Дан Рогинский
Двар Тора по недельной главе ВАЙЕЦЕ
После исхода из Египта, во время 40-летнего шествия в Землю обетованную, «Не покидал Народа Израиля Облачный столп («ענן עמוד», «Амуд анан») — днем и Огненный столп («האש ענן», «Амуд hаэш») — ночью» (ШМОТ [Исход] 13, 22).
Позже обречённый на смерть и ослепленный герой древнего Израиля Шимшон (Самсоном) поверг столбы, подпиравшие своды дворца «пелиштим» (филистимлян), со словами «Да умру я с пелиштим!».
Операция «Амуд анан» («Облачный столп») закончилась на прошлой неделе за день до Шабат ВАЙЕЦЕ; эта недельная операция была направлена на прекращение ракетного обстрела из Газы, древнего «пелиштимского» (филистимского) города.
Название недельной операции «Облачный столп» перекликается с видением восхождения ангелов в заоблачную высь, поэтическое описание которого – в самом начале недельной главы ВАЙЕЦЕ.
Яакову во сне видится лестница от земли до неба, «лестница Яакова»: «и вот, ангелы Божии восходят и нисходят (עולים ויורדים олим вейордим) по ней» (28:12).
На иврите «сон» и «мечта» — одно и то же слово «חלום», «халом». Сон Яакова был и его мечтой.
Название (первое слово) главы ВАЙЕЦЕ означает «И вышел». Яаков вышел из Беер-Шевы, из родительского дома. Сон-мечта приснился Яакову, когда он, покинув дом, направлялся (по указанию его матери, нашей праматери Ривки), в дом её брата Лавана – чтобы спастись от гнева Эсава.
До сих пор все важные решения принимала Ривка; теперь ему предстояло решать всё самому. Начиналась самостоятельная жизнь.
Яаков увидел во сне лестницу, «сулам». Это не та лестница («мадрегот»), по которой поднимаются в доме с этажа на этаж, а приставная лестница. Такую лестницу можно и поставить, и убрать; она и сама может упасть. Это (как и восходящие и нисходящие ангелы) символизирует превратности судьбы, взлёты и падения.
И самого Праотца Яакова, и Народа Израиля.
Его видение было предвидением.
Ступенька лестницы-«сулама» называется на иврите «шалав» — так же, как этап, стадия, фаза. Пророческий сон Яакова предсказывает обилие разных этапов развития и его самого, и Народа Израиля.
Видение Яакова призывает нас устремлять взор ввысь, готовясь к следующему этапу восхождения, к подъёму на следующую ступень.
Пророческий сон-мечта Яакова вселяет надежду:
«И вот, Господь стоит на ней (на лестнице; можно перевести и «над ним», над Яаковом) и говорит:
Я Господь, Бог Авраhама, отца твоего, и Бог Ицхака. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему; и будет потомство твое, как песок земной; и распространишься к морю и к востоку, и к северу и к полудню; и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные; и вот Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя в сию землю, ибо Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе.» ( 28:13-15)
Восхождения и нисхождения ангелов по «лестнице Яакова», соединяющей землю с небом, символизирует и сочетание противоположностей – в мире, в обществе, в каждом из нас.
Пример такого сочетания – Лаван, становящийся тестем Яакова в главе ВАЙЕЦЕ.
В главе ХАЙЕЙ САРА Лаван и его отец радушно принимают слугу Авраhама, пришедшего за невестой для Ицхака, и произносят замечательное пророческое благословение Ривке и её потомкам.
В главе ВАЙЕЦЕ Лаван вначале тоже радушно принимает своего племянника Яакова. Яаков, влюбившийся в Рахель, добровольно предлагает работать на Лавана семь лет за право жениться на любимой.
Но по истечении семи лет Лаван обманывает Яакова, заменив обещанную Рахель на её сестру Лею.
Яакову приходится трудиться за Рахель ещё семь лет, но потом он сам платит Лавану обманом (или хитростью) за обман.
В конце своей 20-летней жизни в доме Лавана Яаков владеет громадным стадом коз; он тайно уходит от тестя со всем имуществом, жёнами, детьми, наложницами и слугами.
Лаван бросается в погоню, настигает их через три дня, но ведёт себя, как любящий отец и дед: несмотря на то, что (вдобавок ко всему) Рахель взяла с собой божков отца, представлявших для него большую ценность, он говорит Яакову:
«Сделаю ли я ныне что-либо худое своим дочерям или детям, которых они родили?
Давай же заключим союз — я и ты, и это будет свидетельством между нами.
Яаков взял камень и поставил его как памятный знак. (31:43-45)
Лаван сказал: “Отныне этот холм — свидетель между мною и тобою”. Поэтому и назвали его Галь-Эд.» (31:48)
«Пусть этот холм и этот памятный знак будут свидетелями: я никогда не перейду к тебе, за этот холм, со злым умыслом и ты никогда не перейдешь ко мне, за этот холм и за этот памятный знак, со злым умыслом.» (31:52) «Встав рано утром, Лаван расцеловал своих внуков и дочерей и благословил их.» (32:1)
Имя «Лаван» означает «белый». Было в нём и чёрное, и белое… Его поведение – пример того, что может не хватить всех цветов радуги, чтобы обрисовать черты характера человека.
За тысячи лет развития «вечно юного» иврита спектр значений слов стал необычайно широк, а «семейные древа» разных слов разветвились, их ветви переплелись и срослись друг с другом.
Смысловая радуга многозначных слов в ТАНАХе создаёт прекрасную светозвуковую симфонию (ведь слова слышны, а звуки видимы: во время Синайского откровения сыны Израиля «видели звуки» [Шмот (Исход), 20:15]).
{Во время операции «Амуд анан» все жители Израиля тоже «видели звуки». Радио по многу раз в день сообщало: «цева адом» («красный цвет»), т.е. сирена тревоги — в таком-то городе. Причём сирена истинной тревоги, в отличие от учебных, которые бывают и в мирное время, брала пример с ангелов «лестницы Яакова»: её звуки были עולים ויורדים олим вейордим, восходящими и нисходящими. }
Яакову видится во сне весь мир, от земли до неба.
Мир на иврите — «олам», «עולם».
Ангелы во сне Яакова олим (עולים), восходят.
Эти два слова (мир и восходят) почти одинаковы.
Не лежит ли в основе этого «совпадения» уверенность, что Миру предстоит подъём и восхождение ввысь, а не деградация?
На иврите есть и другое слово, означающее Мир, Вселенная – «יקום», «йекум». Оно почти совпадает со словом «יָקוּם», «йакум» — поднимется, встанет, а также начнёт. Оно же значит и сбудется.
Так что «лестница Яакова», вместе со строением святого языка, учат:
Миру, Вселенной предстоит развитие, подъём ввысь со ступени на ступень,
а нашим мечтам ничего не остаётся, кроме как сбыться.
Читайте также: Двар Тора по недельной главе תולדות Толдот
Ваша заключительная фраза отражает Ваш приговор моему комментарию – «плоский и одномерный»? Или «допустима и другая интерпретация» Ваших слов?
_______________________________________________________________
Нет, не только Вашему комментарию, уважаемый Дан. Я сужу по всем комментариям, которые публикуют «Заметки» к недельным главам Торы. К сожалению, ожидать философских глубин от этих комментариев не приходится. Мало того, что они по уровню просто проигрывают на общем интеллектуальном фоне «Заметок», но и по своему содержанию они далеки от заключенной в первоисточнике человеческой мысли. . Вместо глубокого проникновения в мировосприятие и представления древнего человека — искусственное толкование и какие-то благоглупости. Вот, к примеру, Вы пишете:: «Мир на иврите — «олам». Ангелы во сне Яакова «олим», восходят.
Эти два слова (мир и восходят) почти одинаковы.» На основе такого звукового сходства Вы высказываете уверенность, что «Миру, Вселенной предстоит развитие, подъём ввысь со ступени на ступень,а нашим мечтам ничего не остаётся, кроме как сбыться». Тут на память приходит «Марш энтузиастов»: мы рождены, чтоб сказку сделать былью… Но свойственный , как видно, Вам оптимизм и пыл умеряет вот это откровение:, и оно куда ближе к истине: «… и видел я под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым — победа, не мудрым — хлеб, и не у разумных — богатство, и не искусным — благорасположение…» . Кстати, вот Онтарио меня высмеял, когда я говорила, что мудрецы в своих комментариях используют фонетическое сходство слов и усматривают в этом «намек» на скрытый смысл Торы. Вы же этим широко пользуетесь. Спрашивается, так кто прав? И еще , в любом словаре «хаслама» переводится как «эскалация», нагнетание, а «не восхождение по ступеням». Эскалация ( от греч. восхождение с помощью лестницы) давно уже семантически несет другой смысл. И в параллель ему — слово «хаслама».
Я не спорю, в своих комментариях Вы не отступаете от Традиции толкования, насчитывающей не одно тысячелетие. Можете забросать меня камнями (вместе с другими), но когда читаешь комментарии (не только Ваши) трудно отделаться от ощущения, что все это доморощенная философия. И вот почему. Древнее архаическое мышление не сводимо к нашему. Возьмите тот же «облачный столп». То, что в нашем понятии является «божественным провидением», для древних было движущимся облаком, указывающим им путь, лучом озаряющего их света (М.Мюллер). И это только один пример. А комментарии все сводят к собственному разумению, подменяют древние представления собственными понятиями. Это оставляет впечатление какого-то опрощения древней человеческой мысли. И если уж комментарии печатают «Заметки», то хотелось бы, чтобы они соответствовали уровню обсуждаемых на Портале религиозных тем.
Яаков увидел во сне лестницу, «сулам». Это не та лестница («мадрегот»), по которой поднимаются в доме с этажа на этаж, а приставная лестница. Такую лестницу можно и поставить, и убрать; она и сама может упасть. Это (как и восходящие и нисходящие ангелы) символизирует превратности судьбы, взлёты и падения.
____________________________________________________________________________
За увиденной во сне Яаковом лестницы, стоят определенные мифологические представления, широко распространенные на всех пяти континентах. Миф о лестнице, ведущей на Небо, по которой сходят и нисходят боги, был известен в древнем Египте, в Африке, в Океании и в Северной Америке. Согласно М. Элиаде, речь идет не просто о лестнице, как таковой. Эта лестница как бы маркирует пространство, делает его священным, «открытым» вверх, т.е. сообщающимся с Небом. Оно становится тем местом, благодаря которому человек приобщается к сверхъестественному, проникает на более высокий уровень в своем бытии. И состояние Яакова передает ощущение этой особой атмосферы, «нагнетания» (хаслама) чего-то неведомого, соприкосновения с иным пространством(кстати, не берет ли свое происхождение «хаслама» от слова «сулам»-лестница, если уж касаться словообразования?). Проснувшись, охваченный ужасом, Яаков воскликнул: «Как страшно сие место! Это не иное что, как дом Божий, это врата небесные»(28:17). Тут именно акцент на этом, на необычности этого места, где происходит переход от одного способа существования к другому, что как-то не прозвучало в комментариях автора. Размещение на какой – либо территории в сознании религиозного человека обязательно предполагает ее освящение, т.е. выделение из однородности пространства, как священного деяния Богов. Посему Яаков « и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником, и возлил елей на верх его. И нарек имя месту тому Бэйт –Эйль». Это освящение пространства напрямую связано с символизмом Центра Мира, которое встречается повсюду. Именно через «Центр» становится возможным сообщение с Всевышним. Человек доисторических времен стремится жить как можно ближе к Центру Мироздания. Он знает, что его страна расположена в самом центре земли, что его город – это пуп Вселенной. Так и Святая Земля, Иерусалим, Иерусалимский Храм – все это центры Мироздания. В самых различных культурах обнаруживается одна и та же космологическая схема: истинный мир всегда находится посредине, в «центре», т.к. там осуществляется сообщение между космическими уровнями (Земля и Небо): святые города и жертвенники располагаются в Центре Мира.
Все сказанное излагает вкратце точку зрения М. Элиаде, касающуюся его интерпретации «лестницы Яакова». Он стремится проникнуть в мир сакрального, которое составляет основное содержание архаических представлений. Нет сомнения, допустимы и иные взгляды и другие интерпретации, как это демонстрирует Дан Рогинский в комментариях к недельной главе Торы. Единственно, что хотелось бы видеть, — чтобы комментарий не был бы плоский и одномерный.
Уважаемая Инна, спасибо за отклик и за пересказ одного из комментариев.
Я рад, что Вы признаёте: «допустимы и иные взгляды и другие интерпретации».
Ваша заключительная фраза отражает Ваш приговор моему комментарию — «плоский и одномерный»? Или «допустима и другая интерпретация» Ваших слов?
Отвечаю на Ваш лингвистический вопрос. Корень обоих слов: סלמ («вав» в «сулам» — только в «ктив малэ»). Исходный смысл слова הסלמה=hаслама: восхождение по лестнице עלייה בסולם = הסלמה
Вы пишете: «…охваченный ужасом, Яаков…». Но начало стиха (28:17)
וַיִּירָא וַיֹּאמַר, מַה-נּוֹרָא הַמָּקוֹם הַזֶּה
содержит два родственных слова וַיִּירָא и נּוֹרָא. Эти два слова («вайера» и «нора») имеют значения «испугался» и «ужасный», но другое их значение: «испытал благоговение» и «вызывающий благоговение». Оба эти чувства могут сочетаться, но из контекста, на мой взгляд, ясно, что Яаков, проснувшись после своего совсем не «ужасного» сна, испытал благоговение и понял, что это место – божественное, вызывающее благоговение.
Замечание: евреи не пишут «Богов» во множественном числе с большой буквы (еврейский Бог – один).