Метка: Генрих Шмеркин

Это был не просто борщ, а «Борщ-Його-Величність», «Всем-Борщам-Борщ»! Как можно было жить, не зная его вкуса? Мне часто приходилось слышать дифирамбы этому блюду, однако… По горькому моему опыту, готовить настоящий украинский борщ в Харькове не умел никто.

А как мамка родила ещё одного, так поняли — и она, и папаня: ещё один рот — не прокормить! И решили отдать младшенького сродственникам. Те рядом, в том же бараке, проживали. Сродственники подумали-подумали, и взяли.

Стоял чудный январский вечер. Я, исполненный вдохновения юный стихотворец — возвращался домой с занятий литкружка, который вела молоденькая журналистка Валентина Асеевна Уженкова. Пальто было расстёгнуто, тёплый шерстяной шарфик, связанный бабушкой, посеян-то ли на трамвайной остановке, то ли неизвестно где…

И что?! Меня батя покойный тоже заставлял… Тяжёлая рука была… Хоть и гобоист. Лупил как сидорову ко́зу. Это когда я уже на 3-м курсе был… И спасибо ему… Царствие небесное… Если б не он — до сих пор бы… в Волоколамске голубей гонял… Или у станка… «на производстве»…

«Здравствуйте, Милиция Фёдоровна! Вы слыхали, вчера на Чернышевского снесли церкву, двумя взрывами, и теперь, говорят, там пустят трамвай на вокзал, а «тройка» будет ходить не до релейного, а на Цигарёвку, а на вокзал пустят «пятёрку» — через Урицкого, а ещё, говорят, снесут литерный дом…»

Парторганизация обсудила публикацию, положение с обеспечением сотрудников техинформацией было признано неудовлетворительным. Начальнику отдела, в состав которого входил плохо работающий сектор — Моисею Вельзевульфовичу Цирельсону было влеплено «неполное соответствие» и предложено по-хорошему сматываться на пенсию.

«Не за то я с фашистом бился, чтоб вы тут своими харями торговали!» Свои ордена Сергей Васильевич Бессонов заслужил в окопах Сталинграда, кровососов-спекулянтов он терпеть не мог, но ещё больше — ненавидел всю эту партийную шушеру. «Но-но, батя, поосторожней на поворотах!» — осадил полковника председатель совета.

Оперный тенор Гелий Людмирский, игравший Отелло, так вошёл в образ, что на премьере начал реально душить партнёршу. И лишь подоспевший на помощь пожарник мощной струёй из брандспойта — как в цирке! — сумел отогнать обезумевшее чудовище от заслуженной артистки УССР. Врачи неделю боролись за жизнь актрисы…

Все вузовские выпускники с хорошей головой и «правильной» пятой графой устраивались на почтовые ящики. В Электросилу, статусом оборонного предприятия не располагавшую, попадал лишь «отсев» — либо троечники, либо безродные космополиты, которых к таинству советского военпрома нельзя подпускать и на пушечный выстрел.

На стене, над кроватью родителей, висел кинжал… И только сейчас дошло до Имбирского — родители были вполне счастливы друг с другом, раз могли позволить себе подобную роскошь. Ведь при определённых обстоятельствах, с такой игрушкой под рукой, недолго и до греха…

Бычки за неимением пепельницы наскоро затаптывались и пропихивались, как обычно, под сцену сквозь щели в полу. И вдруг из-под ног музыкантов повалил дым. Нет, это не земля горела под ногами халтурщиков, наживающихся на народной любви к Владимиру Семёновичу. Это воспламенились залежи старых половых тряпок…

Первой мыслью у Гришки было — слинять в Крыжополь, «трансформироваться» в какого-нибудь Хер Херыча — ночного сторожа или кочегара школьной котельной… Он заскочил в буфет. Из спиртного ничего, кроме яичного ликёра, не было.

Оркестрик на балансе нигде не числился, идеологически выдержанной зарплаты не получал и лабал исключительно за харч и выпивку от заведующей. Плюс чаевые от «водителей», останавливающихся на ночлег в служебном обиталище автовокзала.

Генрих Шмеркин Еврей Борисович Отрывок из романа «Кент Бабилон» Иллюстрации Ольги Чикиной Два других отрывка – см. в «Заметках по еврейской истории»  №3/2011, №7/2011)   Глава 131 Знойным июньским полуднем одна тысяча девятьсот семьдесят первого года, когда раскалённый ослепительный шар в линялом харьковском небе достиг своего апофигея – на трамвайной остановке «Госпром» …