Феликс Рахлин: Пророк в своём Отечестве

Разве могли «антисемитские кретины и государственные хамы» простить такое «новому Радищеву»? Они и не простили: сперва — закрыли возглавленную им литературную студию (вот тогда-то поэт и вынужден был поступить в трамвайно-троллейбусные товароведы), потом наложили негласный запрет на публикации его стихов.

Феликс Рахлин: Пророк в своём Отечестве Читайте далее

Павел Кожевников: Там — 2. Окончание

Большая часть населения — за Путина, за его курс и в экономике, и, особенно, во внешней политике. Меньшая часть молчит… Россия — как тройка, единственная в мире разноаллюрная запряжка, где сейчас пристяжные не успевают за рысью коренника, и ямщику нужно либо натянуть вожжи, либо перезапрячь лошадей на иной лад.

Павел Кожевников: Там — 2. Окончание Читайте далее

Александр Левковский: Где оно, Лукоморье, твоё Лукоморье?

А что касается наших соседей, Тарасюков, с третьего этажа, то их было всего двое в их «пятикомнатном дворце» — моя подруга Ленка и её мордатый отец. У него было большое родимое пятно на лбу, очень напоминавшее паука со множеством лапок, внушительная розовая лысина и выступающий живот.

Александр Левковский: Где оно, Лукоморье, твоё Лукоморье? Читайте далее