Главным конструктором Л.В. Люльевым был создан коллектив, которому было под силу решение сложнейших технических задач. С 1940 по 1957 год были разработаны, прошли испытания и приняты на вооружение образцы зенитных пушек, составивших практически всю зенитную артиллерию Советской Армии.

Главный Конструктор Лев Вениаминович Люльев

Энгель Басин
Предисловие Леонида Комиссаренко

В августе 14-го (2014-го, естественно) в Мастерской был опубликован очерк М. Штейнберга о Главном конструкторе Л.В. Люльеве «Творец ракет российской ПВО».

В самом начале чтения меня поразила грубая ошибка в первой же строке материала, после чего стало понятно, что ничего нового в тексте ожидать не следует. Но прочёл до конца и предложил ознакомиться своему товарищу Энгелю Басину, проработавшему в КБ Люльева практически всю жизнь. В результате на мономолекулярной глубины статью «известного военного историка и обозревателя» последовал развёрнутый, жёсткий, мотивированный комментарий, ответа на который нет до сих пор. Выслушав возмущение Басина, я предложил ему написать статью самому. Что он и сделал.

Предлагаемый материал, на первый взгляд, несколько перегружен техническими подробностями. Но это только на первый взляд. Технарю подробности эти интересны сами по себе, гуманитария же в доступной форме ознакомят с тем, как делается современная техника, какие трудности возникают в ходе этого процесса и, что важно для всех, — какие люди за всем этим стоят.

Что касается личности самого Главного конструктора, то, мне кажется, автору удалось раскрыть всю многогранность характера этого человека. Способствовало этому успеху достаточно частое личное общение (одна только 25-летняя совместная работа в НТС чего стоит!), да и задания он получал зачастую непосредственно от Люльева.

Показан путь Главного конструктора от ствольной артиллерии до сложнейших ракетных комплексов сухопутного, морского и воздушного базирования с диапазоном боевого воздействия от морских глубин до космических высот. Залог успехов — не стесняясь, учиться у подчинённых. Согласитесь — не каждому крупному руководителю присуща эта черта.

Место созданного Л.В. Люльевым КБ в табели о рангах отрасли определяется хотя бы неоднократным упоминанием о передаче ему тематик, заваленных другими организациями.

В целом же — достойный рассказ о достойном человеке.

Леонид Комиссаренко

***

Прошу моих читателей не посчитать нескромными ссылки на примеры с моим участием, так как это примеры моего личного творческого общения с этой выдающейся личностью.

Одновременно хочу поблагодарить авторов сайтов, рассказавших не только о разработанных под руководством Л.В. Люльева изделиях, но и за оценку Л.В. Люльева как выдающегося конструктора, организатора, методиста. Некоторые из этих высказываний мною использованы.

Энгель Басин

***

Появление выдающихся личностей, как мне представляется, обусловлено двумя факторами: 1. Природными данными; 2. Обстоятельствами.

Приоритет я бы отдал первому, так как природные данные могут преодолеть негативные обстоятельства.

Взаимодействие этих факторов позволило появиться Личности.

В этом плане интересно проследить, как появился выдающийся Конструктор-Личность Лев Вениаминович Люльев.

СТАНОВЛЕНИЕ КОНСТРУКТОРА

В 1923 году пятнадцатилетний Лев Люльев заканчивает семилетнюю школу и устраивается на работу в механические мастерские сначала учеником, а затем подручным слесаря. Овладев профессией, переходит работать на Киевский механический завод. Овладевая всё более сложными технологическими операциями, он увлекается комплексным машиностроением. Чувствуя недостаток в знаниях, самостоятельно изучает механику, физику, математику.

В 1927 году, сдав экзамены в системе рабфака, поступает на механическое отделение Киевского политехнического института. Он прорабатывает лекции, которые читают академики С. Тимошенко, Е. Патон, Н. Делоне. Слушает и прорабатывает лекции по математике у академика М. Кравчука, по теоретической и строительной механике у академиков К. Семинского, М. Кильчевского, профессоров Т. Путяты, П. Рябцевича, по гидравлике — у профессора Е. Хаймовича.

Интересно отметить, что Киевский политехнический институт окончили выдающиеся конструктора космической техники С.П. Королёв и В.Н. Челомей.

Приобретя фундаментальные знания, Люльев проходит преддипломную практику в Украинском институте сельхозмашиностроения и после защиты диплома его оставляют в этом институте. Но масштабы дел института не соответствуют творческим запросам молодого конструктора. Он мечтает работать в тяжёлом машиностроении. Поэтому пишет заявление в оборонное ведомство с просьбой о переводе на объекты стратегического назначения.

Вскоре Люльева вызывают в Москву в распоряжение Всесоюзного оружейно-арсенального объединения и направляют на Урал, в город Пермь, на известный Мотовилихинский артиллерийский завод № 172, где он начинает работать сменным инженером. Это была для Л. Люльева отличная школа. Благодаря полученным знаниям, навыкам работы с металлом и склонности к изобретательству, он завоёвывает авторитет и уважение среди опытных уральских оружейников.

Его назначают начальником бюро рационализации, а через некоторое время — инженером-конструктором, и Л. Люльев с головой погружается в проектирование сложной техники.

В 1933 году Л. Люльева переводят на артиллерийский завод № 38 в подмосковные Подлипки, а в 1934 — в ОКБ завода № 8 имени М.И. Калинина, расположенного там же. Этот завод постановлением ЦК ВКП(б) был определён базовым по созданию танковых, противотанковых и зенитных пушек нового поколения для Сухопутных войск и Военно-морского флота.

…Под руководством выдающегося конструктора М.Н. Логинова завод в сжатые сроки создал и освоил новую технику.

Талант конструктора и изобретателя позволяет Л. Люльеву за несколько месяцев оказаться в самом центре создания новой техники. Работая в секции артиллерийских орудий Отдела главного конструктора, он становится одним из ближаиших помощников и учеников М.Н. Логинова, а затем возглавляет этот отдел, приобретая опыт руководителя. Участвуя в разработке общей стратегии предприятия, Л. Люльев начинает специализироваться на создании оптических прицелов зенитного оружия. Это было для отечественного оборонного комплекса совершенно новое дело. Фундаментальные знания и талант конструктора позволили Л. Люльеву самостоятельно решить ряд нестандартных задач и создать приборы, не имеющие аналогов. Это прицелы прямой наводки для зенитных пушек с автоматической выработкой вертикальных и боковых упреждении. Такие прицелы были созданы впервые, и они стали прототипом для всех подобных моделей зенитного оружия и в модернизированном виде используются и поныне.

Другой важной разработкой Л. Люльева, выполненной вместе с конструктором И. Радзимовичем, стала автоматическая зенитная пушка ЗИК-25, поставленная на вооружение в 1940 году. Она могла вести автоматический и одиночный огонь по противнику. К началу войны было выпущено 6 тысяч единиц этого оружия, сыгравшего большую роль на ее начальном этапе.

ГОДЫ ВОЙНЫ

В октябре 1941 года, когда немецкие войска приблизились к Москве, завод № 8 эвакуируется. Часть предприятия — в Свердловск, где размещается на строящейся территории завода тяжёлого станкостроения № 44, а большая часть предприятия направляется в Пермь, на Мотовилихинский артиллерийский завод.

Поскольку территория станкозавода оказалась недостаточной для размещения эвакуированного предприятия, то часть оборудования была размещена на территории Уралмаша. Директором завода № 8 был назначен генерал-майор инженерно-артиллерийской службы Б.А. Фраткин, главным конструктором — Г.Д. Дорохин, начальником КБ — Т.А. Сандлер, а его заместителем — Л.В. Люльев.

В августе-сентябре 1942 года на Урал эвакуируются Сталинградский тракторный завод и п/я 221 «Баррикады», директором которого был Герой Социалистического Труда Л.Р. Гонор. После войны Л.Р. Гонор был назначен директором НИИ-88 (Главный конструктор — С.П. Королёв), размещённого в Подлипках. Позже Гонор стал заместителем директора ЦИАМ (Центральный институт авиационного моторостроения) и одновременно начальником экспериментальной базы, размещённой в Тураево, Московской области.

30.10.1942 г. было принято постановление ГКО о разделении завода № 8 на завод им. Калинина (№ 8), который определялся главным производителем зенитного оружия (директор В.А. Фраткин) и завод № 9 (директор Л.Р. Гонор, главный конструктор Ф.Ф. Петров, (впоследствии Герой Социалистического Труда, генерал-лейтенант артиллерийской службы) по производству полевой артиллерии, пушек для танков и САУ.

Перед калининцами ставится задача: в кратчайшие сроки модифицировать 45- и 85-миллиметровые зенитные пушки для борьбы с танками. Все узлы проектируются с учётом требований фронта. Л.В. Люльев впервые использует технологию электросварки вместо клепки при создании сложных конструкций. С этой технологией он ознакомился в лаборатории Е.О. Патона во время учебы в КПИ. Вместо ствола со свободнои трубой Л. Люльев использует моноблок, совершенствует механизм наведения, применяя разработанный им оптический прицел, осуществляет ряд других модификаций с целью достижения лучших характеристик оружия по сравнению с существующими в мире образцами. Он впервые внедрил метод скоростного параллельного проектирования, предусматривающий синхронную работу конструкторов, технологов, электросварщиков и всех других звеньев производства. К моменту выпуска технологической документации уже были подготовлены главные технологические процессы, материалы, инструменты и оборудование. Изделия немедленно запускались в производство, минуя целый ряд традиционных стадий.

И через несколько месяцев фронт начал получать 45- и 85-миллиметровые зенитные пушки, которые были проще и надёжнее в эксплуатации, легче, более быстродействующие и с лучшими боевыми качествами, чем аналогичное оружие противника.

За годы войны завод № 8 выпустил 20 тысяч экземпляров этого оружия, из них 11 тысяч — зенитные пушки калибра 85 миллиметров под шифром КС-12. Они оказались одним из главных видов оружия, обеспечившего победу.

При непосредственном участии Л. Люльева были разработаны 25-, 37-, 45- и 85-миллиметровые зенитные пушки, и на каждой из них были установлены автоматические прицелы его конструкции. Кроме того Л.В. Люльев принимал участие в разработке и производстве 85-мм орудий для СУ-85 и 100-мм орудий для СУ-100. По опубликованным данным в течение Великой Отечественной войны средствами ПВО сухопутных войск было сбито 21465 немецких самолётов. Из них три четверти — 14657 — уничтожено зенитными автоматами калибра 25 и 37 мм, на которых были установлены автоматические прицелы Л. Люльева.

За личный вклад в победу в Великой Отечественной войне Л.В. Люльев был награждён орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Знак Почёта и боевым орденом Красной Звезды.

ПУШКИ ОКБ-8

25 июня 1945 года Л.В. Люльев назначается Главным конструктором ОКБ завода № 8 имени Калинина. В 1947 году Л.В. Люльев назначается Главным конструктором Свердловского машиностроительмного завода имени М.И. Калинина. Возглавляемый Люльевым конструкторский отдел был преобразован в ОКБ-8 по проектированию крупнокалиберной зенитной артиллерии.

Завод имени Калинина, в состав которого входило ОКБ-8, был подчинён 1-му Главному Управлению Госкомитета по оборонной технике. Ему был присвоен индекс п/я 145.

Главным конструктором Л.В. Люльевым был создан коллектив, которому было под силу решение сложнейших технических задач. С 1945 по 1957 год были разработаны, прошли испытания и приняты на вооружение образцы зенитных пушек, составивших практически всю зенитную артиллерию Советской Армии в послевоенные годы. Это 76-мм КС-6, 85-мм КС-18, 100-мм КС-19, 85-мм самоходная пушка КС-26, 130-мм КС30, 100-мм КС-36, 152-мм КС-32.

Создание Соединёнными Штатами атомной бомбы и атомная бомбардировка японских городов Хиросима и Нагасаки свели на нет возможности противовоздушной обороны против бомбардировщиков, летящих в стратосфере. В связи с этим в СССР была принята программа перевооружения артиллерии ПВО.

Главную роль в реализации этой программы играл Л.В. Люльев вместе с созданным им коллективом. Первые попытки создать «стратосферную» пушку сразу же натолкнулись на огромные технические трудности. Увеличение калибра ствола требовало увеличения массы порохового заряда и самого снаряда, что приводило к огромному росту давления в стволе и нагрузок на запирающий механизм, огромным ударным и температурным перегрузкам всей конструкции. Большая масса ствола приводила к критическим значениям силы отдачи при стрельбе и разрушению гидропневматики орудия. Огромный вес пушки (10 тонн), размеры колёсной транспортной платформы превышали железнодорожные габариты и осложняли транспортировку, разворачивание и использование оружия в боевых условиях.

Весной 1947 года созданная Л. Люльевым 100-миллиметровая пушка КС-19 показала хорошие результаты и была принята на вооружение.

Ещё более совершенным оружием этого типа была созданная Л. Люльевым 130-миллиметровая стратосферная пушка КС-30 образца 1948 года. По эксплуатационным и тактико-техническим данным она превосходила все известные в мире виды артиллерийского вооружения. Снаряд весом 33 кг выстреливался со скоростью около 1000 м/сек и достигал стратосферного потолка более 20 км. На таких высотах визуальное наблюдение цели с помощью оптических прицелов становилось невозможным. Поэтому наводка орудия осуществлялась с помощью радиолокационного комплекса.

Это был прорыв в создании нового типа оружия, за что Л.В. Люльев в 1948 году был удостоен Сталинской премии.

В 50-х годах Л. Люльев со своим коллективом продолжал совершенствовать стратосферное зенитное оружие. Для ПВО сухопутных войск были созданы автоматические зенитные пушки калибров 76,2 и 100 мм, причём автоматическая 100-мм пушка, весившая всего 4,5 тонны, достигала темпа стрельбы 60 выстрелов в минуту. Снаряд был оснащён дополнительным твёрдотопливным двигателем. Он имел вес 15 кг, начальную скорость 1118 м/сек и достигал высоты более 20 км. Нигде в мире никакие виды артиллерии таких показателей не достигали.

Но самым высшим достижением Л.В. Люльева в создании стратосферного оружия стала 152-ммиллиметровая пушка КМ-52. При весе снаряда около 50 кг его начальная скорость составляла более 1000 м/сек, достигался потолок в 20 км, темп стрельбы — 17 выстрелов в минуту.

Благодаря разработкам Л.В. Люльева СССР уверенно вышел на первое место в мире по уровню зенитной артиллерии. Огромными усилиями создателей зенитной артиллерии этот вид оружия достиг своих предельных возможностей, так же, как в сороковых и начале 50-х годов достигла предела своих возможностей боевая авиация с двигателями внутреннего cгорания. Наступила эра воздушно-реактивных двигателей, а в зенитной артиллерии — эра ракет.

РАКЕТЫ. НАЧАЛО

Л.В. Люльев понимал, что возглавляемое им ОКБ должно быть подготовлено к освоению ракетной техники. Он нашел в тот момент главные пути и подходы к предстоящей работе и начал прежде всего с ускоренной подготовки специалистов. Он договорился с руководством ВПК о направлении своих ведущих специалистов, конструкторов-артиллеристов, а также технологов в ракетное ОКБ-2 Генерального конструктора П.Д. Грушина в качестве стажеров в проектные, конструкторские и технологические отделы. Начинался 1956 год. К этому времени проходили завершающие испытания ЗРК „Bloodhound“ в Англии и ракеты „Talos“ в США. Ракета „Bloodhound“ была двухступенчатой. В хвостовой части по сторонам располагалось по два твердотпливных отделяемых ускорителя, а над и под фюзеляжем располагались сверхзвуковые прямоточные двигатели фирмы „ТОR”. Эта ракета разрабатывалась с 1949 года по 1953 год. Начало испытаний — 1953 год. Принятие на вооружение — 1958 год. Таким образом с начала разработки и до принятия на вооружение прошло 9 лет. Ракета „Talos” фирмы „Bendix” разрабатывалась с 1944 по 1959 год. Ракета была оснащена лобовым воздухозаборником, т.е. центральное тело, где размещались БЧ и радиоблоки, находилось внутри входной части воздухозаборника прямоточного двигателя. Крылья и стабилизаторы располагались по схеме X. Пороховой стартовый ускоритель разгонял ракету до скрости 2,5М, а затем включался маршевый СПВРД. Ракета предназначалась для морского базирования и поражения воздушных, морских и наземных целей.

Первая серийная ракета „Талос“ была изготовлена в 1958 году.

Запомним даты от начала разработки этих ракет до их принятия на вооружение.

Л.В. Люлев изучал открытую информацию по ракетам, а также закрытую информацию, поступающую от ГРУ. Наибольшее внимание — к ракетам ПВО. Он знал о разработках и принятых на вооружение стационарных системах ПВО с двухступенчатыми ракетами 1Д, 13Д Генерального конструктора П.Д. Грушина, первая ступень которых была пороховой, а вторая — с маршевым ЖРД.

ОКБ-8 и завод сворачивали производство зенитных пушек. Необходимо было вместе с заводом осваивать совершенно новую культуру производства ракет. Таковой была грушинская ракета 13Д.

Первого мая 1960 года в Свердлоовске, ныне Екатеринбург, была ясная безоблачная погода. Коллектив ОКБ-8 вместе с заводом шли колонной на демонстрацию. И вдруг в чистом небе мы увидели белую вспышку. Через день нас собрал Л.В. Люльев и сообщил, что ракетой 13Д, собранной нашим заводом, изготовление которой курировало ОКБ-8, был сбит американскии самолет-разведчик У-2 на высоте около 20 км, пилотируемый летчиком Пауэрсом, которого впоследствии обменяли на нашего знаменитого разведчика Абеля.

СМ СССР 7 марта 1956 года была поставлена задача создания войскового, т.е. подвижного ЗРК.

Л.В. Люльев понимал, что для разработки и создания ракет необходимы молодые специалисты, имеющие глубокие знания в области ракетной техники, аэрогазодинамики, прочности; математики, радиоэлектроники. В 1955-1956 годах он направлял заявки в ведущие ВУЗы страны — МАИ, МВТУ, ВОЕНМЕХ, ЛПИ, КАИ и др. — для направления в ОКБ-8 молодых специалистов в области ракетостроения, ракетных двигателей, аэродинамики, баллистики, радиоэлектроники, прочности, математики.

В 1955-1956 г. прибыли талантливые молодые специалисты И. Голубев, В. Ульянов, А. Усольцев, П. Акиндинов, Е. Козлов и многие другие. Во все последующие годы Л.В. Люльев посылал своих эмиссаров во все ведущие ВУЗы страны для направления в ОКБ-8 наиболее талантливых выпускников.

Уже тогда у него сформировались идеи относительно будущего облика ракеты и, прежде всего, отказ от маршевого ЖРД, эксплуатация которого была сложной.

Он сделал акцент на сверхзвуковом прямоточном двигателе, который работал на керосине, а в качестве окислителя был атмосферныи воздух. С этой целью он направлял для стажировки молодых специалистов, закончивших авиационные вузы, в ОКБ-670, где Главным конструктором был М.М. Бондарюк, доктор технических наук, профессор МАИ. Это было ведущее ОКБ по сверхзвуковым прямоточным двигателям.

К концу 50-х годов ОКБ-670 имело уже значительный опыт по созданию СПВРД. Однако опыта работы СПВРД на углах атаки было недостаточно.

Л.В. Люльев позднее вспоминал: “Я плохо разбирался в ракетах в то время и не представлял всех трудностей, с которыми нам придется столкнуться при их отработке“.

15 февраля 1958 года вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР «О создании опытного образца войскового ЗРК «КРУГ». В этом Постановлении были определены основные характеристики ЗРК, кооперация головных исполнителей по средствам комплекса и сроки проведения работ, определяющие выход на Государственные испытания в 3-м квартале 1961 года.

ЗРК «КРУГ» предназначался для перехвата целей, летящих со скростями 600 м/сек на дальностях до 45 км и высотах от 3000 м до 25000 м. Вероятность поражения одной ракетой на высоте 20 км должна составлять 0,8. Цель с эффективной поверхностью рассеивания, соответствующей истребителю МиГ-15, должна обнаруживаться на дальности до 145 км. Головной организацией по разработке ЗРК «КРУГ» (2К11) был определен НИИ-20 (ГКОТ), а Главным конструктором — Ефремов В.П. Станция наведения 1С32 комплекса разрабатывалась в том же НИИ-20, Главный конструктор И.М. Дризе. Разработка ЗУР для комплекса «КРУГ» на конкурсной основе поручалась трём организациям: ОКБ-8 (Главный конструктор Л.В. Люлев) и еще двум другим известным организациям: ЦНИИ-58, которым руководил генерал-полковник В.Г. Грабин и ОКБ-2, которым руководил генерал-лейтенант, впоследствии член-корреспондент, затем академик, доктор технических наук, профессор МАИ П.Д. Грушин, ракеты которого в составе стационарного комплекса ПВО С-75 уже были приняты на вооружение и осваивались производством на заводе им.М.И. Калинина.

К этому времени Л.В. Люльевым в ОКБ-8 были созданы сектора: двигателей, аэродинамики, систем управления ракетами, сектор прочности, сектор ЦВМ, куда входила группа моделирования, конструкторские и технологические сектора, а также сектор наземных испытаний.

Причем, все сектора, кроме конструкторских и технологических, полностью укомплектовывались молодыми специалистами, а конструкторские и технологические подразделения разбавлялись маститыми специалистами, имеющими большой опыт конструкторских и технологических разработок. Большая группа специалистов сектора ЦВМ почти все время находилась в Пензе, где создавалась ЭВМ «Урал», которая срочно направлялась в ОКБ-8.

Таким образом, предвидя получение Правительственного задания, Л.В. Люльев создавал молодой творческий коллектив.

Головной научной организацией, курирующей разработку аэродинамической схемы ракеты и воздухозаборника СПВРД был определен ЦАГИ (г. Жуковский).

В результате экспериментальных и теоретических разработок, выполненных молодыми сотрудниками, конструкторских и технологических разработок, которые выполнялись под руководством Л.В. Люльева, им была принята конструкивная схема ракеты и ее пусковой установки.

Корпус ракеты представлял собой кольцевую трубу с внутренним каналом, в передней части которой было расположено выдвинутое вперед центральное тело. Передняя входная часть трубы имела (в окончательном варианте) диаметр 750 мм, а наружный диаметр 850 мм. Перед входной кромкой трубы цилиндрическая часть центрального тела имела специальным образом спрофилированную часть для того, чтобы сверхзвуковой набегающий поток воздуха через систему косых скачков уплотнения входил с существенно сниженной сверхзвуковой скоростью в приемную часть трубы, а затем в наиболее узкой части кольцевого пространства между центральным телом и внутренней поверхностью трубы (так называемом горле) через ослабленный прямой скачок уплотнения переходил в дозвуковой. Такая система обеспечивала наименьшие потери полного давления воздуха, который по цилиндрическому каналу, образованному внутренней поверхностью трубы, поступал в диффузор, а затем через спрямляющую решетку в камеру сгорания СПВРД, выходная часть которого имела расширяющийся на выходе канал, образуя сверхзвуковое сопло.

Центральное тело в передней части трубы крепилось к внутренней поверхности последней 4-мя пилонами. Таким образом передняя часть трубы с центральным телом и ее внутренний канал до камеры сгорания представляли собои воздухозаборник СПВРД. В центральном теле размещались БЧ, радиовзрыватель, система самонаведения, воздушный аккумулятор давления. В кольцевом пространстве, образованном внутренней поверхностью воздушного канала и наружной поверхностью трубы, размещались элластичные топливные баки, рулевые машинки, аппаратура радиоуправления, бак изопропилнитрата, турбонасосный агрегат, регулятор подачи топлива в СПВРД. На наружной поверхности корпуса размещались узлы крепления и разделения стартовых ускорителеи (4 ускорителя), а в его конце — узлы крепления стабилизаторов. Поворотные крылья располагались по схеме Х, а стабилизаторы по схеме +.

Такая аэродинамическая схема диктовалась необходимостью маневрирования ракеты с перегрузкой в 8 единиц и обеспечения сравнительно небольших углов атаки, с целью максимального уменьшения вероятности помпажа воздухозаборника и неустоичивой работы СПВРД. Для разработки подвижной пусковой установки (ПУ), на которой должны размещаться ракеты, Л.В. Люльевым за основу было взято САУ СУ100П — самоходная артиллерийская установка на гусеничном ходу, которая в послевоенные годы изготовлялась здесь же в Свердловске на заводе ТРАНСМАШ. Собственно ПУ с так называемыми нулевыми направляющими была разработана коллективом ОКБ-8. Эта ПУ на гусеничном ходу получила обозначение 2П24.

Ее артиллерийская часть состояла из опорнои балки, в хвостовой части которой была закреплена специальная стрела с кронштейнами. На ней находились направляющие для пуска ЗУР. В положении на марше ракета закреплялась дополнительными опорами, которые монтировались на стреле. Для надежной фиксации ракет впереди имелась опора специальной конструкции. Стрела с ракетами поднималась спомощью двух гидроцилиндров и обеспечивала угол наведения в диапазоне от +10 до +60 град.

Была определена схема начального запуска ракет: 4 твердотопливных двигателя, расположенные по периферии между стабилизаторами, которые разгоняли ракету до скорости примерно 1,35-1,5М. Затем эти двигатели отделялись от ракеты и запускался маршевый СПВРД.

Разработку и изготовление корпусов ускорителей взяло на себя ОКБ-8, а твердотопливные двигатели с зарядами 4Л11 изготовлялись во ВНИИ-130 г. Закамск (Главный конструктор Л. Козлов).

«КРУГ»

Итак, после рассмотрения аванпроектов, представленных ЦНИИ-58, ОКБ-2 и ОКБ-8, СМ СССР и ВПК признали наиболее перспективным аванпроект ЗРК „ КРУГ“ с ракетой 3М8 и поручил ОКБ-8 разработку этой ракеты для ЗРК.

Уже 26 ноября 1959 года на полигоне Капустин Яр состоялись первые бросковые испытания макета ракеты со стартовыми ускорителями, и тут же выявились первые неприятности .

Появился флаттер и разрушение ракеты при отделении стартовых ускорителей. Были установлены грузы на крыльях и доработана система отделения стартовых ускорителей.

Одновременно в ЦАГИ в сверхзвуковых трубах совместно с работниками ОКБ-8 на моделях, изготовленных в ОКБ-8, отрабатывались варианты воздухозаборников, обладающих наибольшим противопомпажным запасом. Одновременно в ОКБ-670 совместно с работниками ОКБ-8 отрабатывалась камера сгорания СПВРД: размещение и размеры стабилизаторов горения, оптимальное размещение форсунок впрыска топлива, устойчивое поддержание дежурного пламени, отработка полноты сгорания в зависимости от коэффициента избытка воздуха. Несмотря на первые неудачи, Л.В. Люльев настоял на летной отработке маршевого двигателя 3Ц4. В течение 1960 года продолжались интенсивные испытания двигателя 3Ц4 на присоединенном воздухопроводе на стендах в Тураево (экспериментальныи филиал ЦИАМ, Директор Гонор Л.Р.), в г. Калининграде (бывшее Подлипки) на стендах КБ А.М. Исаева (Главный конструктор ЖРД для космической техники) проводилась отработка регулятора подачи топлива (разработчик ОКБ-315) совместно с работниками ОКБ-8. Одновременно велась доработка ПУ 2П24. В июне 1960 года на Донгузском полигоне было проведено 4 пуска, которые показали неустойчивую работу 3Ц4.

Автор этих строк в это время находился в ЦАГИ, где проводилась очередная серия испытаний моделей воздухозаборников. В один из дней я „вживую“ столкнулся с А.Н. Туполевым, который приехал узнать результаты испытании модели будущего сверхзвукового самолета ТУ-144.

Поэтому я имел честь одним из первых увидеть облик будущего самолета. А.Н. Туполев однажды сказал, что настоящая конструкция должна отличаться красотой и изяществом.

Такими были все самолеты марки ТУ и такими же были все ракеты, созданные под руководством Л.В. Люльева. Спустя несколько лет мне приходилось бывать в КБ А.Н. Туполева в связи с испытаниями противолодочнои ракеты “Вьюга“, а затем и других ПЛР, которые подвешивались к самолету ТУ-16 КСР2 и сбрасывались с высоты 10 км в Черное море для отработки нисходящего участка траектории и определения прочности конструкции ракеты при входе в воду и дальнейшем ее погружении.

Л.В. Люлева не обескураживали неудачи пусков. Он не зря сделал ставку на молодых талантливых специалистов. Они, работая со смежниками, представляли возможные перспективы улучшения характеристик комплектующих: двигателей, автопилота, системы подачи топлива и регулирования тяги маршевого СПВРД, систем радиоуправления и улучшения конструкци ракеты. На совещаниях, проводимых Л.В. Люльевым, всегда царила творческая атмосфера. Он умел отбирать важные с его точки зрения идеи и технические предложения, которые вели к ускорению разработок и улучшению ТТХ разрабатываемых изделий и комплекса в целом, и всегда оказывался прав. Это касалось всех разрабатываемых под руководством Л.В. Люльева изделий. Приведу пример из собственного опыта. Ракета 3М8 должна была летать с максимальной скоростью у ближней границы зоны поражения и с умеренными скоростями на средних и дальних границах зоны, но при этом в любом случае при подлете к маневрирующей цели скорость ракеты должна была обеспечивать располагаемую перегрузку не менее 8 единиц. Поскольку тяга двигателя зависит от коэффициента избытка воздуха в камере сгорания, закон подачи топлива был выбран в зависимости от скоростного напора. Для его определения в носовой оконечности центрального тела размещалась трубка ПВД (приёмник воздушного давления), которая принимала полное и статическое давления набегающего потока. Разностью этих давлении и являлся скоростной напор. Эти давления поступали на анероидные и манометрические элементы регулятора подачи топлива, которые входили в состав решающего устроиства РПТ, в котором открывался кран подачи топлива в зависимости  от заложенного в решающее устойство регулятора закона изменения коэфициента избытка воздуха от скоростного напора. Для каждой трубки ПВД проводилась тарировка, и тарировочные коэффициенты учитывались при настройках решющего устройства регулятора для каждой ракеты. Автору этих строк удалось доказать на основании статистического анализа стендовых и летных испытании СПВРД, что режимы полета можно регулировать по давлению в камере сгорания. Для этого необходимо отбирать давление в камере сорания и пропускать его через трубочку, имеющую калиброванные отверстия на входе и выходе таким образом, чтобы в каждом из отверстий реализовывался сверхзвуковой перепад. При этом отношение площадей входного и выходного отверстий трубочки должно быть строго определённым для обеспечения заданной величины статического давления внутри трубочки.  Давление, поступающее в регулятор подачи топлива, отбиралось в середине трубочки. Это существенно упрощало всю систему регулирования. Упрощалось решающее устройство регулятора, снижался его вес, отпадала необходимость в ПВД и его тарировке и т.д. Многие коллеги не верили в эту идею. Смеялись, что я уподобляюсь барону Мюнхаузену, который сам себя вытащил за волосы. Поверили в эту идею два человека: Л.В. Люльев и молодой начальник сектора двигателей, под началом которого я тогда работал, Е.А. Козлов, талантливейший специалист, рано ушедший из жизни. Вместе с ним мы провели иследование устойчивости системы регулирования при использовании давления в камере сгорания в качестве командного.

Испытания в Тураево показали правоту автора, который получил два персональных авторских свидетельства. Е.А. предложил мне написать статью по системам регулирования СПВРД. Когда статья была готова, я ее показал Е.А. и сказал, что она будет отправлена, если он будет соавтором этой работы. Е.А. ответил отказом, сказав, что я являюсь автором и имею полное право на ее публикацию. Статья была опубликована в журнале «Техника воздушного флота», когда автор был в длительной командировке. Моим осутствием воспользовались некоторые „доброжелатели“ и попытались развязать клеветническую компанию в связи с этой статьей. Как впоследствии выяснилось, они опасались, что их интересы будут ущемлены при представлении к правительственным наградам. Впоследстви кто-то из этих „доброжелателей“ уволился, перейдя на другую фирму, а кто-то был застрелен в бандитские лихие 90-е годы, когда бандиты пытались „крышевать“ денежные потоки.

Несмотря на то, что Л.В. Люльева неоднократно вызывали на ковер в СМ и ВПК из-за срыва сроков, он добивался дальнейшего осуществления программных пусков. Не добившись устойчивой работы 3Ц4 на углах атаки, с августа 1962 года приступили к осуществлению программных пусков ракет, оснащенных автопилотом, но без аппаратуры радиоуправления. В конечном итоге были отработаны камера сгорания, топливная аппаратура, автопилот, исключен флаттер, доработаны элементы конструкции ракеты и ПУ, радиовзрыватель, контуры управления и наведения. Решением ВПК от 12 января 1963 года было утверждено предложение ГРАУ о проведении совместных испытании. В результате работы комиссии, в состав которой входил Л.В. Люльев, было принято решение исключить из состава ракеты ГСН (головку самонавед.), в результате чего снимались жесткие ограничения по углу атаки, что повышало маневренные возможности ракеты. С февраля 1963 года по июнь 1964 года был проведен 41 пуск ракет, включая 24 ракеты в боевой комплектации. В результате было зафиксировано 4 случая флаттера крыла, что потребовало введения новых балансиров, три бедных срыва процесса горения, что потребовало доработки РПТ, шесть случаев взрыва изопропилнитрата, что потребовало доработки системы топливоподачи, два отказа радиовзрывателя, что потребовало доработки его схемы. После доработок завершающие стадии испытаний прошли успешно и Государственная Комиссия рекомендовала комплекс 2К11 к принятию на вооружение. 26 октября 1964 года вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР О принятии на вооружение подвижного зенитного комплекса «КРУГ» с ЗУР 3М8.

На базе ЗУР 3М8 Л.В. Люльевым и его коллективом были разработаны универсальные ракеты для борьбы не только с самолетами, но и с баллистическими ракетами. Но об этом будет рассказано ниже.

А теперь сравним сроки от начала разработок и до принятия на вооружение ракет „Bloodhound” (Англия) и ракеты „Talos” (США):

Начало разработки	Принятие на вооружение
1949 год „Bloodhaund“	1958 год
1944 год „Talos“	1959 год
3М8 с ЗРК „КРУГ“ — 15.02.1958 год Постановление СМ о создании ЗРК“ КРУГ“	— 26.10.1964 год Постановление СМ о принятии на вооружение.

Продолжение