Анатолий Ясеник

Поль

В бывшем Союзе в шестидесятых-семидесятых годах прошлого века частенько практиковалась почти закрытая, но широко распространенная система направления на работу специалистов (преподаватели вузов, инженеры-строители, военные и др.) за рубеж. В основном, в европейские страны так называемого «социалистического лагеря» и в «братские» страны других континентов (Африка, Южная и Северная Америка, Азия). Я знавал «счастливчиков», которые прорывались за железный занавес по блату, благодаря связям в парткомах, райкомах, горкомах, обкомах и прочих «руководящих и направляющих» организациях. Там, за рубежами великой свой родины (в Алжире, в Ираке, на Кубе и в других странах), они получали приличную зарплату в валюте, которая позволяла по приезду домой после завершения контракта, покупать дорогие автомобили, экзотические телевизоры с огромными по тем временам экранами и многие другие диковинки. И если с гражданскими специалистами все было более менее хорошо, то с военными — очень плохо, на мой взгляд.

В военной авиационной части под Кривым Рогом, где я проходил стажировку, как предполагаемый будущий штурман транспортной авиации, готовились траспортные четырехмоторные самолеты АН-12 и вместе с экипажами перегонялись в разные страны Африки. Там, советский экипаж обучал местных аборигенов в течение полугода, а затем, отправлялся домой, оставив очередной самолет «братскому» народу. При всем при этом семьи военных (в отличие от гражданских) оставались в Союзе, в военных городках при военских частях. Молодые жены, дети оставались на территориях военных гарнизонов долгие месяцы без мужей и отцов… Там сплошь и рядом происходили семейные неурядицы. С гражданскими, повторяю, все было проще, потому что все члены семьи были вместе: вместе учили иностранный язык, осваивали новые специальности, а главное — сохраняли семейный очаг.

С одной такой семьей у моей семьи сложились дружеские и доверительные отношения. Доцент, старший преподаватель нашего Политехнического института Виктор Щербаков, с женой Людой и дочерью Лелей, несколько лет проработали в Алжире. Было интересно слушать рассказы Виктора и Люды о далекой стране, о ее культуре и исторических местах. А потом, несколькими неделями позже, мы встретились у нас дома на новосельи. Я как раз получил от треста, где работал долгие годы, двухкомнатную квартиру на улице Ленгника. Витя и Люда, зная мое увлечение музыкой, принесли в подарок французскою пластинку под названием»Le premier pas» с музыкальными композициями неизвестного мне оркестра под управлением Поля Мориа. И буквально с первой изящной, ритмичной вещи, которая называлась «El Bimbo», начался мой поход в страну дирижера, аранжировщика и композитора Поля Мориа.

Это было в 1974 году. С той поры прошло 30 лет. Уже умер Поль, а мое увлечение его шедеврами только ширится. Короче, случился как раз тот позитивный случай, когда разрешенные начальством поездки специалистов за рубеж (впрочем, незарешенные — тоже, в виде так называемой «утечки мозгов») позволяли хоть как то познавать истинную картину жизни за рубежом. Таких примеров можно привести множество, но все же вернемся к удивительной судьбе Поля Мориа…

17-ти лет отроду, в 1942 году (год моего рождения), в родном Марселе он создал свой первый оркестр. После окончания местной консерватори по классу фортепьяно, он приступил к работе аранжировщиком и аккомпаниатором на теперь знаменитой на весь мир звукозаписывающей компании Barclay. Там он познакомился с Шарлем Азнавуром (было записано 120 песен), с Далидой, Морисом Шевалье, Катариной Валенте и с Мирей Матье (записано 50 песен). Поль Мориа был замечен именно Шарлем Азнавуром, который нанял его в качестве своего аранжировщика. Позже Мориа говорил, что те контакты, которые предоставил ему в то время Азнавур, стали важнейшей частью его жизни. О других исполнителях, с которыми Поль работал, и для которых еще и писал музыку, я не говорю, потому что не знаю их (невозможно объять необъятное) и не хочу расширять более и так длинный список моих предпочтений.

Сразу хочу обозначить и перечень оркестров под управлением дирижеров — популяризаторов легкой и классической музыки во всем их разнообразии. Почему такое немузыкальное определение «популяризатор»? А как изволите называть дирижера, аранжировщика, который всю свою жизнь посвящает (зачастую в ущерб собственному сочинительству музыки) в преобразование самой сложной, может быть, композиции в легко узнаваемую, яркую и запоминающуюся, тем самым привлекая к ней внимание миллионов и миллионов любителей музыки? Вот этот список: Франция — Поль Мориа, Франк Пурсель, Раймонд Леферв, Каравелли (Claude Vasori), Мишель Легран, Ричард Клаудерман, Италия -Фаусто Папетти, Рондо Венециано (Gian Piero Reverberi), Эннио Мариконе, Германия -Джейс Ласт, Берт Кемферт, США— Рэй Конифф, Перси Фейт, Россия-Гаити -Андрей (Абрам Наумович) Костеланец.

Как видите, больше всего оркестров родилось во Франции, и без сомнения, на мой взгляд, лучший из них — оркестр Поля Мориа. Он, пожалуй, единственный музыкант, сумевший обобщить в своей исключительно разнообразной дискографии (119 альбомов), всю историю мировой музыки 20-го века. Музыкант с отличным европейским, классическим образованием, но в то же время любитель северо-американской музыки, джаза, он осмелился смешать элементы всего, что окружало мир, все, что касалось музыки, культуры и технологии.

Результатом стало необычайное наследие изменяющегося искусства, всегда оригинальное, популярно и, в то же время, вечное Любая музыка, аранжированная Полем Мориа, становится прекрасной, иногда даже слишком прекрасной…

После первой его композиции El Bimbo (теперь-то я знаю, что она исполнялась собственным Гранд-оркестром Поля, созданным им в 1965 году). Откуда мне было знать (я в это время по распределению трудился в казахстанском городе Ермак на строительстве Ермаковской ГРЭС), что я слушал гениальные аранжировками Поля, сам того не ведая, в каждом выпуске прогноза погоды на телевидении (композиция «Manchester et Liverpool»), в передаче «В мире животных» (композиция «Colombe Ivre»), а значительно раньше — в популярнейшей «Кинопонораме» особенно запомнившейся при ведущем Алексее Каплере (композиция «Pardonne-moi ce caprice d’enfant»).

Почему советские телевизионщики не указывали авторство этих прекрасных аранжировок в титрах программ, мною указанных и во многих других, я не знаю. Наверное, какой нибудь член ЦК не разрешал. Но этот запрет уже ничего не мог поделать с фантастически растущей популярностью оркестра Поля Мориа. Он во главе своего Гранда («Le Grand Orchestre de Paul Mauriat»), начинает интесивные международные туры: Северная и Южная Америка, Европа, Япония (в Японии он давал по 50 концертов в год!)

Поль предпочитал работать с музыкантами родом с юга Франции. Его друзьями были руководители двух других гранд-оркестров: Франк Пурсель (основатель первого эстрадно-симфонического оркестра во Франции) и Раймон Лефевр. В 1995 году их трио вместе с композитором Франсисом Леем записали реквием на музыку Поля Мориа, посвященный жертвам землетрясения в японском городе Кобэ. В международных турах он пытался обмениваться опытом между местными музыкантами и собственным оркестром, нарушая культурные ограничения, налагаемые Парижем. Среди многих других он открыл мексиканских трубачей, на которых в будущем не единожды ссылался, и бразильских виолончелистов с их фантастической техникой и блестящим исполнением. В 70-х и 80-х годах, на своих концертах живой музыки, Поль Мориа использовал бэк-вокал, в частности, бразильянок: Евы, Маризы и Регины, из трио «Esperança» (Надежда), для обеспечения поддержки некоторых номеров, которые придумал для своих концертов.

А чуть позже он добрался и до Союза. В Москву Поль Мориа приезжал дважды — в 1967 году как аккомпаниатор Митей Матье, в 1978 году, уже с гастролями своего оркестра. В 1970-х по лицензии были изданы четыре его виниловые пластинки, разошедшиеся по стране миллионными тиражами. После встречи с Сергеем Никитиным Поль Мориа создал великолепную инструментальную версию песни «Под музыку Вивальди». Поль записал пластинку с 12 русскими мелодиями «Russie de toujours» («Вечная Россия»).

В 1957 году он выпустил свой первый альбом «Поль Мориа». Поль выпустил сотни записей и сборников под брендом компании Philips. Последний альбом оркестра — «Romantic» (у меня его, к сожалению, нет, как и первого) был записан в 1997 году. С 1998 года Поль Мориа завершил и свою активную концертную деятельность. Кстати, это произошло во время концерта в Осако.

В течение своей жизни Поль Мориа написал более 150 инструментальных композиций и песен, записал 119 студийных альбомов. Количество это трудно себе представить, а, может быть, я и ошибся малость.

Поль Мориа умер 3 ноября 2006 года на юге Франции в возрасте 81 года.

Дирижёром оркестра стал талантливый пианист Жиль Гамбюс, проработавший в оркестре долгие годы.