Борис Тененбаум: Анатомия диктатуры

Loading

Из письма автора в редакцию: «… копался я тут в тексте “Муссолини”, и нашёл интересную главу, которая в “Семи Искусствах” не печаталась. Читал и… параллели с одним современным “национальным лидером” просто удивительные…»

Анатомия диктатуры

Борис Тененбаум

I

30 декабря 1924 все префекты Италии получили циркуляр из Рима, обязывающий проследить, чтобы депутаты парламента, разьехавшиеся на рождественские праздники по домам и пребывающие ныне в подотчетных префектам городам и весям, непременно вернулись в столицу. Ибо 3-го января 1925-го года премьер-министр намерен произнести важную речь, и необходимо присутствие всего парламента.

Вряд ли циркуляр был так уже необходим — слухи о “важной речи” уже широко разлетелись. 2-го января — совершенно неофициально — было сообщено, что Муссолини ровно в 9:00 утра встретился со специалистом по Данте.

Оказывается, глава правительства каждое утро непременно читает какое-нибудь “Canto”[1] великого поэта Италии — а вот 2-го января он изменил своему обыкновению, потому что ему припала охота поговорить о прозе Данте — о ее глубине и элегантности. Для особо непонятливых пояснялось, что в исторической речи, намеченной на 3-е января, дуче народа Италии взял стиль Данте за образец.

Речь началась с сурового осуждения депутатов-социалистов, бойкотирующих заседания парламента. Далее оратор, охарактеризовав себя как “… человека достаточно разумного, уже неоднократно доказавшего и свою храбрость, и полное презрение к материальным благам …”, сказал, что если бы он захотел учредить всякие там “ceka”, то он давно бы это сделал — честно и открыто.

Конечно, делать ничего подобного он и не помышлял — но сейчас, в присутствии всей ассамблеи, и всего итальянского народа, он заявляет, что берет на себя всю моральную, политическую и историческую ответственность за все, что произошло в Италии — и за все, что происходит сейчас.

Потому что все происходящее есть результат сложившегося в стране нового политического климата — а климат этот создан фашистcким движением. Следовательно, будет только логично, если Бенито Муссолини, вождь и основатель этого движения, примет тяжкий груз ответственности на свои плечи.

И добавил:

“… когда две непримиримых силы сталкиваются в борьбе, единственным решением тоже является сила …”.

Слова не разошлись с делом.

Уже 12-го января король Виктор Эммануил одобрил новый состав кабинета. Собственно, согласно конституции, у него и не было другого выхода — но конституция теперь трактовалась вполне произвольно, и на свет появлялись совершенно удивительные комбинации.

В принципе, случалось, что премьер-министр, формируя кабинет, брал себе и еще какой-нибудь портфель — скажем, министра иностранных дел.

Но в январе 1925 Муссолини побил все мыслимые рекорды.

Он стал премьер-министром Италии, министром иностранных дел Италии, военным министром Италии, министром военно-морского флота Италии, а уж заодно — и министром авиации Италии.

Потом окажется, что и это не конец: в 1926 Муссолини возьмет себе министерство корпораций, в 1928 — министерство колоний, а в 1929 — министерство общественных работ. К этому надо прибавить и пост министра внутренних дел, который после короткого перерыва он вернет себе в 1926. Но это все — дело будущего. А сейчас, в январе 1925-го, имелись куда более насущные дела, чем коллекционирование должностей.

Надо было задавить прессу.

II

Официально цензура введена не была, и никакие газеты не запрещались — даже коммунистическая “l’Unita”— «Единство». Но полиция конфисковывала выпуски газет — например, та же «l’Unita» в течение 13 дней — с 3-го января 1925 и по 16-е января 1925 — изымалась из обращения 11 раз. По непонятной причине — видимо, с целью соблюсти видимость беспристрастия — забирались выпуски и мелких фашистких газет — таких, как “Impero” — но главным результатом было то, что из обращения исчезло 4 миллиона экземпляров ежедневных газет.

Oстались только те 300 тысяч, которые издавались фашистами.

Короля потом упрекали в том, что он ничего не сделал, но упреки, право же, были напрасны. Обвинять следовало не короля, а уж скорее всю Италию. 16-го января в парламенте было выдвинуто предложение осудить происходящее — но «за» проголосовало только дюжины три отважных депутатов, решившихся на столь безнадежное дело.

Правда, среди них были такие авторитетные люди, как бывшие премьер-министры Саландра, Нитти и даже Джолитти — но их уже никто не слушал. Причем “… не слушал …” — в совершенно буквальном смысле слова — свист и шум в палате стоял такой, что речей освистываемых было уже и не слышно.

Муссолини проигнорировал оппозицию. Он сказал, что она бессильна, и в качестве наглядного доказательства этого факта предложил парламенту утвердить единым блоком 2 364 декретов правительства. Что и было проделано — и не то что без обсуждения, а даже и без формального представления текстов.

Читать их было все равно некогда.

Парадоксальая вроде бы мысль — «… парламент — не место для дискуссий …» — как-то незаметно показалась самоочевидной.

В феврале 1925-го года последовало назначение Фариначчи на пост секретаря фашистcкой партии. Человек он был бессовестный и жестокий — и потому-то Муссолини его и назначил. Требовалась «… чистка рядов …» — из партии изгонялись все, кто сомневался, и оставались те, кто признавал «… железную дисциплину военных траншей …», и не обсуждал приказы вождя.

В порядке компенсации влиятельные фашисты получали государственные посты.

Делалось это обычно так — человек вроде Итало Балбо получал назначение на пост заместителя министра в то министерство, где министром значился сам Муссолини. Таким образом, на назначенного ложилась вся повседневная деятельность по управлению целой отраслью бюрократической машины страны, с немалой властью, прекрасным жалованьем, изрядной свободой в увеличении этого жалованья, впридачу к прямому доступу к дуче — но без официального министерского титула. И всякому было понятно, что заменить зам.министра куда легче, чем сместить министра.

Оставался, конечно, вопрос — почему они на это соглашались ?

III

Ну, как это часто бывает — потому, что у них не было выхода. Фариначчи был поставлен над партией для того, чтобы «… внести в нее дисциплинирующее начало …», и всех недовольных выгонял сразу, невзирая на титулы и былые заслуги. Он свою миссию принимал, как огромное доверие, оказанное ему лично, и клялся дуче в «… братской любви …».

Насчет братской любви — это некоторое преувеличение.

Муссолини своему брату, Арнaлдо, которому действительно доверял, передал редактирование “Народа Италии” — а вот на Фариначчи держал внушительное досье. Там значились даже такие мелкие шалости, как диссертация Фариначчи по юриспруденции, содранная от слова до слова с работы совсем другого человека — поменялось только название. Влиятельный “диссертант” был уверен, что проверять его не будyт — но в «… необходимый запас грязи …» легла и эта история.

Если бы вдруг Бенито Муссолини вздумалось поиграть в строгого блюстителя законности, то история со списанной диссертацией тянула на шесть месяцев тюрьмы — уж не считая разрушенной репутации. Фариначчи это очень хорошо знал, и из назначенной ему роли не выходил.

Таким образом, фашисткая партия оставалась под контролем.

Но диктатура не может держаться на одной опоре. Партии было нужнo найти противовес — и в этом качестве очень пригодилась армия. Ее престиж после Капоретто очень пострадал. и в послевоенной Италии шли бурные дебаты — как сделать новую армию более современной и эффективной ?

Мнения разошлись.

Еще до Великой Войны oтстаивалась идея обязательной военной службы для всех, c целью создать массовую армию, «… вооруженную нацию …». Этим путем пошли только уже в ходе военных действий, начиная с 1915 — и в результате в военные части хлынула волна плохо подготовленных призывников, которым, тем не менее, были нужны офицеры.

В период с 1914 и по 1919 год количество итальянских генералов увеличилось со 176 до 556[2] — и если рядовых в конце концов демобилизовали, то с генералами это было не так просто сделать.

Муссолини увидел в этом не затруднение, а преимущество — генералов можно купить.

Денег, положим, в казне не было — Де Стефано, министр финансов, изрядно подсократил общий военный бюджет. Но если денег, в общем, нет, то распределение оставшихся следует пустить на приоритетные цели — и таковой целью стало «… улучшение денежного содержания офицеров …», причем чем выше был их чин, тем лучше было “улучшение”.

Более того — с целью уравнять Италию с Францией в смысле ранга ее лучших воинов, в итальянской армии был введен новый чин — маршал. И армия прониклась сознанием, что Бенито Муссолини, во-первых, понимает военные нужды, во-вторых, служит щитом против претензий некоторых слишком радикальных фашистов, которые только и думают о том, чтобы переделать офицерский корпус на свой лад, да еще и отменить монархию.

А армия, как-никак, присягала королю — и что было еще более важно, на высших постах в ней преобладали, так сказать, исконные подданные савойской династии — пьемонтцы. Одним из них был Пьетро Бадольо, назначенный на пост начальника Генштаба.

И в итоге сложилась конструкция, при которой итaльянские консерваторы, аристократия и монархисты сплотились вокруг трона и армии, фашистские революционеры — вокруг партии — а примирял и тех и других, и, если надо, защищал друг от друга, один-единственный человек, поистине незаменимый Бенито Муссолини, национальный лидер Италии.

Kоторого отныне следовало называть просто Дуче.

IV

Стройная система фашизма, с упором на единство нации, и стоящее на дуализме партии и армии, с всеведущим вождем во главе, сложилась не сразу — процесс формирования занял несколько лет.

Более того — он мог оборваться примерно через полтора месяца после начала, если за начало мы посчитаем речь Муссолини от 3-го января 1925.

15-го февраля 1925 он свалился с кровавой рвотой. Врачи диагностировали язву желудка, и предписали покой и смену диеты — но сам дуче подозревал нечто похуже. У него была в молодости венерическая болезнь, и Муссолини внушил себе, что случившаяся рвота — симптом ее обострения.

Были сделаны все необходимые анализы — и даже перепроверены в Англии.

Когда “реакция Вассермана” дала отрицательный результат, дуче испытал такое облегчение, что думал даже обнародовать свой «… успешно пройденный анализ на отсутствие сифилисa …» — его насилу отговорили.

Но, как бы то ни было — кризис прошел.

Облик дуче тиражировался повсюду как образец здоровья и цветущей мужественности. В газетах публиковались его фото с теннисной ракеткой, или верхом на коне, или на берегу моря, непременно — с голым торсом.

Считалось хорошим тоном укорять вождя за то, что он в своих мужественных забавах не бережет себя — ибо его здоровье есть здоровье всего народа, и он должен быть осторожней.

По крайней мере, Фариначчи — «… фашист, любящий правду …» — со всей прямотой говорил вождю прямо в лицо, что «… Bаша жизнь, Ваше Превосходительство, принадлежит не Bам, а народу Италии …».

И советовал ему не летать, и уж по меньшей мере — не пилотировать самолет самому.

Распорядок дня дуче, как сообщали газеты своим читателям, был истинно спартанским. Он вставал очень рано, принимал холодную ванну, выпивал стакан молока, а дальше сразу же садился на коня — в его привычки входила часовая прогулка верхом, в ходе которой он играючи брал любые препятствия.

Почтительно добавлялось — «… как настоящий ковбой …».

Конечно, вождь много работал — но спорт занимал в его жизни видное место. Например, он фехтовал, и всегда в своем собственном стиле, полном совершенно неожиданными острыми контратаками.

Все это, конечно, нарастало постепенно, но прививалось очень успешно.

Первый номер журнала “Lo Sport Faschista” — “Фашистский Спорт” за 1928 год открывался заголовком: «Дуче — авиатор, фехтовальщик, знаток конного спорта, первый спортсмен Италии»[3].

Странно, что позабыт теннис.

Бенито Муссолини полюбил это аристократическую игру, часто практиковался, и в партнеры ему подбирали чемпионов Италии, которые изо всеx сил старались играть медленно и отбивать мячи так, чтобы они попадали прямо на ракетку их столь важного соперника. Было известно, что ему нравится лихо отбивать удары, но бегать он все-таки не любит.

Игра непременно сопровождалась фотографами.

Считалось, что по свету циркулирует 30 миллионов фотографий Бенито Муссолини, снятому примерно в 2 500 различных позах, и в самых разных костюмах, от строгого редингота и до спортивной рубашки теннисиста.

Фотографии вырезались, коллекционировались, служили предметом обмена, ими наполняли нарядные альбомы. У Муссолини появились миллионы фанатов — если в порядке анахронизма тут можно употребить такое современное слово. В 1926 одним из таких фанатов стала 14-летняя девочка, дочка хорошего врача.

Ее звали Клара Петаччи…

Примечания:

[1] По-итальянски “песня” — Canto. «Божественная Комедия» Данте делится на большие части — “Ад”, “Чистилище”, “Рай”, которые в свою очередь делятся на пронумерованные главы — “песни”.

[2] Цифры взяты из книги Mussolini, by Bosworth, page 205.

[3] Mussolini, by Bosworth, page 211.

Print Friendly, PDF & Email

17 комментариев для “Борис Тененбаум: Анатомия диктатуры

  1. Если «Министерство общественных работ» взято с английского, то скорее всего перевод неправилен. Надо «Министерство публичных сооружений» (дорог, мостов, портов, зданий гос. значения ).

    1. Л.Б.Шейнин:
      Если «Министерство общественных работ» взято с английского, то скорее всего перевод неправилен. Надо «Министерство публичных сооружений» (дорог, мостов, портов, зданий гос. значения ).
      ==
      Уважаемый коллега,
      Признателен вам за поправку, но насчет точного перевода — не уверен. Это взято с английского перевода книги, написанной на французском, а речь в ней идет об Италии. Насколько я знаю, в свое время в Израиле похожее учреждение (его создали под А.Шарона) называлось министерством инфраструктур. В разных странах — разные правила.

  2. «Это смутно мне напоминает» что-то до боли знакомое… :))
    Да, еще: тут недавно говорили о стиле. Вот этот текст — образец изящного стиля.

  3. сказал, что если бы он захотел учредить всякие там “ceka”, то он давно бы это сделал — честно и открыто.
    ==
    Пояснение: слово “ceka” по-русски звучит как «ЧК» , и именно это и имелось в виду. В Италии были настолько хорошо наслышаны о деятельности Феликса Эдмундовича, что название возглавляемой им организации использовалось как имя нарицательное …

  4. Кому що а курці просо:)
    Кроме параллелей с современной Россией, зддсь можно провести параллель с состоянием прессы на американскон Юге в течение нескольких лет перед Гражданской войной. Законы южных штатов запрещали не только любую критику рабства в местных газетах, но почтовые пересылки с материалами подозрительного содержания не доставлялись адрессатам. So much for freedom of speech, or of the press…

    1. Кому що а курці просо:)
      ==
      Могу только согласиться с вами, уважаемый коллега 🙂 Уж чего на Юге не было, так это диктатуры …

  5. Как уныло диктаторы повторяют друг друга: такое ощущение, что, встав на колею, они уже и свернуть н могут и своими поступками не очень-то распоряжаются — колея ведет их безжалостно. Даже неважно, что является тягачом: «Мы проиграли мировую войну из-за предательства евреев», «Италия — законный наследник Рима» или «Россия встала с колен».

    1. «… встав на колею, они уже и свернуть н могут и своими поступками не очень-то распоряжаются — колея ведет их безжалостно …»

      Мне тоже так кажется. Но какие-то мелкие совпадения просто поражают — фальшивые диссертации, например. Вот Госдуму зовут «взбесившимся принтером» — а в Италии в середине 20-х т.н. парламент принимал две с половиной тысячи законов за одну сессию — и делалось это разом целыми блоками, и какое там «… обсуждать законы …», когда их и читать-то не успевали. Интересно, чем это все кончится. Пузырь-то лопнет, тут можно не сомневаться — но есть основательный шанс, что система взорвется и «закуклится», на манер КНДР.

  6. Борис Маркович, как оживают под твоим пером неординарные исторические фигуры! Какое чудное сочетание фундаментальности в архивных поисках с необыкновенной легкостью изложения! Что касается твоего политического чутья, здесь я традиционно сосредоточен: разложена по составляющим структура фашизма, на уровне выше клеточного расставлены все флажки, занесены в каталог все маркеры — впору ввести в действие политологический тест «реакция Тененбаума» для точного диагноза инфицированных.

    1. впору ввести в действие политологический тест «реакция Тененбаума» для точного диагноза инфицированных.
      ==
      Не знаю, что и сказать, Григорий Александрович … Зная тебя лично, ожидаю легкого подъелдыкивания с долей сарказма, но вот что-то не нахожу …

  7. Надо бы ругаться от таких параллелий,
    ==
    Ох, уважаемый тезка,
    Текст был написан в сентябре 2013, примерно за полгода до «КРЫМНАШ» и, честное слово, осознанного желания нарисовать карикатуру не было.

    Так, набросок с натуры …

    Но натура оказалась настолько похожей, что между Италией-1925 и РФ-2015 обнаружилось просто близнецовое сходство, от фальшивых диссертаций крупных шишек и до оппозиции, затюканной до состояния плесени. Уж не говоря о превосходящем всякое воображение культе вождя, которого на полном серьезе сравнивают с Гомером и Христом …

  8. «… Поражает уровень культуры — Данте, на скрипке играл. …»

    Нет, Элиэзер, это все чистая показуха. Примерно как теннис, когда он якобы выигрывал у чемпионов, или «… фехтование в стиле дуче …» — броски в контратаку на противника, который не делал дырки в нападавшем, а благоразумно отступал. Младший сын Муссолини, Романо, хихикал над родителем, который «… как бы понимал …» древнегреческий …

  9. Надо бы ругаться от таких параллелий, но ведь читается с удовольствием!

  10. Похоже, что дядька был не самым большим бандитом на свете, а уж в те времена, тем более.
    Поражает уровень культуры — Данте, на скрипке играл. Данте хоть юдофилом был, в отличие от Вагнера, любимого другим лидером времен Муссолини.

  11. Б.М!
    Одним из достоинств написанного Вами является доступная даже для неискушенных в политике возможность проекции изображений давно минувших дней на современность.
    В известной степени я допускаю для себя сравнения с политической деятельностью знакомых мне по повседневной жизни и влияющих на нее персонажей и прихожу к интересным выводам.
    Спасибо за «Анатомию диктатуры».

    М.Ф.

    1. Напрашиваются какие-то жуткие аналогии!
      ==
      Вы знаете, коллега, это ведь аналогии безобидного, клоунского периода — в 1925 было еще далеко до хапка Эфиопии и случившейся из-за этого конфронтации с Англией (довольно-таки мягкой, кстати).
      А Российская Федерация — такая же гнилая имитация могущества, как и Италия при Муссолини — к 2015 понаделала дел куда посерьезней …

Добавить комментарий для Soplemennik Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.