Александр Локшин: Благополучный. Рассказ и пьеса

Loading

Знаете, у физиков есть такая безумная идея про многомирие? Вот и я живу, так сказать, одновременно в трех мирах. Один я, двухлетний, в товарном вагоне с родителями, другой я — шалопай и безотцовщина, а третий — вот он я перед вами — благополучный человек…

Благополучный

Рассказ и пьеса

Александр Локшин

 Александр Локшин Благополучный

В детстве, — сказал Ренат, — я был больше похож на мать и совершенно не ощущал себя евреем.

— А сейчас как у вас с этим? — поинтересовался я.

Он приподнял очки над проломленным носом:

— Совершенно никак. Хотя с годами я стал похож на отца, это всего лишь внешность. Внутри себя я не ощущаю никакой национальности — ни татарской, ни еврейской. Вообще никакой.

— Бывает же такое, — сказал я.

— Вот вам это странно, а мне странно, когда люди себя относят к какому-то определенному народу, — усмехнулся он.

— Ненормально это, — сказал я. — И что, с самого детства такое самоощущение?

— Нет, — ответил он, — не с самого. В детстве и потом в юности во мне как будто происходило бурление двух народов, которые никак не могли прийти к равновесию и согласию. А в старости, наконец, эти народы внутри успокоились и затихли.

— Любопытно, — сказал я. — А что, антисемитизм вас фактически не коснулся? Я правильно понимаю?

— Ну почему же, — возразил он обиженно. — Коснулся, но не в полной мере, конечно. Снаружи на двери у меня было написано: “Ренатик жид”.

— Короче, — предположил я, — еврейская история вас особо не интересует?

— Как вам сказать, — отозвался он. — Меня вообще никакая история не интересует.

— И вы со своей жизнью ее никак не связываете?

Тут его, наконец, прорвало.

— Видите ли, — начал он, — меня из всей истории интересует один маленький кусочек. Начало пятидесятых, в общем. Еврейская депортация, которая не состоялась. Я довольно долго не знал подробностей и как-то не соотносил это все со своей жизнью. А тут, не так давно, попались воспоминания очевидца тогдашнего озверения. Ну, как к врачам-евреям относились обычные, так сказать, люди. Весь этот ужас. Письмо потом получил от свидетеля того времени, там про внутрисемейные издевательства над одной интеллигентной еврейкой… И вот, когда я впервые прочел об этом времени, познакомился, значит, с подробностями, то невольно стал примерять все к себе.

— То есть вы ощутили себя, наконец, евреем? — спросил я.

— Нет, — ответил он с досадой. — Я ощутил себя не евреем, а двухлетним ребенком (мне два года тогда как раз было), которого собираются выселить из дому и погрузить в товарный вагон. А я был болен в то время, не хочу говорить, чем. Серьезно так болен, не пустяки какие-нибудь…

И вот, с тех пор как состарился, все представляю себе, как сложилась бы моя жизнь, если бы депортация состоялась.

— Тут возможны варианты, — заметил я.

— Да, — сказал он. — Мать могла бы развестись с отцом, чтобы спасти меня. Тогда меня воспитал бы дед, а отец наверняка погиб бы (тут я знаю, о чем говорю). И вот я с этим бы жил. А если бы она с ним не развелась, то я умер бы прямо в вагоне. Куда бы они дели мое тельце? Не могу себе представить. Отдали охраннику? Выбросили в окошко?

— В окошко, это вряд ли, — сказал я. — Скорее всего это было технически невозможно. Придумали бы что-нибудь, в конце концов. Но я советую вам отвлечься от мрачных мыслей.

— Боюсь, не получится, — ответил он. — Знаете, у физиков есть такая безумная идея про многомирие? Вот и я живу, так сказать, одновременно в трех мирах. Один я, двухлетний, в товарном вагоне с родителями, другой я — шалопай и безотцовщина, а третий — вот он я перед вами — благополучный человек…

апрель 2021

Лаэрт и Ардальон
(глупая пьеса)

Действующие лица:

  1. Лаэрт Петрович, журналист
  2. Ардальон Тугоуховский, потомок князей

Лаэрт. Здравствуйте. Извините за беспокойство. У меня, понимаете ли, такое редакционное задание. Взять интервью у первого встречного-поперечного, у самого обыкновенного, невзрачного человечка… Но так взять, чтобы повысился тираж!

Ард. (прикладывает ладонь к уху) Что взять? У меня больше нечего взять. Ничего не осталось. Имение сожгли большевики… Я гол как сокол…

Лаэрт. Вы не поняли. Я, наверно, не так выразился. Я хочу не взять, а наоборот дать вам возможность прославиться. Разве вы не хотите внезапно, ни за что, ни про что, стать знаменитым?

Ард. (декламирует) “Быть знаменитым некрасиво, но это поднимает ввысь”. Не помню, кто сказал. Но мысль верная.

Лаэрт. Значит, вы согласны. Отлично. Меня, кстати, зовут Лаэрт…

Ард. (прикладывает руку к уху) Знакомое какое-то имя. Где-то, что-то такое слышал. Но не припомню.

Лаэрт. Ну, вспоминайте же, сударь. Гамлет, Офелия…

Ард. (в недоумении) Нет, не знаком-с, не имел чести.

Лаэрт. (продолжает перечислять)… Полоний.

Ард. (с ужасом) Это что — намек?

Лаэрт. Никакой не намек. Вы только не волнуйтесь. Меня самого родители хотели Полонием назвать, но кто-то отсоветовал. Это персонаж такой, а не то, что вы подумали.

Ард. Не знаю, не знаю. У меня в школе была двойка по химии. Какой у него атомный вес, даже не помню…

Лаэрт. Зачем вам его вес? Это же персонаж. Ну, килограммов семьдесят, наверно, в нем было. Какая вам разница? К тому же его убили…

Ард. (прикладывая руку к уху) Вот то-то и оно. А атомный вес как раз сейчас вспомнил. Тяжеленький…

Лаэрт. Опять вы за свое. Вот я — человек с большим опытом работы, с широким кругом общения и железными нервами, но такой трудный собеседник, как вы, мне попался впервые. Не могу найти должного подхода, хотя я так сказать, в своем деле собаку съел и далеко не новичок…

Ард. (отнимая руку от уха) Вот так номер! Почему я должен вам верить? Может быть, все как раз наоборот. И вы — именно новичок!

Лаэрт. Нет, вы ошибаетесь. Какой же я новичок?

Ард. А вот такой! Вам должно быть виднее, какой.

Лаэрт. Нет, клянусь! Я — Лаэрт Петрович Епифанов! Вот мой паспорт… У меня стаж непрерывный 35 лет… И ни единого взыскания! (чуть не плачет) А вы меня — новичком обзываете… Разве это интеллигентно?

Ард. Да пошутил я, пошутил. С таким стажем, конечно, вы не новичок. Не переживайте. А вот имя я бы на вашем месте все-таки сменил. А то ходите, людей пугаете.

Занавес

Print Friendly, PDF & Email

4 комментария для “Александр Локшин: Благополучный. Рассказ и пьеса

  1. Лаэрт и Ардальон
    (глупая пьеса)
    Лаэрт- У меня, понимаете ли, такое редакционное задание. Взять интервью у первого встречного-поперечного, у самого обыкновенного, невзрачного человечка…
    Ард. (прикладывает ладонь к уху) Что взять? У меня больше нечего взять.
    Ничего не осталось. Имение сожгли большевики… Я гол как сокол…
    Лаэрт. Вы не поняли. Я, наверно, не так выразился. Я хочу не взять, а наоборот дать вам возможность прославиться. Разве вы не хотите внезапно, ни за что, ни про что, стать знаменитым?
    Ард. (декламирует) “Быть знаменитым некрасиво, но это поднимает ввысь”.
    Не помню, кто сказал. Но мысль верная…
    :::::::::::::::::::::::::::
    Mысль действительно верная… Продолжим, однако:
    Лаэрт. — Ну, вспоминайте же, сударь. Гамлет, Офелия… Полоний.
    Ард. (с ужасом) Это что — намек?
    Лаэрт. Никакой не намек. Вы только не волнуйтесь. Меня самого родители хотели Полонием назвать, но кто-то отсоветовал. Это персонаж такой, а не то, что вы подумали.
    Ард. Не знаю, не знаю. У меня в школе была двойка по химии. Какой у него атомный вес, даже не помню…
    ————————
    Вот и я тоже, не помню ни одного атомного, из химии ничего не помню…
    … Клянусь, я не Лаэрт, я — Сидорофф, А.В. я… У меня тоже стаж..
    А меня новичком обзываютъ…интеллигенты, якобы…со стажами прерывными —
    то с хамлетом, то с королем…они и кролем могут…Публика та ещё, таких и в Дании не найти. А имя, что имя,- меняй не меняй, всё равно обзовут. Привычное дело для них…А пиеса, уважаемый А.А. интересная, запоминается сразу.
    А то вот теперича, как разведут бодягу, страниц на 12, и все атомные веса выложат, как на блюдечке, и всё-то у них схвачено до самых до украин, с президентами, заседателями и секретаршами. Смех и грех.
    И греки с македонцами и болгарцами туда же…

  2. Большое спасибо, дорогой Alex B.!
    С самыми лучшими пожеланиями и уважением,
    Александр

    1. Да, пиесу Ренату прочитал, по скайпу. Понравилась пиеса, спасибо.

  3. — Видите ли, — начал он, — меня из всей истории интересует один маленький кусочек. Начало пятидесятых, в общем. Еврейская депортация, которая не состоялась. Я довольно долго не знал подробностей и как-то не соотносил это все со своей жизнью. А тут, не так давно, попались воспоминания очевидца тогдашнего озверения. Ну, как к врачам-евреям относились обычные, так сказать, люди. Весь этот ужас. Письмо потом получил от свидетеля того времени, там про внутрисемейные издевательства над одной интеллигентной еврейкой… И вот, когда я впервые прочел об этом времени, познакомился, значит, с подробностями, то невольно стал примерять все к себе.
    — То есть вы ощутили себя, наконец, евреем? — спросил я.
    — Нет, — ответил он с досадой. — Я ощутил себя не евреем, а двухлетним ребенком (мне два года тогда как раз было), которого собираются выселить из дому и погрузить в товарный вагон.
    А я был болен в то время, не хочу говорить, чем. Серьезно так болен, не пустяки какие-нибудь…
    ::::::::::::::::::::::::::::
    Потрясающе, дорогой Александр Александрович.
    Ведь Вам было тогда всего 2 года…Мне — больше, но представить такую «пьесу» не могу. Впрочем, если поднатужится… Но написать… нет, не смогу.
    Вы будете смеяться, но в Портале до сих пор обсуждается тема — могла бы быть такая депортация или нет. ДокУментов им нехватает, справок…
    Я-то был знаком с Ренатом. Звали его… неважно, как его звали.
    Для него, пожалуй, я и пишу свой комментарий.
    Ему он нужен, у в е р е н.
    Спасибо Вам огромное, вторую пиесу прочитаю позже, и непременно
    поделюсь с Вами и с Ренатом.
    Будьте здоровы и вЕселы, с уважением, —
    А.В.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.