[Дебют] Мордехай Горовиц: Беспамятство Катастрофы

Loading

На вечере памяти Наоми Шемер в доме наследия Ури Цви Гринберга меня познакомили с её, ныне уже покойным мужем Мордехаем Горовцем. Мы поговорили, и он переслал мне тогда перевод на русский язык своей статьи. Статья написана давно, но актуальна и сейчас. Сообщить мне имя переводчика он не успел. Лея Алон.

Беспамятство Катастрофы

Мордехай Горовиц
Публикация Леи Алон

 

Стало уже привычным нежелание израильских интеллектуалов признать тот очевидный факт, что еврейская Катастрофа происходила не во тьме Средних веков, но разразилась в благостной атмосфере прогресса; терпимости и просвещения, той самой атмосфере, которая в новейшей еврейской истории породила движение Ґаскалы и ассимиляцию. Поразительно также, что столь немногие — Среди евреев и христиан — отдают себе отчет в том, что, несмотря на всем известный традиционный христианский антисемитизм, в условиях абсолютного господства христианской церкви тотальное уничтожение еврейского народа было бы невозможно.

Христианская доктрина отводила евреям совершенно особое место, определенное Блаженным Августином в толковании на 59-й Псалом (стих 12-й): «Не убивай их, а то забудет народ мой, силой Своей заставь их скитаться и низринь их…».

Согласно Августину, евреев следует заставить «скитаться», то есть гнать из страны в страну, и стараться их «низринуть», то есть всячески унижать, но — ни в коем случае не уничтожать, «а то забудет народ мой», иными словами — евреи должны служить вечным наглядным примером того, какая судьба постигает отвергнувших Христа. То, в какой мере эта доктрина определяет психологию верующего христианина, можно увидеть на примере голландца Пита Наана. В годы нацистской оккупации он, рискуя жизнью, спасал евреев, за что был удостоен Израилем звания «Праведник Народов Мира». Но после Шестидневной войны Пит Наан отказался от этого титула и возвратил Израилю свою медаль. Свой отказ он мотивировал различными причинами, однако истинные мотивы его поступка совершенно ясны: христианская совесть не могла вынести нарушения заповеди «не убий» еврея, но точно так же для истинного христианина нестерпим был и еврей-победитель. Ведь тем самым еврей опровергал другую часть фундаментальной доктрины — быть «низринутым», то есть всегда пребывать в унижении и изгнавши.

Влияние этих «тонкостей» христианской доктрины на мировую политику практически не удостоилось внимания израильских интеллектуалов, поскольку у многих из них есть не менее «тонкие» причины для оправдания своей истерической слепоты по отношению к этому явлению. Нам пришлось дождаться посмертной публикации мемуаров бывшего генерального секретаря ООН Дага Хаммаршельда и узнать, что этот прагматичный политик всю свою жизнь свято верил в одно — именно он, Дат Хаммаршельд, есть новая инкарнация Иисуса Христа. А теперь спросим себя, какая часть пощечин, отпущенных им государству Израиль, диктовалась соображениями «реальной политики», а какая — обидой за те муки, которые он претерпел от евреев в ходе своего первого визита на Святую Землю две тысячи лет назад? И только наивные евреи могли удивляться настойчивости, с которой другой богомолец — американский президент Джимми Картер — добивался ухода евреев с Синая. И более, чем обоснованными, являются подозрения, что странное единодушие сверхдержав в стремлении отобрать у Израиля плоды военных побед — это проявление все того же активного христианского неприятия еврея-победителя. Уже Война Судного Дня показала, что недалеко то время, когда фанатичный и усиливающийся ислам будет готов предпочесть временное поражение любой сделке с США или с СССР. Уже сегодня должно быть ясно, что изгнание сверхдержав из их последних оплотов в арабском мире (СССР — из Сирии и Ирака; США — из Саудовской Аравии) — всего лишь вопрос времени. В связи с этим наиболее разумным решением как для СССР, так и для США представляется не безоглядная поддержка ближневосточных режимов и безудержное потакание их растущим аппетитам, но объединение сил в бескомпромиссной борьбе с исламом, который все равно не оставит им другого выбора. В нынешней ситуации, характеризующейся острым соперничеством и взаимной подозрительностью сверхдержав, подобное развитие событий представляется маловероятным и, совершенно несомненно, требующим участия Израиля. Но, если это все-таки произойдет, Израиль должен вступить в войну, будучи сильным и боеспособным партнером, но именно появление такого Израиля христианские страны стараются никоим образом не допустить, даже если это вредит их собственным и самым насущным интересам. Это справедливо и по отношению к атеистическому Советскому Союзу, и по отношению к христианской Америке. Связано это с тем, что снижение влияния религии в странах Запада не приводит к ослаблению антисемитизма. Напротив: антисемитизм усиливается и остается единственным наследием христианства. Что исчезает, так это доктринальные препоны, выставленные на пути антисемитизма христианской церковью.

Все эти политические соображения носят побочный характер и призваны лишь подчеркнуть, сколь близорукими становятся народы, поддавшиеся антисемитизму. Однако, следует признать, что от августинианского антисемитизма, требующего евреев преследовать, унижать и лишать плодов победы, и до их тотального физического уничтожения — дистанция огромного размера. Совершенно очевидно, что не будь двух тысяч лет воспитания в духе ненависти к евреям, Катастрофа бы не произошла. Тем не менее, для того, чтобы она случилась, должны были соединиться еще несколько факторов. Нужно было, чтобы на историческую арену выступил некто, истово желающий уничтожить евреев и обладающий достаточной силой, чтобы это желание беспрепятственно реализовать. Мало того, должна была возникнуть экстраординарная ситуация, то есть мировая война, чтобы под прикрытием массовых смертей еврейская трагедия оказалось незамеченной. И необходима была также непреклонная, бескомпромиссная воля для исполнения этого замысла, а сам исполнитель должен был обладать властью, позволяющей ему неукоснительно проводить свою волю в жизнь. И нужно было оставить добрым христианам возможность не признавать своей причастности к уничтожению евреев. Ведь лишь незначительная часть населения оккупированных нацистами стран непосредственно участвовала в физической ликвидации евреев. Даже выдача евреев в руки гестапо позволяла потом заявлять, что доносчики не имели представления об уготованной евреям судьбе.

И, наконец, необходимо было создать условия для усыпления бдительности самих евреев — до самого последнего момента. Перед дверью газовой камеры евреев подробно инструктировали, в каком порядке складывать свою одежду, чтобы по выходе из «душевой» ее легче было отыскать.

Когда все эти компоненты соединяются, образуется своего рода «критическая масса», освобождающая в народах стремление истребить евреев, стремление, существующее на столь глубоких уровнях подсознания, что оно уже не нуждается в словесном оформлении. Народы почувствовали, что пробил великий час — час выброса той ненависти, в которой были воспитаны они сами и их отцы. Каждый точно знал, что ему делать, не испытывая при этом никакой потребности обсуждать это с другими. Все элементарно просто: шепни на ухо полицейскому, и твой сосед-еврей исчезнет. В этом есть нечто от магии действия сложнейших механизмов — нажал на кнопку, и процесс пошел!

***

Мы уже отметили, что культурная ситуация, в которой разразилась Катастрофа, была пронизана духом прогресса и Просвещения, и с еврейской стороны сопровождалась движением Ґаскалы и стремлением к ассимиляции. Катастрофа наступила, когда уже третье поколение евреев отказалось от традиций своих предков и активно участвовало в созидании европейской культуры.

Дух Просвещения посеял в сердцах евреев надежду стать такими, как все, и полностью слиться с окружающими населением. Девизом «нового еврея» стало золотое правило ассимиляции: «Будь евреем у себя дома, и человеком на улице». Эта достаточно наивная доктрина была предложена теми первыми представителями Ґаскалы, у которых еще были сильны эмоциональные связи с еврейской традицией. Им и вправду казалось, что достаточно не выпячивать свое еврейство, чтобы быть принятыми в христианской среде. Практически такая ассимиляция сводилась к овладению языком, манерами и не традиционными для евреев профессиями. Таким образом, деятели Ґаскалы считали, что достаточно поступиться несколькими внешними признаками (кипа, пейсы, длина бороды) — и это будет достаточной платой за входной билет в европейскую культуру. (Подобные процессы утраты самоидентификации часто связаны с потерей критериев различения главного и второстепенного. Например, в Японии, которая в то же самое время переживала процесс вестернизации 1 апреля было объявлено днем всенародных розыгрышей по западному образцу).

О еврейских успехах в деле ассимиляции следует судить, естественно, по реакции христианского окружения. Ведь только вера евреев в христианскую готовность их принять обусловила само возникновение Ґаскалы. Однако идеология Просвещения господствовала лишь в тех либеральных слоях, где позитивное отношение к евреям никогда не было стержнем мировоззрения, но лишь данью общелиберальному духу. Несмотря на это, евреи восприняли европейское Просвещение не как идею, но как уже восторжествовавшую социально-политическую реальность. Поэтому, ежедневно сталкиваясь с фактами отторжения евреев христианской средой, евреи предпочитали обвинять в этом самих себя. В силу чего, евреи все радикальнее отказывались от собственной специфичности ради приближения к образу всечеловека.

***

От общего движения просветителей-ассимиляторов откололись сионисты, которые не верили в жизнеспособность домашнего «крипто-иудаизма». И дело не в особой их привязанности к ценностям иудаизма, а в том, что они видели причину отделенности евреев от человечества в отсутствии национальной территории. Все евреи, вернувшиеся в страну Праотцев, привезли с собой политические представления стран Исхода. Они приехали сюда не евреями, а социалистами, либералами, коммунистами, троцкистами.

Это обстоятельство породило глубокий страх одиночества и неистовую потребность принадлежать к какому бы то ни было нееврейскому сообществу. Идея о том, что сионистский проект есть органическая часть западной культуры. — это прямое порождение Ґаскалы и ассимиляторства. Макс Нордау, к примеру, прямо сказал, что задача сионизма — расширить границы Европы до Евфрата.

Стремление европейского еврея быть прежде всего европейцем сионизм перенес на палестинскую землю. Все лидеры государства Израиль, невзирая на свою партийную принадлежность, принимают за аксиому принадлежность Израиля к Западному миру. То, что этот самый христианский Запад (а не одна только нацистская Германия) уничтожил 6 миллионов евреев, а оставшихся загнал на азиатское побережье Средиземного моря, не является в их глазах фактом первостепенной важности. Точно так же не представляет для них интереса то обстоятельство, что само существование государства Израиль находится в непримиримом противоречии с христианскими основами западной культуры.

Натужное желание видеть себя «частью Запада» не компенсируется возникшим уже на местной почве стремлением других израильтян слиться с арабским Востоком. Ведь это так приятно чувствовать себя частью Запада или частью Востока, поскольку в обоих этих случаях ты не одинок. Если ты «часть Запада», то можешь надеяться, что в войне с окрестными азиатами Запад нам поможет, а если ты часть Востока — тогда рано или поздно наступит мир и надобность в Западе отпадет сама собой. А когда выясняется, что ни Запад, ни Восток Израиля не хотят, тогда начинают обвинять Израиль в том, что тот плохо старается.

И точно так же, как накануне Катастрофы, евреи платили за входной билет в европейскую культуру сантиметрами собственных бород, государство Израиль сегодня платит за мнимую принадлежность к Западу квадратными километрами собственной страны.

В этом извращенном «западничестве» есть нечто странное и непостижимое. Особенно, если учесть, что пресытившийся Запад ныне и сам стал добычей горстки нефтяных шейхов, и в принадлежности такому Западу нет более ни чести, ни радости, ни выгоды. Остается лишь констатировать, что народы, как и отдельные люди, бывают подвержены трудно излечимым психозам.

***

Евреи, вновь заселившие Страну Израиля, одержимы какой-то мистической верой в то, что сам по себе переезд в Палестину гарантирует им защиту от европейского антисемитизма. Для этого существует несколько объяснений. На первых порах, то есть в конце XIX — начале XX века, консулы европейских стран защищали еврейских переселенцев от произвола турецких властей. Кроме того, здесь они не сталкивались с бытовым антисемитизмом, поскольку впервые в жизни находились среди себе подобных. Им казалось, что антисемитизм остался где-то далеко. И только встреча с представителями колониальной администрации могла освежить в памяти сионистских лидеров былые переживания («О чем вы намерены сегодня со мной разговаривать, д-р Джозеф? О еврейских беженцах или о покрышках для автобусного кооператива «Эгед»?» — Такими словами имел обыкновение встречать руководителей Еврейского агентства генерал-губернатор Палестины).

Было стыдно и больно видеть унижение лидеров еврейского государства всякий раз, когда мнимая общность целей заставляла Израиль сотрудничать с западными странами, — так было при контактах с Францией в годы Алжирской войны или с Соединенными Штатами до Войны Судного Дня. Но израильская сторона видела в таком сотрудничестве нечто большее, чем политическую необходимость, а именно — некое знамение того, что Израиль рано или поздно будет признан полноправным членом Западного сообщества. Запад же, напротив, всегда испытывал внутренний дискомфорт от вынужденной близости с еврейским государством, и при первой же возможности отказывался от нее в пользу врагов Израиля. На риторическом уровне такой отказ всегда объяснялся актуальными политическими интересами, но внимательный взгляд не мог не заметить того внутреннего облегчения, которое испытывали западные лидеры, освобождаясь от тягостной дружбы с евреями. Так повела себя Великобритания сразу после того, как Лига Наций вручила ей мандат на управление Палестиной, так повела Франция после окончания Алжирской войны. Так сегодня ведет себя Америка и так поведет себя Саддат, получив весь Синайский полуостров.

Рассчитывая избавиться от ненависти христианской Европы, сионисты, репатриировавшись в Палестину, вызвали по отношению к себе яростную ненависть арабов — вначале палестинских, а затем всего Ближнего Востока. И огромным успехом арабской пропаганды стало то, что ей удалось внедрить в сознание мировой общественности бесстыднейшую ложь — что евреи якобы украли Страну Израиля у арабов. Но еврейские поселенцы, прибывшие с Первой Алией, обнаружили здесь безлюдную и пораженную малярией пустошь. Достоверные статистические данные указывают, что к середине XIX века, накануне возникновения сионистского движения, арабское население Палестины не превышало четверти миллиона душ. Можно привести показания множества свидетелей, объясняющих причины такого положения. Но я сошлюсь лишь на одного свидетеля — американского писателя Марка Твена. В своей книге «Приятное путешествие в Святую Землю» он рассказывает, как трое суток скакал по Галилее, не встретив ни единой живой души. Добравшись же, наконец, до арабской деревни, он увидел там несколько десятков жителей, разутых, раздетых, голодных, пораженных болотной лихорадкой, трахомой и целым букетом прочих болезней. Твен отмечает, что несмотря на высокую рождаемость, никакого естественного прироста населения в Палестине не наблюдается, ввиду высокой детской смертности. Иные источники показывают, что и прочие области Страны Израиля находились в не лучшем положении. И вот эту, непригодную для жизни страну сионисты оздоровили. Еврейские рабочие осушили болота, а еврейские врачи стали лечить арабов Палестины. Так что, если бы не сионисты, большинство нынешних арабов просто бы не дожило до возраста ненависти к евреям. Одновременно с этим в Страну Израиля хлынули массы арабов из сопредельных стран, привлеченных экономическими перспективами, открытыми сионистским проектом. 90% всех налогов мандатное правительство взимало с евреев, а 90% правительственных средств расходовалось на нужды арабского населения. В частности, именно на деньги еврейских налогоплательщиков была построено множество арабских деревень.

Можно спорить относительно того, удалось ли сионизму воплотить свои идеалы, однако совершенно бесспорно, что Палестина утекла у сионистов сквозь пальцы. Не существует рациональных объяснений ненависти палестинцев к еврейскому государству, ведь арабское население Палестины обязано евреям своим физическим существованием — без евреев предки нынешних палестинцев вымерли бы еще в младенчестве. Видимо, мечта об уничтожении своих благодетелей — это и есть справедливость по-палестински. Но если бы не евреи, никогда бы не возникло и понятие такое — «палестинский народ», а страна, на которую «палестинцы» претендуют, так бы и осталась непригодной для проживания человека. Что же касается евреев Израиля, то к ним и по сей день применимы слова Торы (Второзаконие, 32:21): «Они досаждали Мне небогом, а Я досажу им ненародом».

Арабы Страны Израиля сотни лет терпели турецкое иго — власть исламскую, но не арабскую, затем в течение десятилетий — английский мандат, власть не только не арабскую, но даже и не исламскую. Что же им так неймется под властью евреев? И если они не готовы принять из еврейских рук, то что спокойно принимали из рук турок и англичан, то не значит ли это, что по отношению к евреям ими руководит изначальная ненависть, ненависть, у которой есть только одно имя — антисемитизм? Источник этой ненависти и на сей раз коренится в религии. Если для христиан евреи — это Богоубийцы, то, в глазах мусульман, евреи — это Богоотступники, отказавшиеся признать пророка Мухаммада посланником истинного Бога, и сами навлекшие на себя гнев Аллаха, и память об этом мусульманам заповедано передавать из поколения в поколение. Поэтому арабы смирятся с любой властью, но только не с еврейской. Две религии — христианство и ислам — вот начало и самый глубокий источник ненависти к евреям. Тот, кто надеется, что время смягчит ненависть христиан и мусульман к евреям, тот просто не понимает психологии ненависти. Религия, освящающая ненависть, дает верующему колоссальную эмоциональную разрядку и моральное оправдание чувствам и поступкам, абсолютно недопустимым в любой другой ситуации. И чтобы ослабить ненависть к евреям у мусульман и христиан понадобится что-то такое, что не уступит Казням Египетским. Тем более что перед глазами нынешних антисемитов стоит пример Катастрофы, в которой эмоциональная энергия ненависти к евреям была выплеснута в полной мере. И нынешний антисемит будет стремиться вновь и вновь повторять Катастрофу, чтобы испытать такой же эмоциональный триумф.

***

Утрата самоидентификации, начавшаяся в эпоху Ґаскалы, привела нынешних израильтян к тому, чтобы объявить провозглашение государства Израиль началом новой истории еврейского народа, такого народа, который лишен всех индивидуальных черт и сознательно отказывается от своего прошлого. Такое государство должно с легкостью вписаться в систему международных отношений, то есть стать частью Западного мира. Отсюда проистекает яростное сопротивление израильтян признанию общности своей судьбы с судьбой евреев в Галуте, той самой судьбой, что привела к Катастрофе. Мы не будем уподобляться нацистам и, говоря о судьбе, откажемся от туманной и возвышенной риторики. Нет, мы возьмем на себя труд в точных и ясных выражениях определить, что же это такое — еврейская судьба, та судьба, от которой отворачивается Израиль.

Итак, еврейская судьба — это активная жизненная позиция еврея в эпохи, когда еврей хочет быть евреем, и это позиция абсолютно пассивная в периоды, когда евреем он быть не хочет. Нежелание быть евреем выражается в отказе от еврейского образа жизни, еврейских ценностей, ощущении собственного еврейства как бессмысленной и тягостной обузы, подобной врожденной болезни. При этом окружающие все равно относятся к нему, как к еврею.

Яркий образ еврейской судьбы мы находим в лейтмотиве Книги Судей: «и содеяли злое пред очами Господа… и преданы были в руки… и возопили к Господу… и помог Господь десницей своей…»

«Содеяли злое» — это метафора отказа от собственных ценностей. «Преданы в руки» — это образ еврейских несчастий, когда жизнь еврея лишена всякого еврейского содержания, а принадлежность к еврейству выражается лишь в притеснениях со стороны врага.

Блестящее описание ситуации «Преданы в руки…» мы находим и в книге Ж.‑П. Сартра «Антисемит и еврей». Сартр, этот Кушан Решатаим (царь Арамейский, гонитель евреев из «Книги Судей». — Прим. пер.) новейшей выделки, сегодня представляет тех, в чьи руки отданы евреи. Данный пассаж сравним с жемчужиной в куче навоза, поскольку ценность книги в целом весьма невысока. Среди прочих рекомендаций Сартр советует французам позволить евреям приобщиться к французской культуре. Он полагает, видимо, что такое приобщение изменит отношение французов к евреям. Смысл такой рекомендации в том, что еврей рассматривается здесь исключительно в качестве объекта, полностью зависящего от чужой воли — захочет француз и распахнет перед евреем двери своей культуры, не захочет — наглухо захлопнет. А от еврейского желания ничего не зависит.

Ассимилированный еврей, для которого еврейство лишено всякого позитивного смысла, — навсегда «предан в руки». Предел его стремлений — избавиться от собственной сущности и заменить ее сущностью новой. Но в этом случае он вверяет себя в руки судей, чья необъективность заведомо несомненна. Более того, сами судьи выступают одновременно и в роли свидетелей. И судьи, не скованные никакими объективными критериями, по собственному произволу решают: достоин еврей допуска во французскую культуру или нет. Причина отказа может быть какой угодно, и тогда все усилия еврея быть не собой превращаются в Сизифов труд. Ассимиляция — это ад современного еврея, согрешившего перед Господом.

Израильтяне, большинство которых ассимилировано в не меньшей степени, чем галутный еврей, такого неудобства не ощущают, поскольку живут среди себе подобных. Отсюда и потрясающая нечувствительность к унижению лидеров Израиля, сталкивающихся с антисемитизмом в ходе своих контактов с иностранными представителями (см., например, постыдные пируэты Эзера Вайцмана в Египте). Если бы лидеры Израиля были способны взглянуть на себя со стороны (хотя бы глазами некоторых из нас), они при всей своей толстокожести сгорели бы со стыда.

И здесь, видимо, уместно предложить иной взгляд на Катастрофу. 2000 лет пребывания «в гостях» у чужих народов искалечили еврейскую душу. У нынешних евреев отсутствуют два необходимых человеческих качества: честь и воля. Жизнь в галуте была так нестерпимо тяжела, что все нравственные силы уходили на то, чтобы не изменять своему еврейству, а единственной возможностью сохранить честь было следовать этому нравственному императиву. Но когда ассимилированный еврей стыдится своего еврейства (оставаясь евреем у себя дома), он лишается тех единственных проявлений воли и чести, которые только и были для него возможны. И тогда еврей использует каждую щель в руинах Запада, чтобы пробиться сквозь нее, как сорная трава. И нынешний оппортунизм израильтян и прагматизм их лидеров (который, в сущности, вовсе не прагматизм, а нечто совершенно иное, что я надеюсь, с Божьей помощью, разъяснить в одной из будущих статей) суть не что иное, как полное отсутствие и воли, и достоинства. Однако чувство достоинства это тот единственный канал, который позволяет человеку уловить направленное на него унижение. И вот перед нами ассимилированный еврей. С одной стороны, он находится в полной власти унижающего его антисемита, а с другой — искренне не чувствует этого унижения, ибо полностью лишен чувства чести. Подобная нечувствительность евреев к унижению обескураживала антисемитов, вынуждая их наносить удар по единственному больному месту еврея — его желанию выжить любой ценой. Иными словами, единственным выходом представлялось уничтожение евреев.

А из этого неизбежно следует, что отсутствие чувства чести явилось одним из факторов, обернувшихся для евреев Европы Катастрофой. И если среди жертв Катастрофы оказались евреи, не предавшие своего еврейства, то уже в Талмуде сказано, что в эпоху поклонения чужим богам зло приходит в мир и равно казнит как грешников, так и праведников.

***

Еврейское государство призвано быть стать гарантом невозможности повторения Катастрофы. Однако, строительство экономики и военной машины Израиля — этих двух составляющих государственной мощи — было подчинено не этой главной цели, а текущим задачам сионистского проекта. В силу чего и экономика, и вооруженные силы приобрели свой нынешний — третьесортный — вид. Еврейская экономика была нацелена на обеспечение евреев источником заработка, а перед вооруженными силами ставилась задача защитить мирное население от погромов, иными словами, выполнение не армейских, но полицейских функций. В силу чего успешное решение муниципальных проблем еврейского местечка выдается у нас за триумф национального Возрождения в его сионистской ипостаси. Что же касается угрозы христианского антисемитизма, от которого сионисты и сбежали в Страну Израиля, то угроза эта, по их мнению, волшебным образом исчезла, стоило лишь ноге сиониста ступить на Святую Землю. В 1936-39 годах евреи Страны Израиля искренне считали, что борьба с местными арабскими бандами — это и есть защита еврейства от нависшей над ними угрозы.

Принятое в «ишуве» мнение, что ненависть палестинских арабов к еврейским поселенцам не имеет ничего общего с европейским антисемитизмом, получило сокрушительный удар в ту минуту, когда танки генерала Роммеля приблизились к границам Палестины. А в это самое время сидевший в Берлине муфтий Иерусалима Хадж Амин Эль-Хусейни с нетерпением ожидал вступления в новую должность — гауляйтера Палестины, должность, на которую его уже назначил Гитлер. Этот муфтий стал духовным отцом всех последующих палестинских вождей, до Ясера Арафата включительно. Навстречу Роммелю ПАЛЬМАХ направил в Негев отряды своих бойцов, вооруженных, как поется в песне, «палками вместо винтовок». Нетрудно представить, чем могла кончиться их встреча с танковыми дивизиями Роммеля. Обернись битва под Эль-Аламейном поражением англичан, все население «ишува», этот новый народ, повернувшийся спиной к еврейской истории, оказался бы в руках немцев и палестинцев таким же беспомощным, как и население любого гетто на территории Европы. И этот «новый еврейский народ», мнивший себя таким же, как все другие народы, был бы раздавлен, и не по идеологическому признаку — как социалисты или коммунисты, но как евреи, поскольку таковыми считали их арабы и немцы. И в День памяти Катастрофы и героизма американские евреи с восторгом и слезами на глазах рассказывали бы своим детям о мужественных «пальмахниках», отбивавшихся палками от немецких танков.

И подобная ситуация возникает каждые несколько лет, когда израильская доморощенная мощь сталкивается с новой угрозой. Угроза эта всегда неожиданна, потому что всякий раз по силе и размаху превосходит предыдущую. А экономика и вооруженные силы Израиля всегда готовы лишь к уже знакомому. Иначе и быть не может, поскольку сознание израильтян всегда устремлено лишь на удовлетворение сиюминутных нужд. Так случилось во время Войны за Независимость, когда обнаружилось, что в арсеналах новорожденного государства имеется лишь 1300 винтовок, а противостоять оно должно армиям нескольких арабских стран.

И поэтому каждый раз, когда над Израилем нависает очередная угроза, для спасения государство требуется чудо.

Однако Война Судного Дня показала, что для Израиля лимит чудес исчерпан, и в дальнейшем ему самому придется заботиться о своей безопасности.

***

И снова повторю — соотношение мощи государства Израиль и тех сил, которые сегодня ему угрожают, примерно такое же, как у отрядов ПАЛЬМАХа с палками и немецких танков. Израильская экономика не сделала ничего для того, чтобы обеспечивать растущие военные нужды государства, не прибегая к иностранной помощи. У нас все еще дебатируется вопрос о внедрении новейших технологий, позволяющих удовлетворять потребности армии в современном оружии.

Доктрина безопасности государства до сих пор зиждется на представлении о том, что ни одно государство региона не может потерпеть сокрушительного поражения в войне, поскольку этого не допустят обе противостоящие сверхдержавы. Советский Союз предотвратит разгром арабских радикальных режимов, а США помогут режимам умеренным, а также, скрепя сердце и со множеством оговорок, государству Израиль. Впрочем, отбрасывая сентиментальную болтовню о «моральных обязательствах» и якобы «особом отношении» Америки к Израилю, мы должны принимать во внимание непреложный факт: существование сильного Израиля как средства давления на нефтедобывающие страны — в интересах США.

Как только Америка отказалась от намерения силой отобрать у арабов нефть, если те не захотят отдать ее добровольно и за хорошую цену, ситуация изменилась кардинально:

А) Америка все больше становится вассалом Саудовской Аравии, и

Б) Она более не нуждается в Израиле, поскольку для того, чтобы униженно выпрашивать подачки, сильный союзник не нужен. Вследствие этого, арабский фактор, ранее считавшийся локальным, сегодня стал фактором мировым и способен перетянуть на свою сторону бывшего покровителя Израиля. Ситуация, когда жизнь и смерть Израиля всецело зависят от другого государства, чья жизнь и смерть в свою очередь зависят от тех, кто желает Израиль уничтожить, напоминает сюжет одного из рассказов Захер-Мазоха (рассказ, носящий название «Месть женщин», целиком основан на сходной ситуации. Скажу больше — знакомство с садомазохистской литературой очень помогает разобраться в отношениях евреев и Запада на протяжении жизни нескольких последних поколений). Таким образом, Израиль оказывается в полном одиночестве, не будучи способен продержаться без иностранной помощи даже самое короткое время. И эта иностранная помощь с каждым годом уменьшается и скоро вовсе сойдет на нет. Так же очевидно, что приближается к концу и сотрудничество с Америкой.

Если бы дело ограничивалось лишь перечисленным, мы бы могли сказать, что Израиль оказался в тяжелой политической ситуации, угрожающей его территориальной целостности и самому государственному суверенитету. Но на чашу весов брошено не только это. На чаше весов — само физическое существование евреев Израиля, оставшихся без своего государства.

И снова потомки евреев Ґаскалы готовы предаваться иллюзиям. Теперь они усыпляют бдительность евреев проповедью мира. «Мир» — это волшебное слово, посредством которого можно решить еврейскую проблему на Ближнем Востоке. Все участвующие в этом сговоре — Картер, Садат, Жискар д’Эстен, Крайский, Арафат и проч. — все они прекрасно понимают, что скрывается за словом «мир». В грядущей Катастрофе евреев Израиля это слово призвано сыграть ту же гипнотическую роль, что и лозунг “Arbeit macht frei” в Катастрофе евреев Европы: оба этих лозунга призваны внушить евреям надежду на то, что их убийцы устали убивать. Не мудрено, что эта слепая и ни на чем не основанная вера в Запад, который и сам себя уже спасти не в силах, вера, порожденная страхом одиночества и потери самоидентификации, — приводит израильтян в состояние потерянности и усталости. И подобно тому, как многие евреи в нацистских лагерях до последней минуты верили, что газовые камеры — это душевые, так сегодня многие евреи в Израиле готовы поверить в то, что кто-то всерьез намеревается заключить с ними подлинный мир.

Если бы мощь Израиля определялась бы силой еврейского предназначения и размерами еврейских страданий, государству Израиль некого было бы опасаться. За первородный грех пренебрежения еврейским предназначением и равнодушия к страданиям евреев мы расплачиваемся нынешними бедами. А за то, что Страну Израиля заселили те, кто родился рабом в Египте, а не свободные люди, мы стали поколением пустыни в собственном доме.

Это неопровержимо, как теорема:

Невозможно существование еврейского государства Израиль в полном отрыве от еврейской истории.

Суть еврейской истории в еврейском предназначении.

Еврей, обуянный жаждой материального благополучия, никогда не сможет исполнить еврейского предназначения.

Поэтому израильтянам суждено страдать.

Следовательно, в ближайшем будущем Израилю предстоят жестокие испытания.

Что и требовалось доказать.

***

Мы пережили еще один День памяти Катастрофы и героизма. Два этих слова — «Катастрофа и героизм» — и две эти пары — «Катастрофа и героизм», «Катастрофа и возрождение» — отражают невыносимую фальшь той жизни, в которой мы истекаем кровью, но, как в ночном кошмаре, лишь наполовину сознаем это. Само слово «Катастрофа» мало пригодно для описания произошедшего. Катастрофой можно назвать и гибель стада жирафов, застигнутого стихийным бедствием в джунглях. И, конечно, это слово никак не подходит для оценки столь чудовищного и судьбоносного события, которое в силу присущей ему внутренней логики может повториться снова. Что же касается героизма, то сам по себе он достоин всяческого уважения. Однако, героизм, не сумевший предотвратить истребления, лишается всякого смысла. Только в стране «своих парней», в стране междусобойчика, трусливо отвернувшейся от непомерности еврейских страданий, можно так судорожно хвататься за слово «героизм». Таким «героизмом» израильтяне пытаются заглушить внутренний стыд, который они испытывают от сознания своей принадлежности к истребленному народу. Потому-то и воздвигают в честь Катастрофы шикарные капища и тратят колоссальные средства на поддержание бессмысленных учреждений. И тем не менее, преклоняясь перед героями, мы обязаны признать: свистопляска вокруг их памяти не стоит выеденного яйца, — ведь все эти герои не смогли предотвратить ни истребления своего народа, ни покарать убийц.

В словосочетании же «Катастрофа и возрождение» содержится намек на то, что создание государства Израиль было ответом на Катастрофу. Но это всего лишь лицемерие. Армия обороны Израиля, конечно, сильна, но каждому школьнику известно, что без иностранной помощи она не боеспособна — израильская промышленность не в силах обеспечить армию оружием и боеприпасами. А это значит, что в день, когда эта помощь прекратится, Израиль окажется беззащитным. Иными словами, любые усилия, если они не способны защитить евреев Израиля, имеют нулевую ценность. А если само государство Израиль не в силах защитить своих еврейских граждан, то и его ценность равна нулю. И это даже не ноль, а ноль, помноженный на ноль, — отсутствие вооруженной силы, способной сохранить жизнь народа, усугубляется отсутствием экономической базы, способной обеспечить армию оружием.

Ответ на угрозу уничтожения — это не государство, а мощь государства. Но Израиль — слабое государство, поскольку оно не в силах предотвратить уничтожение израильских евреев. Отсюда понятно, что непрекращающиеся разговоры о мире, как единственном выходе из создавшегося положения, есть прямое следствие слабости государства. Единственным же способом избежать новой Катастрофы является подчинение всей деятельности государства одной задаче — созданию и наращиванию его мощи.

И не нужно бояться, что провозглашение такой цели превратит нас в «ницшеанцев», исповедующих философию силы. Ведь речь идет не о силе, как самоцели, но о средстве сохранения жизни. (Я разъясняю эти элементарные вещи, чтобы успокоить наших доморощенных интеллектуалов, который в самом слове «сила» видят проявление фашистской идеологии. Надеюсь, что мое объяснение поможет нашим интеллектуалам избавиться от умственного паралича, в которое их ввергло господство либеральных стереотипов. Ведь, добиваясь подчас немалых успехов в отдельных областях знания, наши интеллектуалы в своих историософских представлениях проявляют удивительную близорукость, чтобы не сказать — глупость).

Если бы израильтяне позволили себе быть сильными, они бы очень скоро убедились в том, что несмотря на свою малочисленность (3 миллиона евреев), они вполне способны противостоять любой внешней угрозе. Будем честны, при всем нашем нынешнем уважении к африканским племенам, следует признать: израильские евреи — это не племя ибо, а Израиль — не Биафра. И если израильтяне не захотят, чтобы их уничтожили, — их не уничтожат.

В XX веке силу дает интеллект, а Израиль не оскудел первоклассными учеными. Но вот такой парадокс: из каждых десяти ученых, приезжающих в Израиль, девять уходят из науки. Той самой науки, которая должна стать фундаментом израильской мощи.

Известно, что все новое в науке и технике требует немало времени для своего осознания, и всякая новая идея на первых порах встраивается в уже существующие стереотипы, те самые, которые эта новая идея призвана отменить и, в конце концов, отменяет.

Как отмечает Генри Киссинджер в своей книге «Ядерное оружие и внешняя политика», автомобили еще долгое время конструировали по образцу запряженных лошадьми карет. Этот временной разрыв между появлением новой научной идеи и ее практическим воплощением Израиль может сократить с помощью своих интеллектуальных ресурсов. В одной области, по крайней мере, — в сельском хозяйстве — это уже удалось. Одним из преимуществ сельского хозяйства Израиля является быстрое внедрение новейших технологий, что стало возможным ввиду интеллектуального превосходства израильского крестьянина над крестьянином Запада.

Еще совсем недавно многомиллионное население являлось важнейшим компонентом государственной мощи. Но сегодня такие представления неизбежно устарели, поскольку значение данного фактора постоянно уменьшается. В Израиле имеются предприятия, по местным меркам грандиозные, а по мировым стандартам — средние, работа на которых ведется в три смены, хотя в каждой смене насчитывается не более двух десятков человек. Рост производства на современных предприятиях достигается уже не за счет увеличения числа занятых, а за счет автоматизации. А основу экономической мощи Советского Союза ныне составляют 20 тысяч высококлассных специалистов, из которых не менее двух тысяч (то есть 10%) — евреи.

Таким образом, специалисты, обеспечивающие технологический прогресс, составляют менее одного процента населения. А остальные сотни миллионов ртов превратились сегодня в источник слабости Советского Союза.

Израильтяне могли бы избежать беспрецедентных по тяжести потерь, сменив приоритеты и действуя по тщательно продуманному плану, цель которого создание суперсовременной технологической мощи. То, что нам предстоит, это не просто еще одна война, но война на уничтожение, война, в которой мы столкнемся с мощными мировыми силами, в том числе и теми, которые ранее поддерживали Израиль. И эта война разразится спустя несколько лет. Если мы не приложим все силы, все свои способности, чтобы подготовиться к такому развитию событий, никакой героизм израильских солдат нас не спасет. И слабым утешением будет служить то восхищение, с которым американские евреи будут воспевать доблесть уничтоженной израильской армии. Тем более что восторги эти не будут долговечными — вслед за гибелью Израиля пробьет час и американских евреев. Нет сомнения, что израильтяне еще способны совершить необходимое усилие для собственного спасения. Для этого у них есть главное — воля к жизни. Им только недостает цельности и внутренней уверенности в успехе. И хотя израильтяне слеплены из не слишком качественного материала, все же при высокой температуре и давлении этот материал способен превратиться в алмаз. Единственное, что можно обещать израильтянам, так это то, что им никуда не уйти ни от опаляющего жара, ни от небывалого давления. И значит, все необходимые условия для превращения, если и не в алмаз, то, по крайней мере, в нечто чистое и прочное, им будут обеспечены.

И потому израильтяне должны вспоминать Катастрофу не раз в году, а каждый день, и не просто вспоминать, а понимать: Катастрофа — это не то, что в прошлом случилось с их предками. Это то, что ждет их самих в недалеком будущем. У каждого народа своя культура убийства. Убийство по-арабски — горячее, кровавое и длительное. И если однажды мы попадем в руки арабов, мы еще затоскуем по доброй немецкой смерти — быстрой и гигиеничной.

Чтобы предотвратить грядущую Катастрофу, израильтяне должны задействовать память Катастрофы предыдущей. И вместо того, чтобы убаюкивать себя рассказами о бесцельном героизме, они должны разглядеть в Катастрофе то, чем она была на самом деле — пиком непредставимых, запредельных мук и страданий. Такое понимание заставит подчинить всю жизнь одной единственной цели — не допустить повторения Катастрофы. А этого можно добиться только силой. Это главный урок Катастрофы, и если мы этого урока не усвоим, то немцы зря потратили на нас тысячи тонн газа «Циклон-Б».

Print Friendly, PDF & Email

14 комментариев для “[Дебют] Мордехай Горовиц: Беспамятство Катастрофы

  1. Григорий Тумаркин
    Жаль, конечно, это явление инфра-эсдека в обсуждение статьи Мордехая Горовица. Тусклый набор ярлыков, полуграмотное начало, приписывание оппоненту собственных недостатков.
    Г-ну Тумаркину нужен список. Со знаком «!». Вот он, рождения июля 1938.
    Участники конференции: США, Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды, страны Латинской Америки, Австралия и Новая Зеландия (всего 32 ед.), а также генеральный комиссар Лиги Наций по делам беженцев.
    Деятельность Комитета по делам беженцев: Комитет начал переговоры с нацистской Германией о том, чтобы эмиграция из Германии была упорядочена и беженцам было разрешено вывозить хотя бы часть принадлежавшей им собственности. Однако эти переговоры результатов не дали. Комитет добился от правительства США максимально использовать существовавшую иммиграционную квоту в интересах беженцев из Германии, Австрии и Чехословакии. Также было заключено международное соглашение о транзите, позволившее беженцам пересекать государственные границы без паспортов. (Подписывал ли 3-й райх его, будучи из ЛН исключенным — ?). Прочие подробности – в Википедии.
    После этих «успехов» была проведена ВМВ, с посильным участием участников, особенно Франции, и с частичным успехом в решении Нашего Вопроса. Нельзя не отметить спокойного, уравновешенного внимания союзников (СССР, США и Великобритании) к успехам нацистов, в результате чего нагруженность человечества евреями уменьшилась на шесть миллионов душ единоразово.

  2. Удивительное сочетание Фейглина и ультраортодокса. Причем, рассуждая, как ультраортодокс, проклиная Гаскалу и породившую ее эпоху просвещения и прогресса, он сам ведет себя отнюдь не ультраортодоксально, ибо вряд ли не учит детей или внуков никаким наукам, а только лишь т.с.»закону божьему».
    А Фейглина он даже переплюнул. Фейглин требовал отказаться от американской и всякой иной иностранной помощи и, на манер «чучхе», полагаться в экономике и в вооружениях только на собственные силы. А наш автор, требуя «создания суперсовременной технологической мощи», предвидит, что «нам предстоит не просто еще одна война, но война на уничтожение, война, в которой мы столкнемся с мощными мировыми силами, в том числе и теми, которые ранее поддерживали Израиль». Это что же — с самой Америкой? Так и хочется воскликнуть: «Огласите весь список!»
    О предстоящей войне наш предсказатель пишет (в 1980 году) — » И эта война разразится спустя несколько лет. Если мы не приложим все силы, все свои способности, чтобы подготовиться к такому развитию событий, никакой героизм израильских солдат нас не спасет». Пророк из него не вышел.
    От Фейглина в настоящее время отмежевался даже родной Ликуд. А уж готовиться воевать с Америкой — вряд ли с такой хохмой наш автор имел бы успех в нынешнем израильском политическом раскладе.

  3. К сожалению формат сайта не позволяет разделить страницу наподобие Excel на 2 столбца, слева написать предсказания автора, справа – то что есть сегодня. Конечно же нельзя требовать от статьи, написанной где то лет 35 назад между 1979 и 1981 годами (автор пишет о Договоре с Египтом и уходе с Синая и упоминает Садата как действующего политика) точного предвидения будущего.Это не дано никому. Но видя, как автор ошибся в одном, нельзя принимать как «Тору с Синая» и остальное им написанное.
    Лично же для себя я не без удовольствия прочёл, что я являюсь прямым последователем первых сионистов, про которых автор написал: «Стремление европейского еврея быть прежде всего европейцем сионизм перенес на палестинскую землю
    Надеюсь, что тут он ничего не напутал.

    Выпускающий редактор: «формат сайта» «позволяет» и вводить описываемую двухколончатую таблицу, и много чего еще, что можно сделать с помощью тэгов языка html — «учите матчасть».

    1. Сэм: … точного предвидения будущего. Это не дано никому. Но видя, как автор ошибся в одном, нельзя принимать как «Тору с Синая» и остальное им написанное ….
      —————————————
      Вы явно не поняли мнение автора: он говорил о Садате как пример ВРЕМЕННОГО мира, который НЕ УСТРАНЯЕТ настоящих причин вражды, но только откладывает войну на более благоприятное время.

      1. Benny from Toronto
        30 Январь 2015 at 18:00

        мнение автора: он говорил о Садате как пример ВРЕМЕННОГО мира, который НЕ УСТРАНЯЕТ настоящих причин вражды, но только откладывает войну на более благоприятное время.
        —————————————
        В нашем подлунном мире все ВРЕМЕННО. Тут и большим пророком не надо быть.

        1. Сильвия: В нашем подлунном мире все ВРЕМЕННО. Тут и большим пророком не надо быть.
          ——————
          Для меня (и для других «правых») это очевидно, но для меня также очевидно, что НАСТОЯЩАЯ причина вражды между Израилем и Египтом НЕ УСТРАНЕНА а продолжает существовать — а «левые» это пытаются замалчивать.
          Если Израиль не хочет войны — то эту причину НЕЛЬЗЯ забывать ни на минуту !!!

  4. Статье, совершенно замечательной статье, уже лет 40, странно, что она впервые напечатана на русском только сейчас. Вселяет надежду, что за 40 лет кое-что изменилось. Во всяком случае, израильское государство и израильская армия МОГУТ защитить себя. Если захотят. Вот с последним по-прежнему не все ясно. (Этой фразой я принимаю на себя страшный удар 2-3 постоянных участников Гостевой, но тут уж ничего не поделаешь). В первой части статьи точно показаны причины антисемитизма. Одну единственную фразу я написал бы по-другому. Вместо «час выброса той ненависти, в которой были воспитаны они сами и их отцы», я бы написал «… которую они всосали с молоком матери».
    О разных аспктах статьи можно говорить долго, но само время поставило убедительный эксперимент-доказательство одной важной предпосылке автора — в части европейского антисемитизма. И как ни грустно, но автор оказался прав. Вполне возможно, что он прав и в других аспектах. Во всяком случае, серьезных возражений не видно (кроме роста военной и технологической силы Израиля). А по мелочам спорить — не та тема.

  5. Статья просто превосходная.
    По моему мнению — она выражает не-религиозный аспект идей рава Кука и религиозных сионистов.
    Как обычно, с такими статьями есть проблема не в понимании а в ОСОЗНАНИИ прочитанного — но это осознание влияет только на СПОСОБ достижения конечного результата а не на сам этот результат. Дай нам Б-г разума выбрать способ полегче.

  6. Справедливо и горько. Глубина мышления, убедительность изложения. Напоминание перед выборами: прежде всего — обеспечение самозащиты, а иначе дешёвый творожок есть будет некому.

  7. Прекрасная статья, а не пережёвывание старых мыслей. Спасибо.

    1. Вы, конечно, заметили, что мысли данной статьи изложены лет 15 назад. А, к всеобщему стыду, столь же трудноусвояемы, как 10 заповедей.

  8. Вот обзор нашего положения — на всё XXI столетие. Ни спросить, ни уточнить нечего — настолько всё логично. Как к статье М.Амусьи три недели назад. Сумеем ли мы, захотим ли, удастся ли нам реализовать рекомендации М.Горовица и М.Амусьи?

Добавить комментарий для Ефим Левертов Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.