Элеонора Полтинникова-Шифрин: Мистика в нашей жизни (глава из будущей книги)

Loading

Элеонора Полтинникова-Шифрин

Мистика в нашей жизни

(глава из  будущей книги)

Эзотеризм как метод осмысления и познания сотворенного мира вошел в сознание Авраама в начале его лагерного пути, что он всегда считал большим счастьем и подарком Небес. Это начало определило направление его мышления на всю оставшуюся жизнь, которая была посвящена – помимо того, что навязывали окружающая реальность и чувство долга порядочного и мыслящего человека – изучению мистических учений, религиозной философии и Торы.

Первое знакомство с эзотерическим способом мышления произошло у него благодаря  встрече с Ицхаком Кагановым, еврейским мыслителем высочайшего уровня, в одном из пересыльных лагерей «Озерлага» в Тайшете. Каганов был автором созданной в тюрьмах и лагерях книги философско-религиозной прозы «Торат а-Нистар» (Учение о Сокровенном) и книги стихов «Бэколь шофар» (Гласом шофара) Об этой судьбоносной встрече Авраам рассказывает в 17-й главе «Четвертого измерения» (первое издание его лагерных воспоминаний вышло в свет в «Посеве», в Германии, в 1973 г., второе, значительно дополненное, было предпринято мною в Израиле в 2008 г.). Всего 14 двухчасовых лекций успел дать Аврааму Ицхак Каганов – 28-часовый вводный курс в понятия религиозного мышления, эзотеризма и парапсихологии. Когда на 15-й день их знакомства Каганова «выдернули» из лагерной толпы на этап, Авраам чувствовал себя потерянным и ограбленным, лишенным того богатства, на которое ему только удалось взглянуть сквозь едва приоткрывшуюся щель. Но Каганов, в ответ на горестные сетования Авраама, сказал спокойно:

— Помните, что наша мысль не менее, а более действенна, чем руки.  Думайте. Думайте в этом, указанном вам направлении. И придут к вам и люди, и книги. Устремляйте свое сознание  это поможет.

Аврааму тогда казалось, что Учитель просто пытается его успокоить. «Тогда я еще не знал, какая глубина и конкретная реальность в словах Каганова. Теперь — знаю», пишет Авраам.

Но и сам уже и не мог думать больше ни о чем, настолько он был переполнен новыми знаниями, новым направлением мысли. Лагерная реальность несколько отодвинулась, и поиск знаний – и людей, с которыми можно было бы на эти темы говорить, — стал  императивом. И поразительно быстро предсказание Каганова начало сбываться: на лагерном пути Аврааму начали встречаться носители эзотерического знания разных религиозных систем. Это были люди, которых он едва ли мог бы встретить на свободе. Там был и розенкрейцер высокого посвящения Николай Зубчинский, и римский кардинал Йозеф Слипый (не говоря уже о священниках более низких рангов), и адвентист Владимир Шелков, и баптист Савелий Солодянкин, и индусский лама, и еврейские раввины. Были и люди, изучавшие индусские эзотерические учения, занимавшиеся изучением систем йоги и осваивавшие йогические техники на практике. У них были книги, которые на свободе достать было бы просто невозможно и которые Аврааму удавалось время от времени получать для прочтения.

Благодаря этим лагерным «университетам», Авраам приобрел такие знания по вопросам религиозной философии, мистицизма, тайных учений, что к концу лагерного срока стал одним из первых советских парапсихологов-теоретиков. От практического использования парапсихологических возможностей и использования различных техник для обретения таких возможностей Авраам отказался еще на довольно раннем этапе, поняв, насколько опасным для самого человека и для окружающих его людей является обладание парапсихологическим оружием, если им владеет человек, еще не достигший необходимой нравственной высоты.

В последний год своего пребывания в лагере Авраам вступил в переписку с руководителем московского Института парапсихологии проф. Соломоном Гелерштейном. Институт этот находился на Воробьевых горах и носил скромное и ничего не говорящее непосвященным название – Институт Проблем Передачи Информации, ИППИ. В период короткого (и нелегального) пребывания в Москве между освобождением из лагеря и отъездом в ссылку в 1963 г. Авраам встретился с проф. Геллерштейном и вторым руководителем ИППИ,  др-м Дмитрием Мирзой, которые попросили его прочитать лекцию сотрудникам их исследовательского института, что он охотно сделал. После этого они подробно ознакомили Авраама с тематикой работы ИППИ (где каждая лаборатория  охранялась сотрудником КГБ, настолько все было засекречено) и предложили ему воспользоваться их практически безграничными льготами по привлечению необходимых им сотрудников и остаться в Москве, вместо того чтобы ехать в казахстанскую ссылку. «Но, — честно предупредили Мирза и Геллерштейн, — учтите, что мы —  ″государственные колдуны″ ». Авраам учел – и отказался от соблазнительного предложения.

Однако, находясь в ссылке, он поддерживал контакт с руководителями ИППИ, и другими знакомыми эзотериками. Кроме того, и в ссылке ему довелось встретить людей, занятых вопросами эзотерического знания. Одним из таких людей был сосланный в Алма-Ату академик Б.А. Смирнов, крупнейший советский нейрохирург, изучавший индуизм и переведший на русский язык с санскрита «Махабхарату». В 1963 г. его перевод, снабженный его собственными подробными комментариями и составленным им толковым словарем, был опубликован в издательстве Академии наук Туркменской ССР. Это именно Смирнов как-то в беседе обронил: «В наше время только совершенно невежественный человек может позволить себе не верить в Бога».

Судьбе было угодно, чтобы Авраам преподал первые уроки по Хатха-Йоге и Радж-Йоге тогда еще студенту Алма-атинского мединститута  Александру Ромену, обнаружившему колоссальные способности и ставшему впоследствии одним из крупнейших советских парапсихологов (что Авраама очень огорчало, т.к. Ромен поставил свой талант и свои знания на службу властям).

В результате всех этих контактов, развитых еще более после ссылки и в последние три года до выезда из СССР в 1970 г., Авраам довольно много знал о направлении развития парапсихологических исследований в стране.  Десять лет спустя, уже после выезда в Израиль, он рассказал об этом в Вашингтоне весьма заинтересовавшимся этими сведениями американским разведчикам. Последствия оказались самыми неожиданными. Об этом я еще расскажу.

***

Первый номер журнала «Тайноведение» вышел в свет в начале 1982 г. Сегодня не только Авраама уже нет среди нас, но и из всей редакции осталось  в живых, кроме меня, едва ли два человека. Журнал стал страницей истории, о которой необходимо рассказать, потому что он сыграл очень серьезную роль в распространении эзотерических знаний среди русскоязычных читателей в те годы, когда книги на эти темы в СССР были доступны разве что в самиздате. Да и вообще опубликованных материалов на русском языке почти не было, как ни трудно сегодня в это поверить. То немногое, что можно было достать в свободном мире, т.е. в Европе и США, представляло собой, преимущественно, разрозненные остатки старых, дореволюционных или, в лучшем случае, довоенных изданий.

Идея журнала возникла у нас не сама по себе, а была подсказана Александром Михайловичем Асеевым, издателем-редактором журнала «Оккультизм и йога». А.М.Асеев принадлежал к числу оккультистов из старых русских эмигрантов и жил в Южной Америке, в Парагвае, где издавал в Асунсионе свой журнал еще с 1958 г. Это было одно из немногих периодических изданий эзотерического плана на русском языке на Западе, а к концу 70-х годов «Оккультизм и йога» остался, пожалуй, единственным. В силу естественных причин – старые русские эзотерики постепенно переходили в лучший мир, не оставляя после себя духовных наследников, которые могли бы продолжить их дело. Асеев опасался, что такая же судьба постигнет и его любимое детище, которому он отдавал всю свою жизнь.

Понимая, что час расставания с этим бренным миром близок, Асеев написал Аврааму письмо, в котором предложил перенять от него журнал, а вместе с ним и заботы редактора-издателя. Перед нами встал вопрос не просто сложный, но имеющий дополнительную – морально-этическую – нагрузку. Дело в том, что у нас были серьезные претензии к содержанию и уровню журнала: наравне с очень серьезными материалами, Асеев нередко печатал совершенно графоманские опусы не слишком сведущих людей, что дискредитировало журнал в целом. Будучи с Асеевым в очень теплых отношениях, часто печатаясь у него, Авраам с недоумением отмечал это в своих письмах к нему, но вразумительного объяснения не получал. В конце концов, мы пришли к выводу, что эти авторы-графоманы либо присылают солидные пожертвования на журнал, что не позволяет Асееву отказаться от их сотрудничества, либо являются его старыми друзьями, что также налагает на него какие-то моральные обязательства. И мы решили больше не тревожить старика своими упреками.

Но теперь, получив предложение перенять от Асеева журнал, мы начали обсуждать, каким мы хотели бы его видеть. И, обговорив все, ясно поняли, что это будет просто совершенно другой журнал. Даже название нам хотелось дать другое – потому что название  «Оккультизм и йога» не отражало той смысловой и содержательной нагрузки, которую должен был нести «наш» журнал. Согласиться принять асеевский журнал, чтобы практически уничтожить его и на его месте создать другой? Это казалось нам этически неприемлемым. Но «наш» журнал уже родился в нас, вместе с осознанием необходимости и своевременности издания именно такого журнала. И мы отказались от предложения Асеева, который нашел после этого «наследника» где-то в Австралии. Еще на протяжении ряда лет после ухода Асеева «Оккультизм и йога» продолжал выходить, а потом как-то потерялся из нашего поля зрения.

Тем временем набирало силу созданное Авраамом за несколько лет до этого «Эзотерическое общество», в которое вошли выехавшие из СССР в Израиль парапсихологи, целители, графологи, ясновидящие и прочих направлений экстрасенсы. Собрались они вокруг Авраама вовсе не случайно.

За несколько лет до этого, в самых ранних 70-х, Авраам побывал несколько раз в США по делам, связанным с борьбой за выезд из СССР и с защитой сидевших в советских лагерях политзаключенных, многие из которых были его друзьями и бывшими солагерниками. В Вашингтоне он был принят с большим доверием, что было редкостью в те годы, когда каждого выезжавшего из СССР, а тем более после лагерного срока, подозревали в том, что его, может быть, завербовал перед выездом КГБ. Доверие к Аврааму со стороны американцев объяснялось, конечно, тем, что они хорошо знали, за что он сидел, и что сидел он, в значительной мере, по их вине. (Авраам Шифрин был приговорен в 1953 г. к смертной казни, которая после расстрела Берии и его банды  была заменена на 25+5+5: за шпионаж в пользу Америки и Израиля и за сионистскую пропаганду. Он был одним из первых, если не первым добровольным шпионом в СССР в пользу Америки и был выдан советским шпионом, работавшим в тот период в ЦРУ.)

Поскольку Авраам, бывший до ареста юрисконсультом  Министерства Обороны СССР, обладал огромными знаниями советской системы и ее военно-промышленного комплекса, а вследствие накопленного в лагерях опыта – и знанием пенитенциарной системы, его пригласили в Сенат для специального Слушания в юридической комиссии  по вопросу о советских лагерях, а затем в Пентагон для беседы. В ходе беседы, в которой принимали участие начальники разведок разных родов войск, Авраам рассказал им о том, как в Советском Союзе полным ходом развивают военную парапсихологию.

(Истории развития парапсихологии в СССР была впоследствии посвящена статья Авраама, опубликованная в одном из выпусков «Тайноведения».)

Американцы были совершенно изумлены полученными сведениями. Изумлены до такой степени, что, вроде бы доверяя Аврааму, не могли до конца поверить услышанному.

Прошло немало времени, Авраам успел принять участие в ряде специальных слушаний в Сенате и Конгрессе США и был занят в Израиле организацией борьбы за освобождение советских евреев, когда ему позвонил из Калифорнии профессор университета Сан-Бернардино Николай Хохлов. С Николаем Авраам познакомился на американской авиабазе на мысе Канаверал, куда ездил однажды выступать с лекцией перед офицерами-авиаторами. Было это в 1973 г., вскоре после его ставшего сенсационным Слушания в о советских концлагерях. Хохлов прилетел тогда специально на авиабазу, узнав, что там будет выступать Авраам, с которым ему хотелось познакомиться.

Личность это была редчайшая. Простой советский паренек, отличавшийся к началу войны с нацистами лишь хорошим знанием немецкого и типичной «арийской» внешностью, стал прославленным разведчиком, организовавшим убийство гауляйтера Белоруссии Кубе в период немецкой оккупации. Как известно, ни одно доброе дело не остается безнаказанным, и даром Николаю его героизм не прошел: по окончании войны его не демобилизовали, а перевели в КГБ, где он попал в отдел ликвидаций. На протяжении нескольких лет учебы и организационной работы Николаю еще удавалось как-то откручиваться от непосредственного участия в убийствах антикоммунистов в странах Европы, хотя он уже стал одним из старших офицеров отдела. Но в 1954 г. ему было лично приказано убить Георгия Околовича,  главу русской антикоммунистической организации НТС во Франкфурте. Тогда он пришел к Околовичу домой, выложил на стол секретное оружие, которое должен был использовать против него, и попросил помощи в уходе на Запад. Спасти годовалого сына и героиню-жену, с которой этот план был согласован, ему не удалось: американцы не сделали обещанного и позволили КГБ просто упрятать семью Хохлова в лагерь. Вся эта история была потом блестяще описана  Николаем в книге «Право на совесть» (изд. «Посев», 1957).

И вот теперь бывший политз\к, лютый враг КГБ, и бывший офицер отдела убийств этой организации встретились – и сразу подружились. К тому времени Николай уже успел стать профессором психологии и парапсихологии в Университете Са-Бернардино в Калифорнии и консультантом Белого дома по вопросам КГБ. Ему-то и поручили потрясенные разведчики из Пентагона поехать в Израиль и проверить информацию, полученную от Шифрина. Проверять Николай должен был путем опроса бывших советских граждан, имевших в СССР то или иное отношение к парапсихологии. Но он не знал в Израиле ни души — кроме Авраама. Шел 1974-й год. Позвонив Аврааму, Николай сказал: «У меня на все есть один месяц. Подготовь для меня людей, которые имеют какую-то информацию, чтобы я не должен был тратить время на их поиск».

Мы дали объявление в русскоязычную газету «Наша страна», и число откликов превзошло наши самые радужные ожидания: к приезду Николая у нас был в руках список из 25 имен с адресами по всему Израилю. Весь месяц мы проездили вместе с ним, опрашивая людей, после чего он уехал писать доклад, а мы остались в контакте со всей образовавшейся группой. Люди это были самые разные, с разными профессиями, с разным опытом и разными парапсихологическими возможностями. Но всех их объединяло одно: жажда знаний, которые помогли бы им понять, чем они обладают, и почему именно они, когда у других людей этих способностей как будто бы нет.

Поначалу все они устремились к Аврааму с накопившимися вопросами. Но жили мы очень далеко отовсюду – в райской долине Зихрон Яакова, в предгорьях Кармеля – и туда невозможно было «заскочить на часок». Приезжавших автобусом нужно было забрать на машине с автобусной станции, накормить, а нередко и оставить ночевать, потому что зачастую оказывалось, что на обратный автобус они уже не успевают. Вскоре наш дом превратился в настоящую гостиницу, я – в кухарку-прачку, а Авраам заявил, что чувствует себя как постоянно включенный магнитофон. Телефон звонил непрестанно. Работать в таких условиях стало просто невозможно, а заняты мы были достаточно и до этого — в рамках созданного Авраамом в 1974 г. Центра исследования тюрем, психтюрем и концлагерей СССР. Кончилось тем, что мы решили свести всех желающих слушать разъяснения Авраама в единую группу, чтобы приезжали они все одновременно и слушали все вместе. Так родилось Общество, которое некоторое время спустя было зарегистрировано в официальных инстанциях как недоходное товарищество «Эзотеризм и парапсихология в Израиле».

Лекции проходили в длинный летний сезон на плоской крыше нашего деревенского дома, а зимой, когда лили дожди, которых тогда в Израиле было почему-то куда больше, чем теперь, и дули такие ветры, что казалось, домик вот-вот унесет, все набивались в кабинет Авраама, сидя буквально друг у друга на голове. И было там так хорошо, что тесноты никто не замечал. Но все-таки ездить было всем очень трудно, и неизбежно встал вопрос о том, куда бы нам перебраться с нашими лекциями в центр страны, чтобы, по крайней мере, всем было ехать поровну.

II

В один прекрасный день Аврааму позвонила дама по имени Мирьям Шпильман, представившаяся дочерью Маргот Клаузнер. Имя Маргот Клаузнер было известно в Израиле в связи с израильской кинофабрикой «Ульпаней Герцлия», совладелицей которой она была. Но имелась и еще одна причина ее известности: Маргот Клаузнер была одной из немногих в Израиле в те годы, кто осмеливался вслух и без стеснений признаваться в том, что интересуется парапсихологией. В израильском «высшем свете» это воспринималось как некое чудачество богатой дамы. Будучи человеком состоятельным и ни от кого не зависящим,  Маргот могла себе это позволить. Был у нее кружок, своего рода домашний клуб для таких же интересующихся, который собирался у нее дома раз в месяц. Иногда она приглашала откуда-нибудь из-за границы лектора для выступления перед членами этого кружка. Знаниями большими никто из участников не обладал, но у некоторых из них имелись в той или иной степени проявленные парапсихологические способности. Люди это были нерелигиозные, поэтому всевозможные запреты и ограничения религиозного характера на вторжение в тонкие миры, если и были им ведомы, нисколько их не волновали. Занимались они нередко «кручением столиков и блюдец», то есть устраивали примитивные сеансы спиритуализма.

Авраам познакомился с Маргот за несколько лет до этого с подачи Варвары Ивановой-Кисин, крупного московского парапсихолога, с которой был знаком по Москве и поддерживал дружескую переписку. Как-то Варвара прислала письмо, адресованное Маргот, в котором рекомендовала ей Авраама, а в письме к Аврааму просила встретиться и познакомиться с Маргот, с которой сама она была знакома только по переписке. Она вообще находила и вступала в заочный контакт с парапсихологами по всему миру. Следует напомнить, что шел, если не ошибаюсь, 1974-й год (это было вскоре после нашего с Авраамом знакомства, во всяком случае, мы еще не были женаты), самый разгар брежневского «застоя», и для советского гражданина такого рода переписка была совершенно неординарным делом, чреватым крупными неприятностями. Авраам умел это ценить и к Варвариным усилиям по созданию своего рода международного братства парапсихологов относился с уважением. Поэтому вскоре после получения письма он позвонил Маргот Клаузнер, назначил встречу, и мы отправились знакомиться с нею.

Маргот жила в необычной постройки доме на тель-авивской набережной: дом был украшен какими-то причудливыми фигурами и формами, напоминавшими разрываемые ветром паруса, что делало его похожим на выброшенный на берег разбитый бриг. Квартира, напротив, поразила сходством с интеллигентскими комнатами в старых московских коммуналках. Здесь стояла старая мебель стиля начала века, множество книг на разных европейских языках, но главным была абсолютная  непритязательность не только в убранстве, но и в атмосфере, которую создавала весьма пожилая хозяйка этого дома. Состоялся разговор, в котором Маргот больше расспрашивала, а Авраам рассказывал о состоянии парапсихологии в СССР. Но из вопросов ее Авраам понял, что у Маргот интерес к парапсихологии не базировался на обширных знаниях и глубоком понимании парапсихологических явлений, а был скорее вызван любопытством, проистекавшим из тех способностей, которыми Маргот обладала.

После этого знакомства Авраам поддерживал с Маргот Клаузнер не слишком тесный  контакт. Пару раз она приглашала его для выступления перед своим кружком. Недолгое время спустя она ушла из этого мира.

И вот звонок ее дочери. Мирьям Шпильман сказала, что приближается годовщина смерти Маргот, что каждый год она посвящает вечер памяти одному из занятий или увлечений ее матери, и ближайший вечер хочет посвятить парапсихологии, которой мать очень увлекалась. Посетовав на свое полное невежество в этом вопросе, она попросила Авраама выступить на вечере с лекцией, а также посоветовать, кого еще можно пригласить, кто бы мог показать «что-нибудь необычное». Согласившись выступить, Авраам пообещал организовать и выступление парапсихолога с практической демонстрацией парапсихологических возможностей.

Для этого показательного выступления он пригласил Израиля Левинштейна, который был членом нашего Общества. Юрист по профессии, Израиль был изумительных возможностей графологом, у которого графология сочеталась с ясновидением. Графологией он занимался на частном уровне, причем было очевидно, что графологический анализ дает ему толчок для ясновидческого проникновения в такие сферы, информация о которых  никак не могла быть считана с одного лишь почерка. Так, однажды он сообщил совершенно незнакомой женщине, что она беременна, причем не от своего мужа. Оказалось, что женщина и сама еще об этом не знала, но проверка это быстро подтвердила. А уж насчет мужа, это осталось на ее совести.  В другой раз Израиль настоял, чтобы его клиентка прямо от него отправилась в больницу, так как, по его мнению, у нее было смертельно опасное заболевание почек. Женщину взяли на операцию чуть ли не из приемного покоя больницы: врачи сочли ее состояние угрожающим. Еще одному клиенту Израиль сообщил, что партнер по бизнесу водит его за нос, и ему грозит банкротство, причем указал, в чем именно заключался обман. Человек принял рекомендованные Израилем меры и успел сохранить свое дело. Подобных примеров в графологической практике Левинштейна было множество.

Однако для публичных выступлений Израиль использовал другой аспект своего дара. Он  обладал возможностью находить спрятанные людьми в зале предметы, называть номера банкнот, находившихся в карманах зрителей, номера их удостоверений личности и т.д. Выступал он вместе со своей женой Тамарой, певицей. Иногда они давали совместные концерты, где в одном отделении она пела, а во втором выступала как ассистентка своего мужа. Ее помощь заключалась в том, что, держась за ее руку, чтобы не упасть с завязанными глазами или не наступить на кого-нибудь, Израиль шел по залу к искомому предмету и находил его безошибочно.

Вот такой сеанс, который длился минут сорок, Израиль продемонстрировал в одном из павильонов герцлийской киностудии, где собралась израильская великосветская публика, чтобы почтить память Маргот Клаузнер. Для зрителей, приехавших из Советского Союза, некоторые из которых еще помнили легендарного Мессинга, выступление Израиля было впечатляющим, но не вызывало потрясения. Однако израильтяне, пришедшие помянуть Маргот, которой они прощали ее «чудачество», ни на йоту не веря в реальную возможность существования чего бы то ни было, кроме зримого и осязаемого мира,  пребывали в шоке.  После выступления Левинштейна состоялась лекция Авраама, который объяснил суть только что продемонстрированных явлений, рассказав в популярной форме о тонких мирах и их связи с миром физическим. Говорил Авраам на иврите, который был у него на уровне, мягко говоря, не блестящем. Присутствовавшие слушатели его русскоязычных лекций немедленно по окончании окружили его, чтобы сказать, что на иврите это звучит совершенно немыслимо и непонятно. Каково же было их удивление, когда они услышали, что также окружившие его ивритоязычные слушатели засыпали Авраама вопросами и наперебой требовали узнать, где можно слышать его  лекции на иврите! Способность Авраама подавать сложное просто и доходчиво сработала даже на его небогатом иврите.

Когда вскоре после того вечера мы собрались у кого-то из нашего Общества дома, насколько я помню, в Бат-Яме, чтобы обсудить, как же нам все-таки найти помещение в центре страны для лекций, Авраам, ни на что конкретно не рассчитывая, пригласил на этот «сходняк» Мирьям Шпильман.  Ей добросовестно переводили с русского языка все, что там говорилось, а потом она спросила, чем она может нам помочь. Авраам рассмеялся и сказал, что если она даст нам миллион, это очень поможет делу. Он даже не уточнил, в какой валюте, так как это была вполне очевидная шутка. Однако Мирьям  не засмеялась в ответ, а сказала перед уходом, что подумает. Спустя несколько дней она позвонила и, посетовав, что не может дать нам миллион, ибо все капиталы вложены в дело, и вынуть их оттуда невозможно, сказала, что может предоставить нам дом. «Не в собственность, уточнила Мирьям, но пока он будет нужен вам и не нужен нам». Оказалось,  что речь идет о принадлежавшей  Маргот Клаузнер вилле, которая граничила с территорией кинофабрики. Здесь Маргот оставалась ночевать, если дела задерживали ее в Герцлии   допоздна. Это был небольшой аккуратный двухкомнатный домик, окруженный роскошным садом. После смерти Маргот наследники пытались организовать там какое-то кафе, клуб, что-то еще, но все эти начинания неизменно проваливались, так что все имевшие отношение к делу уже махнули рукой на возможность рационального использования домика, который в то же время продавать они не хотели. И тут появились мы со своей идеей…

Мы не могли поверить своему счастью. Вилла как будто была построена для наших целей: громадный  салон с камином предоставлял возможность посадить до ста с лишним слушателей одновременно. Вторая комната поменьше была оборудована множеством книжных полок и идеально годилась под библиотеку. Понятно, мы не заставили себя долго упрашивать. Лекции в Герцлии начались в 1982 г. и продолжались там на протяжении восьми лет. Летом мы нередко располагались в пышном, наполненном цветочными ароматами саду; зимой за спиной Авраама трещал камин, куда я с удовольствием подкладывала дрова, а слушатели заворожено глядели в огонь. Отдельно шли лекции на русском языке и на иврите, по одной лекции в неделю. Причем на ивритские лекции народу собиралось вдвое больше, чем на русские.

Так продолжалось уже не один год, когда однажды нам как будто невзначай была рассказана история о том, как мы получили этот дом. В один из дней, когда была назначена лекция на русском, шел такой проливень, что казалось, небеса разверзлись. Мы с Авраамом всерьез думали, что нет смысла ехать на лекцию, ведь все равно никто не приедет — просто не сумеют добраться. Но потом решили, что если кто-нибудь все же доберется и наткнется на запертую дверь, это будет совершенно ужасно, и решили ехать. Как мы и ожидали, из обычных нескольких десятков слушателей приехало всего несколько храбрецов. Начинать лекцию не имело никакого смысла – все равно ее потом пришлось бы повторять для остальных. Поэтому мы сидели, нежась у камина, и просто разговаривали.

Среди собравшихся  была пожилая медсестра из Нетании по имени Фрида Фогель, за которой мы, как обычно, заехали по дороге. Эта женщина, единственная среди наших слушателей,  принадлежала к парапсихологическому кружку Маргот Клаузнер. В Израиль она приехала когда-то давно, по-русски говорила уже с тяжелым акцентом, но понимала все и, конечно, читала по-прежнему по-русски. У нас она появилась с началом курса в герцлийской вилле, ходила и на русские лекции, и на ивритские, и мы как-то восприняли ее как неотъемлемую часть этого дома.

«А вы знаете, как вы получили этот дом?», — неожиданно спросила Фрида.  «Что значит – как? Мирьям нам его отдала», откликнулся Авраам. «Ну, да, это-то я знаю, — усмехнулась Фрида, — а вот с чего это вдруг она вам его отдала, я вам могу рассказать».

Как следовало из ее рассказа, за некоторое время до смерти Маргот, когда в очередной раз собрался ее кружок, кто-то задал вопрос, а кто же все-таки знает, что там после смерти, да и есть ли там в самом деле что-то после… На это Маргот ответила: «Я вот скоро умру (и она назвала дату своей смерти, которая потом подтвердилась с абсолютной точностью). Через год после моей смерти, в первый «йорцайт» (годовщина смерти по еврейскому календарю) соберитесь, устройте спиритический сеанс и пригласите меня. Тогда спросите меня, и я вам все расскажу».

Когда Маргот умерла в заранее названный день, все они вспомнили ее предсказание. На протяжении  года собраний не было, кружок сам собой прекратил свое существование. Но с приближением годовщины члены его созвонились и собрались у кого-то дома, где, в соответствии с указанием Маргот, устроили спиритический сеанс. Пригласив Маргот, они начали задавать ей всевозможные вопросы, на которые она отвечала. Потом вопрос задала Фрида: «Маргот, ну вот, ты ушла от нас, кружок наш развалился, что же теперь с нами будет, как мы будем учиться?»

На что Маргот ответила: «Не волнуйтесь, все скоро устроится. Придет человек из России, без ноги, и восстановит кружок. И Мирьям, моя дочь, отдаст ему мой дом. Я на нее повлияю, чтобы отдала».

Мы сидели потрясенные. Близость тонких миров вдруг стала настолько очевидной, настолько реальной…

***

В 1987 г. мы переехали в Иерусалим, а пару лет спустя «железный занавес» рухнул, и в Израиль хлынул поток репатриантов из СССР, увеличивавшийся по мере развала СССР. Среди приезжавших было немало парапсихологов. Как правило, эти люди тоже обладали различными парапсихологическими способностями, но не имели знаний и понимания той ответственности, которая ложится на обладателя таких способностей. И как их предшественники середины 70-х, они тоже потянулись к Аврааму с вопросами и стали слушателями его лекций.

Как прежде в Герцлии, в Иерусалиме образовалась ивритоязычная группа. Однажды  кто-то привел на одну из лекций Рони Маркуса, известного израильского парапсихолога..

Рони поразил нас своей неподдельно-детской непосредственностью и доходящей до неуклюжести застенчивостью. Это было тем более поразительно, что способностями он обладал феноменальными, причем в необычайно широком диапазоне: от  целительства до ясновидения, телепатии, телекинеза …  Демонстрировал он свои возможности охотно и с легкостью, ему не требовалось ни специальных условий для сосредоточения, ни какого-то особого настроя публики. Демонстрируя вождение автомобиля по городским улицам с плотно завязанными глазами, он объяснял, что это не только не требует от него каких-то особых усилий, но так ему вести даже легче: он видит выезжающие из-за поворота машины раньше, чем они появляются, имея, таким образом, больше времени на реакцию, чем «нормальные», зрячие водители.

На вопрос, с каких пор проявились у него эти способности, он признался, что они у него есть сколько он себя помнит, и что в какой-то момент в детстве он вдруг осознал, что ими обладают не все люди, и это его поразило. Для него это естественное состояние, в котором он живет.

Мы знали, что Рони принимает многих больных и успешно лечит, были знакомы с теми, кто у него лечился. Знали, что он выступает на сцене, демонстрируя свои способности. Это не очень радовало Авраама, который всегда исходил из принципа «даром получил – даром отдай», но с другой стороны, он понимал, что Рони нужно на что-то жить, и не осуждал его.

Помимо лекций мы иногда приглашали Рони к себе домой и знакомили его с особенно талантливыми парапсихологами из бывшего СССР. Для таких случаев я всегда держала дома какое-то количество старых вилок и ложек, которые было не жалко портить, или ставших ненужными ключей. Рони их или сгибал на глазах у наших гостей, или закручивал винтом. При этом несчастная вилка не только оказывалась безнадежно испорченной, но и становилась горячей.

Однажды мы пригласили его, чтобы познакомить с очень сильной целительницей из Баку, Людмилой М. Они сидели рядом на диване и общались, пользуясь мною как переводчиком. Мы с Авраамом сидели напротив. Но после первых минут любезностей Рони надоело разговаривать, и он решил перейти «к делу». Но в этот раз он попросил меня принести из кухни не вилку или ложку, а кусочек алюминиевой фольги. Скатав из  фольги шарик, он взял руку Людмилы и, вложив шарик в ее ладонь, крепко закрыл кулак и стал на него смотреть. Она с интересом наблюдала, что же будет дальше. Наблюдали и мы. Вдруг мы увидели, что глаза ее начали расширяться – что-то происходило в ее кулаке. Но тут же в ней сработал достойный Рони противник: она уставилась на свой кулак, и еще через несколько мгновений из него запала вода. Один парапсихолог нагрел металлический шарик, а второй его тут же охладил, сконденсировав влагу. Мы страшно жалели, что под рукой не было видеокамеры.

В другой раз Рони стал у нас «гвоздем программы» во время визита знаменитого российского парапсихолога д-ра Анатолия Кашпировского. Будучи в Израиле, куда он приехал для ряда выступлений, собиравших в те годы толпы, Кашпировский изъявил желание познакомиться с Авраамом. Была назначена встреча у нас дома, и мы пообещали пригласить людей из нашего Общества. Среди приглашенных был, конечно, и Рони Маркус. Если с другими гостями Кашпировский мог общаться по-русски, то с Рони можно было только обмениваться «фокусами». Причем обмен был довольно односторонний: Кашпировский всех нас пригласил на свой сеанс, который был назначен на тот же вечер в самом большом концертном зале столицы – в Биньяней Аума (Дворце нации), и сказал поэтому, что его демонстрацию мы увидим вечером. А тут он хотел увидеть, что можем показать мы. Рони для начала перепортил несколько вилок, ложек и небольших ключей из моего «спецзапаса». Потом он заставил стрелки часов пойти вспять прямо на руке у Кашпировского. Тогда явно ошарашенный гость решил «испытать» Рони неожиданным приемом. Он достал из кармана большущий, отлитый из единого куска толстого металла ключ от своего гостиничного номера (электронных ключей тогда еще не придумали), который он почему-то носил с собой, вместо того чтобы оставить его в гостинице, и протянул его Рони с вопросом: «А это ты тоже можешь согнуть?» Рони понял вопрос, не ожидая моего перевода. Он взял ключ, зажал его в кулаке Кашпировского и стал на него смотреть. Все присутствующие замерли, уставившись на торчавший из кулака ключ, который у всех на глазах начал медленно поворачиваться. Прошло еще несколько мгновений, и Кашпировский бросил изогнутый ключ на пол  — он не мог больше держать раскаленный металл. Все произошло настолько быстро, что никто не сообразил сфотографировать эту незабываемую сцену. Те из присутствовавших, кто еще находится среди живых, несомненно, помнят ее. Несколько фотографий, запечатлевший тот визит Кашпировского, в нашем семейном альбоме все же сохранилось.

В 1993 г. я пригласила Рони на празднование 70-летия Авраама, которое я устроила для него сюрпризом – на кораблике, снятом в порту Яффо. К счастью, один из наших друзей вызвался снять этот вечер на видеокамеру. Недавно я нашла старую кассету и еще раз посмотрела ту запись, с радостью обнаружив на ней и выступление Рони. Он снова продемонстрировал порчу столовых принадлежностей, показал повязку для глаз, пояснив, что с ее помощью водит машину, а за неимением возможности это наглядно продемонстрировать, попросил кого-нибудь дать денежную купюру. Тут же нашелся кто-то недоверчивый, потребовавший сменить купюру и взять именно протянутую им. Уже надев на глаза черную повязку из тех, что дают на дальних рейсах в самолетах, чтобы свет не мешал спать, Рони согласился и взял другую купюру. Потом он попросил нашу дочку взять бумагу и карандаш и записывать за ним номера. Быстро продиктовав все цифры, он смущенно застопорился и сказал: «Я не знаю, как называются эти русские буквы, тут их две перед цифрами», и он описал, на какие буквы латинского алфавита они похожи. Тут же запись была сверена с оригиналом, и, конечно, все оказалось точно.

Продемонстрировал Рони там и еще один номер, и я была уверена, что увижу его в записи. Это был первый раз, что он это нам показывал, и больше я этого никогда не видела. Сказав, что это специальный подарок для Авраама, Рони взял в руку цветок, положил его на раскрытую ладонь – и все увидели, как цветок поднялся в воздух и двинулся в направлении Авраама. К моему огромному огорчению, я увидела в записи, что Рони предупреждает оператора: «Не снимай это – камера может перегореть», и дальше следует перерыв в съемке.

Недавно Рони позвонил мне и сказал, что его хотят пригласить на российское телевидение. Я страшно обрадовалась: не только миллионы зрителей получат незабываемое впечатление, наглядно убедившись в наличии тонких миров и их непосредственном взаимодействии с миром физическим, но и появится хорошая профессиональная запись Рониного выступления.

Print Friendly, PDF & Email

12 комментариев для “Элеонора Полтинникова-Шифрин: Мистика в нашей жизни (глава из будущей книги)

  1. Замечательный текст. Спасибо. Нашел вашу статью, потому что мой экземпляр А.Шифрин «Тайное становится явным. Сборник лекций эзотерической….» пострадал при переезде в США. Сохранилось только предисловие. Храню его уже 20 лет. Посмотрел даты комментариев — 2012 — как жаль. Может поможете ссылкой на полный текст? Спасибо. AcupunctureKYI.com

  2. К сожалению никакой связи этих способностей с существованием Бога я за все годы очень близкого общения с таким человеком не увидела. Не видел ее и он сам. Он не знал зачем ему дан этот дар, тот еще подарочек, знать, что думают люди. Он говорил, что люди на 90% думают либо мерзости, либо глупости, что доброты ему тоже не прибавляло.

  3. Мой собственный отчим, с которым я выросла с трех лет, обладает такими способностями. Имей вы мой опыт, вам бы в голову не пришло сомневаться, что экстасенсорика существует. Он читал мысли, предсказывал, лечил, все это было частью моего детства. Не ошибался практически никогда. По характеру он очень напоминает Вольфа Мессинга. К сожалению эти экстраординарные способности никак не влияли на его человеческие качества, которые были как бы сами по себе. То есть выходило как и с любым другим даром, дар сам по себе, человек сам по себе… Как сказала Раневская, дар это как птичка на голову какнет. Это меня угнетает до сих пор. Он был почти всемогущ, ставил диагнозы за тысячи километров, спас моего сына, видел болезни, смерти, не нуждался ни в фотографиях, ни в никаких других «предметах» и все же ничего не мог сказать ни о существовании или несуществовании Бога, загробной жизни, религии и т.д. С собой тоже справиться не смог. Он мне всегда говорил: «В этой жизни я тебе помогу, а про ту ничего не знаю, вне моей компетенции.» И ни лучше, ни добрее его дар его не сделал. Наоборот. А умен был, гений. Был, потому что, хоть и жив, обида и старость теперь сильнее его… А как жаль, как любил он меня и я его.

  4. Аврутину.
    Ну, приехали! Уже обзываетесь «г-ном» и полагаете, что никто не узнает Ваш «юмор».
    Я же простил Вас. И модератор (неоднократно!) прощал Вам Ваше безобразное поведение в «Гостевой».
    А Вы опять разгулялись на просторе.
    Так, действительно, накаркаете себе годик.

  5. Уважаемая Элеонора,

    спасибо за замечательный текст, лирическая (и трагическая) нота которого очевидна. Ну, и за многие вещи, которые «не снились многим и многим мудрецам» — тоже. Как за информацию к размышлению. Ваш Моисей Борода

  6. Уважаемый Соплеменник, понимая Ваше неприятие того, о чём пишет Элеонора Шифрин, позволю себе сказать, что «непонятному», наверное, не стоит, ничтоже сумняшеся, приклеивать ярлык мошенничества. Говорю это и потому, что для меня парапсихологические явления — или, во всяком случае, то, о чём пишет очень увемый мною автор — всё же являются объектами, в которых очень уважаемый мною автор (текст которого обладает несомненными литературными достоиунствами) — всё же являются объектами, в которых я сомневаюсь. Но закрывать дорогу непонятному не стоит. Будущее покажет, чем оно может оказаться. Свидетельство человека, наблюдавшего, как на его глазах сгибается стальная ложка, я не могу отбрасывать вот просто так — как говорят немцы, mir nichts, dir nichts. Прежде в сего потому, что выражая публичное недоверие человеку — или обвиняя его в легковерии (эк! мошенничеству поверил!») можно его сильно обидеть. А делать этого не стоит. С уважением. Моисей Борода

    1. Уважаемый Моисей! Я никого, из присутствующих, не обвиняю ни в чём и, тем более, не оскорбляю.
      Я лишь вразил своё мнение, что всякого рода такие «свидетельства» абсолютно недостоверны, т.к. не выдерживают никакой НАСТОЯЩЕЙ проверки. Помните, например, знаменитую Розу Кулешову, которая могла «читать кожей»? Далее прошу прощения за подробность:
      лет сорок назад моя двоюродная сестра приехала навестить родственницу в больницу им.Кащенко. Она смертельно боялась идти к «психам» и попросила меня сопровождать её.
      И вот там я был просто поражён. В окружении группы, таких же как и я, зевак, эта самая Роза задрала халат и
      рубашку, уселась голой задницей на «Огонёк» и принялась «читать» текст!
      В дальнейшем всё прояснилось. Кулешова, действительно, как и многие больные этого типа, обладала великолепной памятью и не более того.
      Кто-то подсказал ей путь к хорошему заработку и дело, недолго, но пошло.
      Печально и очень опасно другое, с чего я начал. Когда «этих» пропускают в СМИ, особенно, на ТВ, то явление приобретает характер целевого массового оболванивания населения. отвлечения его от реальных жизненных проблем, подменяя их «заряженными» фото от очередного чумака. Случаются, конечно, исключения. Недавно один зарвавшийся подонок, обещавщий, естественно, за деньги, оживить детей, погибших в школе Беслана, получил приличный срок. Но это, повторяю, исключение.

  7. Дорогой,скрытый за псевдонимом,но радикально мыслящий Соплеменник!

    Как известно, «На свете, мой друг Горацио, есть много вещей,которые не снились нашим мудрецам».Люди с необычайными способностями, описанные в очерке Элеоноры Шифриной и упомянутые в моей реплике-одни из этих вещей и глупо от них отмахиваться потому что объяснить их пока невозможно.

    1. Уважаемый Ури!
      «жаль, что не было свидетелей», «жаль, что не было фотокамеры», «жаль, что, не было телекамеры», «каждую дверь в ИППИ охранял кагебешник» — читать всё это просто смешно. Да, когда в стране дела идут плохо, то на сцену вылезают всякие распутины, чумаки, джуны, кашпировкие, глобы. Разумеется, не без помощи власть придержащих. Хорошо помню как этот психотерапЭвт, «избавитель» внушением от энуреза и многих других хворей собирал огромные аудитории плебса и соответственные огромные гонорары. Одно время он пробился даже в депутаты Госдумы. Но, когда настала пора показать свои «способности» в деле или просто себя мужчиной, то он скоренько смотался из Будённовска, где ряд депутатов предложили Басаеву себя в заложники вместо заваченных в больнице женщин и новорожденных. Все они, без исключения, на поверку оказываются либо прекрасными иллизионистами, либо жульём — другого не дано.
      Я — атеист, но. насколько я соышал, иудаизм начисто отвергает нечто подобное.

  8. Разочарован — не то слово. На дворе 21-й век, а люди продолжают увлекаться мракобесием и поддерживают контакты с мошенниками. Как жаль!

  9. Уважаемая Госпожа Шифрина,

    Ваша вторая публикация о людях необычайных способностей также, как и анализ теперешнего положения Израиля в прошлом выпуске Мастерской показалась мне продуктом редкой проницательности и смелости мысли.В последней публикации Вы рассказываете об Исааке Каганове,друге моего отца, которого я знал в детстве, у которого работал во время каникул будучи студентом.Узнать,что этот практичный и энергичный человек,успешно погруженный в дела мирские, превратился в лагере в мистика и духовного гуру было для меня не менее поразительным, чем те удивительные возможности людей из Вашего особого круга, которые Вы описли во втором интереснейшем очерке.
    Безусловно, изучать и, насколько возможно, понять способности этих людей, наделенных столь необычайными возможностями,есть одна из первостепенных задач научного исследования.
    Я долгое время не верил в правдивость рассказов о подобных явлениях, считал их цирковыми фокусами, имеющими всем понятные обЪяснения. Однако однажды в Лондоне мне пришлось сидеть за столом рядом с моим тезкой Ури Геллером. Я попросил его показать мне его знаменитое представление-согнуть ложку. Он любезно согласился, взял со стола тяжеленную банкетную ложку из шеффильдской стали, дал ее мне в руки, сделал несколько пассов вдоль длинной ее части не прикасаясь к ней, и ложка в моих руках нагрелась и начала гнуться.Это был первый случай необъснимого явления в моей жизни.Потом я видел на сцене человека,у которого в руках одновременно согнулись несколько ложек и знал, что это вовсе не цирковой фокус,а проявление необычайных способностей. Однажды мне пришлось увидеть, как человек назвал номер страницы огромного словаря, которая была открыта несколькими людьми в другой комнате.
    Теперь, разрешите мне задать Вам два вопроса.
    1. Существует ли рациональное в рамках закона причинности, объяснение описанных вами сверх способностей или луч науки не в состоянии проникнуть эту непроницаемую область реальности 2.Какой Вы видите связь между этими необычайными способностями некоторых людей и подтверждением существования Бога,о котором Вы упоминаете в очеркею

  10. Дорогая Элеонора, очень интересно. Люди, с которым Авраам и Вы встречались, их судьбы поразительны — Ицхак Каганов, Николай Зубчинский, кардинал Йозеф Слипый, Владимир Шелков, Савелий Солодянкин, Николай Хохлов, другие. С нетерпением ждём Вашей книги. Илья

Обсуждение закрыто.