Деген и вокруг него. Круглый стол. Окончание

В сорок четвертом его убили в Восточной Пруссии. Там стоит памятник с именами похороненных танкистов. Пять человек и среди них — командир И. Деген. А у него в запасе оказалось много долгих жизней… Стихи «неизвестного фронтовика» расходились в Самиздате, они открывали мир, впоследствии названный «окопной правдой».

Деген и вокруг него. Круглый стол. Окончание Читайте далее

Михаил Гаузнер: Скажи, какой ты след оставил?

В коллектив приходили ребята с разным уровнем культуры, иногда из не совсем благополучных семей, весьма далеких от мира театра. Под влиянием личности Татьяны Романовны у них появлялись интересы, многим из них не свойственные. Многие ребята впервые узнали от неё о стихах Гумилёва, Ахматовой, Цветаевой, Лорки.

Михаил Гаузнер: Скажи, какой ты след оставил? Читайте далее

Михаил Гаузнер: Форма проявления необходимости

— Девочка, у тебя всё в порядке? — Я потерялась, — дрожащими губами ответила девочка. — А где ты живёшь? — Улицу знаю, но не знаю, как её найти… — А номер дома знаешь? — Он красный, с балконами, я его узнаю.

Михаил Гаузнер: Форма проявления необходимости Читайте далее

Вспоминая КВН. Круглый стол. Ещё продолжение

Мы изрядно кокетничаем — какое там выключить телевизор, зрители не отходят от экранов до последнего титра, до последнего аккорда. Почти 40 лет отделяет всех от сакраментальной фразы «Не переключайтесь! Вы на правильном канале!» и от скользкой и неотвратимой, как клизма, рекламы.

Вспоминая КВН. Круглый стол. Ещё продолжение Читайте далее

Михаил Гаузнер: Первое приобщение

«Этот молодой человек чуть не сорвал моё выступление. Я очень рискую, но попрошу его подтвердить, что вместо продолжения подачи команд он стал внушать мне: “Снимите повязку!” — и почти выкрикнул: Это так?» Я виновато подтвердил.

Михаил Гаузнер: Первое приобщение Читайте далее

Михаил Гаузнер: Два мерцающих шнура

Ему снова стало трудно общаться с незнакомыми людьми, и привычные в прошлом усилия воли («перетаскивание мешков») не помогали. Проблема своими силами не решалась, только загонялась вглубь.

Михаил Гаузнер: Два мерцающих шнура Читайте далее

Михаил Гаузнер, Леонид Комиссаренко: Нам — шестьдесят!

Гулко наполнят комнату курантов удары мерные, / С Новым Годом поздравит по радио Левитан, / А когда шум утихнет, в десять минут первого / Я по старой традиции снова наполню стакан.

Михаил Гаузнер, Леонид Комиссаренко: Нам — шестьдесят! Читайте далее

Михаил Гаузнер: Не зови меня… Не зови — я и так приду!

Стихам и песням Галича повезло больше, чем их автору, — они возвратились на родину. Но на самом деле его поэзия вернулась только к тем, от кого никогда и не уходила. А большинству ещё предстоит постичь всю её глубину.

Михаил Гаузнер: Не зови меня… Не зови — я и так приду! Читайте далее

Михаил Гаузнер: Такие люди…

Разработанные Коном методы лечения (один из них тоже носит его имя) позволили впервые в мировой практике сочетать учёбу детей с комплексным круглосуточным лечением, не требующим операции, и получать хорошие результаты.

Михаил Гаузнер: Такие люди… Читайте далее

Михаил Гаузнер: Создатель Танкограда

Тогда Зальцман принял одно из характерных для его стиля работы решений — поставщик высылает навстречу вагон со стартерами, а от Челябинска отходит эшелон танков с бригадой сборщиков. Поезда встречаются, сборщики забирают стартеры и на ходу, пока литерный эшелон движется к Москве, устанавливают их на двигатели.

Михаил Гаузнер: Создатель Танкограда Читайте далее

Михаил Гаузнер: Переписка с легендарным человеком

«На костылях вошёл в зал… Начал читать стихи. Сразу почувствовал холодок. Затем холод. Затем ненависть. Только Орлов после каждого стихотворения складывал руки в беззвучных аплодисментах. Я посчитал, что он боялся показать свои чувства. Внук Орлова объяснил, что он не мог иначе аплодировать сожжёнными ладонями…»

Михаил Гаузнер: Переписка с легендарным человеком Читайте далее

Михаил Гаузнер: Родители разные, жизнь одна

В сегодняшней непростой жизни многие считают, что возвращение к описанным здесь темам и событиям несвоевременно и их не нужно вспоминать. Думаю, это неправильно. Мудрые люди говорили: «Кто не помнит прошлого — обречён на его повторение».

Михаил Гаузнер: Родители разные, жизнь одна Читайте далее

Михаил Гаузнер: Повесть о необычном человеке

Больше мы с Гариком на эту тему не говорили. Потом с удовольствием встретились с оставшимися в городе одноклассниками — «бойцы вспоминали минувшие дни», гуляли по городу. В последующие годы Гарик ещё дважды приезжал летом, когда в Израиле особенно жарко.

Михаил Гаузнер: Повесть о необычном человеке Читайте далее

Михаил Гаузнер: «И то, что не было любовью…»

Действительно, то, что несомненно кажется любовью, со временем иногда вызывает лишь разочарование. А бывает и наоборот. Да и в понятие «любовь» разные люди вкладывают совершенно разный смысл: для одних это глубокая привязанность и взаимопонимание, для других — всепоглощающая страсть, для третьих…

Михаил Гаузнер: «И то, что не было любовью…» Читайте далее

Михаил Гаузнер, Леонид Комиссаренко: Технари и лирики. Часть вторая: Майя Яворовская

Я написал этот очерк для того, чтобы как можно больше людей не только узнали о хорошем, не очень счастливом и очень талантливом человеке — Майе Яворовской, но и прочитали её искренние стихи. В них поэт остаётся навсегда.

Михаил Гаузнер, Леонид Комиссаренко: Технари и лирики. Часть вторая: Майя Яворовская Читайте далее

Михаил Гаузнер, Леонид Комиссаренко: Технари и лирики. Часть первая: Женя Марголин

Чем больше в обществе умных и искренних, добрых и порядочных, веселых и талантливых людей, тем легче и интереснее в нём жить. Очень хочется, чтобы нашу жизнь и жизнь наших детей стали наконец определять именно такие люди, одним из которых был Евгений Израйлевич Марголин.

Михаил Гаузнер, Леонид Комиссаренко: Технари и лирики. Часть первая: Женя Марголин Читайте далее

Михаил Гаузнер: Воспоминания. Институтская любовь

«Я хочу высказать своё мнение, но желательно сделать это в отсутствии выпускника». Меня попросили выйти и подождать в приёмной. Ожидание под недоумёнными взглядами ребят, не понимавших происходящего, казалось бесконечным. Из-за плотно прикрытых двойных дверей слышался неясный гул голосов. Наконец меня снова пригласили…

Михаил Гаузнер: Воспоминания. Институтская любовь Читайте далее

Михаил Гаузнер: Воспоминания. Мой дед — миллионер

Оказалось, что за годы войны и послевоенной разрухи наследство во Франции превратилось в ничто — завод и вилла были разрушены, деньги на счетах девальвировались в десятки раз… Так что мне не удалось стать потомком богатого человека. Может быть, это и к лучшему.

Михаил Гаузнер: Воспоминания. Мой дед — миллионер Читайте далее

Михаил Гаузнер: Три рассказа

… в очередной раз вспомнить о том, что он усвоил на всю жизнь ещё юношей: любые долги, даже самые символические, нужно отдавать. А о более серьёзных — денежных, гражданских, родительских, наконец просто человеческих — и говорить нечего, среди порядочных людей такое просто не обсуждается — ДОЛГИ НУЖНО ОТДАВАТЬ.

Михаил Гаузнер: Три рассказа Читайте далее

Михаил Гаузнер: Воины моей семьи и война. Окончание

Вот уже тридцать лет, как его нет с нами. Я сейчас старше, чем был при жизни мой отец, многое переосмыслил, более глубоко понял, «примерил» к себе. Не раз, когда бывало нелегко, передо мной как бы появлялось лицо отца, я почти наяву слышал его голос, и это помогало мне преодолевать трудности.

Михаил Гаузнер: Воины моей семьи и война. Окончание Читайте далее