Элла Грайфер

Глядя с Востока

76. Тенденция, однако…

Сорваться – эффектнее, чем устоять,

Разбить – романтичнее, чем уберечь.

Отречься – приятнее, чем настоять,

И самая легкая вещь – умереть.

Н. Матвеева

Всем известна история Клауса Марии Шенка графа фон Штауфенберга, полковника вермахта, нарушившего присягу путем покушения на жизнь верховного главнокомандующего До середины шестидесятых его поступок в Германии воспринимали неоднозначно, но сегодня сомнений нет: верность безупречным моральным принципам старше мастью, чем верность морально небезупречным живым людям. Его сиятельство прямо-таки обязан был подставить Третий Райх, несправедливо обижающий поляков, русских, тем более евреев.

Так принято ныне истолковывать поступок Штауфенберга, и именно в этом направлении движутся его «последователи» —  от Берлина до Иерусалима, с южных гор до северных морей. В Лондоне благородные демонстранты изо всех сил оплевывают гробы погибших в Афганистане солдат Британии, храбрый Ассанж все секреты западной дипломатической кухни радостно вываливает в интернет, в Америке какой-то уолл-стритский протестант пришел поддержать угнетенного Виктора Бута. Зуб даю – до вчерашнего дня он и имени-то такого не слыхал, а об чем суд да дело и сегодня  не знает, да оно и не важно. Важно, что чего-то там сотворил супротив аморальной Америки. Ну и евреи, конечно же, как всегда, впереди паровоза: Анат Кам, мученица идеи  местного разлива, переправила в прессу кучу штабных бумаг, дабы обличить бессовестную израильскую армию, что наглость имеет на войне боевыми патронами стрелять… Но вот интересно, согласился ли бы с таким истолкованием сам означенный граф?

При ближайшем рассмотрении без особого труда выясняется, что немецкий полковник Штауфенберг (равно, кстати, как и русский генерал Власов) озабочен был раньше и прежде всего (если не только и единственно!) судьбой своего народа. Уточняю еще раз: не нравственностью, а судьбой. Нехорошее обращение с поляками графа не слишком волновало, покуда не замаячило на горизонте поражение, а с ним и невеселые думы, что за такое обращение Германии чего-нибудь будет. Если бы покушение удалось, открылась бы возможность сепаратного мира с Западом, что, в свою очередь, много немецких жизней бы сберегло. Формально он, конечно, нарушил присягу командующему, но фактически сделал это во имя верности Родине. Последними его словами были: «Да здравствует священная Германия!».

Поставим вопрос практически: чего Штауфенберг или Власов надеялись достичь, насколько оправданы были их надежды. Ответ очень прост: достичь надеялись улучшения (или максимально достижимого неухудшения) положения своего народа, вероятность… ну, скажем, фифти\фифти.

Проверим по тем же параметрам «подвиг» Анат Кам. Достичь она надеялась более полного соответствия поведения солдат в бою гуманным предписаниям невоенных юристов. Вероятность осуществления была не слишком велика, но если бы удалось, получил бы наш народ лишние «касамы» на свою голову, бомбы в свои автобусы и кафе. Так что, сдается мне, генерал с полковником скорее Игаля Амира приняли бы в свою кампанию.

Не будем сейчас сравнивать ни аморальность и душегубство гитлеровского (или сталинского) режима с «безнравственностью» той же Америки или Израиля, ни цену, уплаченную Власовым или Штауфенбергом, с горькой участью нашей постсионистской девы (тем более и навредить она успела меньше в разы!). Обратим внимание только на то, что те двое собой пожертвовали в надежде своему народу помочь, а романтическая девица, не задумываясь, приносит его в жертву, ссылаясь на интересы угнетенных «палестинцев». Вот тут-то и начинается самое интересное.

Не стану я обвинять Анат Кам в переходе на сторону врагов, ибо с реально существующими врагами «палестинцев» ее фантазий роднит, главным образом, фасон головных уборов. С реальными-то она, может, встречалась пару раз на каких-нибудь миролюбивых сборищах, но это, согласитесь, не та обстановка, чтобы познакомиться всерьез. «Палестинцы» Анат Кам не люди, а фамилии в газетах, силуэты в телевизоре, лозунги на демонстрации. Невозможно утверждать, будто она желала врагам победы, ибо то, что она подразумевает под этим словом, ни один араб победой не назовет, а то, к чему они стремятся, ей определенно не подошло бы. Иными словами, в отличие от Штауфенберга или Власова, рисковавших ради тех, кто с ними «одной крови», девица Анат рискует не ради евреев, которых не любит, и не ради арабов, которых не знает. Она рискует ради виртуальных добродетелей, не имеющих ни малейшего шанса на воплощение.

Не потому что по девической наивности не додумывается до вероятных результатов своих деяний, нет, все гораздо хуже: она и не подозревает, что человеческие действия могут/должны иметь какой-то результат.  Мир Анат Кам и ей подобных есть мир тотального отчуждения, в котором принципиально бессмысленным является вопрос «зачем?», корректной постановкой вопроса может быть только «отчего?». В этом мире войны ведут от фрустрации, сексом занимаются на почве комплексов, на открытия толкает воля к власти, а то, что в результате могут возникнуть дети, вечный двигатель или, не дай Бог, геноцид, воспринимается всегда с чувством полного умственного изумления и некоторого опасения. В это мировоззрение попросту не вписывается несложный факт, что некоторые процессы с результатами вкупе могут угрожать физическому существованию его носителей.

Арабский мир закружился в вихре революций. Причина ясна и в интернете упоминалась неоднократно: здоровенькое молодое поколение сильно превышает по численности количество наличных рабочих мест, не говоря уже о местах, где работать хочется (чиновников, например). С одной, стало быть, стороны – уже отгремевший демографический взрыв. С другой – увеличение продолжительности жизни теперешних начальников. С третьей – образование, предоставленное добрыми дядями с Запада, отнюдь не озабоченными вопросом, так ли уж необходим диплом Оксфорда человеку, единственная перспектива которого – верблюдам хвосты крутить.  И наконец – быстрая урбанизация, распад патриархального общества, при котором энергии выделяется обыкновенно не меньше, чем при ядерном взрыве.

Это – пороховой погреб. Кто искру кинул – непонятно, зато понятно, что, оседлают это движение в итоге ребятки Бен-Ладена, поскольку никакой другой организованной политической силы в арабском мире на данный момент просто нет.

И что же Запад? Запад ликует как палестинцы, удачно зарезавшие очередного еврейского младенца. Причем, у палестинцев-то как раз все логично, а вот  Западу-то что за корысть? Ведь резать-то собираются не каких-нибудь младенцев, а вот именно их собственных, о чем Аль-Кайда регулярно  оповещает всякого, имеющего глаза и уши.

В упор не замечают! Слышат только вопли: «За свободу и демократию!», видят – их же нарисованными на плакатах. Слова знакомые, воспринимаются положительно, требуют хорошего, значит – все будет хорошо. И в голову не приходит бывалым оптимистам поинтересоваться, что, собственно, эти ребятки под «демократией»  имеют в виду. Не надо быть ни Эйнштейном, ни даже Фрейдом, чтобы понять:

«Демократия» будет определяться по Булгакову: «отнять и поделить», а «свобода» – по Щедрину: «мне, говорит, подай конституцию, а прочие пусть по-прежнему довольствуются ранами и скорпионами». Они не лицемерят, просто встречаться с демократией и свободой им ни разу в жизни не довелось, зато из телевизора известно, что от них всем должно быть хорошо. Вот и ассоциируют с самым лучшим, что только способны вообразить. Эти милые мальчики демократию западного типа определенно не соорудят, хотя бы потому что толком не знают, что это такое и зачем оно нужно. Правда, мистер Буш был некогда совершенно уверен, что все дети рождаются демократами, но с тех пор ему много раз представлялась возможность проверить свою идею на практике… не знаю, впрочем, использовал он ее или нет.

Так откуда же такой телячий восторг?

От неприязни к ну очень коррумпированным самодурам-правителям? Ну, не надеетесь же вы всерьез, что меньшими самодурами окажутся те, кто придет им на смену? И насчет коррупции… старики-то накушались уже, да и возраст тем более… А вот ужо придут на их место молодые, амбициозные с зубками в шесть рядов… Тот же Египет взять – патриотически настроенные офицеры с Насером во главе свергли прогнившую коррумпированную монархию и установили быстро прогнившую коррумпированную диктатуру вождя. После смерти Насера она плавно перешла в еще более прогнившую, хотя и менее идеологизированную, диктатуру чиновника. Теперь и ее кто-то свергать надумал – результаты нетрудно предсказать.

Но труженики клавиатуры, воители университетских кафедр и звезды телепрограмм на слова «свобода», «права», «демократия» (а еще лучше «революция») как павловские собачки реагируют, в изобилии выделяя полный восторг.

Иными словами, реально происходящие в мире процессы в распределении симпатий\антипатий профессиональных интеллектуалов роли не играют, все реакции завязаны на ярлычок, который кто-то догадается налепить на определенный участок действительности. Понятно, что этот «кто-то» получает таким образом возможность использовать всю эту братию для борьбы за свои интересы, которые с ее интересами вовсе не обязаны совпадать… Впрочем, за свои интересы выступать у них почитается решительно неприличным, жизнь должна быть посвящена, по Павке Корчагину, только и исключительно борьбе за освобождение человечества. Всем давно известно, что не в пример легче сохранить верность идеалам, чем жене, а пролетариев всех стран любить приятнее, чем соседа дядю Васю. По кампусам и СМИ идет распродажа уцененного героизма и облегченной революции под беспроцентный кредит.

Разумеется, современный мир  плюралистичен, всякой твари по паре, в Британии, говорят, есть общество сторонников плоской земли, которое никому жить не мешает, но… вряд ли его активист прошел бы отбор в отряд астронавтов. Коль скоро девица Анат с таким мировоззрением получила доступ к секретным документам, а на суде его же учли как смягчающее обстоятельство, значит… не в девице тут дело.  Элиты Европы и примкнувшая к ним теперешняя элита Израиля превращают свой социум в лунатика, который не сегодня-завтра сорвется с крыши.

2012