Раввин Дан Московиц

Почему я люблю евреев, ставших ими по собственному выбору

Перевод с английского Игоря Файвушовича, Хадера

Первое обращение в другую веру, которое я когда-либо проводил в качестве раввина, было с 45-летним отцом двоих детей, который находился в последней стадии рака печени. Джон, родившийся от еврейского отца, но ставший протестантом благодаря его христианской матери, был так поражён своей болезнью на период нашей подготовки к принятию иудаизма, длившейся целый год, что его глаза не могли сфокусироваться на чтении, и ему было трудно произнести более чем два или три слова одновременно. Для завершения наших занятий я сделал для него магнитофонные записи (да, это было так давно…), которые он прослушивал между нашими визитами раз в две недели, и медленно писал вопросы и ответы при наших личных встречах.

Я учился на раввина, приезжая дважды в месяц на далёкую кафедру в сельской местности Центральной Калифорнии, чтобы проводить службу, преподавать в религиозной школе и встречаться с Джоном. Эта община состояла, может быть, из 100 еврейских семей. Ещё на ранней стадии я спросил Джона, профессора математики в местном колледже, почему он хочет подтвердить свою еврейскую идентичность, и почему именно сейчас. В тот момент он был в самом разгаре химиотерапии с весьма мрачным прогнозом. Джон указал на фразу в «Ve’ahavta» («И ты будешь любить» – 1-я часть молитвы «Шма» утром – И.Ф.), которую его дочь Блэр изучала для своей бат-мицвы. «V’shinantam l’vanecha» (заповедь «Учите своих детей» – И.Ф.) –«И ты будешь оказывать влияние этими словами на своих детей», провозглашает эта проповедь. Джон, который знал, что умирает, повернулся ко мне и объяснил: «Таким образом, они [его дети] никогда не забудут, как для меня важно быть евреем». Джон умер, не успев услышать, как его дочь повторяла эти слова на бат-мицве, но память о них эхом отзывается и по сей день в его семье, общине и моём раввинате.

У каждого раввина, которому выпала честь заниматься с новообращёнными евреями, есть история, подобная этой и многим другим. На Шавуот, когда мы вспоминаем историю Руфи, первой новообращённой еврейки, мы также помним, что каждый ученик, который приходит к нам для обращения в иудаизм, отличается от других и имеет свою уникальную и очень личную историю, однако, самыми частыми, возможно, являются три пути к иудаизму.

Один – это путь духовных искателей, стремящихся заполнить пустоту в своей духовной идентичности либо рождением религии, либо жизненного опыта, который их не удовлетворял. Я был свидетелем наглядного примера у Чака, прагматичного ветерана корейской войны и бывшего военнопленного, который пришёл ко мне с твёрдым решением стать евреем.

Чак был той редкой смесью учёного-солдата, страстного читателя в ночное время философии и теологии, ещё, когда он изо дня в день тренировался со своим подразделением «Зелёных беретов». После того, как его захватили в тылу врага и подвергли пыткам в корейском лагере для военнопленных, из которого он позже сбежал, Чак стал размышлять, почему люди могут быть настолько переполнены ненависти и насилия по отношению друг к другу. Хотя он и не пацифист, Чак, как и многие ветераны, увидел бессмысленность войны и конфликтов, о которой было трудно спорить, учитывая всё, через что он прошёл на поле боя. Это было в период его попытки примирить свой суровый опыт, когда он начал перечитывать Библию свежим взглядом. Он рассказал мне, что единственный раздел, который имеет для него смысл, это – Ветхий Завет. И вот, когда он пришел ко мне, мы начали с изучения комментариев и Талмуда (еврейского закона). Однажды он обратился ко мне, уставившись с таким взглядом, что я был уверен, что он зарезервировал для своего решения войска под своим командованием, когда произнёс: «Вот она, единственная система, которая имеет смысл; – это путь к миру».

Я не знал, должен ли я был обращать его в еврейскую веру или отдать честь, но я полагаю, что, в конце концов, я сделал и то, и другое.

Второй путь, чтобы стать евреем, часто претворяется на бар / бат мицве взрослеющего ребёнка нееврейских родителей. Будучи реформистским раввином, я знаю, что около 30 процентов моих прихожан в храме Иудеи в Тарзана (район в долине Сан-Фернандо, регион Лос-Анджелеса, Калифорния – И.Ф.) состоит из межконфессиональных семей. Неоднократно на протяжении многих лет, нееврейские родители учеников возраста бар / бат мицвы подходили ко мне или к моим коллегам с просьбами об обращении их детей в иудаизм, так как они готовятся к обращению к Торе.

Они воспламенены теплом еврейской традиции, идеей желания духовной преемственности в своих семьях или что ещё сильнее тем, что они учатся вместе со своим ребёнком красоте и уместности иудаизма. Их процесс укрепляет мою веру в прогрессивный еврейский подход к межконфессиональным парам: держа дверь открытой для хупы, а также для участия в синагогальной жизни, мы создаём возможность того, что они – через обучение своих детей, по меньшей мере, – найдут свой путь к еврейской идентичности. Я не могу описать чувство, когда, стоя на помосте, еврейский родитель в этот момент впервые повторяет благословение Торы, прежде чем ребёнок прочитает свою часть бар / бат-мицвы.

Третий путь, который может рассматриваться некоторыми как некий прототип, это – когда нееврейский партнёр молодожёнов – приходит ко мне на свадьбу. Хотя для меня переход в иудаизм не является обязательным условием проведения свадебного обряда, я таки поощряю и развиваю его. Чудесным образом, те, кто хочет войти в семью еврейского народа, когда они вступают в брак, в этом процессе часто создаётся союз двух евреев, а не одного. Еврей, ставший им по выбору, наполнен страстью, и ему необходимо выразить свою новую еврейскую идентичность весьма религиозным или символическим путём, а супруг, который родился евреем, исповедует иудаизм уже со свежим подходом. Своими влюблёнными глазами они видят вещи, которые они упустили ранее или никогда не сталкивались с ними, как ребёнок, выросший в религии. Неожиданно именно новообращённый еврей настаивает на зажигании шаббатних свечей, регулярном посещении богослужения и вовлечении во все мероприятия синагоги. В настоящее время некоторые из самых активных супружеских пар в нашей общине последовали по этому пути.

Одним из моих любимых примеров является история Джошуа и Кристины (настоящие имена изменены). Джошуа родился в Израиле и вырос в Соединённых Штатах, до встречи с Кристиной, его бар-мицва была почти единственным религиозным обрядом, когда он в первый и последний раз вошёл в синагогу. Позвонив в поисках раввина на свою свадьбу, Джошуа с гордостью называл себя относящимся к иудейской культуре и объяснял, что обряд еврейской свадьбы для него важен только как способ почтить память своей матери.

Он дал мне чёткие указания по телефону, прежде чем мы встретились, чтобы я не делал церемонию слишком еврейской. Его невеста, Кристина, выросла в среде меннонитов (протестантская группа, основанная вокруг церкви христианской общины анабаптистов конфессий имени Менно Симонса (1496-1561г.г.) – И.Ф.) на Среднем Западе, и Джошуа был одним из немногих евреев, с которыми она когда-либо разговаривала. Она росла с родителями, которые были благочестивыми прихожанами своей церкви, но с тех пор, как стала подростком, она всегда чувствовала, что ей чего-то не хватает в вере, и она не исповедовала свою религию.

В наши ежемесячные встречи по подготовке к свадьбе, Кристина задавала всё больше и больше вопросов об иудаизме, занятия по которому, к чести Джошуа, он не пропускал. Однажды она спросила, может ли она начать встречаться со мной один на один. Эти встречи привели к её поступлению в класс изучения введения к иудаизму, который Джошуа решил посещать с ней, чтобы они могли больше времени проводить вместе (в конце концов, они были молодожёнами). В конце этого курса она стала новообращённой еврейкой, и теперь они вместе приходят в синагогу почти каждый Шаббат. Джошуа входит в состав нашей группы еженедельного изучения Торы и заседает в нескольких комитетах синагоги, а Кристина помогает группе наших молодых пар и другим наставникам в процессе новообращения в иудаизм. Несколько месяцев назад я имел честь в нашем святилище дать имя их дочери. В своём юном возрасте она уже побывала в синагоге больше, чем её отец Джошуа в свои 20 лет до встречи с Кристиной.

Именно из-за подобных историй, раввины часто говорят, что одним из самых вдохновляющих и совершенных аспектов нашего призвания является работа с евреями, решившими стать ими по собственному выбору. Каждый ученик, которого мы обучаем, удивляет и поражает нас, потому что его глазами мы видим иудаизм как нечто новое, полное надежд, обещаний, удивления, восхищения и трепета.

Когда я стал раввином, мне не пришлось ждать, чтобы наблюдать то глубокое влияние, которое может оказать на другого человека выбор стать евреем. Я бы сказал, что «создание евреев» – это наш семейный бизнес. Моя бабушка по материнской линии, Вера Кипнис, более 70 лет назад стала первым частным преподавателем по обращению в иудаизм в районе Залива Сан-Франциско. Она обучала учеников вместе с раввинами из разных движений иудаизма, и столько, сколько я себя помню, моя мама, Пэтти Московиц, продолжала эту работу, которую начала моя бабушка. Моя мать обучала учеников в нашем доме, полагая, что иудаизм это и раздача выпечки, супов и сэндвичей, также через Тору, Талмуд и еврейские традиции. Её ученики были частыми гостями за нашим субботним столом, и каждый год они занимали почётное место на нашем семейном седере, где пение нашей семьи их не отпугивало, и мы знали, что наш народ затронет в их душах самое хорошее. Иногда я приходил домой из хедера, вспоминая, что видел слезы радости на глазах ученика, так как он или она обнаружили ту часть души, которой предыдущие религия, вера или её отсутствие не смогли коснуться.

С каждым учеником моя семья работала на протяжении нескольких лет, и передо мной стоял вопрос: «Если бы я родился в другой религии, выбрал бы я эту учёбу и обращение в еврея? Смог ли бы я оставить семейные традиции, которые я знаю с рождения? Смог ли бы я сказать родителям, бабушкам и дедушкам, как это сделала библейская Руфь в недавнем чтении на Шавуот: «Твой народ будет моим народом, твой Бог будет моим Богом, куда вы идёте, туда и я пойду?»

Современная жизнь уже так полна конкурирующих приоритетов и потребностей, так зачем добавлять к тем проблемам и вызовам оставление семейной веры и традиций, чтобы примкнуть к другим? И это не просто какая-то вера, ведь иудаизм – маленькая община еврейского меньшинства, порой чреватая внутренними цуресами (проблемами – идиш) и горьким опытом внешнего презрения в глазах многих. Стал бы я евреем, если бы не должен был им быть?

Да, даже раввины обдумывают этот экзистенциальный вопрос – может быть, мы обдумываем это даже больше, чем другие, так как ежедневно мы видим радости и горести еврейской жизни. Хотели бы мы знать о семьях, которые входят и выходят из синагоги после молитвы «Б’ней-мицва», как через вращающуюся дверь – а если одно поколение, в один прекрасный день, не вернётся? Мы смотрим на оставшихся в живых и их детей, которым неудобно сидеть в синагоге, кто пережил ужасы, которые мы не можем даже себе представить, – что является источником их веры? Мы консультируем семьи, которые исповедуют иудаизм и соблюдают еврейские традиции как клин между ними, не едят друг у друга дома или не молятся в других синагогах или не посещают похороны других конфессий. Кроме того, существуют синагогальная политика, высокая стоимость обращения в еврейство и реальность, что в любой период истории кто-нибудь поставит своей целью стереть нас с лица Земли.

И всё же, несмотря на всё это, входит успешный, образованный, умный и вдумчивый взрослый человек, который говорит просто, но уверенно: «Ребе, я хочу стать евреем». Мы все должны быть настолько удачливыми, чтобы увидеть иудаизм глазами человека, который стоял перед выбором, чтобы стать кем-то ещё, кем-то другим, но вместо этого выбирает этот путь, этот народ, эту веру.

Действительно, верна заповедь «Учите своих детей» – V’shinantam l’vanecha! Еврей, ставший им по своему выбору, впечатляет во многих отношениях, и, конечно, оказывает влияние на своих детей, но, надеюсь, и на каждого из нас, молодых и старых.

Раввин Дан Московиц служит раввином в Храме Иудеи реформистской общины в Тарзана, Калифорния.