Виктор Вольский: Гром победы, раздавайся! Веселися, храбрый Респ! Итоги выборов

Loading

4 ноября осталось в зеркале заднего обзора, избирательные страсти улеглись, пыль осела, да и я отдохнул с дороги, и, хотя еще не все результаты выборов окончательно определились, настала пора подвести некоторые их итоги.

Гром победы, раздавайся!
Веселися, храбрый Респ!

Итоги выборов

Виктор Вольский

1. Выборы ознаменовались сокрушительным разгромом Демократической партии. Все прогнозы предрекали ее поражение, но катастрофы таких масштабов никто не ожидал. Оппозиция выиграла практически все, что могла, и кое-что сверх того.

Несомненно, самый драматический характер носила борьба за контроль над Сенатом. Республиканцы, не потеряв ни одного своего места (а у демократов, казалось, были все основания отобрать у соперников одно-два, а если повезет — то и три места), уже завоевали восемь дополнительных мандатов, и если не произойдет ничего неожиданного, должны победить и в оставшемся штате — Луизиане.

По закону этого штата в нем не проводится отдельных праймериз. В день выборов баллотируются все кандидаты, но для победы необходимо набрать свыше 50% голосов. В противном случае через месяц (в данном случае — 6 декабря) проводится дополнительный тур с участием двух ведущих кандидатов. Поскольку либертарианец Роберт Мэйнес, набравший 14% голосов, уже заключил союз с республиканцем Биллом Кэссиди и ведет за него кампанию, а сенатор-демократ Мэри Лэндрю утратила свой главный козырь — она, мол, позарез нужна нефтегазовой Луизиане на своем влиятельном посту председателя сенатского комитета по энергетике. Но большинство в Сенате перешло к республиканцам, а с ним и все руководящие посты в комитетах. Бедная Мэри осталась у разбитого корыта, и никто не сомневается в том, что повторный тур принесет решительную победу Кэссиди. По последним опросам он опережает Лэндрю на 21 пункт (59% против 38%).

Таким образом, республиканцы вернули себе контроль над верхней палатой Конгресса, причем с немалым запасом прочности (54 мандата), который, вполне возможно, еще больше возрастет. Независимый сенатор от Мэна Ангус Кинг, пока блокирующийся с демократами, еще несколько месяцев назад объявил, что в Сенате следующего созыва будет поддерживать партию большинства. Что ж, вполне разумное, хотя этически и не слишком благовидное решение: прозябание в меньшинстве не сулит законодателям ничего, кроме скуки, сознания своего ничтожества и острой зависти к счастливым соперникам у власти.

И это еще не считая возможных перебежчиков, которые сочтут за благо поменять свои цвета, примкнув к победителям (первым кандидатом на такую роль называют сенатора от Западной Вирджинии Джо Мэнчина). Размер большинства — важный фактор, ибо каждый лишний мандат будет приближать республиканцев к заветному рубежу в 60 голосов, который позволяет преодолевать обструкцию меньшинства. Республиканцы надеются, что по целому ряду популярных в народе вопросов им удастся заручиться поддержкой 5-6 сенаторов-демократов от консервативных штатов, которым предстоит переизбираться в следующем цикле.

Победа республиканцев особенно разительна, учитывая, с какой легкостью их кандидаты одолели соперников. В целом ряде штатов ожидалось острое противостояние, но настоящей борьбы не получилось: в Арканзасе, Канзасе, Кентукки, Джорджии, Колорадо, Айове республиканцы победили играючи, не оставив соперникам ни малейших шансов. Даже в тех двух штатах, где действующие сенаторы-демократы считались подавляющими фаворитами, — в Нью-Гемпшире и особенно в Вирджинии, — они с огромным трудом удержали свои места, едва-едва опередив соперников.

Справедливости ради нужно отметить, что служебные (не подлежащие оглашению) опросы, проводившиеся республиканскими социологами, еще за неделю до выборов верно предсказывали истинные масштабы грядущего торжества. Но, обжегшись в 2012 году на чрезмерно оптимистических прогнозах, они перестраховались и не стали трубить победу.

Приятный сюрприз преподнесли выборы и в Палату представителей. Никто не верил горячечным обещаниям лидеров демократов, что им удастся отвоевать у республиканцев большинство в нижней палате Конгресса. Наоборот, предполагалось, что республиканцы даже немного укрепят свои позиции, прибавив 6-7 новых мест. Но действительно опрокинула самые смелые надежды республиканцев. Поистине «мы рождены, чтоб сказку сделать былью». как поется в старой песне.

На момент, когда пишутся эти строки, исход выборов еще не решен в целом ряде округов, но уже сейчас ясно, что республиканцы завоевали как минимум дюжину новых мест в Конгрессе и доведут свое большинство до самого высокого уровня со времен Гарри Трумэна, когда им принадлежало в Палате представителей 246 мест. За республиканцев проголосовало на 5 миллионов больше избирателей, чем за демократов — разрыв приблизительно в 7%, причем на фоне неуклонно снижающейся относительной численности белого электората. Это значит, что существенно увеличилось число представителей меньшинств, голосующих в их пользу.

Победа республиканцев настолько грандиозна, что ее можно с полным основанием назвать исторической. Ее значимость особенно подчеркивается целым рядом рекордных достижений. Впервые в состав Палаты представителей было выбрано два представителя негритянского сословия: первая женщина-республиканка в Конгрессе — мэр города Саратога-Спрингс (штат Юта), иммигрантка с Гаити мормонка Мия Лав и бывший сотрудник ЦРУ Уилл Хэрд — первый негр-республиканец из Техаса после Реконструкции, последовавшей за окончанием Гражданской войны («войны Севера и Юга», как ее называли в советских учебниках истории).

Не менее знаменательно и то, что Тим Скотт, назначенный два года назад для замещения вакансии, образовавшейся с отставкой сенатора-республиканца от Южной Каролины Джима Деминта, стал первым негром, выбранным в Сенат от южного штата тоже со времен Реконструкции. Примечательно, что сенатор Скотт одержал даже более внушительную победу, чем другой сенатор-республиканец от его штата — Линдзи Грэм, хотя и тот, и другой не оставили соперникам-демократам никаких шансов.

Примечательно и то, что негритянские лидеры движения в защиту гражданских прав сделали вид, будто не заметили победы Мии Лав, Уилла Хэрда и Тима Скотта. Для них чернокожие республиканцы — изменники своей расы (можно сказать, «национал-предатели»), носители позорной клички Oreo (черное печенье с белой начинкой). Впрочем, несколько популярных негритянских веб-сайтов все же должным образом отметили успех этих представителей своей расы — и то хорошо. И еще один рекорд: 30-летняя республиканка Элиз Стефаник из штата Нью-Йорк стала самой молодой женщиной в истории, завоевавшей место в Конгрессе.

Но не менее значительной, хотя, возможно, и не столь заметной, была победа республиканцев на нижнем этаже политического здания — на уровне штатов. Вопреки прогнозам политтехнологов, которые чуть ли не единодушно предрекали, что республиканцы потеряют как минимум три губернаторских места, они удержали все угрожаемые места — за исключением Пенсильвании, где губернатор Том Корбет проиграл по причине, не имеющей ничего общего с политикой (он пал в связи с грандиозным скандалом вокруг тренера знаменитой футбольной команды Университета штата Пенсильвания, который был уличен в педофилии и растлении малолетних).

И что самое поразительное, республиканцы победили на губернаторских выборах в трех едва ли не самых «прогрессивных» штатах страны — Массачусетсе, Иллинойсе и Мэриленде, и ныне им будет принадлежать исполнительная власть в 31 штате.

Республиканский ураган пронесся по штатным легислатурам, пачками выметая из них демократов. Республиканцы отвоевали у соперников 350-375 мандатов. По итогам выборов в руки республиканцев перешли обе палаты легислатур Западной Вирджинии и, что особенно приятно, Невады — родного штата лидера демократов в Сенате Гарри Рида, а также сенаты Мэна, Колорадо, Нью-Йорка и нижние палаты легислатур Миннесоты, Нью-Гемпшира и — впервые за 60 лет! — Нью-Мексико.

Так что ныне в руках республиканцев оказались 69 из 99 законодательных палат (в Небраске легислатура однопалатная). Более того, в 23 штатах республиканцы отныне будут полностью контролировать все основные рычаги власти: обе палаты законодательного собрания и губернаторство. А из 13 штатов, в которых до выборов аналогичной властью располагали демократы, в их руках осталось всего семь.

2. Выборы, как и ожидали республиканцы, вылились в референдум по Обаме. Как, собственно, настаивал и сам президент, многократно заявлявший, что вопреки утверждениям кандидатов от его партии, делавших все возможное, чтобы дистанцироваться от крайне непопулярного Обамы, «моя политика повсюду является ключевым вопросом предвыборной борьбы». И откровенно глумился над демократами, в ужасе пытавшимися откреститься от него, что это они, мол, притворяются, «а на самом деле они мои верные союзники, которые во всем меня поддерживали».

В попытках выйти из черной тени зачумленного президента демократы стремились перевести выборы на местный уровень, а республиканцы, наоборот, — поднять их на национальный уровень, всучить своим соперникам смоляного бычка-Обаму и заставить их нести ответ за его проступки и прегрешения. И, как свидетельствуют итоги выборов, им это удалось. Барак Обама уверенно привел оппозицию к победе, за это низкий ему поклон!

Сам Обама отказывается признать себя виновником злоключений своей партии. Он нехотя признал, что «республиканцы, конечно, довольны итогами выборов», но тут же подчеркнуто заявил, что он «услышал голос» не только трети избирателей, принявшей участие в выборах, но также и двух третей, не воспользовавшихся своим правом голоса. Намек достаточно прозрачный: президент дал понять, что полагает эти две трети избирателей своими скрытыми сторонниками, и ввиду их численного превосходства не считает победу республиканцев народным мандатом.

Он во всеуслышание объявил, что не видит в своей политике никаких недостатков. Избиратели, мол, несомненно, по достоинству оценили бы ее, если бы она была более умело подана. То есть сам продукт — пальчики оближешь, а вот упаковка подкачала. Классическая аррогантность демагога, абсолютно уверенного в том, что дураку-покупателю можно всучить любую дрянь, если как следует запудрить ему мозги. Словом, виноват глупый избиратель, не сумевший распознать все несравненное великолепие политики администрации. Обама вполне может отнести на свой счет хлесткую остроту Бертольта Брехта, который после подавления народного восстания в Восточной Германии в 1953 году заметил: «Народ не оправдал доверия партии и правительства. Придется им избрать себе другой народ».

Судя по первым заявлениям Барака Обамы, он намерен бросить вызов республиканцам и дразнить их, провоцируя на резкий ход, например, на попытку подвергнуть его импичменту. Обама и его сообщники твердо уверены, что черная кожа и нерушимая поддержка пропагандистского аппарата левых сил — Большой прессы — гарантируют ему в таком случае пропагандистскую победу, а его противникам — политическое самоубийство: народ, мол, убедится в том, какие мерзавцы и расисты эти республиканцы, и поднимется на защиту своего любимца.

До выборов политологи гадали, как поведет себя президент в случае победы республиканцев в борьбе за Сенат. Последует ли он примеру Билла Клинтона, который после сокрушительного разгрома на выборах 1994 года и перехода власти в Конгрессе к республиканцам открыто признал свое поражение, круто изменил курс («Эра Большого государства осталась позади», провозгласил президент в следующей речи о состоянии государственных дел), пошел на мировую с лидером республиканцев Ньютом Гингричем, и в результате был избран на второй срок, а его правление вошло в историю как весьма успешное?

Но Клинтон был политик, он воспринимал себя как лидера страны, ему нравилось рулить, он пекся о своем месте в анналах истории. Попав в трудное положение, он начал искать выход и нашел его в компромиссе с победителями-республиканцами. Обама же выпечен из другого теста. Как свидетельствуют все его повадки, он представляет собой помесь радикала-революционера с сильной примесью негритянского сепаратиста и низового агитатора из гетто, отождествляющего себя с уличной шпаной и усвоившего ее этику и нравы.

Если Клинтон был заинтересован в повышении своего имиджа как президента, то Обама думает только о своих идеологических целях, его заветная мечта — «укоротить» Америку, «коренным образом преобразовать» ее, что само по себе подразумевает разрушение. Вспомним: «Весь мир насилья мы разрушим до основания…», а что будем потом, неважно. И потому республиканцам не стоит рассчитывать на сотрудничество с президентом, он не только будет принципиально отказываться идти им навстречу, но будет строить им всяческие козни просто так, для души. Подобно Бурбонам, вернувшимся на трон после падения Наполеона, он ничего не забыл и ничему не научился.

3. Республиканцы избрали верную тактику предвыборной борьбы. Последний год со всех сторон республиканцев увещевали, что им абсолютно необходимо разработать позитивную программу и вынести ее на суд народа. Дескать, да, Обаму не любят, но на одной критике его администрации далеко не уедешь, необходимо предложить избирателям конкретную альтернативу. При этом обозреватели и слева, и справа неустанно ссылались на то, что Республиканская партия крайне непопулярна, даже более непопулярна, чем президент.

Однако спикер Палаты представителей Джон Бейнер и его команда, как видно, рассудили, что гораздо безопаснее занять пассивную позицию. Представьте себе, что произошло бы, если бы республиканцы предложили, скажем, свой собственный план реформы системы здравоохранения вместо Закона о доступном медицинском обслуживании (Обамакер). Пресса накинулась бы на план республиканцев, раздирая его на клочки, инициатива перешла бы к демократам, все тут же забыли бы про Обаму и среди избирателей неизбежно начали бы нарастать настроения в пользу сохранения статус кво: кто его знает, к чему приведут эти республиканские новшества, как бы не стало хуже…

А так президент постоянно маячил в свете софитов, укрепляя избирателей в сознании того, какую ошибку они совершили, дважды избрав этого никчемного человека на пост президента страны. Исход выборов показал, что республиканские стратеги просчитали все правильно; в некоторых обстоятельствах игра в поддавки оправдывает себя.

4. В последние месяцы перед выборами закон Обамакер был отодвинут на задний план. На Обаму обрушилась лавина проблем, каждый день приносил все новые и новые свидетельства его бездарности и беспомощности. Казалось, что все забыли о красе и гордости политической программы президента — провальной реформе системы здравоохранения, которую он с превеликим трудом продавил через Конгресс и Верховный Суд. Но республиканцы так не считали. Во всех без исключения избирательных округах страны критика Обамакер шла на первом месте в их предвыборной рекламе, республиканцы все как один обещали отменить порочный закон и заменить его более здравой системой. Результаты выборов говорят сами за себя.

Любимое детище президента остается ахиллесовой пятой Обамы, более непопулярной, чем когда-либо (согласно последнему опросу, лишь 37% американцев поддерживают Обамакер, а 56% настроены негативно по отношению к этому закону). Борьба за его полную или частичную отмену, несомненно, будет стоять в центре законодательной программы новых хозяев Конгресса.

5. Демократы отрабатывают тактику запуска «троянских коней» под видом кандидатов-либертарианцев, которые отбирают голоса у республиканцев, повышая шансы их противников. (Это не значит, конечно, что либертарианцы в большинстве своем — платные агенты-диверсанты Демократической партии. Но это не играет роли: демократы оказывают им всевозможную помощь, и объективно они служат чужим целям.)

Впервые этот коварный прием с успехом применил губернатор Арканзаса Билл Клинтон. По словам двух его бывших телохранителей, Клинтон договорился с техасским магнатом Россом Перо, чья фирма переживала трудные времена, что на выборах 1992 года тот будет баллотироваться в президенты в качестве независимого кандидата в обмен на огромные государственные контракты в случае победы Клинтона. Перо получил 19% голосов, в громадном большинстве отобранных у действующего президента Джорджа Буша-старшего, и демократ Клинтон с 43% голосов победил на выборах.

В ходе минувшей предвыборной кампании демократы по всей стране оказывали активную поддержку либертарианским кандидатам. Правда, на сей раз преимущество республиканцев было настолько подавляющим, что практически свело на нет эффективность «троянских коней», но как минимум в одном случае либертарианец позволил демократу сохранить свое место в Сенате. В Вирджинии республиканец Эд Гиллеспи, вопреки всем ожиданиям, составил острую конкуренцию сенатору-демократу Марку Уорнеру. В конечном итоге республиканец отстал от соперника всего на полпроцента — 12 000 голосов. Либертарианец Роберт Сарвис получил 53 000 голосов, не будь его, победа была бы за Гиллеспи.

Роберт Сарвис уже второй раз за последний год приводит к победе демократа. В 2013 году Терри Маколифф с 47% голосов победил на губернаторских выборах в Вирджинии благодаря тому, что Сарвис отобрал 7% голосов у Кена Кучинелли. Республиканцам следует учесть, что тактика запуска «троянских коней» будет только расширяться, и соответственно они должны готовиться как-то ее парировать. Например, почему бы не начать пестовать крайне леворадикальных кандидатов, поощряя их бросать вызов ставленникам демократического истэблишмента с тем, чтобы расколоть левый электорат?

6. Выборы смели целое поколение будущих лидеров Демократической партии. В командных игровых видах спорта важную роль играет фактор «скамьи» — наличие эффективных запасных игроков, дублеров. Чем «длиннее скамья», тем сильнее команда, тем выше ее шансы на успех, тем более уверенно она может смотреть в будущее.

В американской политике «скамья» формируется на уровне штатов и местных органов самоуправления. Именно там выявляются, пробуют свои силы, проходят «курс молодого бойца» и обстреливаются будущие национальные лидеры обеих партий. Но для большинства таких потенциальных лидеров поражение на выборах равносильно политической смерти. Огромный успех Республиканской партии на низовом уровне означает приход в большую политику целой когорты молодых, перспективных политиков, надежды своей партии. В то же время эпохальное поражение демократов на выборах в штатные законодательные собрания опустошило их скамью, в значительной степени лишило Демократическую партию ее будущего.

Как выглядит после выборов лицо Демократической партии? Да все те же почти карикатурные образы лидера демократов в Палате представителей престарелой кокетки Нэнси Пелоси и лидера пока еще большинства в Сенате Гарри Рида, к которому как нельзя лучше подходит кличка, прилепленная Бухариным Молотову: твердокаменная задница Сталина (в нашем случае — Обамы). Обоим за 70, оба смертельно всем надоели, от вида обоих просто сводит скулы от скуки. Республиканцы должны благодарить свою судьбу за таких противников.

Это особенно очевидно, когда речь заходит о потенциальных кандидатах в президенты от обеих партий. У республиканцев на подходе — целая плеяда талантливых политиков, представляющих самые разные течения политикой мысли, есть из кого выбирать. А у демократов? Кто стоит за спиной у Хиллари Клинтон, которая выглядит не столько кандидатом, сколько наследной принцессой, нетерпеливо ждущей своей очереди взойти на трон? Что будет, если она по той или иной причине не сможет баллотироваться? Эй, кто там на скамье запасных, — заступайте! Но скамья-то пуста.

7. Поляризация Америки углубляется. За сто с лишним лет политические полюса страны практически поменялись местами. В течение многих десятилетий после Гражданской войны Юг был нерушимой твердыней Демократической партии, а в штатах Северо-Востока и Среднего Запада безраздельно царили республиканцы. Такое положение сохранялось вплоть до середины минувшего века.

При президенте Никсоне оба географических блока пришли в движение, в стране началась политическая переориентация. Консервативные демократы бывшей южной Конфедерации постепенно осознавали, что Республиканская партия идеологически им ближе, а в штатах, некогда служивших незыблемой опорой партии Авраама Линкольна, параллельно урбанизации и росту андеркласса укреплялись позиции демократов.

Было время, когда в демократической фракции в Конгрессе существовал крепкий центр в составе приблизительно сотни консервативных южных и западных демократов — так называемых «синих собак» (которых правильнее было бы называть посиневшими, в смысле полупридушенными). Но Демократическая партия неуклонно сдвигалась влево, леворадикальные силы шаг за шагом подминали ее под себя, а тем временем «синие собаки» один за другим уступали свои места республиканцам, и ныне их практически не осталось. Поневоле вспоминаются знаменитые строки выдающегося англо-ирландского поэта, лауреата Нобелевской премии по литературе Уильяма Батлера Йейтса: «Распалось все, держать не может центр, анархия в миру…».

Минувшие выборы показали, что этот процесс поляризации близок к концу: Демократическая партия Юга практически прекратила свое существование. Показателен в этом смысле Арканзас — родной штат Билла Клинтона. По итогам выборов оба сенатора, все семь конгрессменов, губернатор, вице-губернатор и генеральный атторней Арканзаса — все до одного республиканцы; на руководящих выборных постах штата не осталось ни одного демократа (невзирая на все усилия Клинтонов, которые вели интенсивную кампанию за кандидатов своей партии).

8. И наконец — главный итог: выборы 2014 года стали… первым залпом новой предвыборной кампании — подготовкой к следующим выборам 2016 года. Если избиратели рассчитывали перевести дух и хотя бы ненадолго передохнуть от осточертевшей всем предвыборной гонки, их ждало разочарование. Уже 5 ноября политические обозреватели подводили итоги предыдущего дня в свете перспектив следующей кампании, увлеченно гадая, как-то они отразятся на шансах потенциальных кандидатов. Нравится нам это или нет, но мы живем в эпоху перманентных выборов, и ничего с этим не поделаешь.

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Виктор Вольский: Гром победы, раздавайся! Веселися, храбрый Респ! Итоги выборов

  1. Весь этот текст кажется мне бурным ликованием по поводу того, что маятник в часах качнулся в сторону, одобряемую автором. Можно с математической неизбежностью предсказать, что по прошествии какого-то времени он качнется обратно. А в часах главное все-таки то, что маятник есть, что он не фиксирован в одной точке, и что он именно что — качается. И на этом держится не только «… измерение времени …» в часах, но и измерение времени в политическом процессе США.

  2. «Наши» победили. Очень хорошо. Но трезвые головы тут же плеснут ледяной водичкой:
    — Будут спасать Украину и каким образом?
    — Будут помогать Израилю по-настоящему и каким образом?

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.