Юрий Солодкин: Читая Библию

Loading

Юрий Солодкин

Читая Библию

Сколько раз с самого раннего детства мне приходилось слышать, что Библия — это фантазия малограмотных древних людей, и её содержание не выдерживает никакой научной критики. Помню, как высмеивалась абсурдность Первого дня Творения. «Да будет свет!» Откуда? Тьма над бездною. Нет ни звёзд, ни планет. Нет ничего, а из ничего ничего не бывает. Вера в Бога — это же опиум для народа. Не было никакого Творца. Были эволюции и революции, и обезьяны, начав трудиться, стали людьми.

У меня не было сомнений, что всё так и есть, но со временем пришло понимание, что надо читать первоисточники и не спешить следовать комментариям к ним. И вот уже в солидном возрасте я решил, наконец, прочитать Книгу книг — Библию. Она произвела на меня такое впечатление, что я написал солидный том «Библейских поэм». Хочу с вами поделиться своим прочтением библейских страниц. Удивительные образы и не менее удивительная мудрость изумляли меня на каждом шагу. Библия уникальна и помогает нам, как мне представляется, понять и мир, и самих себя.

Уже первые строки о Бездне тьмы и Духе над бездной, давших начало Творению, сегодня не звучат абсурдом, а заставляют задуматься. В наше время физики-теоретики начинают рассуждать о том, что абсолютный вакуум должен обладать энергией и может порождать частицы. А частицы и волны различимы только в эксперименте. Вне эксперимента свет нельзя назвать ни волной, ни частицей. Почему же не представить себе отправной точкой, началом Вселенной Бездну тьмы, Пустоту пустот, которая «вздрогнула», и возникли волны-частицы. До этого момента отсутствовало Время. В абсолютной пустоте оно не течёт. И слова «Да будет свет!» означают, что в то мгновение возникло Время. Именно так можно понять Первый день Творения. Такое толкование так мне понравилось, что я зарифмовал его в четырёх строчках:

Настал великий миг Творенья,
Тот первый миг. Да будет свет!
Возникло Время в то мгновенье
И потекло до наших лет.

Бездна тьмы — Абсолютная пустота, а Дух, который витал над бездною — не та ли это энергия, давшая начало всему сначала неживому, а потом живому? Самонадеянно и даже смешно утверждать, что так оно и было. Но если такая интерпретация имеет право на существование, то кто подсказал «малограмотным древним людям», что Творение началось с возникновения света? Голос с горы Синай? Доведись нам, и мы бы использовали ясные на любом уровне развития понятия света и тьмы, чтобы исключить нечто несуразное про волны-частицы. Так что, может, прав Экклезиаст:« Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться. И нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто такое, о чём говорят: «Смотри, это новое!» А оно уже было в веках, что были до нас». Не наивны ли наши претензии на исключительность?

А вызывающий бесконечные споры Шестой день Творения, закончившийся созданием Человека. Дарвиновская теория происхождения видов не получила научного подтверждения, несмотря на то, что перерыта уйма земли в поисках останков, способных доказать плавность перехода одного вида в другой. Более того, археологические раскопки обнаружили, что каждый новый вид появлялся внезапно, скачком, и эволюция затем происходила только внутри каждого вида, не затрагивая его принципиальных отличительных особенностей. Кроме дарвиновской, существуют и другие вполне разумные гипотезы о происхождении Человека на Земле. Отсутствие точного знания всегда открывает возможности для игры воображения.

Поэтому, возвращаясь к Библии, почему бы не представить себе, что в «воде, отделённой от суши», оказалось достаточно неведомой нам пока энергии Духа, чтобы появились сначала водоросли, потом почва и земная растительность. Затем Мировой океан «вскипел» различной морской живностью и рыбами. Началось накопление и преобразование «живой» энергии, которая при достижении определённых уровней порождала следующие друг за другом «кванты» жизни. Ими стали последовательно амфибии, рептилии, птицы, млекопитающие и, наконец, Человек. Почему физика может быть квантовой, а биология нет?

Эта игра воображения исключает как Создателя, который лепит Человека из глины и вдувает в него душу, так и наше происхождение от обезьян, невзирая на то, что они человекообразные. В то же время такое развитие событий удивительным образом совпадает с картиной Сотворения мира, изложенной на первых страницах Библии. Ещё раз подчеркну, что это не научный взгляд, а игра воображения, и автор на большее не претендует. Просто ему представляется, что квантовый переход от одного вида к другому более реален, чем дарвиновская теория непрерывного развития.

С иронией относясь к своему толкованию, я написал строчки:

Конечно, мы не дураки,
На умные способны строки.
Но тайны мира глубоки,
А толкованья неглубоки.

Глубоки — не глубоки, как бы то ни было, есть над чем поразмыслить. Как сказал один остроумный философ, человек отличается от свиньи тем, что иногда поднимает голову и смотрит на звёзды.

С желанием понять, о чём хотел сказать Автор с большой буквы, я отношусь ко всему, написанному в Библии.

Общеизвестна история Каина и Авеля. Но кто обратил внимание на слова Бога в ответ на отказ Каина пойти и покаяться в совершённом преступлении из-за страха, что его убьют за убийство брата? А Бог сказал потрясающие по глубине и смыслу слова: «Проклят тот, кто убил брата Авеля, но семижды будет проклят тот, кто отомстит за это Каину». Семижды! Не под этим ли постоянно усемиряющимся проклятием мы живём до сих пор, толком не понимая, кто, кому и за что мстит?

А как поучительна история Иосифа и его братьев, сыновей Якова, родоначальников будущих колен израилевых. Иосиф, любимчик отца, умный и хитрый, доносчик и ябеда, настолько «достал» своих братьев, что они, едва не убив его, продали в египетское рабство. А в итоге эта преступная семейная разборка привела к тому, что всё многочисленное семейство Якова осталось живо и дало начало Народу. Одно зло, столкнувшись с другим, породило добро. Так, может быть, мир не двумерный и плоский, в котором существуют только два измерения — зло и добро, а трёхмерный и объёмный, в котором одно зло противостоит другому, и сталкиваясь, как частица и античастица, они порождают свет добра? Не свидетельствует ли Библия о том, что в нашей человеческой истории «…шествуют добро и зло, друг в друга превращаясь»?

Все библейские истории поучительны, но история исхода из Египта во главе с Моисеем занимает особое место. Она заставляет задуматься о таких ключевых понятиях в человеческой жизни, как Вера и Свобода. У Моисея и в мыслях не было 40 лет ходить с народом по пустыне. Через пару месяцев они были у горы Синай. На год задержались там, каясь за Золотого Тельца и укрепляясь в истинной вере, а к концу второго года подошли к реке Иордан, за которой лежала Земля обетованная. Тут Моисей решил, не полагаясь на Бога, проверить, что там делается на земле Авраама и Ицхака почти через 500 лет после того, как Яков с сыновьями ушёл в Египет. И он посылает 12 лазутчиков, по одному от каждого колена, разведать и доложить. Через 40 дней лазутчики вернулись и доложили о серьёзной силе, с которой придётся столкнуться. Народ перепугался, а Бог разгневался. Неверие в Него — нет большего греха! Он грозит всех уничтожить, но Моисей возражает Богу, призывает не забывать о своих обещаниях. И Бог сменил гнев на милость. Вместо смертной казни Он наказывает народ сорокалетним (один год за один день разведки) скитанием по пустыне. Моисей же наказан тем, что через 40 лет, вернувшись с народом к Иордану, не перейдёт через него и приобщится к праотцам.

Выходит, решение Бога может быть оспоренным. Праотец Авраам не смел перечить воле Бога и был готов в знак верности убить собственного сына.

…Готовы ль мы пожертвовать во Имя
Детьми единородными своими,
Желает знать на будущее Бог.

Через полтысячелетия (не меняется ли Бог вместе с нами?) Моисей дерзнул возразить Богу, и Бог прислушивается и меняет решение. С именем Авраама, первого Иври, связано богоискательство, завершившееся верой в единого Бога. Моисей позволяет себе богоборчество, и это уже совсем другой уровень отношений с Богом, другая степень свободы человека, исключающая слепую веру и беспрекословное подчинение.

Не ведал он о свете том,
Но жизнь земная означала
Богоискательство сначала
И Богоборчество потом

В библейских историях много жестокости и крови. Очень просто списать их на ещё неизжитую дикость наших далёких предков. А мы далеко ли ушли? Только наша ещё неизжитая дикость пострашнее, поскольку у нас в руках не меч, а ядерное оружие. В замысле это Божьем или вопреки ему? Если вопреки, то какой же Он всесильный Бог?

Эти вопросы не имеют ответов. Но как не призадуматься над словами Бога, который после одной из казней египетских говорит Моисею, что мог бы уничтожить всех египтян, но не смерть их нужна Ему, а страх перед Ним. Не от Бога ли мы унаследовали желание держать в страхе себе подобных!?

Жестокой и кровавой была история возвращения в Землю обетованную. Жестокой и кровавой была вся последующая история — и библейская, и общечеловеческая. Помнить об этом надо. Однако не следует к слову «справедливость» присовокуплять определение «историческая». Это ведёт к непрекращающимся человеческим трагедиям, о чём и предупредил нас Бог в истории с Каином и Авелем.

Ставший во главе Народа после смерти Моисея Йеошуа Навин поделил завоёванную землю между коленами. Каждое колено возглавил Судья, и последующие несколько сот лет получили в Библии название Время Судей. Разделение привело и к многочисленным поражениям от враждебных соседей, и к постоянным междоусобным стычкам. Пророку Самуилу Бог дал понимание того, что жизненно необходимо всем коленам объединиться под началом одного царя. Следующая часть Библии — Книга царств. Саул, Давид, Соломон. Великие имена, сотворившие историю. Бесстрашные, умные, а Соломона иначе не величают, чем Мудрый. Но в то же самое время сколько подлости и коварства, жестокости и беспощадности. Брат убивает брата, отец убивает сына, враг уничтожается под корень вместе с женщинами, стариками и детьми.

История свой путь по бездорожью
Торит, одолевая бурелом.
Замешаны в ней круто правда с ложью,
Вражда с любовью и добро со злом.

И в этом нет ни Божьего коварства,
Ни нашей человеческой вины.
Рождались царства. Умирали царства.
И мир не обходился без войны.

Первым царём становится Саул, и объединённый Израиль обретает былую силу. В победной битве с филистимлянами отличается юный Давид, сразивший Голиафа. Верой и правдой Давид служит Саулу, но пророк Самуил извещает, что Бог разгневан на Саула за непослушание и предсказывает, что следующим царём будет Давид. Начинается долгая и изнурительная, не на жизнь, а на смерть, борьба за царский трон. Давид вынужден бежать в филистимский городок Геф. Саул и его старший сын Йонатан, друг Давида, погибают в очередной битве.

Израиль раскололся. Иудея провозгласила царём Давида, а царём остального Израиля стал сын Саула Ишбошет. Разразилась гражданская война, кровавая, дикая, безумная. «О Господи, прости безумных нас», — взывает Давид на похоронах Ишбошета. И снова один народ, одна страна и один царь.

Давид основал новый столичный город Ир-Давид (город Давида), нынешний Ирушалаим (город мира), перенёс туда Ковчег Завета. Царство расширялось и крепло. Решив, что Ковчегу негоже храниться в шатре в то время, как он сам живёт в роскошном дворце, Давид решает построить Первый храм. Есть и скрытая подоплёка. Зная, что грешен, Давид хочет умаслить Бога и заслужить прощение. Однако пророк Натан передаёт царю, что Бог не прощает ему прелюбодейства, и храм будет строить его преемник.

У Давида много сыновей от разных жён. Кто унаследует трон? Первенец и любимец отца Амнон погибает от руки другого сына Авишалома. Последний сбегает, спасаясь от мести отца, но через несколько лет, прощённый, возвращается во дворец. Он надеется унаследовать трон, но у отца новый любимчик — Соломон, сын Батшевы, первого мужа которой Давид подло отправил на верную смерть. Авишалом восстаёт на отца. Давид вынужден бежать из Ирушалаима. Он собирает войско и в открытом бою побеждает воинов Авишалома. Давид рад победе и плачет по убитому сыну.

Давид дожил до глубокой старости, но не спешил назвать преемника. Видя, что отец вот-вот покинет мир, старший из оставшихся сыновей Адония уже ведёт себя, как будущий царь. Однако пророк Натан и Батшева напоминают Давиду об обещании помазать в цари Соломона, наделённого от Бога умом и мудростью. Став царём, Соломон находит повод, чтобы убить Адонию. Царство при Соломоне становится ещё более сильным и процветающим. По воле Божьей и наказу отца Соломон строит Первый храм, куда торжественно переносят Ковчег. На открытии храма царь произносит речь, обращённую к Богу, которая заканчивается строчками: «Сколько бы ни пришлось нам испытать дорог, \ Не дай позабыть одну, ведущую в этот храм».

Это история. Можно восклицать «О, времена! О, нравы!», можно ужасаться дикой жестокости и рекам крови, можно восхищаться псалмами Давида и «Песнями песней» Соломона. А разве что-то иное было в другие времена? Герои другие, страны другие, а суть та же самая. « Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться». Человек — дитя Природы и должен жить и выживать по её суровым законам. От этого нам никуда не деться, но только ли Природой определяется человеческое существование? Где в ней место Богу? Та Энергия Пустоты пустот, определённая как Дух, она и есть Божественное начало ? Но с кем тогда разговаривали библейские герои и пророки? Они слышали Голос во время медитации или во сне? Это был массовый гипноз или инопланетные гости на горе Синай? А может, Моисей, гений и пророк, придумал это, поскольку понимал, что только вера и страх перед неведомой силой, как ничто другое, сплачивает народ?

Вопросы, вопросы… Вот что пишет Экклезиаст: «Познал я ту заботу, которую задал Бог сынам человеческим, чтобы они мучались ею. Всё сотворил Он прекрасным в своё время. И ещё вложил в сердце человека вечность, но при том, что не постигнет человек дела, которое сотворил Бог, от начала до конца». Прав Экклезиаст, мучаемся и никогда не сможем постичь до конца.

Звёзд на небе число несметное.
С безграничностью в паре вечное.
Как понять может вечность смертное?
Безграничность постичь конечное?

Смертное и конечное не может, как заметил Козьма Прутков, объять необъятное.

Я крепче становлюсь в неверии,
Что одолеет всё наука,
Когда на берегу Материи
Стою у океана Духа.

Не одолеет всё наука, но в стремлении постичь новые глубины и новые высоты её не остановишь.

Высоты высот и глубины глубин
Не может постичь человек ни один.
Но как они манят, красоты красот
В глубинах глубин и в высотах высот!

«Всё сотворил Он…» Если так, то Он и есть тот самый Дух, Энергия Пустоты пустот. Но тогда справедливы строчки:

Бог не имеет рода и лица,
Числа и формы, веса и размера.
Нет у него начала и конца,
Он всё и ничего. Он только вера.

Не господин, не царь и не кумир,
Нет у него ни зрения, ни слуха.
Для нас, на миг пришедших в этот мир,
Он нечто из другого мира Духа.

Нам не дано определить Его…

Не случайно на иврите Бога зовут Ха-Шем, Ха — определённый артикль, Шем — Имя.

Горжусь я предками своими
И поражаюсь их уму —
Нет слова Бог, есть только Имя,
Неведомое никому.

Мы не то, что Бога, сами себя постичь не в состоянии. Не потому ли, что внутри себя мы не менее бесконечны, чем Вселенная?

Постичь бы голова хотела
Непостижимый космос тела.
Он рядом вроде, а на практике
Ничуть не ближе, чем галактики.

Если мы не марионетки какой-то неведомой силы (хотелось бы в это верить) и отпущены в самостоятельное плавание, то в силу наших амбиций и самоощущения мы начинаем чувствовать Бога внутри себя. Кстати, разве мы не состоим из элементарных

частиц, возникших при Сотворении и соединившихся в атомы и молекулы? А что в промежутках? Не та ли первозданная Пустота, давшая всему Начало? А вместе с ней первозданная Энергия, Дух, Бог? Вот где наша душа, наш Дух — в пустоте, которой в нас больше, чем материи. Так или не так, но ощущение Бога или Духа очень помогает в жизни. Даже когда ты остаёшься наедине с собой, ты не чувствуешь одиночества. Это ощущение увеличивает силы, вселяет уверенность, и можно только радоваться тому, что это ощущение есть.

Бог проживает у меня
не на правах соседа.
Где Он, где я, мне разделить
пока не по уму.
Вот Он умчался в небеса,
и с Ним у нас беседа,
Вот возвращается ко мне,
и где Он, не пойму.

Повторю строку «…Нам не дано определить Его», но мы не были бы гомо сапиенс, если бы не пытались постоянно это делать, не пытались бы понять, как устроен мир, в котором нам выпало жить.

Постичь удастся вряд ли Бога.
Он наше вечное наитие.
Но всякий раз сулит открытие
К непостижимому дорога.

Обычно понятие Бога неразрывно связывают с религией. Однако все предыдущие рассуждения о Боге или Духе не то, что не религиозные, но даже не идеалистические. Что может быть материальнее Энергии Абсолютной Пустоты, давшей начало всему живому и неживому! Вера и Знания идут рядышком и бессмыслены друг без друга.

Вера без знанья глуха и незряча,
Знанье без веры незряче и глухо.
Только совместно они, не иначе,
Могут проникнуть в явления Духа.

Религий много. Каждая из них претендует на истину. Но меняемся мы, меняются наши представления о мире и о Боге.

Религий прокрустово ложе
Тебя не вмещает, о Боже!

Религиозное представление о том, что Бог создал Человека по подобию своему, ни в коем случае не означает внешнего сходства. Это скорее означает присущий и тому и другому (если позволено так называть Бога, пронизывающего всё) клубок противоречий, парадоксальных свойств, определяющих наше Бытие. Мы пытаемся понять эти свойства, принять их и не доводить до конфликта со смертельным исходом. В Шестой день Творения Бог создал не только нашего далёкого предка Адама, но каждого из нас.

… В живучесть добрых помыслов не веря,
Он наделил меня коварством зверя.
Увидев в непорочности непрочность,
Он в генах закодировал порочность.
Коварство и порочность сохраня,
Он в женском виде повторил меня.
И, недоступный мерам и весам,
Бесплотный Дух в меня вселился сам.

Религиозная этика отделяет Природу от Благодати. В Природе каждый сам за себя — человек, племя, народ. Единство во имя борьбы и борьба во имя единства. Слабый погибает или живёт по правилам сильного. Конечно же, слабые могут объединиться, устроить революцию и стать сильными, а бывшие сильные превратиться в слабых. Однако суть при этом не меняется. А Благодать — это нечто противоположное, когда сильный любит слабого, как себя самого, когда понятие врага отсутствует и все люди братья, когда «униженный да возвысится».

Много мудрого и поучительного содержится в уроках Библии. Но хорошие ли мы ученики? Как остроумно замечено, история учит, что история ничему не учит.

Как много слов звучит умно,
Красиво и возвышенно.
Всё сказано давным-давно,
Да только кем услышано?

Долог, полон кошмаров и свершений путь Человека из Природы в Благодать. Убивать людей в немалых количествах продолжают и продолжают. Потому что убить врага до сих пор не означает убить человека.

Уже по плечу нам и нано, и тера.
Уже по уму нам Вселенская сфера.
Но вырваться нам не по силам из круга,
В котором убить мы готовы друг друга.

Широко известна фраза Достоевского «Красота спасёт мир». Хотелось бы думать, что так оно и будет. Но реальность не позволяет быть в этом уверенным.

Возлюби — нас молили с креста.
В Благодать нас влекли из Природы.
Может, мир и спасёт красота,
Но скорее погубят уроды.

Возлюби! Возлюбили? Увы, история распятого на кресте и последующие за этим две тысячи лет свидетельствуют, что пока нет.

Не по любви все люди братья,
Их ненависть теснее сплачивает.
Раскинешь руки для объятья,
И тут же гвозди в них вколачивают.

Об этом же и другие мои грустные строчки:

Был Божий замысел хорош,
Но что за дьявольская метка —
Друг друга любим очень редко,
Друг друга ненавидим сплошь.

Справедливо, как это ни прискорбно, и другое наблюдение, не прибавляющее оптимизма.

Гляжу на того, кто безгрешен —
Он набожный, добрый и скромный.
Но вновь нечестивый успешен
И власти достиг вероломный.

По-прежнему Природа довлеет над Благодатью, но Человек в пути, и да осилит он дорогу.

…И пусть заносит нас по временам,
Что Бога нет, конец всему — могила,
От Мудрости Любовь приходит к нам,
От Пониманья возникает Сила.

Любовь и Сила — их союз велик,
Он пробуждает творческие муки,
И Красоты богоподобный лик
Являют нам искусства и науки.

Любовь и Сила вместе с Красотой
И нет в помине всех людских пороков.
В обители Великолепной той
Есть только Вечность, нет иных в ней сроков.

В Божественное верить надлежит,
Иначе горе мыкать в укоризне.
Всё это в Основании лежит
Реальности сиюминутной жизни.

Выделенное жирным курсивом — это не случайный набор слов. Ими определяются последовательные уровни Мироздания, возникшие из Ничего, из Пустоты пустот. Так выражает всеобъемлющую Божественную сущность мистическое течение в иудаизме под названием Каббала.

Обитель без людских пороков. Не наивно ли даже думать об этом? Ошибки, разочарования. Снова ошибки и снова разочарования. Но нет иного пути к совершенству. Идти по этому пути наше предназначение и смысл жизни. Взлёты человеческого духа вселяют надежду.

Жизнь — это времени волна
От поколенья к поколенью.
С приходом старости она
Нам равной кажется мгновенью.

Дожив до благостных седин,
Мы в прошлое уходим взглядом,
И вся любовь, как миг один,
И все свершенья будто рядом.

Сольётся множество дорог
В единый путь, простой и ясный,
Туда, где обитает Бог
И жизнь не делает напрасной.

Закончить рассуждения о Боге и Человеке хочу простой мыслью:

Не надо делать так уж много,
Чтоб в жизни обрести себя.
Молись, как если всё от Бога.
Трудись, как если от тебя.

Print Friendly, PDF & Email

5 комментариев для “Юрий Солодкин: Читая Библию

  1. Дорогой Юра, это очень интересно, хотя Вашей любезностью мы это Ваше творчество уже знаем. Прекрасные стихи. Хотел бы указать на 2 момента:

    1. Как уже указал один гость, в цитировании Торы нужна точность:

    А Бог сказал потрясающие по глубине и смыслу слова: «Проклят тот, кто убил брата Авеля, но семижды будет проклят тот, кто отомстит за это Каину».

    Б-г сказал не так — в строке о мести нет ни слова об Авеле, а сказано (4-15): «И сказал ему Г-дь: за то всякому, кто убьёт Каина, отмстится всемеро.» Речь не идет о мести за Авеля. Но поскольку Б-г прогоняет Каина в чужие земпли, опасность убийства по любой причине сильно возрастает. Так вот, Б-г обещает всемеро отомстить за Каина. Здесь нет речи о запрете человеческой мести.

    Второе касается того, что мы с вами обговаривали, гуляя в парке у Вашего дома: смысл испытания Авраама другой.

    Выходит, решение Бога может быть оспоренным. Праотец Авраам не смел перечить воле Бога и был готов в знак верности убить собственного сына.

    Именно оспоренным, и это многократно подчеркивается в Торе, в частности, поразительным по смелости диалогом насчет Содома и Гоморры. А тут Авраам готов без спора принести в жертву сына и тем отказаться от всего обещания и от Завета. Не так его Б- испытывал — он ждал не готовности, а борьбы. Поэтому после этого провала — а это был провал Авраама — Б-г никогда больше не говорил с ним лицом к лицу.

  2. Felix, ваш упрёк насчёт опиума для народа несправедлив: это не ошибка автора, а самоирония жертвы агитпропа. А стихи — хорошие: простые, чистые и прозрачные. Насколько же они лучше бездарных спекуляций на эту тему \\\»пророка\\\» Давида Гарбара!
    (А в слове \\\»аппелируете\\\» у вас две ошибки: надо писать \\\»апеллируете\\\»).

  3. Стихи, конечно, мировые!
    Автор увлеченно рiфмует слово «дух » в разных падежах, у него есть «мир Духа» и «явленье Духа», что напомнило мне одну пародию:

    Прекрасны кладези ума:
    бальзам, для глаз, услада слуха
    и интеллекта закрома..!
    А если коротко – Пир Духа!

  4. Некоторые катрены действительно замечательные, некоторые наивны, другие остроумны, но не истины, как, впрочем, естественно в поэзии. Только за это светское (по мне очень нужное) толкование Библии ортодоксы пообрывают Вам пейсы. Еще одно замечание. Вы аппелируете к ценности чтения самого первоисточника, но сами, увы, допускаете неточность в якобы марксистской формуле: \\\»Религия — опиум для народа\\\». Это формула Остапа Бендера. У Маркса такой формулы нет. Он писал: \\\»Религия — опиум народа\\\». Разница громадная. В первом случае имеется в виду, что религию придумали злоумышленники для оболванивания народа. Во втором, что религия — потребность самого народа, его утешение, когда не он решает, а за него решают.

  5. Я не прочёл прозаический текст. Но прочёл стихотворные вставки. Все. Они — прекрасны. Сравнил бы не с «гариками» — большей частью повторяющимися, пустопорожними, хохмаческими, отданными единственной теме (понятной и изъезженной до полного убожества), но — с Омаром Хайямом:
    «Как жутко в этом мире! Сам не свой
    Стою, затерян в бездне мировой…
    А звёзды в буйном головокруженьи
    Несутся мимо — в вечность, по кривой…»
    Вы, право же, могли бы создать единую «мировоззренческую поэму», подобную античной — Лукреция Кара, более близкой нам — «Храм Природы» Эразма Дарвина…
    Есть и другие (увы, редкие) образцы такой поистине философской поэзии.
    Вам и в последующем — поэтических удач!

Обсуждение закрыто.