Леонид Рохлин: Графиня Бахметева

Им было хорошо вдвоём. Легко и безбоязненно они поверяли друг другу свои тайны и мечты. Но чаще та самая безумная мечта как-то незаметно занимала всё большее пространство души, приобретая практические черты. Полковник много рассказывал об Америке, со слов руководителя американской делегации Джорджа Макклелана…

Леонид Рохлин: Графиня Бахметева Читайте далее

Розалия Степанова: Еврейские истоки казачества

Юдофобством казачество заразила и целенаправленно продолжала подпитывать ядовитая церковная пропаганда. Болезнь эта принимала в его среде всё более зловещие и кровавые формы. Её отвратительные проявления хронически закрепились в практике и сознании казачества.

Розалия Степанова: Еврейские истоки казачества Читайте далее

Сергей Баймухаметов: На родине Есениных — в селе Федякино…

Про Федякино мало кто знает. Село осталось нетронутым. Какое есть, с обыденной жизнью. И если поют здесь стихи Есенина, то не по казенной подсказке, а просто так. Кстати, в Федякине в 1995 была еще своя художественная самодеятельность. Здесь в старом клубе можно было услышать песни в исполнении трех поколений…

Сергей Баймухаметов: На родине Есениных — в селе Федякино… Читайте далее

Александр Левковский: Кибуц имени Златы

Мы сидели в крохотной гостиной её коттеджа. Между нами, на низком столике стояли кофейные чашки и рюмки, наполненные коньяком. Со дня нашего разговора на берегу Кинерета прошло полгода, наступила зима; мы с моей свекровью сблизились ещё теснее — и вот наступил в наших отношениях так называемый «момент истины»…

Александр Левковский: Кибуц имени Златы Читайте далее

Григорий Френклах: Стихи и стишки. Октябрьская подборка

Ох не верю я, братцы, в статистику, / Как не верю и в астрологию, / Потому, как она та же мистика / На посылках у демагогии… // В традицию люди возводят привычки / И тут не помогут ни крики, ни стоны — / Над пробками громко смеются затычки, / А …

Григорий Френклах: Стихи и стишки. Октябрьская подборка Читайте далее

Сергей Эйгенсон: Два начальника

Мне повезло. Из двух десятков начальников, пришедшихся на мою долю, было по крайней мере два, вызывавших в определенной мере уважение и, честно скажу, личную симпатию, которая сохранилась и посегодня. Вот я сейчас и хочу рассказать об этих людях.

Сергей Эйгенсон: Два начальника Читайте далее

Александр Яблонский: Птенец Петра. Окончание

Девиер размышлял, глядя в маленькое оконце, когда стихнет ураган, успокоится Охотское море. А может, ни о чем не размышлял, а вспоминал синее сияющее море, ослепительные белые дворцы и дома, пальмы, лодки с яркими разноцветными парусами, зной — Португалию, которую он никогда не видел и уже никогда не увидит.

Александр Яблонский: Птенец Петра. Окончание Читайте далее

Лев Сидоровский: Вспоминая…

Начальник Александровского централа развлекался: «Знаешь, чем я отличаюсь от того, кто был тут хозяином до революции?» — «Понятия не имею». — «Тот мог тебя повесить без суда и следствия, а я — только расстрелять»… К счастью, узник дожил до 1954-го, когда его освободили «за отсутствием состава преступления»…

Лев Сидоровский: Вспоминая… Читайте далее

Кинорецепт от Бориса Бермана. «В густом лесу»

В основе, как я уже сказал, американский детектив, но поляки сумели экранизировать его с какой-то своей, чисто польской интонацией. Картинка не «отутюжена», как это зачастую бывает у американцев, она вроде бы небрежна, но это придаёт и изображению, и сериалу в целом особую достоверность.

Кинорецепт от Бориса Бермана. «В густом лесу» Читайте далее

Борис Гулько: Нация, религия и раса

Результатом победы «революции Флойда» стало установление в стране доминирования идеологии неомарксизма, чёрного расизма с доктриной о «вине белых» в «привилегии белых», фактическая отмена Первой поправки Конституции о свободе слова, «культура отмены» (людей, законов, морали и понятий традиционного американизма).

Борис Гулько: Нация, религия и раса Читайте далее

Игорь Волошин: Национальные парки Америки. Grand Canyon National Park. Продолжение

Природа здесь поработала удивительно тонко. Вода пробила две узкие прорези в песчаннике, ширина которых во многих местах не превышает размаха рук. Солнечный свет, пробивающийся сквозь узкие шахты, окрашивает стенки и дно в совершенно фантастические цвета. Большую часть года каньоны сухие и доступны для посещения.

Игорь Волошин: Национальные парки Америки. Grand Canyon National Park. Продолжение Читайте далее

Элла Грайфер: По поводу “антивнуков”

Претензии ультраортодоксов на какое-то «центральное» положение в еврейском народе смешны, ибо не могут, да похоже и не хотят они развивать традицию, искать решения для новых проблем, возможности сплотить распадающееся сообщество. В диаспоре они просто существуют в своем углу, в Израиле, увы, усугубляют раскол.

Элла Грайфер: По поводу “антивнуков” Читайте далее

Михаил Ривкин: Афтара Хаей Сара

Минорат, единожды возникнув на ранних стадиях хозяйственного развития и будучи закреплён как важнейшая норма обычного права, может вновь и вновь возвращаться к жизни под влиянием новых общественных отношений, как оптимальный модус сохранения нормальных отношений между детьми и родителями.

Михаил Ривкин: Афтара Хаей Сара Читайте далее

Арье Барац: Добрая старость («Хаей Сара»)

Старость — внешний признак того, что душа в целом завершила процесс своего становления, что ее потенциалы исчерпаны, что она некоторым образом решила задачу, поставленную рождением в этот мир, что она реализовала порученную ей миссию.

Арье Барац: Добрая старость («Хаей Сара») Читайте далее

Леонид Лазарь: Игры Олимпийские. Продолжение

Наутро, после первой брачной ночи, предварительно испытав его действие на двух собаках, молодожены, вместо шампанского, пригубили цианистого калия. Смертельное зелье новобрачный, для верности, закусил ещё пулей. Хочется надеяться, что он горит в аду, а если в этой истории кого-то и жалко, так разве что — собак.

Леонид Лазарь: Игры Олимпийские. Продолжение Читайте далее

Лев Мадорский: Слава Богу и в 21 веке у нас есть свои великие музыканты

Его игра не только волнует. Она потрясает, захватывает, поражает воображение. Были великие скрипачи, которые, как Яков Хефец, Давид Ойстрах, Леонид Коган, во время исполнения на сцене внешне оставались непроницаемыми, спокойными, невозмутимыми. У негоа другая манера. Он погружается в музыку, сливается с ней.

Лев Мадорский: Слава Богу и в 21 веке у нас есть свои великие музыканты Читайте далее

Ефим Гальперин: «Эти». Главы из книги

Папы послали королька нахер. А пацан оказался реально жесткий. Он даже стрелку не забивал, а сходу, чисто конкретно, Бонифация №8 взял и замочил. Остальную братию всем синклитом запроторил в ссылку. В глухомань. В городишко Авиньон. Там-то очередные папы и стали мотать срок. Немалый. Целых 68 лет. Правда, не хило?!

Ефим Гальперин: «Эти». Главы из книги Читайте далее

Борис Камянов: Бедные жертвы обмана

Камень, брошенный в болото российской иммиграции неделю назад, вызвал, как и следовало ожидать, панику среди его обитателей. Как только ни называют нас, подписантов обращения к израильским парламентариям с призывом отменить в Законе о возвращении пункт о «еврейских внуках»! «Расисты», «идиоты», «шовинисты», «наци»…

Борис Камянов: Бедные жертвы обмана Читайте далее

Эдуард Гетманский: Ex libris. Известные люди о евреях — 4

Не был Вертинский евреем. Но, судя по именам и фамилиям его возлюбленных, друзей и коллег, ни в коей мере не был ксенофобом, умел впитывать и творчески переосмысливать детали разных этнических культур, не исключая и еврейскую.

Эдуард Гетманский: Ex libris. Известные люди о евреях — 4 Читайте далее

Шахматные этюды Эмиля Сутовского. Григорий Левенфиш

Высокий, статный, горделивый — он уже в конце тридцатых был слишком непохожим. И хорошо, что шахматные достижения уберегли его от трагической судьбы. Впрочем, и так она была достаточно драматичной. Но прошло шестьдесят лет с его смерти — а ведь помним. Помним, уважаем и ценим.

Шахматные этюды Эмиля Сутовского. Григорий Левенфиш Читайте далее

Аркадий Гайсинский: Авраам-еврей

Если определение «евреи — перешедшие реку» родилось в Ханаане, то и название языка «иврит» не могло появится ранее того, как Авраама и его спутников стали именовать «евреями». «Вторая» же версия утверждает, что название языка пришедших в Ханаан евреев, уже соответсвовало их национальному имени: иврит — язык евреев.

Аркадий Гайсинский: Авраам-еврей Читайте далее