Расцвет и гибель «Турнира СК» (из истории легендарной передачи Ленинградского ТВ; письмо читательницы). Продолжение

Loading

Когда в 1972 году «убили» живой «Турнир СК»… отец отказался. Он никогда бы не предал своих коллег по Турниру. И, кроме того, у него было особое отношение к цензуре, особенно когда это касалось детей. В ГУЛАГ ему приходили «проверенные» письма даже от 10-летнего сына Алеши.

Расцвет и гибель «Турнира СК»

Из истории легендарной передачи Ленинградского ТВ
Письмо читательницы, Е.М. Лысенко
Прислано в редакцию Тамарой Львовой
Продолжение. Начало

«Я — дочь Ермолаева Михаила Михайловича (Председателя Коллегии Справедливости).

В Журнал -газете «Мастерская» читаю и жду с нетерпением продолжения «Расцвет и гибель “Турнира СК”» (Авторы Тамара Львова и Владимир Фрумкин).

В свое время не пропустила ни одной телепередачи «Турнира СК». До слез тронута той теплотой и тем пониманием, с которым описан мой отец. Бесконечно благодарна за это Тамаре Львовне Львовой и Владимиру Ароновичу Фрумкину.

26 сентября прошлого, 2014-го, года исполнилось 50-лет со дня рождения Турнира. Дважды на передаче в живом эфире отмечали юбилей моего отца, Михаила Михайловича Ермолаева: 60 и 65 лет. В ноябре 2015-го у него тоже юбилей — 110-летие…

После прочитанного «ДВОЕ ИЗ ГУЛАГа» задумалась, достала папки с письмами (лагерь — семья, семья — лагерь), их больше трехсот. Читаю и не могу остановиться. Вспоминается мамин рассказ. Это было 25 августа 1940 года. В то время семья уже переехала в коммуналку по адресу: Скороходова д.18 кв. 56. Это был уже второй арест. Пришли военные с нашим управдомом. Мама отправила детей с няней к соседям. Долго был обыск. Потом папа попросил разрешения попрощаться с сыновьями. Ему разрешили. К их удивлению он сел за стол и написал письма. Прежде чем оставить письма на столе, они их прочитали

Письмо к Алеше (прощальное)

Алешенька, сынок мой родной и любимый!

Мне снова приходится уехать далеко и надолго.
Мой хороший, сохрани это письмо, помни меня,
наши разговоры и совместные прогулки. Помни, что
на время моего отсутствия ты останешься в доме
старшим мальчиком, который должен любить,
слушаться и беречь свою маму. Алешенька, учись хорошенько,
как можно лучше, смотри, когда я вернусь, тебе придется
подробно рассказать мне обо всей вашей жизни и о том, как
ты оберегал маму и Мишутку и как ты учился в школе.
До свидания, мой родной, до свидания, мой любимый, помни
меня и будь всегда хорошим и, главное, честным человеком.

Крепко-крепко целую тебя сынок. Папа-Миша.
1940 г.VIII.25

Письмо к Мише (прощальное)

Мишуточка, мой родной, младший сынок!
До свидания, мой хороший, будь здоров, мой родной!
Смотри, береги маму, люби ее — она самый лучший,
самый дорогой, самый добрый человек
на всем свете. Не огорчай ее, — у нее такое любящее
сердце.

Помни меня, своего папу. Много, много расскажут
тебе обо мне мама и Алеша. Не забывай, расти, учись
и жди меня.

Твой папа — Миша
1940 г.VIII.25

Алеше в ту пору было 8 лет, Мише 3 года, а я родилась через 5 месяцев после папиного ареста. Меня хотели записать «без отца», но мама не дала. Она обратилась за помощью к управдому, который был у нас дома понятым при аресте, и он дал ей справку, что муж в отъезде, и он подтверждает, что я дочка М.М.Ермолаева.

Как можно понять из папиных писем, одна из главных трагедий людей, находящихся ТАМ, — «потерянные» близкие. Война смешала все карты. Арестованные еще не были доставлены на место, откуда можно было сообщить свой адрес, а семьи уже «выбыли» из своих адресов в неизвестном направлении (эвакуация). Наша семья эвакуировалась 09.09.41 в Казань с РИАНом, (Радиевый Институт Академии Наук) в котором работала мама.

Папа искал нас больше года. Поэтому, когда стали приходить от него письма, отец был уже не на «общих работах» — они остались в прошлом. О самом страшном — лесоповале он рассказал нам много позже, когда семья объединилась.

Вот одно из папиных писем о поисках семьи…

Казань Управление Делами Академии Наук СССР РИАН
01.12.41 г.

Кроме неизвестности о жене и детях, папу приводила в отчаяние невозможность помочь своей матери Леонилле Васильевне Ермолаевой, которая наотрез отказалась уезжать из Ленинграда из боязни потерять контакт с сыном. Она была связующим звеном между папой и нашей семьей. Все знали только один адрес: Кировский пр. д.8 кв.7 Ермолаевой Леонилле Васильевне. При первой возможности напишут туда. Но когда все, наконец, «нашлись», стали писать, сил у бабушки уже не осталось, она умирала от голода одна в пустой квартире.

20.04.42
Ленинград

Родимый сынок, дорогой мой и любимый.

Совсем ничего не знаю о тебе. Ответь немедленно. Алена и Наташа уехали к Муре. Я осталась одна в квартире, у меня .Малыгины, а я пока лежу, но мне лучше. Цинга, XXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXX. С фронта редко приезжает Володя. Он со мною как сын — заботлив и обеспокоен. Последнее время давно не был — занят на фронте. Как только кончится война, вероятно тебя отпустят и ты прямо приезжай ко мне, я никуда не уеду. Бог даст, может быть увидемся. Крепко целую тебя моего любимого. Да хранит тебя Господь. Будь здоров, не болей. Всегда тебя очень люблю. Храни тебя Господи. Твоя мама.

Подлинник открытки:

Это одна из последних бабушкиных открыток. Как изменился подчерк, неровные буквы, некоторые слова почти не видны, зато хорошо видна цензура. Цензура письма умирающей матери.

Из Казани в Ленинград ехал в командировку начальник лаборатории, в которой работала мама, Иосиф Евсеевич Старик. Он обещал постараться вывезти Л.В. из Ленинграда. Вот как это было:

15.09.42. Последнее письмо бабушки (в письме имя Муреша — это моя мама, М.Э.):

Ленинград

Мишутка родимый и любимый.

Наконец-то я выбралась к Муреше, но попытка пока мало удачна: вот уже два дня ждем выезда на вокзале в вагонах, а отправки нет и неизвестно, когда будет. Народу уйма, сидим в несколько этажей, но все это пустяк, лишь бы доехать, а силы уходят, чувствую себя неважно. Сообщу тебе подробно потом, какой у меня оказался благодетель, который отправил меня, снабдил продовольствием и несколько дней кормил. Есть все же у нас милые и чудесные люди.

Целую крепко.
Мама.

Письмо от папы:

12 апреля 1943 года,
из пос. Железнодорожный, п/я 219г (ЦОЛП) в Чистополь жене.

… О маме жду известий со страхом и готов к худшему. В одном из писем я писал тебе, что получил открытку от мамы, которую она опустила в Ленинграде, находясь в вагоне, в котором, в ожидании отъезда, она жила уже два дня. Вот это и было последнее известие, полученное от нее.

г. Казань 17.07.43 . Письмо от моей мамы:

Мишутка мой родной и любимый! Вчера в 4 ч. утра умерла мамочка в больнице. Сегодня днем мы ее похоронили. Проводили на последний покой ее я, Оля, Мишутка и Аленушка. Кроме того, пришли в больницу и на кладбище несколько моих сослуживцев. Мама умерла спокойно, разговаривала, вспоминала тебя, меня, в полном сознании, потом уснула и во сне отошла. Господи, как обидно, что она погибла, так долго стремясь к нам и так не попав. Я только смогла облегчить несколько ее последние дни и похоронила ее сама как следует. Мы приехали в Казань 5-го 07, и я каждый день бывала у нее, а то и дважды. Она бесконечно была счастлива видеть меня. Бедная наша мамочка.

Чтобы лучше понять, каким был мой отец, приведу несколько выдержек из его писем.

16 марта 43 г. Княж Погост.
Жене (Ермолаевой Марии Эммануиловне):

… твою посылку я получил только третьего дня — 14/3! Лук весь перемерз, но это меня не смущает: грызу его с удовольствием, удивляюсь пикантному вкусу — среднее между мороженым яблоком и нормальным чесноком. А что прибыло действительно как нельзя кстати — это сухари. И переломались они, и подмокли от лука, но главное своё качество, съедобность, не утратили, И надо сказать, что в момент их прибытия их именно и не хватало!

… Ведь много ли нам надо? Только одно — собраться вместе в одну семью, жить мирно, тихо, давая нашим ребятам все то хорошее, нужное, чему научила нас жизнь. Главное — вырастить их дельными, нужными, способными приносить пользу и прожить честными людьми.

А что касается нас, то нам с тобою, родная, будет так хорошо от одного того, что мы снова вместе, что всякая тяжесть станет легкой, что всякая горечь будет сладкой!

27.03.43 Княж Погост.
Жене в Чистополь.

… В этот год многое во мне переменилось. Во многом не тот я стал. Но в одном не изменился — как и прежде выше всего ставлю в человеке — человека. Как и всегда, больше всего люблю, во всем и прежде всего, человека. И знаешь, это не прежнее — наивное, а сознательное, твердое чувство к людям. С ним и жить хорошо, и надеяться не бесполезно! Моя мечта — быть с вами и передать нашим мальчуганам, показывая, и изнутри, и на деле, все то хорошее, все то необходимое, что обнаружилось во вторую половину моей жизни.

19.09.43 Княж Погост.
Жене в Казань.

…Сейчас мы каждый вечер и каждое утро с жадностью слушаем последние известия и, конечно, особенно радуюсь успехам своего сотоварища по Ленинграду Константина Константиновича Рокоссовского. С ним мы провели несколько совместных дней (сидели в одной камере), и на меня он произвел прекрасное впечатление.

Письмо от папы.
Открытка, адресованная в Чистополь. Л.Толстого 91, кв.2.
Переадресована: в Казань, до востребования.
Из пос. Железнодорожный (Княж Погост), п.я. 219,
ЦОЛПК1
27/6/1943

Муреша моя родная!

Пишу тебе под свежим впечатлением неожиданной новости — родная, еще одним годом меньше до нашей встречи! Москва сократила мой контракт до 6/1/1944 г. Всего шесть месяцев до того времени, о котором имеет смысл мечтать! Конечно, и это еще много, и неизвестно, как и что будет, но все-таки это гораздо лучше, и когда счет переходит с лет на месяцы, это приносит и надежды и бодрость и мечты, Случилось это в Москве 5/6, но узнал я об этом лишь 26/6, Вчера написал Алешеньке большое письмо, по его заказу, об охоте на китов. Не знаю, дойдет ли оно?

Вы поняли, конечно: «контракт» — это тюремный срок, его сократили тогда на год…

И вот пришло и прошло 6/1/1944 года. Сначала потерялись папины документы об освобождении. Потом его «оставили» до окончания войны. Но он теперь не в ГУЛАГе, а с другой стороны забора. Обедать его пускали по старой памяти в Лагерь. Работа та же, адрес тот же.

09.05.44 Железнодорожный р-н.,
пос. Железнодорожный, п/я 219/г
Из письма сыну (Алеше 12 лет)

… Часто занимаюсь со школьниками, которые очень хорошо ко мне относятся. Сначала мы повторяем то арифметику, то геометрию и даже пишем сочинения по-немецки и по-английски. Я показал им твой фокус числовой с днем рождения, они все были в восторге, и называют его «Алешин фокус!»

4/04/45 Княж Погост из письма сыну (Алеше).

…У нас здесь распространился нелепый слух, будто бы на землю летит метеорит диаметром 160 км, и, конечно, упадет на Кн.Погост. Какая ерунда, но здесь многие поверили и пришлось вести специальные беседы.

Вчера в нашем клубе я читал по этому поводу лекцию: «Происхождение комет и небесных тел». Народу было столько, что не помещались в зале и стояли в проходах, т.ч. видимо этот глупейший слух заставил заинтересоваться астрономией.

Из писем жены М.Э.
20.03.45
Ленинград. ( Мы тогда уже вернулись из эвакуации .)

… Я тебе писала, что был у нас Виктор Мих. Лазуркин. Он неизменный и явный незамаскированный наш друг. Хорошее он производит впечатление.

26.03.45
Ленинград.

…Понятно, что мы изменились до того, что порой тошно о завтрашнем дне думать, а сегодня мечтаешь, как о высшем благе, чтобы тебя никто и ничто не дергал часика два. Это, Мишенька, не старость у нас, а усталость. Ужасная усталость.

И еще несколько слов о М.М.

Когда в 1972 году «убили» живой «Турнир СК» (заставили ЗАПИСЫВАТЬ!), а Председателя Коллегии Справедливости уговаривали остаться с другой командой, отец отказался. Он никогда бы не предал своих коллег по Турниру. И, кроме того, у него было особое отношение к цензуре, особенно когда это касалось детей. В ГУЛАГ ему приходили «проверенные» письма даже от 10-летнего сына Алеши. Вот одно из них.

Сыктывкар 1944 год. Дети М.М.Ермолаева: слева направо Миша 7 лет, я (Аленушка) 3 года, Алеша 12 лет

… Мне хочется закончить последней строфой из стихотворения Саши Карпова, тогда мальчика из команды 121-ой школы, прочитанного на Празднике «Турнира СК» 30-го июня 71-го года. Посвящено оно моему отцу, Михаилу Михайловичу Ермолаеву:

Он и через годы
Будет с нами вместе.
— Вот огонь экрана
Голубой горит.
Снова, как учитель,
Снова, как ровесник,
Михаил Михалыч
С нами говорит.

С уважением Е.М. Лысенко (Ермолаева)»

Дополнение. Тамара Львова:

«Только что узнала, что 16 декабря в РГО (Русском Географическом обществе) состоится заседание в честь 110-летия со дня рождения географа-геолога-полярника, ученого с мировым именем Михаила Михайловича Ермолаева (бессменного председателя Коллегии Справедливости нашего»Турнира СК»)»

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Расцвет и гибель «Турнира СК» (из истории легендарной передачи Ленинградского ТВ; письмо читательницы). Продолжение

  1. Публикация писем М.М. Ермолаева делает его нашим современником. Большая работа, проделанная авторами: Тамарой Львовной Львовой, Владимиром Ароновичем Фрумкиным и Евгением Берковичем, позволяет читателям журнал-газеты «Мастерская» прочесть, пережить, прикоснуться и приобщиться к огромному материку духовности, к пространствам и ландшафтам, носящим имя «Турнир СК». Интернет-издание делает эту работу достоянием огромного интернет-сообщества. Это замечательно.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.