Леонид Гиршович: Возвращаясь к напечатанному. Слово автора

Loading

… пишу-то я о другом и решительно не понимаю, за что на меня взъелись, за что конкретно. И сколько страсти! Это как в анекдоте: «Рабинович, у вас в ушах бананы!» — «Говорите громче, у меня в ушах бананы»…

Возвращаясь к напечатанному

Слово автора

Леонид Гиршович

От редакции. Опубликованная в последнем номере «Заметок по еврейской истории» статья Леонида Гиршовича «Война, которой нет альтернативы» вызвала оживлённое обсуждение. Полемизирует со статьёй в том же номере «Заметок» очерк Эллы Грайфер «Кем быть (или не быть)?» Подборка критических отзывов вышла в Мастерской, см. «И вечный бой, покой нам только снится…» и «С досадой тайною обманутых надежд…» Сегодня мы публикуем ответное слово автора, Леонида Гиршовича.

Eй Богу не ожидал столь бравурной реакции. Текст не первой свежести: в 2003 году был напечатан в журнале «Октябрь», в 2006-м во «Франкфуртер Альгемайне» ко дню независимости, то бишь на Йом Ацмаут. Воспринимался он однозначно как произраильский, каковым, собственно, и является — мягко говоря. Но его адресат не евреи — и уж всяко не вчерашние советские евреи.

Смысловой экстракт написанного мною прост.

В современной Европе антисемитизм перелицован на левую сторону: антисемитизм — расистский предрассудок, евреев нет, есть французы, англичане и прочие шведы, исповедующие иудаизм («немцы Моисеева закона», как называли себя немецкие евреи в пору Хаскалы, а позднее противопоставляя себя российско-польским «ост-юден»). Что до Израиля-государства, то в нем живут израильтяне, а не мифические евреи «голуса» — галута, диаспоры — которых и в природе-то нет, притом что их именем попираются фундаментальные права человека. Это, так сказать, «университетская» точка зрения.

С другой стороны, отрицать право Израиля на существование европеец — если он не совсем уж маргинал — не может, не смеет: Шоа! Отсюда душеспасительный компромисс: возвращение к границам шестьдесят седьмого года. И вообще баш на баш: мы же признали право Израиля на существование, признайте и вы право палестинцев на возвращение. Де-факто это «признание Израиля на условиях, гарантирующих его уничтожение».

И далее. Автор, то бишь я, обращается к себе с утешительным: евреев снова не жалуют? Нет худа без добра. Всеевропейское покаяние и как следствие превращение в инвалидов пятого пункта хоть и соблазнительно — с учетом льгот для лиц с ограниченными возможностями — не сулит еврейству ничего хорошего, только деградацию, ассимиляцию, вырождение (называйте это как хотите).

Вот вкратце, о чем я писал. Никаих вопросов я не ставлю — ставлю, разве что, точки над i. У меня никаких вопросов нет, по-моему, более или менее всем все ясно. А решения принимаем не мы. Одинаковые обстоятельства побуждают все правительства — я имею ввиду Израиль — действовать одинаково, ну, может быть, с большей или меньшей степенью решительности. Интересно другое: почему-то в демократических государствах — это касается не только Израиля — обстоятельства, заставляющие проявлять реальную гибкость, которую естественно ждать от левых, такие обстоятельства складываются как раз в правление правых (но это к слову, замечание на полях).

Текст писался по горячим следам. В начале 2003 года Израиль покрылся гнойниками терактов. Если до пяти вечера нигде не прорвало — в автобусе, в кафе, на рынке — можно было с облегчением вздохнуть. Обыкновенно взрывалось по два-три раза на дню. Иерусалимская пешеходная Бен-Иегуда обезлюдела, а за почтамтом Израиль и вовсе кончался — как это было до шестьдесят седьмого года. Пассажиры каменели при виде садящегося в автобус араба. Жена, ехавшая с дочерью в маршрутке, рассказывала, как один такой араб вдруг закричал: «Что вы на меня смотрите, я сам боюсь!»

Легко чувствовать себя Штирлицем в арабской толпе, где-нибудь у Дамасских ворот, но это совершенно невозможно при личном контакте, когда знаешь человека: это Марша, сестра в старческом доме в Маалей Адумим, она кричит девяностолетней русской старухе — по-русски: «Раиса! Вкусно!». Это уборщик лестницы, усатый, с круглой физиономией, всегда улыбающийся, похожий на кота — что он держит за пазухой, Бог весть, но изо дня в день здороваться, помня, что здороваешься со своим потенциальным убийцей — это против человеческой природы. Однажды моя мать подарила ему старый телевизор. А вот Ханна Муслах, женившийся на черкешенке Лиле, с которой учился в Ленинграде. Мы познакомились в книжном магазине. Я как-то раз был у него в Бейт-Лехеме, тогда это было еще возможно. Он нажарил шашлыков. Появилась его сестра, в нарядном черном платье, смерила нас с женой взглядом и молча вышла: мало того, что мы израильтяне, мы еще русские, а ее брат наверняка в глазах семьи совершил мезальянс, женившись на Лиле.

Впрочем, об этом у меня в тексте нет ни слова. Конечно, враги. Конечно, «так держать» во всем, что касается безопасности. Но пишу-то я о другом и решительно не понимаю, за что на меня взъелись, за что конкретно. И сколько страсти! Это как в анекдоте: «Рабинович, у вас в ушах бананы!» — «Говорите громче, у меня в ушах бананы».

Яростная неприязнь к моим писаниям мне не в диковинку. Причина — умение читать лишь по складам. Ухватился за слово и держит в зубах, сверяя со своим понятийным рядом. «Ага, «Израиль — лжемессия», ах ты, сукин сын, что говорит!» А ведь я этого не говорю. «Не убежден, в отличие от моего оппонента (европейца, клеймящего Израиль детоубийцей, хоть и вынужденного признать его право на существование) — и никогда не был убежден — в том что «мединат Исраэль» не очередной лжемессия». Это означает, что я ни в чем не убежден, боюсь своего страха, боюсь об этом помыслить — чур! чур! («хамса! хамса!»). Это вечное сомнение, вечное «отплевывание»: тьфу-тьфу, вечный страх, что очередной Мессия окажется очередным лжемессией — очень еврейские. История нации не просто полнится лжемессиями, нация ими жива. Машиах га-шекер — им был Бар-Кохба, признанный рабби Акивой. Или взять захватывающую историю Шаббтая Цви, верность которому хранила половина еврейских общин, даже после того, как он под угрозой смерти принял магометанство. Или история Реувени, расказанная Максом Бродом в романе «Реувени, князь иудейский». Об Иисусе Христе я уж не говорю.

Но когда ты пишешь одно, а читают другое — как прикажете с таким читателем иметь дело? А если он, бедняга, и сам что-то кропает…

Кого-то забрало за живое, что девица в мини-юбке с кобурою проверяет документы у почтенного отца семейства. Я хорошо помню эту сцену. Дородный араб в куфии, в своем сером балахоне до земли — и полицейская (тогда, лет тридцать назад, многие арабы одевались как при Османах, а в армии и полиции были приняты короткие юбки, как сегодня в России, только без каблуков — мода меняется, форма меняется, это сейчас Иерусалим почернел: куда ни посмотришь, шляпы, пейсы, парики). «Представляешь, — сказала жена, — какое это для него унижение». Думаю, так оно и было. Попытаться влезть в шкуру этого араба — мой долг писателя. Разве при этом я усомнился в неизбежности проверки? Отнюдь нет, менее всего я претендую на лавры самоубийцы.

А еще, оказывается, это я уподобил Рамаллу Освенциму. В общем, каждый читатель заслуживает своего писателя. Этот читатель меня точно не заслуживает — пусть читает Самараго, тем паче, что тот — нобелевский лауреат.

Вроде бы это все, что я сумел различить в камерном хоре предающих меня большому херему — поющих мне анафему. Прочие голоса издают «дон-дон». Мне хочется сказать им всем: «Господа евреи, это недоразумение. Я не менее вашего еврей, я не менее вашего хочу, чтоб земля Израиля цвела, но — хас ве-халила! — не зеленела. К сожалению, мы разговариваем, читаем и пишем на разных языках в прямом смысле слова. Как писал Абрам Терц, «у меня с советской властью стилистические разногласия». Так вот вы — моя советская власть».

Перечтя эту статью сегодня, я далеко не во всем с нею — с собою — согласен. Это даже не статья — менее всего я политолог. Это род памфлета, эмоциональная реакция на то, что происходило в Израиле, когда страна бессильно ощетинилась флажками на автомобилях, пока страшный взрыв на пасху в Натании не положил конец этому оцепенению. Началась операции в Газе, названная вполне в библейском духе, скажем, «Амуд га-эш» («Огненный столп» — кто их упомнит, эти названия: «Нерушимая скала», «Огненная земля»).

Сегодня я, как минимум, не написал бы, что Израиль не создавал на «территориях» дружественные структуры. Вроде бы Хамас или то, что ему предшествовало, первоначально было такой структурой, противостоящей «социалистическому» Фатху (аналогичный случай был у американцев с Талибаном). Я слышал об этом краем уха, наверное, имелись и другие попытки — в любом случае они были обречены: арабов «не держали», оправданно или неоправданно — это уже другой вопрос, чтоб не сказать сюжет. «Вы что, арабская армия?» или «что это за арабская работа?» («ма зэ, авода аравит?») — сколько раз я это слышал.

Что бы я еще не поставил сегодня в упрек Израилю, так это неумение, неспособность, нежелание организовать пропаганду в противовес антиизраильской. Лишнее. Убеждать человечество, что ты хороший — последнее дело. С тем же успехом, но, по крайней мере, в полное свое удовольствие, можно сказать: «Не снизойду».

Ваш Гиршович.

P.S. Отдельное спасибо читателю, указавшему на неверное написание имени «Кустурица». Принято к сведению.

Print Friendly, PDF & Email

11 комментариев для “Леонид Гиршович: Возвращаясь к напечатанному. Слово автора

  1. Хочу присоединиться к тем, кто считает статью Леонида Гиршовича плохой, хотя это очень корректное определение… Дело не в этом. Хорошая или плохая она, в конечном итоге зависит от «вкуса» читателя. А вот то, что она была опубликована в далёком теперь 2003 году, как он сам поясняет «не первой свежести», или, если более честно, «тухленькая», да ещё и в российском журнале «Октябрь» говорит о том, что цель автора состояла в том, чтобы выставить еврейское Государство в самом «непривлекательном виде». Российского читателя написанное не могло не обрадовать. Еврейского, уверен большинство её обсуждающих, прочитало впервые, справедливо возмутило… Меня, например, термин «оккупированные территории» вместо «контролируемые» как это считают в Израиле, Леонид Гиршович сразу присоединился к противникам Израиля… А назвав Голду Меир одной из дочерей Тевье, которую на самом деле зовут Годл, проявил еще большее неуважение к читателю. Так что не утверждайте, Леонид что вас не поняли…

  2. К сожалению, невозможно не согласиться с критическими замечаниями многих авторов коментов, прежде всего — Владимира Янкелевича. Признание автора в собственном балансировании на грани еврейского самоненавистничества допускает — во всяком случае, в данной его статье — вынужденное уточнение: грань эта явно автором перейдена. Увы — не первый, не второй, и даже не тысячный случай, когда начиная с «объективности» (в споре с убийцами! которых «тоже нужно понять», ибо — гордость! гордостъ! гордых людей нельзя обижать) приходят к инвективам в отношении Еврейского Государства, а потом и евреев вообще. Ваше положение: еврейское самоненавистничество — чувство, «которое, наверное, присутствует в каждом еврее, если только еврейство для него не профессия» — в этом плане дорогого стоит. Это по сути обвинение целого народа (слово «наверное» мало спасает!) в одном из самых отвратительных грехов.

    Было. К сожалению, будет. Тысячелетнее наследие галута. Желания «как-нибудь договориться». По возможности, с «графом» или как его там — в общем, с покровителем. Желание, сохраняемое упорно, после шестимиллионных убийств, после сбора мирными жителями «золотого урожая»/одежды убитых, … — сохраняемое даже сейчас, когда никто из «палестинских борцов» и их собратьев по всему миру не делает тайны из желания следовать знаменитому хадису о деревьях и камнях, кричащих, что за ними скрывается еврей, которого надо убить. Желание «уступить», «купить себе безопасное место в этом мире» пестуется, слава Б-гу, далеко не всеми из нас. Но — пестуется. В забвении того, что «графа» больше нет. Что его заместила толпа равнодушных (сколько юдофобства скрыто за скорлупой этого равнодушия???) — и орды устроителей нового, зелёного, рая на земле, опьянённыe успехом, страхом дряхлой Европы перед ними и запахом проливаемой ими крови.

    Из желания «как-нибудь договориться» вырастает как-то так, сама по себе, мимикрийность сознания, поведения вовне, но и внутри, перед самим собой. В итоге это вырождается в «критику Израиля» (за которым не скрывается ли отчаянное «я — не такой! я — не с ними! меня — не надо!»?), ну и дальше — в «балансирование на грани». В собственном сознании. Финал же у этого будет простой (цитата): встреча «у рва, подготовленного… ´мирными инициативами´ и многолетней борьбой против своего государства и за чужие права». У рва, где «самые мужественные из нас будут готовы к последней схватке с убийцами, а те, у которых не хватит на это сил, постараются хотя бы достойно уйти из этой жизни с «Шма Израэль!». Где никому не поможет ни «балансирование на грани», ни ссылка на былые миро(мифо)творческие заслуги.

    Вам многое в Израиле не нравится? Вы знаете — мне тоже. Мне НЕ нравится, что террорист, оставшийся в живых, попадает в тюрьму, а не на виселицу. Мне НЕ нравится оставленная практика разрушения домов террористов, НЕ нравится борьба с поселениями, НЕ нравится лживый термин «оккупированные территории», НЕ нравится вера в то, что террориста можно умилостивить, умиротворить обещанием хорошей жизни, образования и пр. для него и его детей… Но я не позволяю себе давать советы стране, за которую не сражался. Евреи Израиля нуждаются не в наших советах, они если и нуждаются, то в нашей искренней к ним любви и моральной поддержке. У всех нас, живущих вне Израиля, есть по меньшей мере, один долг по отношению нему: держаться за километры от хора «критиков Израиля», исходят ли они от мучимого/немучимого нечистой совестью европейца Вашей интерпретации или от балансирующих на грани еврейского самоненавистничества.

    „Как автор, правда, я могу тешить свое честолюбие“, пишете Вы. – „статья не только сегодня, по прошествии тринадцати лет, сохранила свою злободневность, она и через тридцать лет будет актуальна.“ В отношении актуальности на данный конкретный момент Вы правы: всё сказанное Вашими критиками и направленное, конечно, не только Вам, это подтверждает.

    1. Уважаемый Моше, я думаю, что разъяснение бесполезно. Почему? «они имеют уши, но не слышат», такие были всегда. Они делают анализ под заранее заданный результат.

    2. ежели свои борзеют порой невыносимо и пренебрегается выживание или справедливость, то приходится договариваться с графом.
      Если граф-то не злобный, при этом?
      Или надо радовать пренебрегателей из своих, чего мало кто оценит?
      При этом не все же заверяют: «я не такой!» — Кто-то — да, а кто-то и нет.

  3. Юлий Герцман 6 Декабрь 2015 at 0:35
    «Но когда ты пишешь одно, а читают другое» — это значит только одно: плохо написано.
    :::::::::::::МСТ::::::::::::::::::

    В Торе (Бытие) о братьях Эйсаве и Яакове написано одно, но ортодоксы (как вчера с изумлением заметил Э.Рабинович: (- 2015-12-05 09:40:46(187) «читают» совершенно иное.

    Любому, познакомившемуся в Торе с историей братьев, ясно, что это «прочитанное» буквально, а не метафорически, бред сивой кобылы! https://www.facebook.com/MFeiglin.ru/posts/1681986438712687
    Такой вот бред поддерживается «толкователями» для создания у нас, евреев, представления, что вокруг — одни враги. «И брат твой — враг тебе».
    С таким отношением к кому бы то ни было договариваться просто немыслимо.
    Вот об этом в статье Л. Гиршовича.

    Об обстоятельстве, так изумившем Рабиновича, у меня две давние работы: «Десять различий…» и «Канон или апокриф», в которые зафиксированы 26 тысяч входов (в действительности гораздо больше):
    http://www.berkovich-zametki.com/Forum/viewforum.php?f=15&sid=ab7a21da55470b0ff35114c9586408fa

  4. Но когда ты пишешь одно, а читают другое — как прикажете с таким читателем иметь дело?
    А понимают — третье…
    Приказываю писать так, чтобы читатель понимал только одно.

    А если он, бедняга, и сам что-то кропает
    Ну, разумеется, я — разведчик, он — шпион.

  5. L.G.: «В современной Европе антисемитизм перелицован на левую сторону: антисемитизм — расистский предрассудок, евреев нет, есть французы, англичане и прочие шведы, исповедующие иудаизм («немцы Моисеева закона», как называли себя немецкие евреи в пору Хаскалы, а позднее противопоставляя себя российско-польским «ост-юден»). Что до Израиля-государства, то в нем живут израильтяне, а не мифические евреи «голуса» — галута, диаспоры — которых и в природе-то нет, притом что их именем попираются фундаментальные права человека. Это, так сказать, «университетская» точка зрения…»
    ———————-
    После прочтения (давным-давно) романа Обмененные головы, все Ваши работы читаю с удовольствием и рассылаю знакомым. Как радостно, не побоюсь пафосных слов, — встречаться с мастерскими текстами, особенно — после ежедневных банальностей и полуграмотных опусов.
    Спасибо !

  6. Ну что?!
    Опять эпистолярная гимнастика?
    Если
    «Текст не первой свежести: в 2003 году был напечатан в журнале «Октябрь», в 2006-м во «Франкфуртер Альгемайне» ко дню независимости, то бишь на Йом Ацмаут. «,
    то на кой ляд его реанимировать в конце 2015 года?
    И если:
    «Но его адресат не евреи — и уж всяко не вчерашние советские евреи.»,
    То лучше было посылать в «Комсомольскую правду»
    Ни об одном слове своего предыдущего отзыва не сожалею.
    Странно.
    М.Ф.

  7. «Сегодня я, как минимум, не написал бы…»

    Фраза, выхваченная мной из середины статьи, как мне кажется, и объясняет, хотя бы частично, недоумение (скажем так) читателей. Прочитав Вашу первую статью, я не очень-то поняла, что собственно Вы утверждаете. Т.е. отдельные параграфы вроде понятны, но собранные вместе они не производят впечатление единства. Даже самой интересно, в Израиле вроде бы все то же, а на самом деле то, да не то. Десятилетней давности статья не совсем описывает сегодняшнее. 🙂

    «Всеевропейское покаяние и как следствие превращение в инвалидов пятого пункта хоть и соблазнительно … не сулит еврейству ничего хорошего, только деградацию…»

    Насчет деградации израильтян не уверена, может это опасно для диаспоры — не знаю, мне трудно судить. Хотя правила «не натягивать веревку (покаяние) до упора, а то лопнет» еще никто не отменял.

    «почему-то в демократических государствах — это касается не только Израиля — обстоятельства, заставляющие проявлять реальную гибкость, которую естественно ждать от левых, такие обстоятельства складываются как раз в правление правых..»

    А вот это очень просто объясняется (Вы, наверно, недолго прожили в Израиле). Из партийных соображений (элементарно, Ватсон, — голоса избирателей!) правые не поддерживают левых в вопросах принципиальных для государства, типа заключение мира с бывшими врагами, раздел Иерусалима, два государства и т.п., хотя в частных беседах возможно и согласие. Но если правые в силу обстоятельств готовы к таким решениям, парламентская поддержка левых им обеспечена — вот Вам и большинство в Кнессете, и большинство не простое, а настоящее — 70-80% (мир с Египтом), т.е., можно сказать, всенародное.
    Израильская шутка наоборот: к миру приведет правая коалиция, потому что поддержка левой им обеспечена.

    «…Убеждать человечество, что ты хороший — последнее дело. С тем же успехом, но, по крайней мере, в полное свое удовольствие, можно сказать: «Не снизойду».»

    В личном поведении может и верно, но государство (коллектив) несколько отличается от личного в принципах и средствах.
    А мини-юбки солдатки не носят! Доказательства обратного требую представить! 🙂

  8. Юлий Герцман
    6 Декабрь 2015 at 0:35
    «Но когда ты пишешь одно, а читают другое» — это значит только одно: плохо написано.

    До дальнейшего «Не снизойду».

  9. «Но когда ты пишешь одно, а читают другое» — это значит только одно: плохо написано.

Добавить комментарий для Юлий Герцман Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.