[Дебют] Элла Каган: Пурим в отказе

Loading

Был 1986 год. Мы сидели в глубоком отказе — без права переподачи. Надя, наша дочь, заканчивала Гнесинское училище. За день до выпускного экзамена из училища позвонили и потребовали, чтобы она приехала. Причин не объяснили. Мы понимали, что ее ждет. Еще в коридоре мы «вычислили» в толпе человека, который будет ее допрашивать.

Пурим в отказе

Элла Каган

Элла КаганПурим Шпиль в те годы в Москве играли только на частных квартирах. Это были группы молодых энтузиастов — отказников, которые сами писали тексты, музыку, делали костюмы и сами рисковали. Квартиры были маленькие, и на один сеанс набивалось народу так много, что ни шевелиться, ни дышать было почти невозможно. На лестнице следующая группа ждала с нетерпением своей очереди. И артисты, и зрители были полны энтузиазма.

Не все было гладко и спокойно. Например, в одной из квартир, где шли спектакли, вдруг загорелась входная дверь. Были и другие неожиданности.

Мы жили в относительно большой квартире, и у нас, конечно, были репетиции. Приходили молодые здоровые ребята после работы, и их нужно было накормить. С деньгами было туго, с едой — соответственно. Помню, я спросила одного из гостей: тебе что дать — картошку или макароны? Голодный бедняга ответил: и то, и то!

Сосед, живший двумя этажами ниже нас, несколько раз спрашивал Павла, моего мужа, в лифте: Приходят и приходят. Спрашивают и спрашивают. Что они от вас хотят? Непонятно! Живете тихо, ни драки, ни пьянства?

Был 1986 год. Мы сидели в глубоком отказе — без права переподачи. Надя, наша дочь, заканчивала Гнесинское училище. За день до выпускного фортепианного экзамена из училища позвонили и потребовали, чтобы она приехала. Причин не объяснили. Мы понимали, кто и что ее ждет. Поехали вдвоем. Еще в коридоре мы «вычислили» в толпе человека, который будет ее допрашивать. На фоне свободных, веселых, пестро одетых мальчиков и девочек был один человек со строевой походкой, прямой спиной, особой «ведомственной» стрижкой и белой рубашкой, аккуратно заправленной в брюки.

Ее допрашивали в комнате без номера, в то время как пронумерованы были все закоулки. Спрашивали обо всем на свете, включая Пурим Шпиль. Она отвечала коротко: зачем вы спрашиваете, когда вы и так все знаете? Тогда ей прочитали лекцию о плохом государстве, куда она едет.

Вышла спокойно, с улыбкой, сказала:

— Мама, я завтра буду очень хорошо играть! И еще — этот деятель очень низкого уровня, у нас на обыске были совсем другие, более серьезные.

Она была права, у нее уже был опыт. Обыск был летом 1982 года. Подробности не хочу сейчас вспоминать. Скажу только, что допрашивали всех, включая девочку, которой за месяц до этого исполнилось пятнадцать лет. Спрашивали, кто приходит, о чем говорят… Отвечала: Не знаю, у меня своя комната, и я в это время сплю…

Зачем же я все это пишу, что крутится в моей голове? Пурим!!!

В 1986 году моя дочь Надя играла в тесной квартире ВАШТИ, а через двадцать лет моя внучка Саша тоже играла ВАШТИ, только в нашем спектакле в JCC в красивом зале, в ярком костюме, и фотография этой группы артистов передо мной.

И что бы ни случилось — играем Пурим!

Print Friendly, PDF & Email

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.