которая была больше Римской в самом ее расцвете. Мечеть построил халиф аль-Валид, затратив на это налоги Сирии за семь лет!

— Да, чувствуется, что конгресса у него не было. А почему тут три минарета, мне казалось, что должно быть два или четыре.

— Было два. Третий, западный, аль-Гарбия. Обрати внимание — у него вверху небольшая башенка с шатром и острым шпилем. Это стиль мамлюков. Они и пристроили третий минарет. Вон тот, юго-восточный, носит имя пророка Исы. Говорят, накануне Страшного Суда Он с него спустится на землю. Потому имам мечети на землю под минаретом каждый день стелет новый ковер. А вот тот, напротив минарета Исы, называется аль-Арус — минарет Невесты. Какой невесты — я так и не поняла.

— Я рад, оказывается, есть что-то и тебе неизвестное. А то я совсем сник перед твоей ученостью. Только ты на самом деле привела меня смотреть на минареты?

— Ты знаешь, даже когда я даже одна в номере, меня не оставляет ощущение, что кто-то есть еще. Он либо наблюдает, либо подслушивает…

— Выход один, я буду рядом и буду тебя защищать!

Боб обнял Сабину за талию. Он хотел сделать это шутливо, но запах ее волос и ощущение тела заставили сердце учащенно забиться. Боб сразу понял, он хотел этого с первой минуты знакомства, хотел, но обманывал себя, прятался за внешней невозмутимостью.

Сабина провела кончиками пальцев по его щеке, и ему показалось, что земля уходит у него из-под ног… Он уже и не помнил, когда испытывал столько страсти… и нежности. Она стояла в его объятиях целую вечность. Потом он почувствовал, как она постепенно отстраняется — без усилия, просто потому, что момент прошел.

Боб и сам не знал, как это произошло. Это было неправильно, непрофессионально, это мешало делу, но он хотел ее… Это все южная ночь, нужно взять себя в руки.

Сабина уже успокоилась. О произошедшем напоминал только чуть изменившийся, слегка охрипший голос, но она уже вернулась на землю.

— Боб, взгляни на это чудище.

Сабина отодвинулась от него и показала Бобу внушительную деревянную повозку у входа. Она старалась Боба отвлечь, дать ему успокоиться.

— Непонятно, что она тут у мечети делает.

— О ней пишут, что это таранное устройство Тамерлана, а я еще читала, что это боевая колесница древнего Рима.

— Интересно, она тут для повторного штурма? Но надеюсь, что внутрь мы не пойдем?

— Не пойдем. Все, как ты хочешь, шеф! Но там находится захоронение Иоанна Крестителя, которого здесь именуют пророком Яхьей. Он там присутствует частично, представлена только его голова. Правда с головой сложности, потому что еще одна хранится на Афоне, другая — в Амьене, во Франции, есть и еще одна — в Риме, в церкви Папы Сильвестра.

— Да, многовато для Иоанна.

— Красоты Дамаска тебя не увлекают?

— Увлекают, но нам завтра утром в Холмс.

Несмотря на поздний вечер, жизнь в Дамаске, казалось, только началась. Они пробирались через толпу праздно-гуляющих. В большинстве это были зажиточные арабы, часто целые семьи с несколькими женщинами и оравой детей, во главе с важно вышагивающим, гордым отцом семейства. Изредка встречались европейцы.

Похоже, вечерняя улица была для них чем-то вроде ярмарки тщеславия, где все стремились продемонстрировать свою важность, богатство, жен и детей…

Весь этот плотный людской поток прорезали торговцы, гортанно призывающие купить все на свете. Другие просто разложили свои товары на тротуаре и особо не зазывали покупателей… А общем — обычный вечер в Дамаске.

В отеле Боб взял Сабину за руку.

— Сабина, я…

— Не надо, Боб, все в порядке.

Сабина быстро поцеловала его в щеку и зашла в свой номер.

Продолжение

___

[1] Les affaires sont les affaires (фр.) — Дело есть дело.

[2] General Sir Bernard Charles Tolver Paget.

Print Friendly, PDF & Email

4 комментария для “Владимир Янкелевич: Экспресс «Варшава — Тель-Авив». Продолжение

  1. Григорий Быстрицкий
    25 ноября 2020 at 19:44 |
    ——————————————-
    «— Мсье Лабро, я Вас слушаю с большим интересом. Моего шефа сегодня слишком рано разбудили на молитву, на которую он идти не собирался, вот он не в настроении. Все же непонятно, в чем интересы англичан?»
    — это чья фраза? Только не говори, что Сабины, т.к. она позже вступила: «— Поясните, пожалуйста, — вступила в разговор Сабина».
    И не Грина, потому что его шеф далеко и муэдзина не слышит.
    Вот на такой мелочи и раскрывают шпионскую сеть.
    ==========================
    Придется пояснять. Вокруг да около умеет каждый, но попасть в центр сути…
    — Но это не разведка. (Это говорит Боб. Он , как разведчик, пока не особенно стремится разговаривать)
    — Терпение, м-р Грин, терпение. Расклад сил здесь такой: одна группа — англичане с арабами, вторая группа — французы и еврейская разведка Шай. Есть русские — они сами за себя и против всех. Я так понимаю, что Сталин хочет создать в Палестине просоветский центр. Ну и американцы, пока не занимающие внятной позиции. (Это говорит Лабро. Ему нужен этот контакт)
    — Вы интересный рассказчик, мсье Лабро. Вы не пишете романы? (Это опять Боб. В переводе на русский язык означает — А не пошел бы ты…)
    — Возможно, я займусь этим позже. (Это Лабро. Он не хочет конфликта)
    — Мсье Лабро, я Вас слушаю с большим интересом. Моего шефа сегодня слишком рано разбудили на молитву, на которую он идти не собирался, вот он не в настроении. Все же непонятно, в чем интересы англичан? (Это Сабина. Она соображучая, понимает, что Лабро стоит послушать.)
    — Они продавливают свой проект «Великая Сирия». (Это Лабро. Проект \»Великая Сирия\» тогда еще не был известен американцам. Он стал известен позже из выкраденных секретных документов)
    — Сирийцы должны быть в восторге! (Это Боб. Он все же нехотя вступает в разговор)

    Можно было написать то, что здесь в скобках, в тексте, но мне показалось, что текст утяжелится, а так вроде все понятно.

    Далее.

    Два джигита все же начали разговаривать:
    — Не смешите меня, мсье Лабро. Сколько там евреев? Всех вместе тысяч 400? И это против миллионов арабов? У них нет шанса.
    — Вы, г-н Грин, говорите совершенно точно, если рассуждать по-военному. Известно высказывание Наполеона — «Бог на стороне больших батальонов». Но это арифметика. Пренебрежение нематериальной стороной дела противоречит историческому опыту и, на мой взгляд, нерационально.

    И тогда в их разговор вступила Сабина:
    — Поясните, пожалуйста, — вступила в разговор Сабина.

    Она встряла в разговор потому, что опасалась, что Лабро не пояснит, почему не стоит применять в данной ситуации высказывание Наполеона, в чем, по мнению Лабро, не прав Маршалл. Кстати их именно за этим и послали.

    1. Необходимость объяснять — это всегда плохо. В данном случае нужна лишь лёгкая правка — достаточно упомянуть Сабину ещё раз.
      Есть ещё одно место, где надо поравить язык. «Здесь были достаточные французские войска, чтобы пресечь бесчинства». Лучше «…было достаточно французских войск, чтобы…»
      И ещё…
      Теща брата моей жены наставляет свою дочь — жену брата моей жены во время приготовления угощения для семейного торжества:
      — Побольше салатов! Задави их салатами!
      На мой взгляд иногда многовато подробностей — у меня возникло ощущение, что меня «задавили салатами» 🙂

  2. «— Мсье Лабро, я Вас слушаю с большим интересом. Моего шефа сегодня слишком рано разбудили на молитву, на которую он идти не собирался, вот он не в настроении. Все же непонятно, в чем интересы англичан?»
    — это чья фраза? Только не говори, что Сабины, т.к. она позже вступила: «— Поясните, пожалуйста, — вступила в разговор Сабина».
    И не Грина, потому что его шеф далеко и муэдзина не слышит.
    Вот на такой мелочи и раскрывают шпионскую сеть.

  3. Спасибо! Захватывающе, как приключенческий фильм, и при этом — полнейшая энциклопедия. «Аллах не любит шпионов и объяснит им при личной встрече» 🙂

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.