Соломон Воложин: Как ненужный музей сделать нужным

Loading

Соломон Воложин

Как ненужный музей сделать нужным

Музей Ралли (что в Израиле). «По замыслу хозяина музея между экспонатами и зрителями не должно быть посредников, поэтому в музее нет экскурсоводов» (см. фото тут). А я, было, размечтался, что, если мне удастся сказать несколько осмысленных слов о какой-нибудь картине из этого музея, то их напечатают и повесят возле этой картины. — Не выйдет.

А жаль. Потому что прав оказывается охранник, сказавший, что это — никому не нужный музей. Это и видно по поведению посетителей. Все довольно быстро проходят мимо экспонатов. Читать надписи у картин можно только понимающим иврит и испанский. А и они, уверен, не добавляют «понятности». Полно картин современных, абстрактных и тому подобных. Ясно, что они ничего «не говорят» обычному человеку. По большом счёту далёк от истины и тот, кто разберёт, что за библейский сюжет иллюстрирует тот или иной художник, живший несколько веков тому назад. Потому по большому счёту, что у художников — особенно крупных — не принято просто иллюстрировать, а принято «сказать» нечто своё. Так если тут — крупные художники, то люди, что были тут, что не были — один результат.

Мне что-то «шепнул» Саенс. Antonio Lopez Saens. Conversacion. 1991. «Разговор» в переводе.

Несколько шикарно одетых мужчин и женщин наслаждаются обществом друг друга. Где-то ярким днём. Они не обременены обязанностями. Может, золотая молодёжь. И насколько с любовью выписан материал, фактура, складки той одежды, в которую каждый облачён, насколько проступает чувственное удовольствие художника от этих пышущих здоровьем тел под одеждой и на оголённых местах, настолько ничтожно малы и буквально безлики их лица. Разговора в «Разговоре», собственно нет. Этим духовным ничтожествам не о чём говорить в буквальном смысле слова. Они, если что и могут сказать, то только банальность.

Но как шикарны ткани, как могуче прекрасны в естественности своей позы, тела, пусть и преувеличенные.

Мысль, что это значит, мелькнула сразу: художник, духовная элита общества, считает остальных людей общества ничтожествами по сравнению с собой.

Но смелость эту мысль написать я обрёл дома, посмотрев в интернете на другие подобные картины Саенса.

Тут люди одеты попроще.

И тут у меня возникла мысль, что художник нарисовал, как высоко оценивают себя все эти люди. И из низов — рыбаки — и другие.

«Всегда довольный сам собой, / Своим обедом и женой», — как ёрничал Пушкин над ограниченными помещиками из своего сословия. Но с тех пор прошло почти два века. Массы вышли на подмостки истории. Армии стали массовыми, производство — тоже, потребление — соответственно. Низам стало аж не совсем просто отличить себя от верхов. И — они преисполнены гордости. И самое ценное и понятное — это их тела.

Но что такое сам художник, если он нарисовал в подобном стиле больше чем эти три найденные в Интернете картины?

Эти три нужны (лично мне) для того, чтоб распространить художническую иронию и на высшие слои общества, помня о «Разговоре». Но вдруг он их создал больше…

Мне удалось, с помощью текста Кандинского, понять первую абстрактную картину Кандинского (см. тут). Но зачем он нарисовал все остальные в подобном стиле, я уже не понял: он же всё «сказал» уже первой…

На первой производственной практике, учась в институте, мне пришлось работать за токарным полуавтоматом. Я через два дня понял, что разнообразия в труде рабочего нет. И тихо порадовался своей судьбе, что я буду инженером, и мне такое однообразие не грозит. Ошибся. И конструктором работая, я считал три четверти работы рутиной. Ну пусть я был совковым инженером, тиражировавшим техническую отсталость. Но.

А вдруг и у художников, мнящих себя элитой, что-то подобное? Только они за собой не замечают… И похожи на этих саенсовских бюргеров…

И вдруг Саенс и над собою усмехается?

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Соломон Воложин: Как ненужный музей сделать нужным

  1. ФУКСУ.
    Речь в заметке о том, что вынесено в заголовок.
    По инженерному говоря, коэффициент полезного действия музея без музейных экскурсоводов близок к нулю. Понять, что хотели сказать своими произведениями авторы произведений, посетителю не возможно, потому что художественный смысл произведений всегда скрыт, а уроков смотрения произведений пластического искусства в школах не бывает, и самообразованием в этой области публика обычно тоже не занимается.

  2. Я, наверное, недопонял.
    О чем речь?
    Может ключ — в Вашем вступлении:

    «Потому что прав оказывается охранник, сказавший, что это — никому не нужный музей. Это и видно по поведению посетителей. Все довольно быстро проходят мимо экспонатов. Читать надписи у картин можно только понимающим иврит и испанский. А и они, уверен, не добавляют «понятности». Полно картин современных, абстрактных и тому подобных. Ясно, что они ничего «не говорят» обычному человеку. По большом счёту далёк от истины и тот, кто разберёт, что за библейский сюжет иллюстрирует тот или иной художник, живший несколько веков тому назад. Потому по большому счёту, что у художников — особенно крупных — не принято просто иллюстрировать, а принято «сказать» нечто своё….»?

    Я дочитал до конца, но пишу не отзыв, а справку о музее «Ралли» и только затем, чтобы не отпугнуть гостей Израиля от еще одного интересного места в нашей стране.
    В свое время один из совладельцев одного из крупнейших израильских банков, банка «Дисконт», морской инженер по образованию, Гарри Реканати, продав свою долю акций, вложил полученные при этом деньги в свое хобби. А хобби о господина Реканати заключалось в том, чтобы собирать предметы искусства, связанные с Латинской Америкой, Испанией и Португалией, словом из тех районов, которые в нашем сознании связаны со словом «Сфарад».
    На свои деньги семья Реканати построила, укомплектовала и открыла четыре музея: в Испании, Чили, Уругвае и в израильской Кейсарии. В настоящее время музеи содержатся и развиваются на деньги специального фонда Реканати.
    Вход в музей бесплатный.
    Израильский музей «Ралли» находится в одном из престижнейших мест страны, в Кейсарии. Он расположен в двух интересных по архитектуре зданиях в латиноамериканском стиле с уютными патио, фонтанами и парком скульптур на темы еврейской истории (патио нового здания) и включает в своих экспозициях:
    — археологические находки района Кейсарии,
    — живопись, графику латиноамериканских художников,
    — латиноамериканскую скульптуру,
    — живопись на библейские темы (в новом здании музея)
    и жемчужину музея – коллекцию скульптур Сальвадора Дали, включая знаменитую «Менору».
    С коллекцией С. Дали связана детективная история. Несколько лет тому все скульптуры, экспонировавшиеся в специальных нишах, в патио третьего этажа были похищены, а затем в результате сделки с похитителями выкуплены назад. Сейчас они экспонируются в закрытой части помещения, за стеклом.
    Я призываю гостей Израиля посетить музей «Ралли», рассчитывая на собственное образование и вкус, а мнение искусствоведов из числа охранников музея принимать и учитывать с поправкой.
    М.Ф.

Обсуждение закрыто.