Метка: Михаил Ривкин

После разрушения Первого Храма было установлено четыре обязательных для всех сынов Израиля поста, дни траура и скорби о погибшей Святыне: в 4-й месяц (Тамуз), в 5-й (Ав), в 7-й (Тишрей) и в 10-й месяц (Тевет). Этот обычай был установлен уцелевшими коэнами Иерусалима.

Надо принимать во внимание, что такие понятия как «скверна» и «чистота» относятся к самым древним и архаичным основам прото-израильского культа. Задолго о того, как политеизм стал понемногу уступать свои позиции, эти понятия уже занимали центральное место в мировоззрении наших предков.

Мясо большинства наземных хищников не съедобно, в отличие от мяса травоядных. Но есть одно животное, которое употребляет в пищу живых существ, и при этом мясо его не только съедобно, но и по праву считается одним из самых вкусных и питательных. Это — свинья!

Строжайшее соблюдение всех ритуалов очищения от скверны было первым и непременным условием для участия в пасхальном жертвоприношении в Иерусалимском Храме. Однако самаритяне не согласились принять на себя устрожающие запреты, проистекающие из централизации жертвоприношений в Иерусалимском Храме.

Запрет на любые части туши животного, умершего своей смертью или растерзанного зверем прописан в Торе многократно и категорично. Повторение этого запрета нужно для того, чтобы подчеркнуть его узкий характер: есть нельзя, но любые другие виды хозяйственного использования вполне допустимы.

Дети коэнов с раннего детства присутствовали при отправлении жертвенного ритуала, сначала — как наблюдатели, со временем — как исполнители второстепенных обязанностей, потом — как совместные с отцом исполнители самого ритуала, и, после многих лет — как исполнители самостоятельные…

Колена Израиля утверждали и углубляли военно-политическое господство над местными племенами, и, вместе с тем, постепенно переходили от патриархально-племенных форм общества, управления и права к более сложным, государственно-монархическим формам. А новые формы требовали единообразия администрации и права.

Все десять законов относятся исключительно к ритуальной сфере. Особенно подробно регламентируются ритуалы и обряды, связанные с трёхкратным ежегодным паломничеством «пред лицо Владыки».

«Тот, у кого в руках лук, крепче держи его, а тот, кто обнажает меч, без страха обнажайте, в тринадцатый и четырнадцатый дни месяца, который называется на нашем языке Адар, выступите и нападите на евреев, и не жалейте ни глав их, ни староейших их, ни сильных их, ни малых их. Убивайте …

После смерти Нехемии род Цадока всячески стремился усилить свои позиции. Должность Великого коэна стала в этом роду наследственной. Более того, род Цадока распространил своё влияние и на политическую сферу.

Йехезкель был величайшим пророком своего поколения, и, при этом, коэном «знающим Тору», однако и его авторитет был не достаточен! По мере того, как усложнялось и совершенствовалось служение в Храме, росла роль коэнов и их особый, священный статус во всех сферах общественной жизни Израиля.

Вера в то, что Моше получил от Всевышнего Тору существовала в Израиле издревле. Конкретных описаний этого события на стадии устной передачи легенд и сказаний было несколько, и отличались они весьма заметно. На стадии оформления письменных повествований авторы столкнулись с необходимостью слить сказания воедино.

Представляется интересным сравнить две версии происхождения израильского монотеизма: кэйнитскую, и «египетскую», согласно которой Моше был одним из уцелевших жрецов новой религии, установленной Эхнатоном. Обе эти версии исходят из нехитрого допущения, что «ничто не возникает из ничего», как сказал Лукреций Кар.

В рассказе впервые фигурирует и ряд запретов, связанных с Субботним днём: запрет собирать ман, запрет печь и жарить в Субботу, который вполне однозначно следует из повеления Моше испечь и сварить всё что нужно заранее, в День Шестой.

Правильный, скрупулёзно выполненный пасхальный ритуал является единственной, хотя и не абсолютной, гарантией, что все беды и напасти, как природного происхождения, так и проистекающие от людей, минуют Израиль.

Нигде не сказано о колебаниях Паро, что он подумывал отпустить Иврим. Но при описании каждой казни ясно сказано, что «заупрямилось сердце Паро». В дальнейшем появляется иная формулировка: «Г-сподь ожесточил сердце Паро».

Традиция чудесного избавления из Египетского рабства уходит своими корнями, как и рассказы о патриархах, в седую старину, она неизмеримо древнее любых письменных источников. Если попытаться выделить некое «жёсткое ядро» этой традиции, оно будет выглядеть примерно так…

Короткий финал, который показывает нам, что благословение Яакова Эфраиму и Менаше исполнилось в полной мере, и, вместе с тем, подводит последнюю черту под эпопеей Йолсефа и его братьев. Длительность жизни Йосефа выглядит достаточно реальной, в отличие от баснословного долголетия Трёх Патриархов.

Местное население, которое ожидают крупные неприятности после возвращения Израиля домой, должно эти неприятности заслужить! Только если эти «местные» прогневят Всевышнего как следует, Израиль сможет вернуться в родную землю? Ну, а если «местные» будут вести себя хорошо? Об этом Тора деликатно умалчивает.

Главным мотивом в этом рассказе является, конечно же, удивительный дар Йосефа разгадывать сны. Семь тощих коров обретают свой истинный смысл, как семь лет засухи Мотив семи лет засухи встречается в египетских источниках, но встречается именно как некое редкое, сверхъестественное несчастье, посланное свыше.

Йосеф, в одночасье, и не по своей воле меняет родительский дом на дом египетского вельможи, куда он продан в рабство. Своей преданной и тщательной службой он стремится как-то улучшить своё положение, и это ему удаётся. Но тут его ожидает новое испытание…