Единственное, что правительство пообещало изгнанникам, — в течение двух лет здесь начнется строительство капитальных домов. Построил дом? Значит, твой караван тут же погрузят на платформу и увезут. Сейчас на календаре 2014 год, но большинство старых потрескавшихся рассохшихся караванов так и остались на месте.

К югу от Ашкелона — к северу от Газы: несколько штрихов к собирательному портрету израильского «оккупанта»

Евгения Кравчик

Вся жизнь Яира Фарджуна связана с Негевом: родился и вырос в мошаве Брехия, основанном в 1950 году выходцами из Туниса. После женитьбы перебрался в поселок Ницан, там родились и выросли пятеро его детей.

С 2007 года Яир руководит региональным советом Хоф Ашкелон, территория которого раскинулась на площади 170.000 дунамов к югу от Ашкелона и упирается в границу с сектором Газа.

Всего несколько лет назад дорожные указатели на шоссе, ведущем в кибуц Яд Мордехай и мошав Нетив а-Асара, отсчитывали километраж до Газы: 13 км, 7 км, 3 км…

Проехав Нетив а-Асара и миновав КПП Эрез, можно было минут за 10 добраться до живописного поселка Элей Синай и даже не почувствовать, что ты находишься на «оккупированной» — освобожденной в Шестидневную войну территории.

После «размежевания», когда Гуш-Катиф был принесен в жертву то ли грядущему миру, то ли новой столетней войне, указатели с надписью «Газа» стыдливо убрали. На тех, которые заменить не успели, название «столицы» Хамастана замалевали белой краской.

Впрочем, Газа ворвалась в повседневную жизнь аграриев и горожан настолько дерзко и властно, что словосочетание «Хоф Ашкелон» практически не сходит с новостной ленты. Начинаются лаконичные сообщения с одной и той же фразы: «Ракета, выпущенная из сектора Газа, взорвалась…» (чтобы дезориентировать противника, точное место взрыва в последние годы не указывают). Финал клишированного сообщения зависит от последствий: если грохнуло в поле и фермеров там не оказалось, — значит, никто не пострадал. А если кто-то был ранен или (не приведи Господь) убит — заголовок станет главным и будет повторен в вечернем выпуске теленовостей.

Представляю, какая шумиха поднялась бы в мире, если бы ракета взорвалась где-нибудь в Манчестере, в предместьях Нью-Йорка или на французской Ривьере. Не думаю, что дикторы BBC или CNN передали бы сообщение об этом таким же будничным тоном, как рассказывают миру о том, что Израиль снова, в который уж раз, повинен в срыве переговоров с палестинцами, а причиной их краха стало решение построить пару сот новых квартир в столичном квартале Гило.

Поселки регионального совета Хоф Ашкелон расположены в часе езды от Тель-Авива, но по меркам «просвещенной» международной общественности это расстояние приравнивается к тысяче световых лет.

От Брехии до Голан

— Вот мошав, в котором я родился и вырос: Брехия! — говорит Яир Фарджун.

Ощущение такое, что «машина времени» вернула меня в 60-е годы прошлого века: скромные дома под черепичными крышами на фоне пасторального пейзажа.

— История нашего поселка — это песня, могу рассказывать ее сутками напролет, — улыбается Фарджун.

Трудно поверить, но факт: треть жителей Брехии — из сословия коэнов.

— Каким чудом в одном отдельно взятом поселке столько потомков иудейских священнослужителей? — недоумеваю я.

— Вначале вдумайтесь в название: Брехия — это благословение Всевышнего, — объясняет Яир Фарджун. — В 1950 году мошав основали репатрианты из Туниса, в том числе мои родители, строжайше придерживавшиеся еврейской традиции. Для них сама возможность добраться до Эрец Исраэль была чудом — благословением, ниспосланным свыше!

…Яир Фарджун родился в 1953 году в большой дружной семье — у него 12 братьев и сестер. После призыва в армию Яир настоял, чтобы его взяли в подразделение парашютистов-десантников.

6 октября 1973 года — в Судный день, ставший первым днем самой кровопролитной в истории Израиля войны, Яир с шестнадцатью бойцами-парашютистами получил приказ прорвать на холме Тель-Саки в южной части Голанских высот кольцо вражеского окружения, в которое попали бойцы 50-го батальона 35-й дивизии, где он служил.

Поначалу в бункере на холме находились 5 наших бойцов, которым удалось пробиться туда на бронетранспортере. С наступлением ночи к Тель-Саки приблизились шесть израильских танков, в которых, кроме танкистов, находились парашютисты, в их числе Яир. Однако стоило бойцам пробраться на холм, как на рассвете 7 октября их со всех сторон окружили сирийские танки, БТР и подразделения пехоты. Завязался ожесточенный бой. 14 товарищей Фарджуна были убиты. Яира тяжелейше ранило. Двое суток пролежал он на склоне холма, истекая кровью. Единственное воспоминание: нестерпимая жажда, мучившая его в те редкие минуты, когда он приходил в сознание.

35 солдат и офицеров погибли в боях на холме Тель-Саки. Еще 26-ти бойцам, со всех сторон окруженным врагом (многие, подобно Яиру, были ранены), удалось остаться в живых только благодаря тому, что лежали они на минном поле, окружающем бункер.

После того как на минах подорвались несколько сирийских танков советского производства, попытки врага взять высоту Тель-Саки были приостановлены.
Лишь 8 октября окружение прорвали воины-резервисты 288-го патрульного батальона 146-й танковой дивизии под командованием бригадного генерала Моше (Мусы) Пеледа. Вместе с другими тяжелоранеными Яир был доставлен в госпиталь.

…После окончания Войны Судного дня атмосфера в стране резко изменилась: на смену эйфории, вызванной победой в Шестидневной войне, пришло разочарование и боль чудовищных, беспрецедентных, невообразимых потерь. Чтобы разобраться, по каким причинам враг застал армию врасплох, была сформирована следственная комиссия Аграната.

В апреле 1974 года офицер-резервист Моти Ашкенази объявил бессрочную голодовку с требованием отставки премьер-министра Голды Меир и министра обороны Моше Даяна. Тем временем офицер-десантник Яир Фарджун избрал совершенно иной способ исцеления от ран — телесных и душевных. Яир ощущал: бездействие равноценно предательству. Он должен, он просто обязан «совершить поступок». Полем деятельности избрал военно-патриотическое воспитание подростков на периферии, в родном поселке Брехия и близлежащих кибуцах и мошавах. И пока неистовый Ашкенази готовил почву для создания движения «Шалом ахшав», харизматичный Фарджун возил группы старшеклассников по местам самых тяжелых, самых ожесточенных боев.

Свою миссию Яир выполнял с такой пронзительной, искренней, всепоглощающей любовью к Стране, что подавляющее большинство ребят, с которыми он работал, впоследствии пошли по стопам своего наставника и были призваны в боевые части ЦАХАЛа. Ведь если в дни Войны Судного дня мы совершили просчеты — значит, нужно достойно подготовиться к тому, чтобы не повторить их в будущих войнах, а они неизбежны, считал Фарджун.

Начав работать в Компании по охране природы, Яир основал в Негеве молодежный «зеленый десант», в котором объединились сотни юношей и девушек. Параллельно учился. Успешно окончил в колледже «Бейт Берл» факультет географии и истории Эрец Исраэль. В 1982 году основал в поселке Ницан полевую школу «Шикмим», директором которой проработал 25 лет.

От Голан до Негева

В 2007 году Яир Фарджун был избран главой регионального совета Хоф Ашкелон. К тому моменту практически все поселки, расположенные к югу от Ашкелона, стали мишенью ракетных обстрелов.

Хорошо помню, как через пару месяцев после «размежевания» прямым попаданием ракеты был разрушен коровник в кибуце Зиким, а в мошав Нетив а-Асара, основанный в 1982 году для поселенцев, «эвакуированных» из Синая, были доставлены первые бетонные убежища.

Осенью 2005 года, когда Яир Фарджун был членом регионального совета Хоф Ашкелон, поселки, расположенные к югу от Ашкелона и к северу от Газы, приняли 4000 поселенцев — 48% аграриев, педагогов, медицинских работников, депортированных в рамках «размежевания» из Гуш-Катифа и северной части сектора Газа. Часть из них (назвать новоселами романтиков-первопроходцев, насильственно изгнанных из своих домов, язык не поворачивается) стали соседями Яира: на свободном участке земли в Ницане по указанию тогдашнего премьер-министра Ариэля Шарона были установлены караваны, цинично названные апологетами отступления «каравиллами».

По сей день ютится в таком караване семья Йосефа Емини, одного из основателей мошава Ганей Таль, стертого с лица земли в августе 2005 года.

— Первое, что мы предприняли после депортации, — соорудили неподалеку от Ашкелона теплицы, чтобы продолжить выращивать экологически чистые овощи, — рассказал Йосеф Емини. — Семья у нас большая — пятеро детей. Четверо женаты — тринадцать внуков. Все дети работают со мной в тепличном хозяйстве.

— Сколько лет вы прожили в Гуш-Катифе?

— Четверть века: с 1980-го по 2005-й год, — говорит Емини. — Родом я из Кфар-Сабы. В конце 70-х немало потомственных горожан отправились по призыву правительства в Гуш-Катиф, чтобы основать там новые поселки: нас считали патриотами и ставили другим в пример. Мы с женой были в числе основателей мошава Ганей Таль. Там родились и выросли не только наши дети, но и часть внуков.

— В августе 2005 года мошав Ганей Таль демонтировали вместе с другими поселками Гуш-Катифа. Что вы ощущали?

— В первые три года после депортации нашей семье пришлось несладко, — мрачнеет Йосеф Емини. — Мы вселились в «каравиллу» в поселке Ницан — живем в ней по сей день.

— Но ведь с момента «размежевания» минуло почти восемь лет…

— Нет у нас денег на строительство дома: всю сумму компенсации, полученной от государства, мы вложили в возрождение тепличного хозяйства.

— Не жалеете, что потратили компенсацию на хозяйство, а не на жилье?

— Сложный вопрос, но… По большому счету — нет, не жалею! Прошлым живут только слабаки — сильный человек устремлен в будущее. В Гуш-Катифе я скрупулезно отработал технологию выращивания экологически чистых овощей, которую сегодня используют мои сыновья. Когда нам выделили к югу от Ашкелона участок земли, мне бы и в голову не пришло, что мы станем мишенью ракетных обстрелов, а стрелять будут с руин тех самых поселений, в создание которых в Гуш-Катифе мы и наши единомышленники вложили всю душу и посвятили лучшие годы своей жизни. Здесь мы начали жизнь с нуля. Огромную поддержку нам оказал Яир Фарджун. Он из той же породы, что и большинство основателей Гуш-Катифа: голыми руками Яира не возьмешь.
Долгострой эпохи постсионизма

Караванный поселок Ницан, в котором живет семейство Емини, был основан в считанные дни: незадолго до «размежевания» премьер-министр Ариэль Шарон приехал на пустующий участок к северу от Ашкелона, окинул взглядом дюны, развернул карту, стукнул кулаком по капоту служебного автомобиля и воскликнул: «Немедленно приступайте к работе, немедленно!»

— На первых порах в караваны вселились 600 семей, — рассказывает Яир Фарджун. — Никакого разрешения на застройку этого участка выдано не было — в чрезвычайной ситуации закон это позволяет. Единственное, что правительство пообещало изгнанникам, — в течение двух лет здесь начнется строительство капитальных домов. Построил дом? Значит, твой караван тут же погрузят на платформу и увезут.

Сейчас на календаре 2014 год, но большинство старых потрескавшихся рассохшихся караванов так и остались на месте.

— И вот почему, — объясняет Яир Фарджун. — В 2005 году, когда был осуществлен план «размежевания», сын моих друзей, «эвакуированных» из Гуш-Катифа, служил в армии. Демобилизовался в 2006 году. Подселился к родителям: теснота жуткая. Время идет, а строительство дома не продвигается: то тендер объявили с опозданием, а то подрядчик отказался работать. Наконец, спустя 5 лет дом построен, но к этому моменту сын успел жениться. Где жить молодой паре? Единственная опция — старый родительский караван.

Аналогичная история произошла во многих семьях изгнанников: когда родителям, наконец, удалось дождаться окончания строительства постоянного жилья, дети выросли, создали собственные семьи и… заняли «каравиллы».

За семь с половиной лет многие караваны превратились в труху: я хорошо помню, как в первую зиму после депортации обитатели Ницана с улицы Неве Дкалим (так назывался поселок, уничтоженный в секторе Газа) рассказывали: менее чем за год крысы прогрызли в полу и в стенах дыры…

Фарджун показывает новый жилой район для изгнанников — Беэр-Ганим. Строительство части домов уже завершено, но с каким скрипом, с какими проволочками!

— Долгое время оставалось неясным, каков статус земельного участка, на котором строится квартал Беэр-Ганим: то ли эту землю можно использовать только в аграрных целях, то ли здесь разрешат создать промзону и новые рабочие места, — говорит Фарджун. — Лишь недавно первые сто семей смогли вселиться в новые дома, хотя рассчитан квартал на 700 семей. Еще для 600 семей строится жилье, но как обеспечить им трудовую занятость? Где эти люди смогут работать и зарабатывать?!

О человеческой трагедии депортации и последовавших за ней ураганных обстрелах именно тех населенных пунктов регионального совета Хоф Ашкелон, в которые перебрались основатели Гуш-Катифа, — ни слова. Фарджун — офицер-десантник, смотревший смерти в глаза, он был и остался хладнокровным бойцом: сейчас его задача — обеспечить изгнанников не только жильем, но и работой, и достойным заработком.

Будет и на нашей улице праздник

Недавно Брехия, родной поселок Фарджуна, омолодилась и стала еще краше, чем прежде.

— Министерство сельского хозяйства совместно с Поселенческим отделом Всемирной сионистской организации (ВСО) отремонтировали в мошаве дороги, тротуары, канализационные трубы и другие объекты инфраструктуры, — говорит Фарджун. — Старожилы счастливы.

Подобно другим поселкам, ставшим тесными для своих основателей, Брехия расширяется — здесь ведется строительство домов для молодых семейных пар.
Глава одной из молодых семей — Голан Фарджун, однофамилец Яира.

— Натан, мой отец, репатриировался в 1948 году из Туниса, а мать, Эстер — из Ливии, — рассказывает он. — Познакомились, полюбили друг друга, свадьбу сыграли. Когда родители приехали на то место, где сейчас находится мошав Брехия, здесь не было ничего, кроме бескрайних песчаных дюн, зато сейчас!..

Отслужив в армии, Голан Фарджун основал в Брехии конную ферму, инструкторы которой работают с детьми-аутистами и проблемными подростками.

— Наш старший сын Шахар служит в Спецназе дивизии «Голани», — говорит Голан Фарджун, — средний готовится к призыву в армию и тоже пойдет в боевые части: традиция, которая передается в нашей семье из поколения в поколение.

…В конце минувшей недели ракета, выпущенная террористами из сектора Газа, взорвалась на открытой местности в одном из населенных пунктов регионального совета Шаар ха-Негев, граничащего с территорией Хоф Ашкелон. Никто не пострадал — об обстреле тут же забыли. Мировые СМИ продолжили обвинять Израиль в срыве переговоров с палестинцами, а зря! Как сообщило агентство DEBKAfile, 22 мая в столице Катара Дохе глава политбюро ХАМАСа Халед Машаль провел тайную встречу с заместителем министра иностранных дел Ирана Хосейном Амир-Абдоллахьяном. Стороны достигли договоренности, что объем иранской финансовой помощи ХАМАСу составит 200 миллионов долларов в год. Иран обязался также продолжить оказывать ХАМАСу и «Исламскому джихаду» военную помощь: в сектор Газа будет поставляться самое современное оружие.

Договоренности, достигнутые в Дохе, стали производным тайных переговоров, которые ХАМАС вел с Тегераном в последний месяц — именно в те дни, когда велись переговоры с ФАТХом о примирении и создании «правительства национального единства».

DEBKAfile также сообщает: 14 мая, когда в Лондоне состоялась встреча Джона Керри с главой администрации ПА Абу Мазеном, госсекретарю США было известно о тайных переговорах между ХАМАСом и Тегераном, но он предпочел не поднимать этот вопрос.