Редьярд Киплинг
Поэзия
Переводы Владимира Блаженнова
КОРОЛЕВА
Пещерный человек вздохнул,
В душе Романтику кляня,
И, вместо кости, притянул
К стреле осколок от кремня.
«Охоты Бог, нас просвети!
А ты, Романтика, прости!»
Всплакнул озерный человек, —
«В пещерах с Горной стороны,
Где ты свой коротаешь век,
Презревшая дома – челны.
В пещерах помнить обещай
Про нас. Романтика, прощай!»
«Убралась, Тварь, — ворчал Солдат, —
Нас победил не меч, но дым
Того, кто порохом богат
Для аркебуз и кулеврин.
В густом дыму не забывай
Про честь. Романтика, прощай!»
Купец всплакнул, — «Играй отход!
Я гладил волны всем морям,
Когда прилив, прибавив ход,
Придет на помощь кораблям!»
Ты бризу парус подставляй
И в путь! — «Романтика, прощай!»
«Бывай! — воскликнул Мореход,
Она, как дым сгорит с углем,
С пол-оборота — полный ход,
И скорость мигом наберем!
Ты караваны направляй
Из порта в порт. Не пропадай!»
Сезонный пассажир поник, —
«Мне в жизни поезд не догнать,
Зато попутный почтовик
И местный — могут опоздать!»
А вот Романтика опять
Ведет курьерский «семь-ноль пять»
На рычаге лежит рука,
Блестит ухоженный шатун,
Разбудит с помощью гудка,
Прожектор взрежет темноту.
Меж доков, шахт и мельниц в порт
Романтика легко ведет!
Корона, облаченье, трон,
Сердечный ритм, и кудри в ряд,
И оградить со всех сторон
В обратный мир обратный взгляд.
Мы слышим барда громкий глас:
«Она вчера была у нас!»
KING
«Farewell, Romance!» the Cave-men said
«With bone well carved He went away,
Flint arms the ignoble arrowhead,
And jasper tips the spear to-day.
Changed are the Gods of Hunt and Dance,
And He with these. Farewell, Romance!»
«Farewell, Romance!» the Lake-folk sighed;
«We lift the weight of flatling years;
The caverns of the mountain-side
Hold him who scorns our hutted piers.
Lost hills whereby we dare not dwell,
Guard ye his rest. Romance, farewell!»
«Farewell, Romance!» the Soldier spoke;
«By sleight of sword we may not win,
But scuffle ‘mid uncleanly smoke
Of arquebus and culverin.
Honour is lost, and none may tell
Who paid good blows. Romance, farewell!»
«Farewell, Romance!» the Traders cried;
«Our keels have lain with every sea;
The dull-returning wind and tide
Heave up the wharf where we would be;
The known and noted breezes swell
Our trudging sails. Romance, farewell!»
«Good-bye, Romance!» the Skipper said;
«He vanished with the coal we burn.
Our dial marks full-steam ahead,
Our speed is timed to half a turn.
Sure as the ferried barge we ply
‘Twixt port and port. Romance, good-bye!»
«Romance!» the season-tickets mourn,
«He never ran to catch His train,
But passed with coach and guard and horn —
And left the local — late again!»
Confound Romance!… And all unseen
Romance brought up the nine-fifteen.
His hand was on the lever laid,
His oil-can soothed the worrying cranks,
His whistle waked the snowbound grade,
His fog-horn cut the reeking Banks;
By dock and deep and mine and mill
The Boy-god reckless laboured still!
Robed, crowned and throned, He wove His spell,
Where heart-blood beat or hearth-smoke curled,
With unconsidered miracle,
Hedged in a backward-gazing world;
Then taught His chosen bard to say:
«Our King was with us — yesterday!»
Цыганские кибитки
КОЛЬ ты не имеешь цыганских корней,
И зов воровства могуч,
Сердце замкни, на гвозди забей,
И выбрось подальше ключ.
Под черной плитой очага закопай,
Поглубже, и место забудь.
С достатка законного глаз не спускай,
И будет верен твой путь
Ты можешь с усмешкою наблюдать,
Как тихо идет караван…
Чужак не может цыганом стать
И жить, как живет цыган!
Если по крови ты не цыган,
Сумей добром запастись,
И если запас не тянет карман,
Пойди и делом займись.
Вспаши, проборони и засей,
Посеянное — пожнешь.
Сердце держи в руках посильней,
Укатится – не вернешь!
И можешь во время обеда смотреть —
Кибиток идет караван…
Холодную кровь чужака не согреть
Любовью, как может цыган!
Коль у тебя не цыганский взор,
Зоркий и черный, как ночь,
Ты не смотри на небо в упор —
Сон отлетает прочь.
Луною любуйся через стекло,
И за погодой следи,
Небо дождем и росой протекло —
Из дома не выходи.
Дай себе отдых, дела отложи,
Приснится тебе караван…
Гулять по росе, под дождем и во ржи
Может только цыган!
Коль жизнь тебе не цыгане дают,
То побереги ее.
Место и Время, и Праведный суд,
И Доброе Имя твое.
Жизнь потерять и сначала начать —
Единственный выход и путь;
Когда же закончишь, твой Бог и жена,
И цыгане тебя засмеют!
В могиле спокойно, но тесно слегка,
Кибиток идет караван…
И нету резона у чужака
Так умирать, как цыган!
Gipsy Vans
UNLESS you come of the gipsy stock
That steals by night and day,
Lock your heart with a double lock
And throw the key away.
Bury it under the blackest stone
Beneath your father’s hearth,
And keep your eyes on your lawful own
And your feet to the proper path.
Then you can stand at your door and mock
When the gipsy vans come through…
For it isn’t right that the Gorgio stock
Should live as the Romany do.
Unless you come of the gipsy blood
That takes and never spares,
Bide content with your given good
And follow your own affairs.
Plough and harrow and roll your land,
And sow what ought to be sowed;
But never let loose your heart from your hand,
Nor flitter it down the road!
Then you can thrive on your boughten food
As the gipsy vans come through…
For it isn’t nature the Gorgio blood
Should love as the Romany do.
Unless you carry the gipsy eyes
That see but seldom weep,
Keep your head from the naked skies
Or the stars’ll trouble your sleep.
Watch your moon through your window-pane
And take what weather she brews;
But don’t run out in the midnight rain
Nor home in the morning dews.
Then you can huddle and shut your eyes
As the gipsy vans come through…
For it isn’t fitting the Gorgio ryes
Should walk as the Romany do.
Unless you come of the gipsy race
That counts all time the same,
Be you careful of Time and Place
And Judgment and Good Name:
Lose your life for to live your life
The way that you ought to do;
And when you are finished, your God and your wife
And the Gipsies’ll laugh at you!
Then you can rot in your burying place
As the gipsy vans come through…
For it isn’t reason the Gorgio race
Should die as the Romany do.
