Александр Яблонский: От Гульда до Праги

Крепкие, среднерослые, как правило со стальными брюшными мышцами и круглыми арбузными животами, красными вмятинами амбушюров — губы постоянно облизывались — привычка духовика, лицами цвета моркови и окраской морозного утра — яркое алое солнце и синеватый свежий снежок прожилками, — не очень трезвые люди…

Александр Яблонский: От Гульда до Праги Читайте далее

Татьяна Хохрина: О, Боже, какой мужчина…

На столе у входа в нейрохирургию стояли два ведра с букетами цветов. Что это за праздник у нас? Санитарка Захаровна просветила, что новый заведующий одновременно празднует День рождения и защиту докторской. Вот это — да! Красавец! Как же это она пропустила все это?

Татьяна Хохрина: О, Боже, какой мужчина… Читайте далее

Григорий Френклах: Июль, жара

Умершие истины вновь обсуждая, / Мы делаем вид, что живые они, / И спорим, как будто в потёмках блуждая — / В пустых разговорах теряются дни… // К финалу подходил застой, / Когда я с Родиной прощался — / Потом Союз в Рассею «сжался», / И там свирепствует отстой…

Григорий Френклах: Июль, жара Читайте далее