Михаил Каганович: СВОДКА языковых неточностей и ошибок в некоторых центральных СМИ

Loading

Михаил Каганович


СВОДКА языковых неточностей и ошибок в некоторых центральных СМИ
(г. Москва)
на конец мая – июнь 2012 года.

 

Предисловие

А в общем, надо просто помнить долг…

Михаил Каганович – житель Иерусалима, репатриант из Украины (Донецк), выпускник отделения журналистики филологического факультета Ростовского-на-Дону государственного университета, то есть – и журналист, и филолог, «два в одном», как он сам шутливо говорит о себе.

Много лет проработал в печати, с удовольствием писал очерки и репортажи о людях труда. Но в последнее время, когда другими стали у общества герои, и в журналистику пришли любые дилетанты – все, кому не лень, от журналистики «переметнулся», как сам говорит, к филологии: обратил внимание, в каком плохом состоянии пребывает язык СМИ и предпринял свои частные исследования в этом направлении. «Я не делаю ничего особенного, не придумал ничего нового, лишь выполняю тот анализ, которому в свое время учили меня в университете», — говорит о своей работе автор статей на темы проблем современного русского языка.

Нередко Михаил получает письма, в которых читатели присылают ему образцы журналистских и дикторских ляпов. Тогда он разъясняет важную особенность своей работы: заключается она не в выискивании «блох» и не в осмеянии чужих ошибок, для этого есть хороший артист Задорнов, тоже Михаил, а в кропотливом ежедневном наблюдении за тем, как и под влиянием каких общественных процессов в худшую сторону, к сожалению, не в лучшую, меняется русский язык.

Автор находит ошибки – да, но ошибки, как правило, типичные, те, которые допустил не один человек случайно, а допускает большинство, причем постоянно, и это становится почти нормой. Ошибки, ставшие уже чем-то вроде стиля в языке, довольно пошлого стиля, меняющие, уродующие язык.

Михаил работает пресс-секретарем в иерусалимской стоматологической клинике медицинского туризма и имеет счастливую возможность с удовлетворением отметить хотя бы то, что люди с плохими зубами думают, прежде, чем произнести фразу, сегодня это редкое качество.

Сегодня мы мало задумываемся над тем, что говорим, поэтому и говорим, как попало. Когда у нас радость, и когда у нас беда мы – одинаково все «в шоке». Как разновидность, для выражения превосходной степени, в обществе истеричной рекламы и иностранных заимствований еще в ходу слова «потрясающе» и «супер». Беззубый же человек вряд ли так скажет. Из-за невозможности произносить шипящие, он скорее подберет нормальные забытые русские слова и сочетания и напомнит нам, что велика русская языковая палитра и можно, оказывается, сказать по-русски и так: «я удивлен», «я обрадован», «я напуган», «мне понравилось», «великолепно!» и т.п.

Свои наработки автор в виде сводок направляет в редакции ведущих российских СМИ, в фонды русского языка, в министерство образования России и лично – премьеру и президенту. «Если хотят, пусть изучают и делают выводы. А если нет, то и не надо. Мне главное выполнить свой долг филолога-исследователя, ведь каждый должен заниматься своим делом и сделать в жизни то, что может и должен, разве не так? Пусть хотя бы кто-то исправит свою речь, и я уже буду считать цель достигнутой».

ПОСТСКРИПТУМ. Известен случай, когда диктор телевидения осекся и поправил свою фразу прямо в эфире. Позже, в личной беседе, он сообщил нашему автору филологического исследования, что на него повлияло ранее в советах филолога прочитанное. Другой же коллега об этих наработках сказал так: «Затягивает, как воронка. Но тянет не вниз, а вверх…».

 

***

Общественная лаборатория исследований проблем современного русского языка.

— Вот здесь, на углу, лаборатория…

— Там сдают на анализ.

(«Покровские ворота»).

Складывается такое впечатление, что с корреспондентами ЦТ и центральных СМИ не ведется журналистской учебы. Журналисты делают одни и те же типичные ошибки, эти ошибки столь часто повторяются, что сразу видно – на них не обращают внимания и с ними не борются, поэтому они  становятся типичными и даже превращаются в стиль. Их можно легко систематизировать, что и сделано отчасти в данном исследовании: оно по преимуществу рассматривает не отдельные ошибки, а неточности, ставшие в языке в последнее время системными, то есть, изучает языковые явления последнего времени.  

Корреспондентам одинаково изменяет чувство слова. Русский язык и так в ужасном состоянии, и российская столица Москва с ее главными СМИ, к сожалению, не пример хорошего русского языка, хотя должно бы быть, наоборот… В то же время, порой, для более правильного выражения мысли всего-то не хватает сущей малости – слова одного, но наиболее верного, правильно поставленного на нужное место (или, наоборот, не поставленного), хорошо построенного словосочетания. Мы увидим это на примерах.

ххх

«…она стала настоящим хитом советского кино».

В советское время не было хитов в нашем сегодняшнем понимании. Были просто песни, были просто фильмы и постановки – любимые народом. Так это тогда и называлось, просто, по-русски и понятно: «любимое народом». Поэтому, говоря «хит советского кино» вместо «любимый в 60-е годы фильм» мы грешим против истины и еще и нарушаем стиль повествования, так как каждому времени соответствуют какие-то характерные слова и другие слова ему не соответствуют.

Пример. Недавно по ЦТ была показана передача о Любови Орловой, которая в 30-е годы пришла пробоваться на киностудию. Сказано об этом было так: «Она пришла на кастинг…». В 30-е годы не было привычных нам сегодня кастингов, поэтому говорить так не следовало.

Странно слышать сегодняшние современные выражения применительно к старым временам и событиям: «с помощью атомной бомбы Сталин разрулил ситуацию», «под Сталинградом немцы получили по полной программе», «зацени, князь!». «Вам мало не покажется!» — звучит фраза в фильме «Московский дворик» про 30-е-40-е годы.

Странно выглядит название фильма «Шестнадцать-двенадцать», повествующего о героических, патриотических событиях в ходе освободительной войны в России в 1612 году. Выглядит оно технически и потому очень современно, почти компьютерно, звучит, как код на подъезде или на бензобаке.

В тексте статьи о Сергее Есенине, опубликованной в «Мире новостей» (автор А.Мельниченко), встречаются  современные слова, которые совсем не подходят ко времени «серебряного века» и потому нарушают стиль: «пьяные разборки», «он (Есенин) всех достал», «богемно-тусовочная жизнь».

Можно еще добавить сюда, в это обсуждение, распространенное ныне выражение «культовый советский фильм», которое звучит не только не правильно, но и глупо.

В советское время, как уже сказано выше, были любимые фильмы, и не было фильмов культовых, потому что само слово «культ», «культовый» несло негативный смысл. Был развенчанный культ личности Сталина, был осмеянный культ личности Мао. Само слово «культ» в Советском Союзе понималось прежде всего, как религиозный культ. Наши хорошие советские фильмы, до которых современному кино не дотянуться, мы любили, но они не были культом, на них не молились, их не обожествляли, что следует из понятия «культ».

Нельзя забывать и об ассоциациях, которые вызывает слово. Так со словом «культ» ассоциируется понятию «религиозный культ», и в советское время к этой формулировке прилагалось еще слово «отправление» – «отправление религиозного культа», — говорили тогда. А слово «отправление» ассоциируется еще и с выражением «отправление естественных надобностей». Нельзя забывать про ассоциации, они способны увести далеко!

В общем, с какой стороны ни посмотри, современные выражения «хит советского кино», «культовый советский фильм» и т.п. плохи и не видеть, не чувствовать этого нельзя.

Кроме того, в выражении «настоящий хит» лишним представляется слово «настоящий», так как нет разницы между хитом «настоящим» и просто «хитом».

«Видеоролик «Давай вперёд, Владимир Путин» стал настоящим хитом в российском сегменте интернета».

Слово «настоящий» стало излишеством, зачастую ненужным штампом, тавтологичностью текстов СМИ нового времени, а штамп в журналистике, как известно, это всегда примитивно. Постоянно можно слышать: «они устроили настоящую бойню», «настоящий праздник подарили детям», «на улицах идет настоящая война» (фильм о М.Горьком, 7 июня), «это стало настоящим литературным потрясением» (5 июня).

            «Испанские банки подвергаются настоящему штурму разгневанных заемщиков».

            («Вести», 9 июня).

            И чем просто штурм отличается от штурма «настоящего»? Тем более, всё же так называемому «штурму» обиженных клиентов банка далеко до штурма настоящего, например, штурма спецназа. Парадокс в том, что слово «настоящий» часто сопутствует в репортажах чему-то на самом деле как раз не настоящему. Пример:

«Во время выступления в Юрмале певица устроила настоящий стриптиз».

На самом деле она обнажила полколенки.

«Родители устроили настоящую травлю».

(«Пусть говорят»).

«Настоящая» травля ничем не отличается от просто травли.

«Настоящим праздником стало…».

            («Пушкинский музей», 10 июня).

            «В павильонах выставки настоящие джунгли».

 «Они открыли настоящий сезон охоты».

 «Эта катастрофа могла обернуться настоящим экологическим бедствием».

 «Произвели настоящий прорыв в науке».

(«Время», 12 июня).

 «Евгений Павлович был настоящим Рыцарем Университета».

 Вряд ли рыцарь университета одобрил бы такую распространенную ныне филологическую вольность, как написание любых понравившихся слов с большой буквы в середине предложения, а это сейчас сплошь и рядом.

            В то же время корреспондент Южно-российского бюро НТВ Михаил Антропов публикует в Интернете новость под заголовком «В Новочеркасске развернулось сражение» о реконструкции исторической баталии, чем отлично нам показывает: заголовок простой и понятный, как видим, сражение вполне обошлось без слова «настоящее», хотя по современным языковым «законам» это слово сюда так и «просится».

По стилю фраз из вышеприведенных примеров чувствуется, что слово «настоящий» приведено для равновесия фразы, чтобы заполнить некую кажущуюся пустоту в ней, избавить фразу от кажущейся куцести. Заметим – кажущихся, потому что на самом деле эти дополнительные слова не дают фразе ничего или почти ничего, если их убрать, фраза ничего не потеряет, а только приобретет.

Это доказывают и следующие примеры с другим словом-нагромождением, напрасно введенным во фразу:

«Я в полной панике, потому, что таких денег у меня нет».

«Мы в полном восторге!».

Ничего не изменится, кроме того, что фраза станет чище и лучше, если обойтись без «полного» и сказать «я в панике» или «я восторге», т.к. не бывает паники полной или не полной, то же самое касается и восторга. Но здесь, как и в примере со словом «настоящий», мы видим, что слово применяется чисто для т.н. красоты, равновесия, применяется теми, у кого слух не тонок, кто не умеет почувствовать русскую фразу в ее исконной чистоте.

То есть, мы имеем дело с еще одним сложившимся и распространенным языковым явлением, которое можно было бы условно назвать «заполнением фразы ненужной лексикой для так называемой красивости фразы». На самом же деле это псевдокрасивость, лишнее украшательство.

Как-то раз, правда, не в обозреваемый нами период, а еще в сентябре 2011 года, корреспондент Евгений Сандро сказал в программе «Время», что «Шайгу в Братске дал настоящий разгон…» местному руководству. В этом случае мы видим слово «настоящий» не только в качестве лишнего, не только, как ненужное и как штамп, так как лучше было бы сказать просто «дал разгон», и этого было бы достаточно, но это еще и типичный пример грубого вмешательства в такое деликатное языковое образование, как фразеологизм, пример разрушительного внедрения в него, смешения фразеологизмов, причем, мы видим пример отдельного вида смешения – смешения тавтологичного.

Дело в том, что выражения типа «дать разгон», «спасу не давать» и т.п. – есть выражения образные, не конкретные, потому не нуждающиеся в детализации, в конкретике, и не терпящие в соседстве с собой пояснительных слов. Это почти пословицы, а пословицам не нужны объяснения, так как они – четко сформировавшиеся подборы слов, зачастую тоже образных. Нельзя ведь сказать «в своем глазу они буквально соринку не видят» или «в ногах буквально правды нет» Так сказать нельзя. Но, тем не менее, так говорят.

К примеру, недавно по ЦТ прозвучала фраза «они буквально спасу не давали», хотя фразеологизм звучит так: «спасу не давали». Повторимся, фраза была образная, нет на самом деле никакого «спасу», поэтому его нельзя давать или не давать буквально.

Тоже с выражением «упиваться властью». Оно образное. Нельзя сказать «Он буквально упивался властью». Тем не менее, такая фраза на ЦТ недавно прозвучала.

Распространившееся в последнее время злоупотребление словом «буквально» – отдельная большая тема. Его вставляют сейчас, куда надо и не надо.

Следуя логике тех, кто добавляет во фразеологизмы ненужные слова «буквально» и «настоящий» можно было бы сказать и «настоящего спасу не давали». Звучало бы плохо. И вот еще пример.

Нередко в документальных передачах о режиссерах и их фильмах мы слышим одно и то же высказывание, ставшее уже надоевшим штампом, что фразы из фильма «растащили на цитаты».

Вообще, надо сказать, штамп потому и становится штампом, что изначально штампованная фраза очень хороша, удачна. Так стало и с фразой «растащили на цитаты» – изначально это была безупречная фраза, фраза – творческая находка! Но плохой, надоевшей, делает штампованную фразу слишком частое её употребление. А если еще добавить к штампу, к устоявшемуся фразеологизму, какое-то дополнительное слово, то получается еще и громоздко, тавтологично, глупо.

Так стало с выражением из передачи о режиссере Э.Кеосаяне, показанной 13 июня: «фразы из его фильмов буквально растащили на цитаты».

ххх

   Дмитрий Крылов, «Непутевые заметки»:

«Большинство кубинцев проповедует католицизм».

Следовало сказать – «исповедует».

            Этот момент интересен для нас тем, что является не простой оговоркой, а явлением в языке, когда оговариваются по созвучию или похожести предмета, о котором говорится. Так на одной из неформальных встреч в Сибири, о которой в новостях был показан сюжет, президент В.В.Путин предложил хозяевам встречи открыть бутылку водки, стоящую на столе, и налить гостям. При этом он сказал: «…или это что у вас, камуфляж?», — имея в виду, конечно же, муляж.

ххх

«Что же касается двадцатиодноголетнего…».

Фраза странно, плохо звучит, громоздко выглядит на письме.

Есть сложности русского языка, когда вроде бы говорится правильно, в соответствии с нормой, но звучит всё равно плохо. Например, как сказать, одним словом, что я хочу воспользоваться пылесосом? «Я пропылесошу»? «Пропылесосю»? Приходится выкручиваться, искать, может быть, более сложные, но бесспорные формы: «здесь нужен пылесос», «не обойтись без пылесоса», «я возьму пылесос», «буду работать пылесосом» и т.д.

Вряд ли словосочетание «двадцатиодноголетнего парня» будет звучать так же хорошо, так же гладко, как и «двадцатилетнего парня». На письме с выражением числом это бы еще выглядело нормально: «21-летнего», но не в устной речи.

Не всегда уместно слепо следовать одной и той же аналогии. Если можно легко сказать «двадцатилетнего», «двадцатипятилетнего», то это не значит, что так же легко будет произноситься и восприниматься на слух «двадцатиодноголетнего». Русский язык полон исключений, наверное, это одно из них.

Иногда будет правильнее сказать: «…парня, которому двадцать один год», «вызвали парня, ему двадцать один год», «опросили парня в возрасте двадцати одного года», «что же касается этого молодого человека – ему всего двадцать один – то…» и т.д. Вариантов немало, нужно не лениться поискать и подобрать что-то наиболее подходящее.

ххх

«Ему доверили обучение новой смены».

(Фильм о космонавте А.Леонове).

Фраза тавтологична, так как смена – всегда новая. Следовало сказать, либо «ему доверили обучение смены», либо: «ему доверили обучение нового поколения космонавтов».

ххх

В одном из репортажей «Вечерних новостей» была произнесена примерно следующая фраза: «Нужно изменить свой стиль питания, признается первая леди своей дочери».

О, это великое «признание»! Наверное, оно далось непросто… Так же, как и «признание» Наташи Королевой:

«Наташа Королева признается, что в лесу ей легко дышится».

(ЦТ, 27 мая).

 

Еще одно «признание»:

«Директор Большого театра признается: театр надо любить».

(«Время»).

 

Мы часто слышим в репортажах ЦТ, когда какие-то самые обыкновенные вещи, прописные истины, называют признанием. Например: «тяжело быть женой моряка, признается Мария Васильевна», «на экскурсии нам понравилось, признаются ребята», «я смог бы спеть еще лучше, признался певец», «после выступления очень хочется есть, признались артисты». В репортаже «Вестей» (Центральное телевидение) от 3 июня 2012 года «машинист грейдера признается: работа ему в радость».

 «Устроители шоу признаются, что оно не было бы таким эффектным без современных технических возможностей».

Кому это и так не ясно без подобного «откровения»?

«Певица признается: она занимается своей внешностью не потому, что хочется, а потому что надо».

(ЦТ, 16 июня).

«Посетители признаются: воспринимают это как игру».

«Лидер партии «Справедливая Россия» признался: переживает за коллегу, который не ел уже несколько недель».

(«Время»).

«…она признается: болела за свою команду, но больше всего – за папу».

(Антон Пономарев, «Время», 29 мая 2012 г.).

Понятно, что больше всего ребенок будет болеть за папу. Это прописная истина, в этом нет никакого признания. Поэтому лучше было бы сказать так:

«…она поделилась, что болела за свою команду, но больше всего – за папу».

«…она рассказала, что болела за свою команду, но больше всего – за папу».

4 июня в сюжете программы «Время» об одном из саммитов, каких сейчас бывает много, сказано, что кто-то из участников «признался»: этот саммит для него уже 15-й. Это, конечно же, тоже никакое не признание, а обыкновенная информация. Человек сообщил, проинформировал, поделился, а не признался.

Одно тускловатое слово с оттенком фальши – «признается», ставшее распространенным штампом, в последнее время активно заменило многочисленные привычные, такие разнообразные слова яркой языковой палитры – «говорит», «рассказывает», «делится», «учит», «показывает», «открывает» и т.п.

Почему так происходит, откуда пришло это явление? Наше время отсутствия хорошего образования в обществе потребления и повальной лени характерно не умением и не желанием думать. Всё подчинено удобству. Очень удобно заменить одним словом многие другие слова. Так происходит, например, и со словом «шок». И, когда всё плохо, и когда всё хорошо, теперь все «в шоке», вместо того, чтобы сказать «я поражен», «я удивлен», «я раздосадован», «я возмущен» и т.п.

Традиция «признаваться» в чем-то идет еще и от сплошных «тайн», которые то и дело «открывают» нам СМИ. Давно навязли в зубах эти кричащие заголовки: «Тайны Ленина!», «Тайны китайского массажа!», «Тайны восточной кухни!» и т.п. Абсолютно всё у нас окружено тайной, которую смело «раскрывают» для общества журналисты. А если есть преданная гласности тайна, то значит, должно быть и признание.

Настоящих тайн нам никогда не раскроют, настоящих признаний мы никогда не услышим, но традиция «признаваться», видимость признания – существуют.

Чем плохо и опасно для языка, когда одно слово заменяет многие другие? В этом случае другие аналогичные слова языка уходят вначале в запас – употребляются всё реже, а затем и вовсе из языка исчезают, забываются, язык тем самым обедняется…

Всё чаще употребляя безликие слова-болванки, всё меньше думая над подбором верного слова, нация тупеет, и можно сказать, что журналисты, центральные каналы, дающие им слово, нацию отупляют, непроизвольно работают над этим.

Кроме того, что слово «признается» заменяет собою в репортажах многие другие разнообразные слова богатого русского языка, вытесняя их, оно еще и нередко фальшиво, так как зачастую не отвечает сути. Ведь «признаться» – это не просто рассказать, а открыть что-то потаенное, не зря скрытое от посторонних: признаться в любви, признаться, что списал, признаться в совершении преступления.

«Я должна признаться: у меня сейчас по спине пробежал холодок белой зависти».

(«Модный приговор»).

Это какое-никакое признание. Здесь – всё же о потаенном, о личном.

«Абрамович признался в суде, что заплатил Березовскому…».

«Стросс-Кан признался в связи с горничной нью-йоркского отеля».

«Чемпион мира по боям без правил признался в избиении студента».

«Супруга капитана Козлова призналась: в рейс его заставили идти чуть ли не силой».

Вот это действительно настоящие признания. Это примеры правильного использования в русском языке рассматриваемого нами слова.

Наряду с ненужным, неуместным и неточным употреблением слова «признается» в СМИ в последнее время, появилась также и уродливая тавтологичная конструкция с этим словом «честно признаюсь», как будто признаться можно не честно.

Фразу «честно признаюсь» употребляет Андрей Малахов в «Пусть говорят». И это очень удивительно: настолько изменяет на этот раз чувство слова лучшему ведущему ЦТ, владеющему словом великолепно.

«Честно признаюсь» – не просто уродливое и неправильное по сути словосочетание, это вновь смешение двух фразеологизмов «скажу честно» и «признаюсь».

ххх

Смешение фразеологизма – нередкое явление в русском языке, например: «приносим извинения перед нашими клиентами». Здесь смешение «приносим извинения нашим клиентам» и «извиняемся перед нашими клиентами».

«Склоняю перед вами шляпу».

(«Пусть говорят», 8 июня). Здесь смешение «склоняю голову» и «снимаю шляпу».

«Не каждая девушка на это сможет».

(«Давай поженимся», 8 июня).

Здесь смешение «не каждая девушка это сможет» и «не каждая девушка на это решится (способна)».

«От этого зависит, сохранит ли учитель право на профессию, или нет».

(«Время», 28 мая).

Смешение фраз «сохранит ли учитель право на профессию» и «сохранит учитель право на профессию, или нет».

К области смешения фразеологизмов можно отнести и распространенные фразы типа:

«Приемный покой больницы «Вольфсон» переполнен до отказа».

(«Яндекс», 28 мая).

Здесь смешение: «переполнен» и «заполнен до отказа».

Кроме того, фраза не верна по сути, так как невозможно переполнить до отказа, до отказа возможно лишь заполнить.

ххх

«Мать избитого второклассника обратилась в полицию».

(«Рамблер»).

Из Интернет-сообщения и сюжета ЦТ мы узнаем, что второклассник за свои проказы получил от взрослого подзатыльник. Это не называется быть избитым. Избиение – это гораздо серьезнее, что подтверждается толкованием данного слова в словаре: «избитый» – «испорченный ударами, толчками». То есть, надо понимать, непременно с повреждением.

Но в последнее время в сплошь криминализированных новостях любой пинок, любую зуботычину называют избиением. Чтобы сильно не задумываться над подбором слова, как уже сказано выше.

«Они были избиты, но… сильно не пострадали».

(Антон Верницкий, «Время», 12 июня).

Как понимать, пострадали сильно или пострадали не сильно от избиения, если смысл слова подразумевает повреждение? Скорее всего, если пострадали не сильно, это не было избиением и следовало сказать, наверное, как-то по-другому, избегая слова «избиение»: «на них напали, но пострадали они не сильно», «на них набросились и попытались бить, но пострадали они, к счастью, не сильно».

Это явление того же порядка, что и замена словом «признаются» многих других, более выразительных и более точных слов, чтобы не затруднять себя их поиском и подбором. Здесь, повторимся (а повторение – мать учения!), то же самое: чтобы не думать долго и не разбираться в тонкостях, говорят просто «избитый», даже когда кого-то элементарно толкнули.

Современная журналистика характерна не только отсутствием тщательного подбора наиболее точного слова, но и вообще отсутствием необходимости точного изложения факта. Это стало теперь не важно, за точность перестали спрашивать, ответственности за это нет, а занятой зритель (читатель) всё равно воспринимает информацию «по диагонали», «наискосок», «одним глазком», между делом. Он на ней не сосредоточен. Каждый занят собой, и людям теперь действительно не важно, получил ли второклассник подзатыльник или был избит.

Всё стало в жизни не важно, кроме собственного благополучия, всё стало в обществе, где все фальшивят, не настоящим и «как бы». Люди говорят через слово «как бы» и делают всё «как бы».

Обратите внимание: в Интернете, в печатных СМИ теперь мало публикуют действительной, документальной фотоиллюстрации с места события, стало нормальным отделаться фото «подобным», снимком  «как бы». Если речь в информации об убийстве, то на фото окровавленный нож. Если информационная заметка о реорганизации в МВД, то на фото – милицейская фуражка. И этого достаточно. Все не всерьез, на всем лежит печать шоу.

Наряду со словом «избит», когда речь о подзатыльнике, в язык новостей широко вошло слово «расстрелян» по поводу любого выстрела, даже случайного, даже не достигшего цели. «Возле станции метро расстрелян мужчина. Пуля из духового ружья чиркнула ему по бедру и сбила пострадавшему фуражку». И это называется расстрелян?! В языке изменяются сами понятия! Извращенное, неправильное слово извращает и понятие!

Не так давно в Интернете была опубликована примерно следующая новость: человек застрелен, но чувствует он себя неплохо. Это также не просто ошибка, это снова пример не понимания значения слова из-за того, что оно (как значение, так и понимание) извращено. Корреспондент хотел сказать: «в человека стреляли». Это действие (выстрелили и попали) корреспондент, чувствуется, человек молодой, по незнанию, из-за того, что слова меняют свой смысл, назвал «застрелен».

Пример со словами «расстрелян» и «застрелен» – это также явления того же порядка, получающего всё большее распространение – нежелание, лень искать верное слово.

                                                           ххх

«Польская газета «Факт» сообщила, что представители российского миллиардера Романа Абрамовича опровергли слухи о покупки места в президентской ложи на одном из варшавских стадионов на предстоящих матчах Чемпионата Европы-2012.

(«Яндекс», 30 мая, 2012 г.).

Обыкновенные грубые ошибки, недопустимая неграмотность. Данная информация позже была скопирована «NEWSru Израиль» с теми же ошибками, что вообще характерно для современных СМИ: слепое копирование даже без просмотра текста, не говоря уже о необходимом редактировании.

При этом все называются сейчас главными редакторами. Не просто редакторами, а непременно главными. Даже, если у сайта единственный сотрудник – он же учредитель, который до красных глаз всю ночь сидит в Интернете и сам себе и хозяин СМИ, и корреспондент – он обязательно «главный редактор». Редактировать не умеют, не понимают, зачем это нужно, но все непременно главные…

Я имею опыт переписки с редакторами «Яндекса». Каждый раз после попытки обратить их внимание на ошибку сайта, в ответ десяток отговорок и причин, почему ошибка появилась и почему она не может быть исправлена («Ровно в таком виде мы получили новость от информагентства» и т.п.), вместо того, чтобы просто взять и без разговоров исправить, как велит профессиональный долг журналиста, тем более, редактора! Ведь разве не именно это предполагают работа и ответственность работника СМИ?!

ххх

«Правда, что это означает, она так и не уточнила…».

Эта фраза прозвучала в новостном сюжете ЦТ, в котором говорилось о том, что некая политическая деятельница произнесла фразу, но не пояснила её.

Странным выглядит словосочетание «так и не», которое предполагает временнОе пространство, которого не было: политик произнесла фразу и не пояснила её в рамках одной встречи, в рамках короткого времени небольшого своего выступления. Она просто не уточнила, без всяких «так и не».

Выражение «так и не» было бы уместно, например, в ситуации, когда политик произнесла бы фразу, затем к ней с вопросами и просьбами пояснить обратились бы журналисты, они просили ее и умоляли, задавали вопросы и настаивали, но… «политик так и не…». То есть, несмотря ни на что, в конце концов, в итоге всех итогов – всё же не…

Ошибочное выражение «так и не» вместо просто «не» стало расхожим, то есть, штампом. Яркий пример этого мы увидели в сюжете о разбившемся в мае 2012 года самолете Сухого.

Корреспондентом ЦТ было сказано, что самолет разбился три часа назад, он лежит на склоне горы в очень неудобном месте, поэтому к спасательным работам пока толком не могут приступить, и черный ящик «так и не нашли».

Но ведь его еще и не искали! Корреспондент же сам сказал, что для этого прошло слишком мало времени – всего  лишь три часа, и нет возможности даже просто подобраться к самолету, не то что начать поиски черного ящика!

Вот, если бы корреспондент сказал, что спасательные работы ведутся давно, черный ящик упорно искали, заглядывали под каждый куст, переворачивали каждый камень, но так и не нашли, тогда другое дело, тогда применение «так и не» было бы корректно.

Хороший, показательный пример – информация о ходе расследования загадочной гибели личного состава погранзаставы в Казахстане. Это произошло 30 мая, а 5 июня корреспондент в программе «Время» совершенно справедливо сказал, что следователи до сих пор «так и не» смогли установить, что же случилось.

…Кстати, в сюжете о разбившемся самолете корреспондент еще сказал в той же фразе тавтологично, что «обломки упали вниз». Никогда еще ничто в истории человечества не падало вверх, падает всегда всё только вниз, в крайнем случае – еще в бок, но при этом всё равно вниз.

Причем полностью фраза на ЦТ звучала так: «обломки упали вниз, в ущелье», то есть у журналиста были дополнительные слова для словесного маневра: «в ущелье» и с их помощью можно было легко избежать тавтологии и выразиться точно: «обломки упали в ущелье».

Это несло бы информационность: куда упали обломки? В ущелье. А «упали вниз» информационности не несет, так как ясно, что всё падающее падает исключительно вниз.

«…провалился вниз».

(«Рамблер», 6 июня).

Уже сказано выше, что ошибки и неточности, как правило, типичны, они становятся стилем. Поэтому выражение «так и не» мы легко находим и в другой передаче ЦТ. В фильме о космонавте Леонове мы слышим фразу о том, что вначале он подал документы и выдержал вступительные экзамены в какой-то гражданский институт, но «на занятиях так и не появился».

Явление того же порядка. Лучше всего следовало сказать: «но на занятиях не появился».

Хотя, здесь ситуация не бесспорная, а скорее где-то на грани. Ведь молодой человек мог долго терзаться – идти-не идти, сомневаться, ту ли дорогу в жизни он выбрал, брать папку под мышку и уже даже двигаться в сторону вуза, но возвращаться с полдороги. В этом случае будет уместно «так и не». Но для этого должны были быть объяснены и рассказаны все эти перипетии, чего не было сделано. Значит, не «так и не», а просто «не».

Бесспорно правильное употребление словосочетания «так и не» в биографическом фильме о писателе Максиме Горьком (5 июня), где говорится, что будущий писатель в молодые годы много читал, самообразовывался и самосовершенствовался, рос над собой, сам стал примером для других, но «так и не» закончил никакого учебного заведения.

Еще правильные примеры:

«О библейской теме в творчестве Маршака так никто и не узнает».

 (Потому что Маршак все годы это тщательно скрывал).

«Маршак так и не перевел псалом Давида».

(Потому что всякий раз откладывал, сомневался, не решался, даже плакал, терзался, не мог подступиться к теме…).

«После выхода на экраны этого фильма парень в один миг стал звездой. И хотя после он снялся еще в пяти десятках лент, но былого успеха повторить так и не смог».

«Муж Лидии Руслановой, Владимир Крюков, так и не смог оправиться после тюрьмы».

ххх

Наряду с выражением «так и не» распространение получило похожее выражение «даже не», которое нередко также употребляется неправильно.

Рассмотрим пример.

«…сбил женщину и даже не остановился, чтобы оказать ей помощь».

(Юлия Ольховская, 25 мая).

Выражение «даже не» предполагает некий минимум действий. К примеру, «даже не посмотрел в зеркало, что же случилось», «даже не притормозил, чтобы посмотреть», «даже не ойкнул», как говорят в народе. Но «не остановился, чтобы оказать ей помощь», это уже не минимум действий, а скорее максимум того, что мог и должен был сделать водитель в той ситуации – оказать помощь и позвонить в милицию. А что же еще? Ничего другого он сделать не мог! Значит, мы говорим о максимуме действия, но говорим об этом словами минимума действия, сами того не замечая! Это вносит подсознательный дисбаланс, дисгармонию во фразу, сбивает с толку.

Современная речь вообще богата нелогичными и даже антилогичными фразами, причем даже и на самом высоком уровне. Пример:

«Зарплата учителя в России сегодня достаточно скромная».

(В.Путин. 31 мая 2011 года).

Чего же тогда учителям обижаться, если зарплата для них скромная «достаточно»?

Фразу в репортаже Юлии Ольховской еще можно было бы построить по-другому, вовсе без «даже не»:

«…сбил женщину и (но) не остановился, чтобы оказать ей помощь».

Тогда к фразе не было бы никаких претензий и вопросов, она была бы абсолютно правильной.

«…многие из его друзей даже не знали, что…».

Надо: просто «не знали». В крайнем случае – «даже не подозревали».

«Никто не мог и предположить, что он будет лучшим».

Лучше без «и» – «никто не мог предположить, что он будет лучшим».

«Молодой режиссер тогда и предаположить не мог…».

Вот пример, когда с легкостью обошлись без «и» и без «даже»:

«В гимназии никто не предполагал, что так могло случиться».

(«Время», 31 мая).

Нормальная, логичная, простая и понятная, самодостаточная, совершенная, легкая, чёткая  русская фраза. К таким нужно стремиться.

 

ххх

«300 миллиардов долларов США, сама эта цифра…».

(Премьер-министр Д. Медведев).

Глава правительства России – не сотрудник Центрального телевидения, чтобы к нему относилась наша учёба правильной риторики, но его слова – это тоже то, что звучит по ЦТ, он участник эфира, исходящего информационного потока, и он поэтому тоже (а может быть, тем более, в первую очередь, именно он!) не избавлен от необходимости выражаться правильно, быть примером хорошей, чистой речи.

Вряд ли руководство ЦТ может указывать руководителям страны, как им правильно говорить, но, как минимум, работники телевидения должны общаться с правительственными пресс-службами, с пресс-секретарями и референтами первых руководителей, и подсказать им они вполне могут для пользы в первую очередь самого же первого руководителя, для улучшения качества его речи.

…Нет такой цифры в русском счете – 300 миллиардов. Цифры – это 0,1,2,3,4 и так далее до девяти. 10 – это уже не цифра, а число, сумма чисел, комбинация цифр. Но российские президент и премьер всегда, из года в год, говорят о числах, сумах и номерах исключительно «цифра», и за ними повторяют многие, даже филологи – специалисты по русскому языку. На всемирном съезде русистов была произнесена такая фраза: «Сюда съехались специалисты по языку из 135 стран! Цифра немаленькая!».

История прочного вхождения утрированного выражения «цифра» вместо «сумма» в русский язык связана с лихими 1990-ми годами, когда так называемые «крутые», деля нашу народную собственность, говорили, кичась, издеваясь и над всеми нами, кого они обокрали, и над нашим языком: «Какова цена вопроса? Назовите цифру!». Выражение это, надо сказать, не лишено остроумия: бандитский сленг, тюремная феня, зачастую остроумны. Босяки пошутили однажды, а интеллигенция повторяет за ними на полном серьезе десятилетия!

ххх

«…в конечном итоге».

(Президент России В.Путин).

Точно так же, как слово «цифра» вместо «число» или «сумма» почти всегда говорят российские президент и премьер, так же говорят они зачастую и «в конечном итоге», когда дело касается просто итога.

Слово «итог» уже предполагает конечность, поэтому выражение «в конечном итоге» – почти всегда тавтологично, кроме некоторых случаев.

Так, во время президентских выборов на Украине корреспондент Виталий Кадченко совершенно правильно сказал, что выборы были сложными, этапными, то есть, имели несколько промежуточных итогов, подсчет голосов также имел итоги промежуточные, но, в конце концов, «в конечном итоге», данные получились следующими…

Однако такая ситуация редкость. Зачастую тавтологично говорят «в конечном итоге», имея в виду итог обыкновенный.

ххх

«Преступления совершены в Савеловском и Тимирязевском районах столицы».

(«Время»).

«В московском районе Люблино» горит мебельный цех.

            («Рамблер»).

Сегодня удивительно, необычно звучит фраза, в которой своими именами названы районы города. Так как в последнее время принято стало говорить безлико: «на юге Москвы», «на юго-западе столицы». Доходит до смешного: «солдат упал в яму на юге Хеврона», — точные и важные координаты прославившейся в новостях ямы – юг Хеврона.

«Евреи были жестоко избиты на востоке Франции».

(«Яндекс», 4 июня, 2012 г.).

Странно, как авторы не видят, не чувствуют, что подобная фраза звучит просто по-дурацки?!

Когда-то была песня: «Чертаново, Черкизово – проспекты, переулки и мосты. Он дорог нам, он близок нам, нет города прекраснее Москвы!». Сегодня этот город настолько стал нам не дорог и не близок, что прекрасные, радующие слух истинно русские названия его районов и известных мест – Сокольники, Замоскворечье, Марьина роща, Никитские ворота заменили безликим «на востоке, на севере…».

Любимый народом фильм «Ирония судьбы…» высмеивает однотипное строительство и то, что в любом городе СССР были свои «Черемушки». Но теперь уже даже «Черемушки» не говорят, теперь вместо красивых названий пришло безликое и громоздкое «на юго-западе столицы».

ххх

В дни майского землетрясения в Италии диктор программы «Время» назвал это землетрясение разрушительным, имея в виду, видимо, что оно принесло разрушения. Но существует четкая градация названий землетрясений, согласно которой не всякое землетрясение называется разрушительным, а только землетрясение силой 8 баллов. Таким образом, Спитакское землетрясение 1988 года было разрушительным, землетрясение же в Италии в мае 2012 года силой 5,8 балла, согласно принятой градации, называется «довольное сильное», «сильное», но никак не разрушительное.

ххх

2 июня в новостях и в программе «Время» был показан сюжет об аварии трамвая, в  котором вначале, днем в новостях, трамвай был назван составом, и лишь затем, вечером, в программе «Время», просто трамваем, так как вагон был один, не в сцепке с другим.

Удивительно, что неточность была оперативно исправлена, так как обычно даже явные ошибки на удивление не исправляют и на следующий день. Это одно наблюдение.

Другое. Нередко в репортажах употребляют как полные синонимы слова «поезд» и «состав», хотя это не всегда одно и то же. Состав является поездом, пока он движется и говорить о нем в этом случае следует только как о поезде. Хотя корректна фраза «в составе поезда».

Составом же поезд становится после прибытия на станцию, когда от него отцепляют локомотив, выпускают воздух из тормозной магистрали и ограждают сигналом. В этом главное отличие состава от поезда.

Можно говорить: «на станции стоял состав», «на станции стоял поезд», но неправильно будет сказать: «по участку двигался состав» – лучше «поезд». Хотя можно сказать: «…в составе двигавшегося по участку поезда».

В начале данной главки мы упомянули слово «авария». В случае с трамваем и автомобилями на городской улице это, наверное, таки авария. На железнодорожном же транспорте не называют аварией сход с рельсов. Это так и называется «сход». Аварией же называют железнодорожники случаи, когда вагон поврежден настолько, что его лишают номера и исключают из парка подвижного состава. Это желательно знать, так как корреспонденты нередко сход поезда с рельсов называют аварией.

                                                           ххх

Доктор Агапкин в каждой своей передаче на ЦТ десятки и десятки раз употребляет выражение-паразит «на самом деле», чем оказывает медвежью услугу русскому языку и миллионам носителей языка, которые, слушая уважаемого доктора на главном канале страны, будут думать, что такой запакощенный язык – это хорошо и правильно, возьмут его себе за образец.

Публичный человек, которого слушают миллионы, с которого берут пример, не имеет права оперировать таким ужасным языком, а столь влиятельный канал не должен предоставлять для этого трибуну. Иначе всё это можно расценить не иначе, как гуманитарную диверсию против страны и ее народа.

Некоторые уродства языка с годами исчезают или почти исчезают сами собой, естественным образом. Так пока не происходит, к сожалению, с выражением-паразитом «как бы», но так уже почти получилось с выражением-паразитом «на самом деле», получившим неожиданно широкое распространение в начале 2000-х годов.

Теперь его уже услышишь не так часто, как когда-то, когда его говорили чуть ли не абсолютно все. Люди поняли его ненужность и постепенно стали от него отказываться. Как сказала бы современная молодежь, это выражение теперь – «отстой», оно уже вышло из «моды», теперь так уже не говорят. Поэтому странно, что на уважаемом центральном канале его не только не смогли своевременно побороть и искоренить, но бережно сохранили в устах одного из ведущих популярной передачи, когда оно уже само почти исчезло из языка.

                                                           ххх

            «Извините, я вас перебью…», — сказал Сергей Малахов в передаче «Пусть говорят» 8 июня (и не только тогда).

            Тем самым он применил расхожий словесный оборот, который употребляют люди, старающиеся казаться вежливыми, пребывающие в полной уверенности, что поступают они правильно, культурно и учтиво, на самом же деле, это их глубокое заблуждение, т.к. перебивать невежливо.

            По правилам хорошего тона не только нельзя перебивать, но и нехорошо объявить это. Это всё равно, что «вежливо» предупредить человека: «я вас сейчас толкну, но вы меня за это извините!».

Журналисты, знающие, как трудно бывает остановить разговорившегося не по делу человека, возразят, что, иной раз, ничего другого не остается, кроме как перебить и довольно резко. Но на то они и профессионалы, чтобы быть к таким ситуациям готовыми и знать, как сделать это максимально тактично.

Говорить «извините, я вас перебью» однозначно нельзя никогда. Можно сказать «извините, я вас перебил», уже потом, по факту, извиниться за поступок, это допускается. Но «планировать» невежливый поступок и объявить об этом – нельзя.

ххх

            К другим распространенным оборотам современной псевдовежливости относится выражение «хотел быстро сказать», как будто этим можно всерьез оправдать свои оговорки из-за скорой (для чего?) речи.

            Зачем говорить быстро? Быстро говорить не нужно, это не самоцель. Говорить быстро стоит только тогда, когда вот-вот сядет батарейка мобильника или, когда за вами гонится маньяк, и вы на бегу успели дозвониться в милицию.

Сейчас и так все говорят быстро и слышат только себя, а тележурналисты говорят очень быстро, порой непонятно, порой истерично. Замечено: в 70-е-80-е годы дикторы телевидения и ведущие говорили процентов на 30 спокойнее, т.к. и сама жизнь была размереннее.

Показательный эпизод был по этому поводу в передаче «Большая разница» 16 июня. Одна из участниц попросила у ведущего Ивана Урганта несколько секунд для того, чтобы высказаться: «Можно я скажу быстро?!». «Можно сказать даже и медленно, всё равно покажут быстро», — ответил остроумный Ургант.

Кстати, в этой передаче, как и вообще очень часто в различных других, Иван Ургант, как и Яна Чурикова, как и дикторы программы «Время», постоянно употреблял фразу «прямо сейчас». Чем она плоха и почему ее не следует говорить, мы рассмотрим отдельно и подробно в следующий раз.

            Общеизвестно, что речь должна быть спокойной, членораздельной, понятной, следует думать над тем, что говоришь. Поэтому «хотел быстро сказать»  – не оправдание.

            Еще один пример псевдовежливости, когда на утреннее пожелание «доброе утро» отвечают сокращенно «доброе». Невежливо бросить человеку в ответ на его нормальную фразу обрывок фразы. На «доброе утро» следует ответить также полно: «доброе утро».

В обозреваемый нами период времени, в июне 2012 года, Центральное телевидение показало фильм «Про любоff» (уже как-только ни изголяются в лихих названиях наши киношники: и «шестнадцать двенадцать», и «десантура», т.п.), в котором преподаватель речи учит кандидата в депутаты правильному произношению и хорошей артикуляции.

Как будто бы верное направление у фильма – обратить внимание общества на то, что и как мы говорим, но много раз в фильме звучит фраза «доброе утро», и очень часто ответ на нее – неправильно «доброе». Того, что так говорить нельзя, учительница, к сожалению, не замечает…

                                                                       ххх

            «Полиции пришлось силой разогнать участников».

            («ZMAN.com»).

            Как будто можно разгонять не силой, а вежливым словом. «Разогнали силой» стало довольно распространенным выражением СМИ последнего времени.

            Следовало написать либо «полиции пришлось применить силу», либо «полиции пришлось разогнать демонстрантов, применяя…», — и далее конкретное указание силы – резиновые пули, газ, т.п.

ххх

«Число жертв землетрясения в Италии увеличилось до 10 человек».

(«Яндекс, 29 мая»).

Об аналогичных распространенных речевых оборотах, ставших штампами, подробно говорится в нашем отдельном филологическом исследовании «Русский язык в эпоху «Булгарии». Видимо, есть смысл здесь его повторить.

Еще год назад на примере многочисленных репортажей из СМИ о катастрофе теплохода «Булгария» мы сделали попытку проанализировать и показать, сколь плох современный русский язык, насколько он стал примитивен в устах людей, как нелогичен он, как сер, заштампован; как плохо говорят на русском языке теперь в России абсолютно все – от руководителей государства и дикторов центрального телевидения до специалистов по русскому языку. Мы получили отклики.

Среди прочего, нам попеняли наши читатели, что форму мы выбрали неподходящую. Мол, катастрофы, горе людское – не место философствования на филологические темы. Мы поискали бы языковых примеров в другой области, какой-нибудь радостной, но пространство СМИ в основном заполнено негативом, искать других образцов просто негде!

Как известно, бытие определяет сознание. Как мы живем, какие новости читаем в газетах, так у нас и головы потом будут устроены, настроены на определенную волну, так мы и думаем, как мы живем, так мы и мыслим.

Каждый день в газетах, на телевидении и в Интернете почти один негатив, как будто ничего другого не происходит, кроме плохого. Во всяком случае, почему-то журналистам кажется, что только негатив и интересен обществу.

Поскольку негатива много, о нем и пишут одинаково, и появляются соответствующие речевые штампы – фразы-болванки, каждый новый день их просто берут и переставляют местами. Вот вам и вся современная новостная журналистика.

Возьмем для примера очень распространенный штамп сегодняшних средств массовой информации: «Число жертв возросло до…».

Каждый день сообщается о том, что случилось что-то, а потом дополняется, что число жертв этого случившегося все растет. Как будто это единственное, что происходит в стране и в мире. Как будто только этой информацией «прирастают», пополняются страна и планета. И главное, всё в рамках законов жанра информации, не придерешься, все по журналисткой науке: сначала факт, затем он же в продолжении, в развитии:

Число жертв двойного теракта в Чечне достигло 8 человек.

Число жертв тайфуна «Талас» в Японии выросло до 20 человек.

Число жертв урагана «Ирэн» превысило 50 человек.

Число жертв теракта в сирийском Алеппо возросло до 28 человек.

Число жертв столкновений в Сирии возросло до 3,5 тысяч человек.

Число жертв землетрясения в Турции достигло 217 человек.

Число жертв взрыва и перестрелки в Казахстане возросло до семи.

Число жертв землетрясения на севере Италии увеличилось до 16 человек.

Число жертв вооруженного ножом мужчины в Москве выросло до двух.

Число жертв столкновений в столице Йемена возросло до 40.

Число жертв крушения «Costa Concordia» возросло до 15 человек.

Число жертв обрушения здания в Ливане достигло 24 человек.

Число жертв взрывов в Багдаде превысило 20 человек, десятки ранены.

Число жертв теракта в Багдаде возросло до 63 человек.

Число жертв беспорядков в Каире возросло до 17 человек.

Число жертв торнадо в США достигло 28 человек.

Число погибших при теракте в Пакистане выросло до 50 человек.

Число погибших при землетрясении в Мексике увеличилось до трёх человек.

Число школьников, снятых с поезда с кишечной инфекцией, выросло до 44.

Число отравившихся бромом в Челябинске достигло 42 человек.

 

Подобные сводки – это во многом лицо современной русскоязычной журналистики. Полюбуемся на него. Лицо довольно недоброе, со скучным выражением, на нем мало играет озарение свежей мыслью. Как видим, не так уж и много у нынешних корреспондентов творческой выдумки…

 

По тому же шаблону со словами «возросло» или «достигло» иногда строят и другие фразы, не обязательно о жертвах:

«МВД: число участников «Марша миллионов» возросло до 18 тыс. человек».

(«Рамблер»).

«Сегодня число подозреваемых достигло пяти».

(«Время», 8 июня).

«Площадь пожара на складе в Москве достигла 5 тысяч квадратных метров».

Иногда, впрочем, информационная фраза-негатив строится не совсем уж так кратко-примитивно и одинаково, начинаясь со слова «число», а несколько по-другому, и хотя бы уже в этом «прогресс» журналистского ума и некоторое «творчество»:

Жертвами землетрясения в Турции стали уже 264 человека

До 15 человек выросло число жертв тайфуна «Талас» в Японии.

Количество жертв ДТП в Свердловской области увеличилось до 8 человек.

При крушении парома, шедшего из Занзибара, погибли почти 200 человек.

Скончался еще один пострадавший на полигоне «Ашулук».

ДТП на Сухаревке: число жертв возросло до четырех человек.

Порою, мы видим сообщения, поданные даже несколько более развернуто, с большим количеством слов, в этом тоже уже видны незашоренность их авторов и некая творческая инициатива:

Жертвами идущего к Приморью тайфуна «Талас» стали уже более 20 человек.

Да… Что и говорить. Грустная повесть «О семи повешенных и одном утонувшем в мазуте». «Убийство лысого в подвале». Такое чувство, будто не живешь, а сидишь у постели больного и напряженно ждешь сводок… Больное государство, больная планета, больны их новости. Нет, не зря в советское время новости сообщались только хорошие, чтобы не расстраивать и не запугивать общество. Герой Чехова говорил: «Запугивать общество, это значит, отнимать у него бодрость».

ххх

«Столики были забронированы заранее».

(«Время», 8 июня).

Это такая же распространенная тавтология, как и «планы на будущее». Невозможно ничего забронировать потом, всё бронируется, естественно, заранее. Так же, как и невозможно строить планы на прошлое. Следовало сказать, например: «столики были забронированы несколькими днями ранее». А о планах: «планы на ближайшее будущее», «планы на дальнюю перспективу», т.п.

ххх

«Неприятный инцидент».

(«Павел Пчелкин, «Время», 11 июня).

Инцидент на то и инцидент, чтобы не быть приятным, приятных инцидентов не бывает. Этот тавтологичный пример стал настолько типичным, таким распространенным оборотом, что даже вошел в книгу «Как не нужно и как нужно писать, говорить и думать по-русски», вышедшую еще несколько лет назад. Устарела даже критика этого оборота, но до сих пор жив сам оборот и с успехом употребляется ведущими журналистами.

ххх

«…но в случае с Рустом… военных подставили».

(«Иван Благой, «Время», 28 мая»).

В русском языке нет слова «беспредел», которым очень часто пользуются современные СМИ, а есть слово «произвол», о том, что существует такое нормальное русское слово почему-то давно и прочно забыто. Так же и со словом «подставили». У этого слова в русском языке другое значение, совсем не то, в каком употребил его корреспондент.

Нередко СМИ с полным правом официального языкового значения употребляют слово «вычислили» («милиция вычислила преступника» и т.п.), хотя это выражение также сленговое. Вычислить можно «курс звезды», как совершенно правильно поет Алла Пугачева, произвести вычисления и расчеты по формулам и т.п. Милиция же может найти преступника, пойти по его следу, просчитать ходы, предугадать действия, распутать клубок преступных связей и т.п., но никак не «вычислить преступника».

Как уже было сказано выше, центральные СМИ, Первый канал, тем более, в официальных новостях, в главной информационной программе страны, не могут и не должны пользоваться уличным и криминальными сленгом, подменяя ими  нормальный русский язык. Тем не менее, постоянно слышишь из уст дикторов: «водителю светит уголовное дело» и т.п.

Иногда корреспонденты употребляют сленговые выражения с оговоркой – «как говорят», «в кавычках», «как принято в молодежной среде» и т.п. Так Юлия Ольховская в программе «Время 17 января 2012 года правильно сказала: «…что называется, «подсаживают» на наркотики». Она употребила фразу с необходимой оговоркой.

(Продолжение)

Print Friendly, PDF & Email

4 комментария для “Михаил Каганович: СВОДКА языковых неточностей и ошибок в некоторых центральных СМИ

  1. Дорогой Михаил,

    Вы уверены, что человек, которому Вы доверили написать Предисловие к Вашим лингвистическим изысканиям закончил среднюю школу? Или даже начальную? По крайней мере, каждый из приведенных ниже параграфов с уверенностью доказывает обратное.

    «Михаил работает пресс-секретарем в иерусалимской стоматологической клинике медицинского туризма и имеет счастливую возможность с удовлетворением отметить хотя бы то, что люди с плохими зубами думают, прежде, чем произнести фразу, сегодня это редкое качество.»

    «Свои наработки автор в виде сводок направляет в редакции ведущих российских СМИ, в фонды русского языка, в министерство образования России и лично – премьеру и президенту. «Если хотят, пусть изучают и делают выводы. А если нет, то и не надо. Мне главное выполнить свой долг филолога-исследователя, ведь каждый должен заниматься своим делом и сделать в жизни то, что может и должен, разве не так? Пусть хотя бы кто-то исправит свою речь, и я уже буду считать цель достигнутой».»

    «ПОСТСКРИПТУМ. Известен случай, когда диктор телевидения осекся и поправил свою фразу прямо в эфире. Позже, в личной беседе, он сообщил нашему автору филологического исследования, что на него повлияло ранее в советах филолога прочитанное. »

    Согласитесь, Михаил, ведь это ужасно. Говорить «я в шоке» и «хиты советкого кино» — это ничто в сравнении с таким Предисловием.
    Я почти уверена, что автор Предисловия не прочел ни одной из книг Ваших предшественников, которые занимались аналогичными «наработками»:
    Томас Манн — «Воспитание чувства слова»
    К.И. Чуковский — «Живой как жизнь»
    Л.К. Чуковская — «В лаборатории Редактора»
    Не будем в предверии Шабата называть имя еще одного крупного специалиста по Вопросам Языкознания, с работой которого автор Предисловия, судя по всему как раз мог быть знаком.

  2. В свое время, когда я делал первые шаги в изучении иврита, мне очень помогали уроки незабвенного Баруха Подольского на радио РЭКА.
    Это были не просто консультации, и/или уроки иврита. Часто ведущий выражал свое отношение к той или иной проблеме не только по теме урока, а и, например, политического устройства страны, своего отношения к секторальным партиям или оживлял беседу рассуждениями об особенностях израильской кухни.
    Среди прочих полезных и интересных сведений и мыслей, переданных нам им, он высказал соображение о том, что следует быть терпимым к нововведениям в словарный и лексический запас языка, не стоит игнорировать голос улицы и толпы. Не исключено и возможно, что то, что сегодня режет нам слух, пугает или вызывает скептическую улыбку, завтра равноправно войдет в нашу речь. Ведь явление появления или внедрения новых слов, заимствований и т.п. – свидетельство развития языка, его динамики, способности к адаптации в условиях технического прогресса и его влияния на наш язык.
    Конечно, статья автора вызывает уважение и интерес, несет полезную нагрузку, но, на мой взгляд, может быть принята с оговорками и она не так бесспорна и абсолютна, как это может показаться.
    М.Ф.

  3. Очень тонкие филологические наблюдения. Автор обладает хорошим слухом на слова и тонким вкусом. Надо бы такую рубрику сделать постоянной.

Обсуждение закрыто.