Журнал-газета истории, традиции, культуры
В том же доме отдыха жил ее заведующий кафедрой. Это был сухощавый высокий брюнет с этакой важной деловитостью на темном лице. И когда перед ужином он с ней прогуливался по асфальтированной площадке, то они говорили об аспирантах, диссертациях, оппонентах.
«Граждане, гражданки, гражданята! Это я говорю, великая Тата. Слушайте меня! Кто есть ваш главный враг? Кто есть вредители, которые все разгрызают? Называю. Это демократы… Ловите их, хватайте, тащите в тюрьмы, лагеря, ямы. Давите демократов!»
Да не слушайте вы тех, кто вам про лагеря чушь плетет. Что этот Солженицын-то знает? Да ничего не знает. Помню я его и других писак — в конторе сидели и перьями скрипели. Мужики там жрали — во, по вечерам в волейбол играли, а по ночам к ним бабки из женского …
Объясняю. Даем обязательную программу. Пипл, то есть публика, в начале слушает нахаляву. Но вот половина одиннадцатого. Мишка торжественно объявляет: «Концерт окончен». И тут выясняется, что мы им даже очень необходимы. Клиент на дыбы — что за кутеж без музыки, требует продолжать…
Этот текст я нашел под окнами психиатрической больницы города Холона. Текст показался мне занятным и я послал его в редакцию.
Все семейные — к жене, к детям тулятся, есть о ком позаботиться, с кем поговорить, посоветоваться. А он ушел к себе в чулан, лег на доски, прикрытые тонким матрасом, и нет его — слова ему некому сказать.
Неужели еще есть такие, которые способны в это поверить? Ни про кого так злонамеренно не лгали и никем так не спекулировали, как евреями… Если дела в государстве идут плохо, если темные силы хотят дорваться до власти или укрепить свою власть, начинаются издевательства над евреями. Для подлых политиков преследование евреев — …
Главное — преградить путь проклятым демократам… с их чертовыми общечеловеческими ценностями и правами всякой личности. А насчет евреев вы зря. Мы уверены, что для победы нужна не только светлая, мерцающая идея, но и большая, настоящая ненависть, пропитывающая насквозь. Так-то.
Почему бы нам, любящим Пушкина с детства, идущих по жизни с Пушкиным в сердце, не сказать правду: не всегда «добрые чувства» пробуждал Пушкин, не всегда «милость к падшим» призывал.
Издавалась книга Диккенса множество раз, временами чуть ли не каждый год. Были подарочные издания. Чему она научит детей и подростков? Что останется в их памяти? Что запечатлеется в их сознании?
Перед нами, по сути дела, не психологическое исследование человека, великим мастером которого был Достоевский, а выписка из истории болезни автора, страдающего тяжелым неврозом.
Они уезжали из Израиля, ненавидя его, обвиняя во всех смертных грехах и ни на йоту не признавая своей вины. А приехав в Англию, обрушили на Израиль гору проклятий, заявляя, что они, русские люди, не могут там жить полноценной жизнью. Позади были Россия, Украина, Израиль. Она не хотела жить ни в …
В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной Думой признали мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с себя верховную власть…
Судьи — это вы, мои читатели. Я прошу вас очень внимательно прочесть мою кинодраму и обдуманно, взвешенно вынести свой приговор.
Он взял кредит в банке и открыл один за другим два магазина. Я заходила в эти магазины. Пустые залы, скучающие продавцы. Продавались две, три книги в день. Надо было срочно ликвидировать дело.
Ну а потом Израиль. Здесь дела его быстро пошли в гору. Хаим продал два патента крупным американским компаниям и разбогател. Он купил себе особняк в Бейт-Шемеше, и я, живя в Тель-Авиве, почти потерял его из виду. До Бейт-Шемеша рукой подать, но работа, семья, вздохнуть некогда. Куда уж до общения, даже …
Мне представляется, что истина лежит на поверхности. Летом 1841-го года Мартынов находился в отчаянном положении. Сам по себе крах военной карьеры был еще полбеды. Самое страшное ждало его впереди. Если бы известие о его грязном поступке стало общеизвестным, то его ждал “остракизм” — исключение из дворянской среды на многие годы. …
Анатолий Зелигер «Я любил прекрасных женщин и Французскую революцию» (из пропавших мемуаров Генриха Гейне) Известно, что в последние свои годы Генрих Гейне, живший в Париже, писал мемуары. Известно также, что после его кончины большая часть написанного исчезла… * * * Подлые, узколобые лжецы ну прямо-таки выходят из себя: «Ату его! …
Анатолий Зелигер Я не хуже вас всех (монолог) Да, я именно тот самый Евно Фишелевич Азеф, над которым так долго измывались разные глупые газетенки. Мол он и такой, и этакий. Провокатором меня обзывали. Ха, ха, ай, яй, ужасть какая! Да уймитесь вы, трепачи-болтуны. Подойдите к зеркалу и взгляните в нем …
Анатолий Зелигер Нить поколений Я сидел около ее кровати. Софа умирала и знала, что умирает. Я старался утешить ее. — Зачем эти ненужные слова? — тихо сказала она. — Мне незачем жить. Пусть живут другие, более умные и счастливые, чем я. «Почему она это сказала? — подумал я. — Раньше …
Анатолий Зелигер Месть (Рассказ старика из дома престарелых в Хайфе) Когда египтяне, погнавшиеся за евреями, тонули в море, ангелы — служители хотели петь хвалебную песнь справедливости Творца. Но Всевышний сказал им: “Как! Мои создания тонут в море, а вы хотите петь хвалебную песнь?!” (Из талмудического мидраша) Это было в Германии… …