В сентябре, когда окончились каникулы, и мы вернулись в школу, оказалось, что отец одного из наших соучеников побывал на выставке и привез оттуда проспекты легковых автомобилей. Так в наше сознание ворвались «Форд», «Крайслер» и «Дженерал моторс». Какие там занятия!? Какие уроки!?
Автомобили моего детства
Марк Фукс
Окончание. Начало здесь
В начале шестидесятых мы заболели американскими автомобилями.
Летом пятьдесят девятого в Москве прошла американская национальная выставка.
«Новости дня» и «Иностранная хроника» донесли до нас вести о ней.
В сентябре, когда окончились каникулы, и мы вернулись в школу, оказалось, что отец одного из наших соучеников побывал на выставке и привез оттуда проспекты легковых автомобилей.
Так в наше сознание ворвались «Форд», «Крайслер» и «Дженерал моторс».
Какие там занятия!? Какие уроки!?
Получив для просмотра на ограниченное время проспекты, мы тщательно, на уроках, перерисовывали машины.
Одни названия чего только стоили! Как опьяненные, как заговоренные, мы повторяли друг за другом:
— «Импала» цвета «Сапфировые брызги и морская пена»,
— «Электра 225» цвета «Черный соболь»,
— «Олдсмобил» цвета «Зеленая осина»,
— «Сэйбр»,
— «Кадиллак»,
— «Плимут» цвета «Солнечный закат и слоновая кость»,
— «Холидей» цвета «аквамарин и полярная белизна»,
и, наконец:
— «Империал» цвета «Брызги бургундского»!
Американцы нанесли удар точно в цель.
Взрывы гремели долго и громко, и даже вожделенный руль и подросшие сверстницы, полученные в руки уже в зрелые годы, только частично нейтрализовали действие этого оружия массового поражения…
Ну, как наша подростковая, почти детская психика могла справиться с этим, если даже теперь, через много лет при виде автомобильной роскоши впадаешь в детство?!
Только окрики учителей и двойки возвращали нас на время в действительность.
Впрочем, и учителя не прошли мимо. Преподаватель, двухметровый Владимир Саулович, на своем уроке географии конфисковал американский проспект, изучал его весь день, а конце дня, глубоко и тяжко вздохнув, вернул владельцу.
Через много лет, мне передавали, он вспоминал нас следующим образом:
— Это те двое, которые все уроки напролет рисовали автомобили.
Выставка окончилась.
Дармовая «кока-кола», которой американцы «спаивали» сотни тысяч советских посетителей заморской выставки иссякла.
Экспонаты, по слухам, расползлись по Советскому Союзу, главный павильон демонтировали, а элементы его оригинальной кровли, напоминающие пчелиные соты, разобранные на отдельные части, вывезли в Ялту и Сочи и использовали для оборудования набережных и парков в виде отдельных беседок.
Уже в восьмидесятые, при каждом посещении Черного моря, натыкаясь на них, я вспоминал свое детство, американскую выставку, автомобили и наше срисовывание автомобильных проспектов на уроках географии и истории.
Через наш город лежал кратчайший автомобильный маршрут из Польши в Болгарию, на Золотые пески.
В середине семидесятых на улицах города, возле гостиниц и кемпингов стали мелькать польские гости. Большей частью перелицованные «Победы» под названием «Варшава» и польские ФИАТы, иногда появлялись и ГДРовские «Трабанты» и «Вартбурги».
Неизгладимое впечатление произвели на меня две «СИМКА» с польскими номерами со скошенными внутрь задними стеклами. Ни тогда, ни впоследствии, за исключением этого случая, я нигде такого не видел.
Румыны приезжали на «Дачиях». Ни тогда, ни сейчас моего особого интереса они не вызывали.
Позднее я заболел «Шкодой».
Сначала в школьном дворе появилась легковая, типа универсал, «Шкода». Был период, когда чехи продавали их в Союз.
Думаю, что это была модель «1202». От отечественных машин она отличалась элегантностью, округлостью форм, я бы сказал изысканной архитектурой. Поговаривали, что у нее слабая подвеска и долго на наших дорогах не протянет.
Так оно видимо и произошло. Легковые «Шкоды» исчезли также тихо и незаметно, как и появились.
Когда городские власти в конце семидесятых демонтировали старый австрийский трамвай, на смену ему пришли троллейбусы «Шкода». Отечественные не справлялись с крутыми подъемами старинного города. Троллейбусы оказались живучими, и, несмотря на то, что их давно не выпускают, продолжают и по сей день взбираться на гору от Прута до Ратуши.
«Шкода» долго не оставляла меня в покое.
В середине восьмидесятых мое предприятие получило обрабатывающие центры «Шкода». И хотя я прямого отношения к этому чуду техники не имел, всякий раз проходя мимо него, отмечал про себя эмблему «Шкоды».
Позднее, став владельцем «Шкоды» и получив вместе со своим «Форманом» красочный проспект с историей фирмы, я узнал, что в основе эмблемы лежит стилизованная голова индейца с головным убором с круглой застежкой и перьями.
Вот уж прямо, «…кабы мы знали, из какого сора…»!
В конце восьмидесятых, я побывал в командировке в тогдашней ГДР.
Помимо всего прочего, несмотря на то, что тамошние немцы страшно боялись политического сыска, и не очень то баловались анекдотами («…кайне политик, Марк!»), я услышал следующий комментарий к ГДРовской банкноте в десять марок, где одной из сторон была изображена совсем молодая женщина-инженер у пульта управления заводской линией, а на обороте старая седая женщина — Клара Цеткин, немецкая коммунистка и защитница прав женщин:
— Это так она выглядела, когда встала в очередь за «Трабантом», а это так, она выглядит, когда ее очередь дошла.
Очереди и методы приобретения автомобилей в ГДР были соизмеримы и сопоставимы с советскими.
В ГДР моя «шестерка» считалась очень приличным автомобилем, сами немцы ездили на пластмассовых трехтактных «Трабантах» и «Вартбургах», «Ладами» владели далеко не все. Встречались польские ФИАТы, реже «Шкоды».
В те времена автомобильный парк в ГДР был старейшим в Европе, и средний возраст автомобилей составлял восемнадцать лет.
Мой коллега владел «Шкодой 110L» и был совершенно счастлив, почти как Козлевич, «…вот только бы колпаки от колес поменять!».
На его машине мы поколесили по дорогам Тюрингии. Она производила на меня, неискушенного автолюбителя, вполне приличное впечатление.
Естественно, что, попав в Израиль в 1991 году и через год, созрев до покупки автомобиля, я обратил свой взор на появившуюся в продаже «Шкоду».
Конечно, это было ошибкой.
Не стоило тогда обращать свое внимание на чешское чудо, в то время, когда агентства ломились от японских и европейских моделей.
Но победило желание сэкономить и уверенность в марке «Шкода».
«Шкода» стоила для нового репатрианта всего восемнадцать тысяч шекелей!
Как говорилось в тогдашней рекламе: «слишком много автомобиля за такие деньги!»
Так или иначе, мой «Форман» прослужил мне правдами и неправдами девять лет и только после этого уступил место коренным японкам.
И с наступлением этого события, история автомобилей моего детства подошла к концу.
«Митчелл Уилсон начал один их своих романов с того, что заметил:
«Сумочка Марго стоимостью в девяносто пять долларов лежала на столе экспертизы, безмолвно свидетельствуя о том, что вещи долговечнее людей, то есть о самой древней истине в короткой истории человечества.»
Вещи для нашего поколения значили намного больше, чем могут себе представить наши дети. Они доставались трудно, служили долго и могли рассказать о своем владельце намного больше чем сейчас» Вот Вы сами прекрасно всё и сказали. Спасибо, Марк! У Вас очень хорошие воспоминания. И они очень хорошо характеризуют Вас как очень способного, активного, интересного в жизни человека.
Не было машин ни в детстве, ни в юности до подержаного жучка-Вольксвагена в Израиле, когда мне уже было за сорок, так что и вспомнить нечего. Но прочитал с увлечением увлекательный очерк. Спасибо.
Почему-то автор забыл про Pontiac Lemans 1975-го года. Как сейчас помню удивлённые физиономии совков, когда где-то в начале 80-х по улицам проплывала эта акула моего знакомого.
Дорогие друзья!
Спасибо обратившим внимание на эту публикацию.
Митчелл Уилсон начал один их своих романов с того, что заметил:
«Сумочка Марго стоимостью в девяносто пять долларов лежала на столе экспертизы, безмолвно свидетельствуя о том, что вещи долговечнее людей, то есть о самой древней истине в короткой истории человечества.»
Вещи для нашего поколения значили намного больше, чем могут себе представить наши дети. Они доставались трудно, служили долго и могли рассказать о своем владельце намного больше чем сейчас. Я до сих пор бережно храню свою готовальню с которой прошел лет десять учебы. Моим внучкам надо объяснять, что это и для чего и почему не компьютер.
Вещи наши обрастали историями, приключениями и сантиментами и поэтому рассказы о них для нас трогательны и воспоминания о вещах словно лавина захлестывают нас. Это нам только кажется, что мы вспоминаем о вещах.
Мы вспоминаем о себе.
Дорогой Юлий Герцман! В БМВ верю, а вот в «Запорожец» – с трудом. Вам эта машина не идет. Перегнать машину из Ташкента в Таллин – это не просто. Я участвовал в перегонах из Москвы в Ташкент по маршруту: Москва-Воронеж-Ростов/Дон-Грозный, Баку-Каспий(паром)-Красноводск-Бухара-Самарканд-Ташкент («Москвич 2140») и из Байконура – Тюра-Тама в Ташкент через Джусалы, Кзыл Орда, Туркестан (УАЗ 469) и знаю, что это значило. Поклон Вашему брату.
Володя! Ничего удивительного, что Вам достался ЛуАЗ. Эта машина и задумывалась первоначально, как боевая платформа для десанта. Кстати по проходимости ей не было равных. Вы просто не там ездили?!
Игорь! Честно ничего не могу сказать о «Запорожце», не ездил, только один раз выгнал соседу из гаража и долго мучился с реверсом, оказалось, что конструкторы машины об эргономике понятия не имели и рычаг «назад» включался передвижением его «вперед».
Относительно замечания о «Пепси/Кока коле». Замечание дельное. Мы проверили. Действительно «Пепси». Это была очередная уловка Арманда Хаммера. Охотно верю, что тогда (1959) и начались переговоры о поставке этого напитка в СССР. Это, наверное, был изнурительный марафон, ведь продавать «Пепси» начали только в 1973.
Прозвучали замечания о том, что на фото вместо «копейки» изображена другая модель. И это мы проверили.
«Копейка» – это модель с двигателем объемом в 1200 кубиков. Так там и указано на табличке. Это экспортный вариант. Дело в том, что впоследствии детали кузова были изменены, и в таком виде с тем же двигателем машина поставлялась на экспорт, а на внутреннем рынке при том же ходе поршня, был увеличен его диаметр и получилась модель известная, как «одиннадцатая — 1300». Эти игры с объемом и макияжем ФИАТА продолжались очень долго при неизменном росте цены за машину.
Всем спасибо и с наступающим гражданским Новым годом!
М.Ф.
Марк, столько воспоминаний у мужиков!
Мой первый авто был презираемый в Черновцах Запорожец. Новенький, 40 сил, купленный через ветеранскую очередь отца. До сих пор помню номер 25-01ГСР, все другие номера давно забыл, не помню номер своей нынешней, а этот помню. В первые два дня с участием моего З. произошли два события. Пригнал я машину днем, и через пару часов моя любимая теща пришла «взглянуть». А через пару часов совесть мне подсазала предложить отвезти ее домой. И вот: новенькая машина без номеров. Еще пахнет новенькой пластмасой. Теща садиться, я включаю зажигание… ничего не происходит… сначала. А потом теща довольно спокойно говорит: «Горим где-то». Да я и сам нюхом вижу, что горим. А тут как раз и дым подоспел из-под капота (в З. — это багажник, если не забыли. Там же и аккумулятор). Как там: помните — плюс на минус дает ноль? В моем случае это было короткое в проводах аккумулятора. Вот и не верь после этого в приметы.
Прошел день. Буквально. Открываю я задний «багажник», так где двигатель. Лезу за чем-то потрогать что-то.. Кто помнит, там такой цилиндрический металлический кожух, закрывающий вентилятор. А на кожухе на двух заклепках — металлическая пластинка со знаком качества (!). И пластинка эта имеет кромку острее, чем самая острая бритва. Короче, об это знак качества я срезал с ладони хороший кусок кожи с мясом. Очень приличный кусок, понадобилось ехать в больницу, только там остановили кровь. Вот такой первый личный автомобиль З., чтоб мы все были здоровы.
А потом у меня в Америке был Олдсмобиль 78 года, 8 цилиндров. До этого, так уж сложилось, сиживал и ездил я в Чайках (не по улицам, не подумайте плохого) и даже сиживал, но не ездил в ЗИЛ-117, может быть, даже Брежневском. Так вот, заявляю вполне ответственно, мой Олдсмобиль, купленный за 1700 долларов в 1990 году был лучше Чайки. Современнее, мягче, быстрее, комфортабельнее и так далее.
И немного о грузовиках. В моем хозяйстве в Сочи были зиловские и мазовские самосвалы, 5 и 10 тон соответственно. А рядом появилась стройка, где работали югославы. И вот у них произошла как-то полная замена советского автотранспорта на не советский. Получили они 25 тонные ГОРОДСКИЕ самосвалы «Интернационал». Мы на них смотрели примерно как на космический корабль. Сидим мы как-то с югославом-водителем за чашкой пива. Его фразу я запомнил на всю жизнь. Говоря о разных самосвалах он сказал: «Нет, МАЗ — тоже хорошая машина. Но день поработаешь — жёпа болит, болит».
Кто ездил на МАЗах (а я как-то гонял МАЗ из точки А в точку Б на расстояние в 2000 км), не даст соврать — правда!
Моё автомобильное образование шло в СССР на основе журналов «Америка» и «Англия», достававшихся номенкулатуре и попадавшихся полистать простым смертным. Первый автомобиль VW-Passat появился у меня в Израиле, а уж в Германии с её автобанами это совсем не было проблемой. Кстати, более 100 лет назад автомобиль был придуман и запатентован именно в Германии.
Марк, рад за вас, что вы так увлекательно и основательно взялись за историю машиностроения.
Автомобили — моя любимая тема. Только собрался рассказ о жизни написать, и как в этой жизни менялись автомобили — Вы, Марк, уже прекрасно все сделали. Спасибо!
«Моим» первым автомобилем была «Волга», принадлежавшая известному певцу Леониду Кастрице. Он был единственным владельцем автомобиля в нашем послевоенном дворе-колодце, и когда он въезжал во двор на своем автомобиле, мы, мальчишки, окружали его, что не всегда нравилось жене Кастрицы, аккомпаниатору певца.
И патефон в распахнутом окне
Хрипел словами песни довоенной.
Дворы-колодцы, давнее жильё…
(А.Городницкий)
«Дармовая «кока-кола» — ,Это была пепси-кола. Тогда и закупили или начались об этом переговоры. Я много дней провёл на этой выставке.
Ах как здорово, Марк, ваш очерк перекликается с моими детскими воспоминаниями. Прочел и будто снова в то время попал. Мое автомобильное «образование» начиналось с номера журнала «Америка» за 1956 год, неведомо какими путями попавшим в семью советского офицера. Я до этого журнала дорос году в 1963-1964, и для меня Паккарды и Студебеккеры 1956 года стали законодателями автомобильных мод на следующие лет 15, когда уже ни одной ни другой компании не существовало.
Спасибо, Марк, за замечательно написанный и ностальгический рассказ.