Белла Езерская: Почтовые страдания, или Приключения моей книжки. Документальная история

Loading

Потеря любой посылки — будь-то рыболовные снасти или бабушкино варенье — обидна и досадна. Потеря письма, которого не дождутся дорогие люди может обернуться трагедией. Потеря собственной книги — это кусок потерянной жизни.

Почтовые страдания, или
Приключения моей книжки

(документальная история)

Белла Езерская

Ну, слава Богу, багаж пришел. Ира сдала его в Домодедово, и он благополучно долетел до Нью-Йорка. Никто его не потрошил и не допытывался, сама ли она его укладывала. Россия — не Израиль. А я места себе не находила. Ну, казалось, с чего это багаж будут досматривать? Фантомная что ли боль о шмоне на одесской таможне? Это ведь остается на всю жизнь. Мне приснился сон, что кто-то деревянным голосом сказал: «Книги вашему доверенному лицу передать не можем». Я проснулась в холодном поту. Говорят, сны с четверга на пятницу, сбываются. К счастью, не всегда.

Доверенное лицо — это моя подруга Ирина Горовец. Она летела в Москву к дочке, и я ей поручила забрать оплаченные больше года тому назад 10 экземпляров моей книги: из издательства Спутник+. Мне сообщили, что книга не прошла цензуру и вернулась в издательство. В доказательство прислали номер почтового идентификатора.

Вот скорбный почтовый путь моей книжки:

— 3-го марта 2015 года в 11 утра книга прибыла на почту. (А где она была до тех пор? Я оплатила ее стоимость и транспортировку в сентябре 2014 года).

— 3-е и 4-е марта — обработка.

— 8-го марта в 4:05 книга поступила на таможню.

— 8-го марта в 9:14 таможня отказала книге в пропуске (причина не указывается).

— 9-е и 10-е марта — обработка. Книга покинула сортировочный центр.

— 10-го марта в час дня прибыла на место вручения (в издательство)

— 7-го апреля 2015 года — возврат. Истек срок хранения.

Условия Договора включали 10 книг авторских, остальное автор должен выкупать на общих основаниях. Первые 10 причитающихся мне книг пришли через 3 месяца. Посылка посылка была перетянута бечевками и имела такой вид, будто ею играли в футбол. Впрочем, три месяца — не самый большой срок для международной посылки. На днях почтальон принес, свежую газету Нью-Йорк Пост, адресованную жильцу, который жил в нашей квартире… 25 лет назад.

Как я уже упоминала, отправка следующих десяти экземпляров была оплачена мною в сентябре 2014 года. Таможня отказала книге в пропуске 8 марта 2015 года. Где находилась книга семь месяцев? Почему ее не пропустила таможня?

В Договоре сказано (пункт 3,5):

Заказчик (т.е. я) гарантирует Подрядчику Спутник+, что книга не пропагандирует и не рекламирует насилие, фашизм, порнографию, сектантство, межнациональную и религиозную вражду.

Я еще раз внимательно перечла книжку, хотя уже знаю ее наизусть. Ничего такого, о чем строго предупреждает пункт 3,5 я не нашла. Там есть статья о Троцком, в доме-музее которого я недавно побывала. Но ведь сейчас не сталинские времена, когда упоминание о Троцком стоило человеку лагерей. Нет, Троцкий тут явно не при чем. Есть еще статья, где я не слишком почтительно отзываюсь о творчестве Довлатова, за нее мне когда-то «натолкала» вдова Довлатова, Лена. Но ведь Довлатов не политический деятель, а писатель. Одному нравится, другому нет. Хотя недавно на Дмитрия Быкова, который заявил, что Довлатов — посредственный писатель, спустили всех собак. Интернет взорвался от возмущения и статью убрали. Так что я еще дешево отделалась. Может быть, цензор был поклонником Довлатова и обиделся за него? Я чувствовала себя как школьник, которого вызвали к директору и он, гадает, за какие грехи. Что за бред, какая цензура?

Я совсем не хотела издавать в Москве эту книгу. Если честно — я вообще не хотела ее издавать. Нигде. Четыре самиздатовские книги и без того истощили мой бюджет. (Впрочем, сейчас все авторские книги — самиздатовские. Такое время). Меня уговорил старый друг. В отличие от меня, газетчика, он — настоящий писатель. Он написал уже восемнадцать (!) книг. Часть из них была издана в России. У него был пунктик, вполне впрочем, объяснимый: он хотел, чтоб его книги читал российский читатель, который самый лучший в мире. У него уже был опыт работы со Спутником, и этот опыт вдохновил его. Он хотел, чтобы российский читатель узнал и обо мне. Чтобы я тоже прославилась на родине.

Я сопротивлялась. Я не честолюбива. Мне вполне достаточно местной популярности. Но я плохо знала своего друга. У него на этот счет было другое мнение, и он упорно мне его навязывал.

— Я сделаю всю работу. Тебе нужно будет только оплатить типографские расходы. Закажи пока 100 экземпляров. Представляешь, твоя книга попадет во Всесоюзную Книжную палату, в библиотеку Ленина, разойдется по всем московским библиотекам!

Я задумалась. Соблазн велик. Но ведь это большая работа — макетирование, фото, корректура! С чего бы это он, занятый по уши собственными книгами, вдруг так расщедрился? Не потому ли, что в предполагаемую книжку должно было войти интервью с ним под названием «Интервью с инопланетянином»? Нет, глупости. Но таков человек: во всяком добром деянии он ищет корыстные мотивы.

Я сильно сомневалась, чтобы его затея имела успех. 26 экземпляров из 100 разойдутся по библиотекам и официальным инстанциям, остальные потонут в необъятном российском книжном море. Книжка — на любителя. Не детектив. Не фантастика. Не бестселлер — сборник эссе, рецензий, интервью. Имена, правда, известные: Мережковский, Ростропович, Бродский, Плисецкая, Неизвестный, Гвердцители. И так далее. Называется: «Встречи».

Я — человек внушаемый. К тому же, я терпеть не могу править корректуру: как бы я ни старалась, у меня обязательно выскочит энциклопУдия. Опять же экономия. Хотя эти 100 экземпляров обошлись мне в 23.805 рублей ( по тогдашнему курсу — 700 долларов). Не так уж дешево. Зато фирма! Кроме того, я всегда смогу заказать десяток-другой книг по почте для своих любимых читателей в Нью-Йорке. Это-то как раз и было роковым заблуждением.

Короче, я сдалась. Вычитывали мы текст по телефону. Друг истязал меня с дотошностью профессионального редактора (каковым он и был в Одессе), и с терпением человека, обладающего железными нервами. За что и удостоился нелестных эпитетов, из которых « зануда» было самым ласковым. Воистину, нет таких добрых дел, которые были бы ненаказуемы.

Вернусь, однако, к текущим событиям. На мой вопль, почему (!?) книга вернулась в издательство Спутник+ отвечал:

Добрый день Белла! Мы приносим свои извинения за сложившуюся ситуацию, хотя нашей вины в этом нет, проблемы возникли с Почтой России. Причина отказа таможни — введенные против нашей страны санкции. Они действительно осложняют ситуацию. Если ваша приятельница сможет в Москве приехать к нам в редакцию, мы с удовольствием передадим ей 10 экземпляров ваших книг. С уважением Марина.

Значит, оказывается, дело не в цензуре? Очень интересно. По новой версии издательства Спутник+, моя книга попала под антисанкции. Но при чем здесь Почта России? Антисанкции, как я понимаю, работают, против ввоза в Россию, а не вывоза из России. И не книг, а продуктов, оборудования и чего-то там еще.

Окончательно сбитая с толку, я занялась собственным расследованием. В этом процессе я узнала много нового о реорганизации почтового дела, в частности о лимитах на международные посылки (не более 2-х килограмм) и о введении электронной формы для жалоб. Отныне каждый клиент может лично пожаловаться главе Почты России Александру Киселеву непосредственно online. Не нужно покупать конверты, тратиться на марки и сочинять изложение на тему «где моя посылка». Это, безусловный прогресс. Вызывает недоумение только то обстоятельство, что годом раньше, 19 апреля 2013 года глава Почты России Александр Киселев, который занимал эту должность с 2009 года, был уволен, и на его место был назначен Дмитрий Страшнов. Причина увольнения Киселева лежит на поверхности. Это 500 (пятьсот!) тонн международных отправлений, писем и посылок, скопившихся на таможнях и складах Аэрофлота. От их вида (в интернете были фотографии) оторопь берет. Горы! На почту России посыпались возмущенные жалобы. В декабре 2013 года прокуратура обвинила московскую таможню в создании критической ситуации на почте. Дело в том, что в начале 2013 года таможенная служба усложнила обработку международных отправлений в связи с усилением международного терроризма. Таможенникам было приказано проверять мелкие пакеты, которые террористы и наркодилеры могли использовать для передачи наркотиков, отравляющих веществ, оружия и взрывчатки. Конечно, если вскрывать каждый пакет, не то, что семи месяцев — жизни не хватит. А что с ним дальше делать, когда выяснится, что там нет ни наркотиков, ни оружия, ни взрывчатки? Правильно! Вернуть на почту. Пусть сами морочатся: переоформляют, переупаковывают и объясняются с клиентами.

Вот и моя многострадальная книжка, видимо, попала под такую проверку. Что было делать бедной Марине, когда она увидела год назад отправленную посылку в раскуроченном виде снова на своем рабочем столе? Видимо, тогда и родились версии №1 (цензура) и №2 (санкции). Надо же было как-то это безобразие объяснить убитому горем автору!

Пользуясь, случаем расскажу, как оплатить отправку посылки из долларовой зоны в рублевую. Оказалось, в век интернета, электронной почты, чековых книжек и т.д. и т.п. переслать денежный перевод из Нью-Йорка в Москву, практически, невозможно. Money Gram и Western Union принимают переводы только частным лицам. Остается телеграф. Дорого, но надежно.

— Отправка десяти книг телеграфом стоит сорок (40!) долларов — сказала банковская служащая.— На ее лице было написано недоумение: клиентка явно не в себе. Но я согласилась: у меня была назначена презентация. Служащая долго колдовала у компьютера, и, наконец, сказала: ну, все в порядке. На следующий день меня звонком вызвали в банк. Московский банк не пропустил платежку, потому что номер счета моего банка не соответствует номеру счета банка-получателя. Мне это мало что объясняет. Стоимость книг — 20 долларов мне вернули, 40 долларов пропали.

— Как мне оплатить посылку книги?! — взмолилась я. — Я уже потеряла кучу денег, а книга все еще у вас!

Ответ был такой:

— У вас есть человек в Москве, кто пришел бы к нам, и оплатил отправку на месте в рублях?

Ничего себе, думаю выход из положения. Вот так просто зашел и заплатил.

Представьте, у меня нашелся такой человек. Он жил в другом конце Москвы и два часа добирался до издательства. Низкий ему поклон! Он выплатил стоимость и отправку книги в рублях, а в Нью-Йорке я вернула его родственнику деньги в долларах. А если бы у меня не было в Москве этого человека? А если бы Ирина не поехала в Москву навестить дочку? А если бы она не смогла привезти книжку? Можно еще много задать таких вопросов.

Есть в русском языке такое слово оказия. Оно означает удобный случай. Слово, редко употребляемое в современном языке, но часто встречающееся на страницах литературы 18 и 19 веков. Оказия была вернее и надежнее российской почты, к тому же она не подвергалась досмотрам. Что иногда было очень важно. Россияне не доверяли ужасным российским дорогам и медлительной, ненадежной почте. И не любили, чтобы их письма вскрывали. Они предпочитали пересылать письма и посылки через знакомых — оказией Александр Сергеевич, например, отправил князю Вяземскому из Михайловского в Москву письмо оказией с беременной Ольгой Калашниковой, не без основания полагая, что письмо, отправленное обычной почтой, будет перлюстрировано, и об его содержании будет доложено батюшке Сергею Львовичу. А он этого не хотел, потому, как «потомству не нужно знать о наших человеколюбивых подвигах». Это к слову.

Спутник+ напомнил мне о существовании этого старинного способа связи.

Потеря любой посылки — будь-то рыболовные снасти или бабушкино варенье — обидна и досадна. Потеря письма, которого не дождутся дорогие люди может обернуться трагедией. Потеря собственной книги — это кусок потерянной жизни. Я надеюсь, что Дмитрий Страшнов разгребет авгиевы конюшни, оставленные ему в наследство его заслуженным предшественником и «доведет уровень сервиса и скорой доставки до международного уровня» (это цитата). Как говорится, дай-то Бог. Всю историю Россия грозится «достичь международного уровня», «догнать и перегнать», «показать Кузькину мать», но… что-то плохо получается.

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Белла Езерская: Почтовые страдания, или Приключения моей книжки. Документальная история

  1. Я, конечно, не такой знаменитый автор, но издал в Москве и СПб три книги. Мне издатели по договору обязались дать 50 авторских экземпляров при тираже 1000 экз. Мой родственник забирал у издателей мои книги и без проблем пересылал их морем/ что возможно только из России, но не из США!/. о цензуре я впервые услышал и узнал, хотя и думал, что всё возможно, но всё обошлось в основном благополучно, ХОТЯ И БЫЛИ ПРОБЛЕМЫ С РЕДАКТУРОЙ, НО ОНИ БЫЛИ БЛАГОПОЛУЧНО РАЗРЕШЕНЫ. Посылка морем/что больше чем в два раза дешевле, чем авиа, возможна только из России, но не из США/Из России ИДЁТ СЮДА 6-8 НЕДЕЛЬ И ДОХОДИТ НОРМАЛЬНО. очень СОЧУВСТВУЮ АВТОРУ. .Помню книгу «Встречи» в своё время приобрёл её у И. Ефимова В ИЗД. «ЭРМИТАЖ»./

Добавить комментарий для A.SHTILMAN Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.