Юрий Кирпичев

Искусство миллионов

Образцы этого искусства вы видите на станции МакГилл и иных станциях монреальского метро, видели их в метро московском и киевском, но по большому счету оно не так уж распространено в наше время, да и уровень его невысок.

Нет, речь пойдет не о масс-культуре. Хотя мозаика была настолько распространена в римской империи, что можно говорить и о массовости. На территории одной только Римской Африки, в ее городах и виллах сохранились тысячи мозаичных композиций — а сколько их не дошло до нас, сметенных ветром времени! Еще больше мозаик осталось на юге Франции, и особенно в Испании, но и Британия может похвастать прекрасными образцами — взгляните на этот снимок, не говоря уже о метрополии, об Италии, а тем более о городах Эллады и Азии, где это искусство, собственно говоря, и появилось.

Большинство их относится ко II-III векам нашей эры, когда вся Европа была одета в строительные леса и по всей тогдашней ойкумене стучали молотки каменщиков и топоры плотников — это были три века непрерывного грандиозного строительства! — на месте варварской лесной дикости возводился новый мир, возникала блистательная цивилизация. Но немало каменных «полотен» оставил и век IV, век надлома и угасания.

Что-что, а не только воевать, но и строить римляне умели и строили воистину на века, поэтому так много памятников их архитектуры сохранилось с тех пор, несмотря на беспощадность времени, на тысячи дождей и бурь, пошумевших над миром, на землетрясения и разрушительную деятельность самого человека. Знаменитые римские дороги и сейчас ведут в Рим, акведуки потрясают воображение, а, скажем, Колизей горожане растаскивали на камень тысячу лет, но он и сейчас производит внушительное впечатление. Уровня же римской сантехники и канализации Европа достигла лишь в XIX веке. И то далеко не везде…

Кстати о Колизее. В конце 30-х годов архитектор Гитлера, а затем министр вооружений Германии Альберт Шпеер, планируя грандиозную перестройку Берлина, вдруг задумался о том, как безобразно выглядят современные здания в разрушенном виде: мусор штукатурки, битый кирпич и бетонные ребра, оскалившиеся ржавыми штырями арматуры и заставляющие думать о тщетности стремлений и суете сует. Никакого сравнения с благородным видом античных руин! Те навевают мысли о высоком и вечном, как вот вторая мозаика в списке наших иллюстраций. Отличная техника! Лишь по крупной укладке кубиков фона заметно, что это мозаика, а не живопись.

Так вот, будучи человеком исключительно организованным и практичным, Шпеер задумался, какое же впечатление будут производить возводимые им грандиозные сооружения через тысячу лет и создал теорию «благородных, исторически значимых руин». Она предполагала использование лишь тех материалов и конструкций, которые позволят идеологически важным зданиям третьего рейха выдержать испытание временем и даже в полуразрушенном состоянии производить величественное впечатление. Архитектора отговаривали, но он рискнул и самому Гитлеру представил на рассмотрение эскизы новой имперской канцелярии в том виде, который они будут представлять в виде руин, увитых плющом…

Мрачному фюреру идея понравилась и он распорядился использовать при строительстве зданий государственного значения соответствующие материалы. Увы, сие не помогло и от имперской канцелярии, возведенной Шпеером (он все же был хорошим архитектором), не осталось даже руин, в которые она превратилась после советского штурма Берлина — победители снесли все к чертовой матери, подчистую…

Да-с! Не знаю, как в ней было с мозаикой, в той имперской канцелярии, помнится, там предпочли простую, но внушительную гранитную геометрию, однако именно блеску римской архитектуры мы обязаны распространенности и сохранности мозаик. Они оказались куда долговечнее прекрасной живописи античности, дошедшей до нас лишь в виде фресок, но не полотен или досок, если не считать фаюмского портрета. Все они пропали, век холста и дерева краток. Фрески же, также будучи стопроцентной живописью, все же полностью подчиняются архитектуре, потому и сохранились частично. Тем более, сохранилась мозаика — полы остаются целыми даже тогда, когда рушатся стены!

Искусство мозаики, будучи по самой своей природе синтетическим, сюжетно во многом зависящем от живописи (хотя и орнаментальные мотивы занимают в нем весьма важное — хотя бы по соотношению занимаемых площадей — место, присмотритесь к иллюстрациям) все же более связано с архитектурой. Хорошая картина везде хороша — и в хижине и во дворце. Не то мозаика! Она смотрится адекватно лишь во дворцах или термах, в палатах и виллах. Ей нужен размах. Да и само понятие архитектура применимо лишь к более менее солидным зданиям, которые возводят профессионалы в высоком смысле слова, а не ремесленники-шабашники. Иными словами, дорогое это искусство, мозаика.

Присмотритесь еще раз к первой иллюстрации — не правда ли, ошеломляющее впечатление производит эта отличная по качеству исполнения мозаичная композиция — при адекватном замыслу размахе строения. Велика комната, точнее уже зала, велика и картина. Как и должно быть. Согласитесь, на неровном полу кухни хрущевской пятиэтажки (помните еще те семь с половиной квадратных метров?) она смотрелась бы совсем не так эффектно. А ведь эта превосходная мозаика на самом деле не столь уж и блестящий образец высокого искусства. В общем, неплохо, но техника исполнения вполне средняя — не в смысле художественной, живописной техники, та вполне соответствует габаритам изображения, а в смысле именно мозаичной техники, которую я и имел в виду в названии статьи, говоря о миллионах.

Но прежде чем перейти к деталям — а речь пойдет именно о них, самых мельчайших, дьявол, как известно, кроется в мелочах! — поговорим об исторических частностях. История этой мозаики интересна. Она — английский новодел, хотя появился сей термин в России в связи с массовой даже не реставрацией (ею там и не пахнет), а возведением более менее уродливых реплик разрушенных святынь. Типа (так и просится на язык это популярное ныне новорусское словечко) убогих «Золотых Ворот» в Киеве или храма Христа Спасителя в Москве. В начале апреля 2010 в британских средствах массовой информации появилось сообщение о том, что братья Боб и Джон Вудворды сделали копию уникальной римской мозаики площадью 200 квадратных метров, одной из самых больших, когда-либо обнаруженных на территории Соединённого королевства.

Оригинальную мозаику датируют 325 годом н.э. Впервые она была обнаружена в 1793 году на территории церковного кладбища деревни Вудчестер в графстве Глостершир, что на юго-востоке Великобритании. Там раскопали руины здания из 60 больших комнат (даже на Рублевке могут позавидовать!), 20 из которых были устланы великолепными мозаиками (чего и на Рублевке нет…). Самую большую и красивую из них периодически показывали и зарывали обратно. Последний раз её демонстрировали публике в 1973 году. Тогда 150 000 посетителей наводнили деревню. Братья поняли, что прекрасное произведение искусства древних мастеров может не пережить ещё одной подобной демонстрации и решили сделать его копию в натуральную величину. Для этого им понадобилось 10 лет и 1,6 миллиона крошечных камешков-кубиков.

И тут мы, наконец, подходим к главной теме повествования. Что значат эти цифры? То, во-первых, что с такими темпами работ — 10 лет на одну комнату, пусть и большую! — римляне не смогли бы оставить благодарным потомкам и десятой, если не сотой доли своих мозаик. Если конечно, половина населения империи не занималась с утра до вечера складыванием кубиков, но это вряд ли…

Однако сохранились, как мы уже писали, тысячи и тысячи больших мозаик! А было их, учитывая разрушительное действие времени, на порядок или даже на два больше. Причем греческие художники прекрасно владели техникой живописи: игрой светотени, тонкими переходами тонов, перспективой, анатомической пластикой — к этому стремились и мозаичисты. Но одно дело кисть и краски и другое — тессеры мрамора и смальты. Чтобы достичь впечатления картины, написанной кистью, надо укладывать кубики малой величины. Крохотные. Например, в мозаике из африканского Гадрумета на рисунке фона уложено 266 тессер на каждых 10 кв. см, а на фигурах — по 306 штук!

Это означает до трехсот тысяч цветных кубиков на одном квадратном метре, а поскольку площадь этой мозаики составляла 3,8 на 3,5, то есть13,3 кв. м, то всего на нее ушло почти 4 млн. тессер! В два с половиной раза больше, чем на куда большую мозаику из Вудчестера. Но и это еще не предел, в иных мозаиках римские мастера укладывали до четырехсот тессер на 10 кв. см. Феноменально! Попробуйте сами сесть на корточки и час за часом укладывать кубики, размер которых ненамного превышает размер кубиков, нарезанных из обычной спички. Братьям Вудвордам далеко до такой техники. Но почему? Ведь в их распоряжении были все современные технологии!

Дело в том, что мозаикой в Риме занимались не отдельные специалисты, нет, это было огромное и прекрасно налаженное производство. Кто-то добывал материал в карьерах — различные сорта мрамора, кто-то варил цветное стекло (весьма сложное, заметьте, производство) и так далее. Одни делали тессеры, другие подбирали их по тончайшим оттенкам и укладывали в коробки на продажу, третьи размножали картоны-образцы композиций, сделанных хорошими художниками, четвертые… впрочем, продолжите сами эту цепочку, учитывая, что многие сюжеты мозаик повторяются и встречаются в Африке и Британии, Иберии и Иллирии.

Подводя итоги, можно, конечно, посочувствовать жителям Pax Romana — у них не было телевизоров и приличных дантистов. Но кое-чему можно и позавидовать.

Читайте также: Элиэзер М. Рабинович «Мои мозаики. Путешествия в Равенну»