Инна Ослон: Судьба серого пальто

Loading

Инна Ослон

 Судьба серого пальто

За несколько дней до эмиграции покупается пальто и везется в Америку. Пальто купила я. Себе. Совсем случайно. В недавно открытом магазинчике секонд-хэнда из Ла-Кросса, города в Висконсине. Все там стоило очень дешево, вещи были по большей части непригодным для надевания барахлом, но попадались и очень удачные, как это практически новое пальто. Говорили, что сначала начальство снимает из присланного все сливки, потом дает покопаться приближенным к столику («Вот какую хорошую куртку я достала для внучки!»), а потом уже остальное выкладывают для народа. Мы были в Дубне в гостях и относились к последней категории.

В этом хорошем осеннем пальто я через пару дней и приземлилась в Далласе, прямо перед Новым годом. (Одна удача к другой — и Америка, и пальто.)

Ткань была переплетением серых и белых нитей, меланжевая, как раз такая, чтобы потом, когда пальто поизносится, распороть его и сшить замечательную теплую юбку, какие я обычно мастерила себе из верхней одежды. Но кто в Америке этим занимается? Разве они знают, как аккуратно срезать пуговицы и спрятать в коробочку, отделить подкладку и «приклад», аккуратно распороть бритвочкой по швам, выбросить мелкие детали, сохранить крупные полотнища, прочихаться после порки, вытереть нападавшую пыль, подмести, а затем выстирать, высушить и выгладить то, что пойдет на юбку. Потом можно и шить. Не хранят в Америке пуговицы и не перешивают пальто на юбки, поэтому куда девалось пальто, не помню, зато помню связанную с ним историю.

Через несколько дней, в январе, случайно сунув руку в карман, нащупала какую-то бумажку. Но это оказалось не квитанцией и не конфетной оберткой, как думалось на ощупь, а коротенькой запиской по-английски, вложенной наудачу, почти как в бутылку. Бывшая хозяйка пальто пожелала всего самого доброго той, которая будет его носить, и немного сообщила о себе: что живет в Ла-Кроссе, работает учительницей, у нее пятый класс (в США это начальная школа), и дала свой адрес. Как я могла не написать коллеге? И не сообщить ей, что ее пальто не эмигрировало в Россию навсегда, чтобы долго и верно служить, временами забрызгиваться из-под колес машин, терять пуговицы, приобретать неродные, кое-где распарываться, старательно зашиваться и в конце концов окончить жизнь в местном мусорном ящике, может быть, в виде отдельных тряпок, которыми протирали машинное масло, а только съездило по гостевой визе. Впрочем, описания этого варианта судьбы ее бывшего пальто в моем письме не было. Я ее поблагодарила за пальто, кратко рассказала, где его купила, сообщила о себе, своей семье, о том, что мы теперь живем в Далласе…

Вскоре я получила ответ. Разумеется, миссис М. была рада моему письму, удивлена пальтовому путешествию, поприветствовала нас в Америке, пожелала поскорее найти работу, но главным там было возмущение тем, что вещи в магазинчике ПРОДАВАЛИСЬ. Она рассказала об этом и своей невестке (тоже, кстати, учительнице), и всем коллегам и знакомым, что за ту одежду, которую они собирали для БЕСПЛАТНОЙ раздачи бедным, чтобы помочь людям в России пережить тяжелые времена, там, обманув дарителей, брали ДЕНЬГИ.

Что было дальше, я не знаю. Мне неизвестно, потребовали ли организации или власти Ла-Кросса (побратима Дубны) объяснений у дубненского начальства, и что из этой дружбы двух городов вышло. Ясно одно: все, все выплывает наружу, и нет нигего тайного, что не стало бы явным.

Я, кстати, тоже была удивлена, когда узнала, что вещи не предназначались для продажи. Мне заметили, что бесплатно в России раздавать ничего нельзя, да и сама организация магазина, труд продавцов стоит каких-то денег, вот и стали вещами торговать, чтобы покрыть расходы. С этим я спорить не стану. Но почему бы честно не сказать американцам, как будут обращаться с их переданной на благотворительность собственностью? И почему бы честно не оповестить дубненцев, хотя бы объявлением в магазине, что они приобретают не закупленный властями в Америке сэконд-хэнд, а полученное ими бесплатно, а небольшая цена была назначена для покрытия таких-то расходов?

Потом это пальто, привыкнув быть на виду, даже участвовало в шоу, когда на курсах английского языка мне предложили подготовить задание «Show and Tell» (расскажи и покажи), которое обычно дают в младших классах. Мне представляется, что тут сказалось то, что оно хотя бы кратко, но служило учительнице начальной школы. Так история пальто была изложена устно перед группой иммигрантов. Наша преподавательница Рэйчел похвалила мой рассказ, а заодно и то, как хорошо пальто на мне сидит. Но выступив в этом качестве (наглядного пособия, разумеется, а не вещественного доказательства) пальто сидело на мне недолго, а его дальнейшую судьбу я не помню. Очень может быть, что надев его еще пару раз за остаток зимы и продержав в стенном шкафу еще пару лет, я сдала его на благотворительность.

Print Friendly, PDF & Email

8 комментариев для “Инна Ослон: Судьба серого пальто

  1. Очень благодарна всем отозвавшимся: Ефиму Левертову, Марку Фуксу, Майе, Льву Мадорскому, Юлию Герцману. Это означает, что рассказ прочитали, и каждый вспомнил свое.

    Майя, со второго по восьмой класс я носила одну и тоже черную цигейковую шубу, пока она не стала неприлично коротка и мне не купили пальто. Мне постоянно приходилось пришивать вешалки, которые обрывались из-за тяжести этого полированного чудовища и нравов школьной раздевалки. До этого я ходила в хорошенькой белой шубке, к которой прилагались шапка и варежки из того же меха. После эту шубку перекрасили в черный цвет, и ее унаследовал мой младший братец. Белый цвет не выдержал бы его неуемной активности. После такого многолетнего опыта я никогда в жизни не покупала себе шубы.

    1. Инна Ослон
      11 Август 2013 at 18:41 |
      …. каждый вспомнил свое.
      =================================
      Ещё бы!
      Жена достала провисевшую 20 лет новенькую шубу, в которой прилетела в жаркую Австралию и говорит:
      — Передложи кому-нибудь в этой вашей «Гостевой». Вдруг возьмут?

  2. Довлатов написал когда-то целый цикл «Чемодан», где с каждой вещью была связана своя история. История Вашего пальто ничуть не уступает в драме, стоящей за ней. Не сравнивая стили, конечно, должен сказать, что у Вас получилась отличная зарисовка.

  3. Мне тоже, уважаемая Инна, рассказ понравился. Иногда жизнь людей и вещей тесно переплетается и к вещам, порой, привязываешься как к людям. Кроме того, они бывают памятью. 1992 году одна пожилая женщина везла на поезде в Германию ( ей Богу не вру) табуретку с отломанной ножкой. Таможенник долго рассматривал её ( не женщину, а табуретку) и даже пытался ножки отвинить, преполагая что там что-то спрятано.
    -Зачем Вы её везёте через три границы?»-спросил я позже.
    — Это память об отце. Он жил в деревне один и умер. Всего вещи растащили. Осталась только эта табуретка…

    1. Мадорский
      10 Август 2013 at 15:31

      Мне тоже, уважаемая Инна, рассказ понравился. Иногда жизнь людей и вещей тесно переплетается и к вещам, порой, привязываешься как к людям. Кроме того, они бывают памятью. 1992 году одна пожилая женщина везла на поезде в Германию ( ей Богу не вру) табуретку с отломанной ножкой. Таможенник долго рассматривал её ( не женщину, а табуретку) и даже пытался ножки отвинить, преполагая что там что-то спрятано.
      -Зачем Вы её везёте через три границы?”-спросил я позже.
      — Это память об отце. Он жил в деревне один и умер. Всего вещи растащили. Осталась только эта табуретка…
      =============================================
      Если Вы, уважаемый Мадорский, знакомы с ней, то передайте этой засранке моё НЕУВАЖЕНИЕ.!

  4. Я выбросила укороченное пальто, которое привезла с собой ( мы приехали в мае), через год после приезда. К зиме купила куртку.
    Первое время у меня вызывали недоумение американские старушки в брюках и разноцветных куртках. Ведь мы привыкли к тёмным пальто. Мы ездили на работу в переполненных трамваях и автобусах, мы проталкивались к выходу вперёд. В этих страшных зимних пальто очень непросто было выглядеть мало мальски элегантно. Достать приличную вещь было счастьем. В 1969 году мне прислали из Америки чёрную искусственную шубку. История её трансформаций затейлива, но я в ней уезжала в 1989 году. Выбросила курточку, в которую трансформировалась это шубка, в Ладисполи. Представьте себе, эта вещь прослужила мне больше двадцати лет! Последний вариант был отделан кожей. Все протёртые места были заменены на кожаные детали. И пояс был кожаный.
    До сих пор не могу избавиться от этой бедняцкой привычки испольховать каждую тряпку по конца. К счастью, синтетические тряпки ни на что не годны, и я счастлива просто выбрасывать.
    Этот жест показывает мне, как изменилась моя жизнь.
    Польты в Нью Йорке не носят. Я ношу куртки. И джинсы. И кроссовки. Главное — комфорт.

  5. В те теперь уже отдаленные времена, когда я стремительно взрослел и впитывал как губка плохое и хорошее, вычитал у Митчелла Уилсона мысль о том, что вещи переживают людей.
    Я согласился с этим заключением и в меру своих возможностей и характера руководствуюсь этим в своем отношении к вещам.
    Стараюсь вещи не жалеть себе в ущерб, порой легко расстаюсь с ними (это не коснулось фотоаппарата, готовальни, пишущей машинки и револьвера – нагана).
    Китайцы внесли некоторые коррективы в мои привычки: теперь покупая новую вещь, я не всегда уверен в том, что она лучше старой.
    Раньше одежда для жены мной приобреталась в многочисленных командировках, на глазок и по моему вкусу.
    Почти не ошибался.
    Постоянный дефицит делал свое дело: все было в радость и к месту.
    С прибытием на запад, а для ташкентцев Израиль – Запад, мои позиции как главного добытчика одежки подверглись сомнению и от услуг моих отказались.
    Не каждая вещь – вещь.
    У настоящих вещей своя судьба и своя жизнь, и мы эпизод в ней.
    М.Ф.

  6. Отличный рассказ о жизни вещей и людей.
    Кстати, о пальто. Мой родственник тоже уезжал в Америку и на прощание хотел подарить мне свое пальто. Я приехал посмотреть, примерить.
    — Нет, — говорю, — не надо.
    — Не надо, так не надо, — отвечает он, — сейчас посмотрю, нет ли чего в карманах, и вынесу.
    Опускает руку в карман пальто и вынимает сто рублей.
    — Вот, видишь, а ты говорил не надо!

Обсуждение закрыто.