История вечно ставит перед еврейским народом задачи огромной сложности, всегда связанные и с народным выживанием в недружелюбном мировом окружении, и с участием в восхождении этого мира по ступеням познания.

«Стоки Осло» — или Канал?

Яков Нелькин, инженер-энергетик

В последние годы выживание народа Израиля сильно осложнено счастливой идеолого-политической находкой его «друзей», на сегодня уже хорошо накатанной по эффективной схеме: собирается международный «дружеский» коллектив. Выдвигает сокрушающую Израиль идею, разоблачить которую может лишь ход истории. Затем «друзья» подавляющим голосованием превращает свое участие из демократического в принудительное, свою дружбу — в обязательства следовать договору. И коллективно вдавливают страну в мнимо-гуманное идеологическое сотрудничество, а на деле — в опускание морали участников под видом ее подъма. Израиль годами потом извивается, чтобы из «дружеской помощи» выбраться. Такая техника с известного времени носит название «Осло».

Итак, под «Осло» мы понимаем любой антиизраильский (или античеловеческий) административный проект, навязанный Израилю «свободолюбивым сообществом» и общевредный для человечества, как вскоре окажется.

«Административным» мы называем проект, «освобожденный» от общепринятой инженерной аргументации, документации и представления его авторов о возможностях сегодняшней техники . В дальнейшем рассуждении оба термина, «Осло» и «административный», применяются без кавычек. Нужно отметить, что метод осло глубоко деформировал сознание и самого Израиля. Так, чисто административным был предыдущий израильский правительственный проект спасения Мертвого моря «Кацир ха-мелах». План сгинул — но укрепил недоверие и презрение общества к дурачащим его народным доверенным. Люди не любят пренебрежения. Природа грубо его опровергает.

— Но если спасение Мертвого моря — мировая задача, то почему она — задача Израиля?

— По методу сокращения хода мысли. Легче миру на время укрыться от мировой тяжелой работы за административными планами, чем серьезно решать проблемы реальными планами и трудом.

Израиль — в географическом центре проблемы моря, буквально — в глобальной провальной яме. Спасет он море — и хорошо! А надорвется? — и хорошо!!!

Оставь Израиль спасение моря — мир упрека ему не бросит. Но и бездействия не простит.

История страны бросит ее на 20 лет назад или на 2о лет вперед в зависимости от решения нации в этой критической точке. Отказ в свое время создать «Лави» — одно из наших минувших осло. Упрека, правда, никто не бросил. Но тысячи еврейских технических интеллигентов бросились строить свои «Лави» в более продвинутых странах, а тысячи технических интеллигентов не приехали в Израиль строить научный «город Лави». В итоге страна по сей день ощущает свое интеллектуальное отставание от реальной, но не сбывшейся перспективы. Прими мы тогда на плечи «Лави» — сегодня строительство «Канала между Морями» не застряло бы между ям, а двигалось тысячами технических специалистов к своему успешному мировому решению. Без этих бросивших нас людей нашей ослабленной мускулатуре намного труднее тащить вечный груз мировых заданий.

Так впрягаться ли Израилю в море — или укрыться от тяжести великого дела за небольшим благовидным осло? Упрека снова никто не бросит, но снова история бросит народ на 20 лет назад или на 2о лет вперед, в зависимости от нашего выбора в бифуркации (в физике -критической точке развития, определяющей будущий путь).

Моральное прикрытие близкого осло административно уже готово: мы домогаемся Соглашения с Иорданией и ПА, заменяющего напряжение спасения моря совместной перегонкой воды из Красного моря в Мертвое.

И в этой-то точке народу Израиля задавать себе темп и курс на период до следующей бифуркации.

Приемлемость Соглашения определится утвердительным ответом Израиля на одно (лучше три) из следующих положений:

1. Да. Выполнение соглашения восстановит Мертвое море.

2. Да. Соглашение основано на единственной природной альтернативе, вынуждающей мир принять даже малую помощь морю.

3. Да. Существует политическая необходимость заключения Соглашения даже при его очевидных технических недостатках.

Вопрос первый.

Выполнимо ли соглашение и восстановит ли оно Мртвое море?

Море сделано из воды. Заменить воду в море нечем. И выбор — прост: или примириться с потерей воды и моря, или потерю воды восполнить.

Раскрой, читатель, карту Израиля, найди голубое зеркало — поверхность испарения Мертвого моря, промерь примерную его площадь линейкой, помножь на масштаб — и подсчитьаешь поверхность моря — что-то около 12о0 километров квадратных. Полученный результат помножь на годовое снижение его зеркала (более метра) — и узнай, что Мертвое море теряет более 1200 миллионов кубических метров морской воды в год или, что то же, зато наглядней, — более 1.2 кубического километра морской воды в год. Я очень надеюсь, что израильский коллектив, ответственный за подготовку иорданского Соглашения, неоднократно и лично перепроверил правильность этого вычисления и отметил поверхностность слова «теряет»: море теряет, а Ближний восток — находит всю ту же воду, но только в виде ночной росы из дневного пара. Пересохни море — уйдут и пар, и роса Востока. Его полупустыни обратятся в пустыни, а население — в беженцев из новых пустынь в те страны, что сохранили воду, — вопрос посерьезней доходов морских отелей.

«Спасение моря» означает подачу потока воды, превышающего ее годовую усушку, дополненного водой для восстановления уже упавшего уровня моря и резервой — на случай недостаточности или временной приостановки водоподачи. Наступательная позиция в сотрудничестве человека с Природой обязывает к подъему уровня Мертвого моря от линии завершения его катастрофического опускания — вверх хоть и до Кинерета. Все это вместе должно составить приток воды в 3 и не меньше 2 кубических километров в год. Это сток небольшой реки. Сравним: средний годовой сток полноводнейшей европейской реки Волга — около  250 км³\год.

Так как Израильский коллектив Спасителей моря не раскрывает перед народом ни взгляды свои, ни планы, небезразличным гражданам остается сверять то малое, что им известно, с тем, что действительно нужно морю.

Известо, что План обещает морю — после вычета в 50 миллионов кубометров опресненной воды на водоснабжение района Эйлата и 40 миллионов кубометров воды Кинерета на постоянное обеспечение нужд ПА — остаток для слива в Мертвое море, в лучшем случае, 70 миллионов кубометров в год. Но не чистой воды, а иорданских водоочистительных сливов (reject brune, — сбрасываемых рассолов), что составит всего лишь 4 % того притока, что необходим для стабилизации уровня моря. Другими словами: пересыхание моря не остановтся даже и в «лучшем случае», не достижимом на самом деле из-за ремонтов напорной линии, о чем отцы Проекта молчат, хоть и знают.

Но, может быть, то немногое, что море получит, достанется ему дешево по деньгам и труду, и лучше мало, чем ничего? Проверяем. Насосная станция на берегу Акабы по четырем напорным трубам погонит красноморскую воду на возвышение в 125 метров! Учитывая сопротивления местные и по длине подъема — 20 бар давления воде подавай! Могучие напорные трубы вгонят эту морскую воду в обещанные Спасителями 180 километров пути. На деле — не складывай своей карты, Читатель! На деле воде предстоит прямой путь в 250 километров до Северного плеса Мертвого моря, на самом же самом деле, с учетов изломов трассы в горном районе, это не менее 300 километров четырьмя нитями труб, то есть на местности это 300*4=1200 километров напорного стального пути.

Предположим, что трубы пройдут надземно. Тогда предстоит удалять отложения в этом всемирном солнечном бойлере во избежание необходимости повышать мощность нагнетающих воду насосов при заносах сечения труб. В наши дни нельзя не учесть, что противотанковая ракета пробьет навылет дважды 30 мм трубной брони, — но внутренний взрыв раскроит и швы. Врывать трубы в грунт для защиты от террора и солнца и отрывать при ремонтах? Каждая их остановка и новый запуск 300 метровой массы воды возьмут не меньше, чем суток по двое, — иначе гидроудары при торможении сорвут и арматуру, и трубы. Прибавьте время на сами ремонты — увидите, что одна из четырех труб будет простаивать, а Мертвое море — недополучать четверть своих договорных отходов иорданской водоочистки.

А дальше вопрос: обеспечит ли вообще Иорданский уклон самотек воды до Мертвого моря — или придется ставить подкачивающие насосы?

И хорошо бы услышать ответ на попрос о такой опасности: воздух, захваченный вместе с водой нагнетателями в Акабе, начнет расширяться по мере снижения геодезического давления в трубах. Внешний нагрев и нагрев от трения усилят газо-отделение и паро-образование в жидкости. Струя разорвется, пойдет толчками — и, вместо потока, выдаст плевки на выходе.

Итак, ответ: 4-х процентная компенсация иссыхания моря Иорданскими опреснительными сливами подобна 125 блокадным граммам хлеба на человека в день. Они могут отсрочить гибель, но радикально решает проблему только провыв блокады между двумя морями.

Поэтому, даже при огромных строительных и эксплуатационных расходах, выполнение Соглашения не спасает Мертвого моря.

Вопрос второй.

Существует ли альтернатива Иорданскому плану — или мир вынужден принимать единственно возможную по Соглашению, — трудную, дорогую и лишь частично подпитывающую Мертвое Море?

Правительство наше, включая и Спасителей Метвого моря, никакой альтернативы Иорданскому плану не видит. Это не значит еще, Читатель, что мы с тобой ее не увидим. Раскрой-ка, Читатель, большую карту Европы-Азии-Африки, да и поищем на ней Израиль. Нет ли там близко какого моря в досягаемости нашего взгляда? Чего это там голубеет пониже Хайфы? Прочти-ка, чего это там написано?

«Среди-зем-ное мо-ре»? Слово такое тебе знакомо? Я, вроде, слышал: в нем древние греки Золотое руно нашли.

В море нашли Золотое руно?
Значит, и море найтиться должно!
Звякну я свериться
в хайфскую мэрию!

Отвечают: «Запрашиваемая единица наличествует. Инвентаризована индексом карты».

И эта наша находка, Читатель, лишь подтверждает, что наше страна, чуткая к чаяниям своих граждан, может опереться на их участие даже в таком сложнейшем вопросе, как поиск новых морей для страны.

И действительно, сосед класса «тет» тут же и разъяснил мне, что «все моря мира — сообщающиеся сосуды и находятся от центра Земли на одинаковых радиусах. Значит, из которого моря ни откачивай воду, это теоретически все равно, а практический выбор правительства — результат его конъюнктурного предпочтения.» Я понял лишь до » откачивай воду «. И вот, — я пытаюсь найти путь воды из Средиземного моря в Мертвое.

По мысли соседа, как я ее понял, оба моря, и Красное, и Средиземное, по напору воды равноценны — 400 метров над Мертвым морем. Но расстояние от Мертвого моря до Красного — 300, а до Средиземного — 55 километров по линеечной линии. Развивая эту идею, приходим к выводу, что на практике израильский путь в 55-60 км может оказаться даже практичнее более длинного иорданского в 300.

Прокладывая Израильский путь, мы могли бы опрокинуть течение Кишона, текущего с перевала на запад, и километров на 25-30 приблизиться к перевалу открытым руслом. Но дальше лежить перевальный участок длиной км в 25 или 20. Может быть, при подробном геодезическом изучении местности, мы нашли бы возможность обойти перевальный участок глубоким открытым руслом. Если же обход невозможен, то остаются методы метростроя: щит пробивает скальный туннель. Это долгая, тяжелая и дорогая работа, но она хорошо освоена и давно стала практикой подземной проходки в десятках стран. За туннелем — ручей Харод и спуск природной готовой рекой — Иорданом — до самого его впадения в Мертвое море.

Альтернативный способ соединения двух морей включил бы в себя большой ряд решений, уже разработанных мировой техникой, и заслуживает рассмотрения отцами Проекта на уровне почти том же, что и Соглашение.

Подобный скальный туннель-водовод протяженностью в 120 км пробит по югу Финляндии на глубине течения от 30 до 100 м ниже уровня почвы. Проектный уклон туннеля обеспечивает самотёк воды из южной части озера Пяйянне в водохранилище Силвола в районе Большого Хельсинки.

Поперечное сечение водовода составляет 16 м², что позволяет пропускать по нему 10 м³/сек воды при скорости пропуска 1.6 м\сек. За год водовод способен послать столице 10 м³/сек * 60 сек * 24 часа * 365 дней = 5250000 м³ = 0.0525 км³, что раз в 30 превышает ее сегодняшнюю потребность.

Как и Финляндский, весь самоточный Израильский водовод не потребовал бы ни киловатта насосной мощности, а выход воды высоко над рекой позволил бы создать там небольшую электростанцию, заодно поглощающую избыточную энергию падения воды в Иордан.

Вся система заполнения Мертвого моря оказалась бы под контролем Израиля, а владение водой, пусть морской, придает стране огромную силу в пустыне.

Как финны пробили такой туннель? Я не знаю. Но знаю зато другое: финны не откажутся передать нам свой опыт.

На основе изучения Финского водовода как близкой модели мы можем установить предварительные размеры нашего водовода и вычислить его основные параметры:

Сечение канала — не менее 10 * 8 = 80 метров квадратных (что скромнее нашего Айялона). При финнской скорости хода воды (или уклоне дна водотока) мы проводили бы в Мертвое море 3.2 километра кубических средиземноморской воды за каждый рабочий год (300 рабочих дней).

И пусть себе испарительный котел — Мертвое море — работает вечно в полную мощность — в наших руках восполнять его испарение и в 3, и в 5, и, если возникнет нужда, то и в 10 куб-километров морской волны в год — на оздоровление жизни и климата Ближневосточных людей и земель!

Итак, существует вполне реальная израильская альтернатива иорданскому плану, действительно спасающая и развивающая Мертвое море и Ближний Восток.

Вопрос третий.

На два вопроса, поставленных первыми, ответы получены «нет» и «нет»: Соглашение не спасает моря, а лучшая альтернатива Соглашению –существует.

Эта лучшая альтернатива обусловлена согласием свободного мира восстанавливать функции части Земного шара, пострадавшей от естественных процессов и разрастания человечества. Вот этого согласия мира и нет. Есть осло, уклоняющееся от необходимой общелюдской работы.

В итоге канал — целиком на плечах Израиля. А — не по Сеньке шапка. Не по размерам плечей напряг. Взвалить на себя канал Израиль не может, и выгородить себя из мировой беды — тоже не может.

Отсюда и опыты самоохомутания ярмом бессильного Соглашения.

Итак, мы должны включить в термин «Осло» самоисключение свободного мира из коллективого ремонта части Земного шара (и подобных коллективных работ).

* * *

Новые и больщие проекты проявляют иногда свойства непредусмотримые. Поэтому строители кораблей и каналов всегда подвергают свои решения объективной инженерной проверке на приближенных к натуре моделях.

Модельная проверка исключает административность «конъюнктурных предпочтений» заказчика — и выявляет объективную предпочтительность подвергнутых проверке проектов: «Стоки Осло» или Канал?