Лихо уже разбужено. Оно тут, как тут.
И не будили его — что с того толку?
Глядите: уже на расправу к нему ведут
Всех, кто лихом звал его, пусть втихомолку.
Стихи
(Из цикла “Лихие всякие”)
Валерий Скобло
* * *
Стою на Колокольной
у «винного» за водкой
И вспоминаю Борьку
и Вовку… Боже мой!..
Да — с ними было пито…
Нетвердою походкой,
Пересекая Невский,
мы шли к себе домой.
…Пересекая город,
страну и ветер с моря,
судьбу, любовь, надежду,
крутые времена…
До них не докричаться,
балтийским чайкам вторя.
Ну, было… Было, сплыло
и нету ни хрена,
Кроме слепых снежинок,
из тьмы летящих к свету,
Вершащих свой извечный,
с ума сводящий бег…
За «пшонкою» последним
стою — и шансов нету…
А там, в Ерусалиме,
сегодня тоже снег.
1992
«Пшонка» — народное название дешевой водки «Пшеничная» в конце 80-х — начале 90-х гг.
* * *
Автобус мчится по родной стране,
Сюда вы сели — значит, не пищите…
На треснувшей поверхности стекла
Опухшее я вижу отраженье
И чувствую, что ноги, как из ваты…
О, не ищите истины в вине,
И даже больше — вовсе не ищите,
Такие поиски, как говорят, чреваты…
Теперь о темных пропастях земли,
В которые сгружает нас автобус…
Стучит метро колесами на стыках,
Как будто повторяет: жив? — живи!
И мысль придет: действительно, а фиг ли
И не пожить, пока не треснул глобус,
Пока жужжим, вертясь, подобно пчелам
в ульи.
Да будет славен метрополитен,
Где своды драгоценные повисли,
Знаменьем — Ленин — трижды осиянный,
(Но я не пну, не ждите, старика),
Подмога нам на жизненном пути.
Под сенью золоченых этих стен
Мне в голову придут такие мысли…
А выйдешь на поверхность, глянешь:
О мать ети!..
1992
НА СРАЖЕНИЕ У СТАНИЦЫ ПЕРВОМАЙСКОЙ
На сражение у Первомайской смотрим…
Взял бы «телик» и шмякнул о стену —
Передают новую сводку событий,
И мы знаем ей цену.
…Про подземный укрепрайон чеченцев
И горы оружия в чистом поле…
Господи, да совсем за придурков
Считают нас что-ли?
И это рядом с блок-постом ОМОНа,
С бойцами, списанными на потери…
Генералам, что русские, что аварцы:
Речь — о звездочках и карьере.
Нет прощенья ни тем, ни этим,
И нет выхода из порочного круга.
И террористы, и наши стратеги,
Похоже, стоят друг друга.
Вот и сам президент на экране,
Ложь не правдивее от повтора…
Пусть подскажет, как жить нам дальше
С ощущеньем стыда, вины и позора?
1996
НА СМЕРТЬ АННЫ ПОЛИТКОВСКОЙ
Может быть, нас убьют на обратном пути —
Здесь, у рынка… Гражданская смута…
Даже мысли о том, чтоб спастись и спасти
Не пришло мне на ум почему-то.
…Прямо в нашей глухой подворотне забьют,
За три шага… два метра до двери,
За которой какой-никакой, а уют,
И не верят в беду и потери.
С небо сеяло мелким осенним дождем,
Шли прохожие вдоль магазинов…
Мы, наверно, по сводкам ментовским пройдем
По разряду «чеченских грузинов».
Нет неправды вернее, чем кривда войны,
Прав, древнее бессмысленной мести…
А еще — бесконечней, чем поиск вины
Под набат барабанов из жести.
И когда настоящей бедой в тишине
Из эфира в квартиру плеснуло,
Стало явственным и ощутимым вполне
Нарастанье подземного гула.
2006
МЫ ВЫХОДИМ…
В общем, этой зимы
как и не было —
Лето уже на подходе.
Что-то там провернулось
В созревшей для бунта природе.
Эти, там наверху,
порешившие сдуру,
Что все под контролем,
Вдруг услышали наше:
А шли бы вы лесом и полем!
Мы выходим
в апрельское утро
Под жесткие вгляды ОМОНа.
Лет 17 назад было так же.
Сменилась корона,
Только прежним остались
шикарное,
НОВОЕ платье владыки,
И — «Смотрите: он голый!..» —
Звенящие детские крики.
Эта гибкая сталь человека —
Лишь крепче она
на изломе.
Нету в сердце моем
Ни отчаянью места, ни злобе.
Если нужно, то, значит,
мы ляжем
в размякший российский суглинок,
Шаг не сделав назад,
Под напором щитов и дубинок.
Помнишь Галич когда-то спросил:
«Можешь… смеешь ли
выйти на площадь?»
Мы выходим,
За нами родные поселки и рощи…
Этот город — он НАШ,
Навсегда,
Молодым он дарован и старым…
И свобода — не сыр в мышеловке —
Дается не даром.
Мы выходим,
навстречу выходит ОМОН,
нас на площади ждущий.
Мы сумеем дойти,
Ведь дорогу осилит идущий!
Да, мы знаем: дорога длинна,
Чтоб пройти,
нужно годы и годы.
Мы выходим…
Над нами апрельское небо свободы.
2007
ЕМЕЛЯ
Не тормози — не настолько ты туп…
Я пошлю тебе письмо ровно в шесть
О том, где найти меня… т.е. труп,
И кому причитается месть.
Ты захочешь отомстить за меня?
Слезы — и вовсе дешевый товар.
Кровь за кровь — а остальное фигня!
Напишу, где я спрятал «Макар»,
И в тряпице две обоймы к нему.
Жаль, что сейчас это все не со мной.
Через пространство тебя обниму
И приму свой решительный бой.
Со мной только ноги и кулаки,
И мой славный перочинный клинок.
Жалко, что зубы мои — не клыки,
Да я бы, пожалуй, и не смог…
Я выйду, не прячась: ведь я не вор.
Только побреюсь, застелю кровать…
…Но прежде, чем выйти в осенний двор,
Я «мышкою» кликну — «отослать»…
2009
ВЫСШИЙ СУД
…Но есть и божий суд,
наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет…
М.Ю. Лермонтов
Как-то я не верю в Высший суд…
Ну не дал Господь мне этой веры.
Президенты верят и премьеры —
Вон стоят в церквях, как пионеры…
Видя их, скажу: мартышкин труд.
Да и что им Суд — ведь каждый чист,
Каждый и все вместе непродажны,
Знают про Верховный, Арбитражный…
Среди них юрист почти что каждый,
И для них и сам Господь — юрист.
Вот судья Давилкин суд вершит.
Что он там решит — увы, не знаю.
Он, чем я, куда как ближе к раю,
Я последний среди малых сих, я с краю —
Мне ли знать, какой вердикт пошит?
Мужества бы дал Господь ему,
Мужества — и снял оковы страха,
Чтобы вспомнил он: во прах из праха.
От триумфа шаг один до краха,
Из дворца ведущий нас в тюрьму.
…Подсудимых выведут во двор,
Повезут… Судья — не проповедник.
Думаете: он всего посредник? —
Он выносит Высший и Последний
И себе и всем нам приговор.
2010
* * *
«48 долларов за баррель
Станет — и тогда режим падет…»
Мой приятель, точно новый Авель,
Беззащитен… нет, не идиот.
Мне б его гнетущие проблемы:
«Путинцы влекут страну во ад».
Господи, он весь во власти схемы,
Устаревшей 20 лет назад.
Для него других людей здесь нету,
Хоть копай на милю в глубину.
Мог бы, поменял бы он планету,
Звездную систему и… страну.
«Раб — народ, в Кремле режим кровавый,
Право и свобода не в чести…»
Жалко и обидно, боже правый:
Как себя возможно завести!
Ну, хотя бы взял и встал со стула.
Инвалид — так палкой гадов крой!
Что здесь валерьянка и микстура?
Дело, видно, все же с головой.
2011
Из цикла «ПОСЛЕВЫБОРНОЕ»
1
Посв. М.М. — девушке, продавшей свой голос на выборах 04.12.2011
Мечтою прекрасною душу грей
О детях, семье, любви…
Голос продав за 700 рублей,
Смотри — не продешеви.
Можно сходить в кафе… кино,
А совесть — что за беда?
Предложат, возможно, и больше. Но —
Дьявол щедрей всегда.
Это только лишь первый шажок,
Но, знаешь, не дремлет Враг…
И вот, что тебе я скажу, дружок:
Труден лишь первый шаг.
Ты можешь, конечно, сказать: «Дурак!
О чем ты?.. какой вине?..»
Но тут есть один маловажный пустяк,
Что жить тебе в этой стране.
Ну, бог с ним — будущее… страна…
Ты хочешь, чтоб… — честно скажи —
Твой будущий дом был построен на
Неправде, обмане, лжи?
Неважно, веришь ли в черта, нет —
Дело не в зоркости глаз.
Однажды предав в своем сердце Свет,
Продашь его много раз.
Охватит — он мастер на эти дела —
Объятьем своим стальным…
Кусочек души уже продала —
Дело за остальным.
2011
2
Тот, ставший Папой потом, сказал:
— Не бойтесь! — полякам своим.
Господи, как же я все-таки мал
И жалок — в сравненье с ним.
Плакаты, крики со всех сторон:
Жулье на помойку!.. Позор!..
А вот и щитами стучит ОМОН —
Не видел я с давних пор.
Или спецназ? Да крутись конем!..
Какая нам разница, как
Зовется? Ведь дело совсем не в нем —
Не это наш страшный враг.
А главный враг — он всегда внутри,
Он точит, как червь: Отойди!..
Но тот, кто рядом с тобой, посмотри —
Шагнул. И он впереди.
Страшно? — Пожалуй, что нет. Урок
Какой-то я все же извлек…
Но, как и тогда, в душе холодок,
Пусть 90-й далек.
Я — атеист, мне гореть в огне,
Но совесть кладу на весы,
Что слышал я голос, сказавший мне
Жестко и твердо: Не ссы!..
2011
3
Ну, что же — вот сдернут покров,
Под ним столько грязи и пятен.
Как вид неприглядно суров
И, я бы сказал, неопрятен.
Сорвали фату и вуаль,
Сакральный покров с этой власти…
Харизмы поруганной жаль —
Совсем разодрали на части.
Жесток понесенный урон,
Увы, безвозвратна потеря…
Труп, ждущий своих похорон,
И морда свирепого зверя.
2011
КАЛЬКУЛЯЦИЯ
Я был при Сталине дитя еще,
Всего шесть лет прожил при нем.
Гляделась будущность сверкающе,
Сиял в ней каждый день за днем.
Жил при Хрущеве десять с хвостиком,
Был юн, и жизнь была мила.
Те времена служили мостиком
В любовь… и прочие дела.
Ну, 18 лет при Брежневе:
Женился, дочка родилась.
Я не жалел про годы прежние,
Но как-то жизнь пошла не в масть.
Андропов и Черненко, помните?
Там пара лет была и год —
Мгновенным сквозняком по комнате.
Запомнил мало их народ.
Скажу, и мненье не изменится
В мельканье лет и в беге дней:
Что каждый был вернейшим ленинцем —
Ей богу, прежнего верней!
Пришла пора свободы… гласности…
Был Горбачев, опять шесть лет.
Хоть были всякие опасности,
Я пережил их, спору нет.
Потом при Ельцине восьмерочка
«Лихих»… и тоже не без мук.
А жизнь — то рытвина, то горочка…
Родился Петя, старший внук.
При Путине мелькнула дюжина
(Я Диму не беру в расчет).
Народ наш терпелив до ужаса…
Пока его не допечет.
Мы догоняли Португалию —
Я помню все, я не был пьян.
И думал: скоро вот отчалю я…
…Родился младший внук, Колян.
Навряд ли что-нибудь изменится,
Не верю в сладкую муру:
Всю жизнь я жил при верных ленинцах…
При них, наверно, и помру!
2012
* * *
Считайте меня иностранным агентом,
Своей паутины раскинувшим нити…
Кожвендиспансера постоянным клиентом…
Только в стихи мои загляните.
Называйте хоть геем, хоть педофилом,
Кричите, что от меня зараза,
Не надо красивым считать и милым —
Только в стихи… хоть краешком глаза.
Фашистом числите… да хоть масоном…
Я знаю цену жизни и смерти,
Ведь я в стремленье своем бессонном
Для вас это все писал… поверьте.
Не соглашайтесь… спорьте со мною,
Я вам оставляю все эти строки,
И, расставаясь с жизнью земною,
Уношу все слабости и пороки.
2012–2013
* * *
Камень. Ножницы. Бумага…
На столе хмельная брага.
Пей со всеми… Выйди вон…
Ветер злой со всех сторон.
Здесь огонь горит в печи,
Стужа за окном в ночи,
На дворе мороз и снег.
Бедный… слабый человек.
Вот и думай сам, простак:
Что-то все же здесь не так.
Застилает очи влага…
Камень. Ножницы. Бумага…
Что ж ты смотришь за окно —
Веселит тебя вино?
Сердце ноет, в горле ком…
Разговоры не о том.
Нет греха в такой беседе,
Что ж — соседи, как соседи:
Солнце тоже не без пятен.
Выбор легок и понятен.
Встань и выскочи за дверь,
Где пурга, как дикий зверь.
Все начни — ведь жизнь проста —
Снова… с чистого листа.
Смех застольный безобиден.
Легкий выбор очевиден.
Ты попался на крючок —
Пей со всеми, дурачок.
…Камень. Ножницы. Бумага.
И у слабых есть отвага.
Две дороги — в ад и рай.
Ты свободен. Выбирай!
2013
* * *
Милон: …как легко страстный человек
огорчается и малейшим подозрением…
Д.И. Фонвизин. Недоросль
Точно, кого не люблю — ренегатов,
Взявшихся пылко за меч,
Дабы без всяких излишних дебатов
Прежнюю веру отсечь.
Был он баптист, демократ или веган —
Это неважно теперь.
То, во что верил, и то, чему предан
Был, выставляет за дверь.
С этим сознанием силы крысиной,
Вряд ли сказать — правоты,
Он бы, три века откинь с половиной,
Жег староверов скиты.
Но ведь за все быть придется в ответе,
Пусть и прибытку не счесть.
Как поживает на белом он свете,
Разум утратив и честь?
Даром такое дается? — не верю!
Ждет его, что суждено.
Богу он молится? — думаю, Зверю.
Служит ему он давно.
Всех бы попрал своей жирною тушей,
Всех бы упрятал в тюрьму.
Бедной душонкой своею заблудшей
Прямо летящий во тьму.
2013
* * *
Господи… — говорю, — хватит!
Только не начинай про Крым…
Скажи еще, лучше бы сдохнуть
лет сорок назад, молодым.
Зато не узнать про Прагу,
Чечню или, скажем, Кабул…
Пожалуйста, ну, успокойся,
Сядь, — говорю, — вот тебе стул.
Не надо махать руками.
К чему этот форменный крик?
По горло я сыт политикой,
замолчи хоть на малый миг.
Как это невыносимо.
Заткнешься ли ты наконец?..
…Дай в тишине я подумаю
про Крым, и Луганск, и Донецк.
2014
* * *
Посв. С.Д.
Что, собственно, вас удивляет? Возмущенье к чему? —
И страх, и ненависть их вечно переполняли,
А зависть к доброму сердцу, успеху чужому, уму —
По мере карьеры… Прочее всё — детали.
Мать оторвать от младенца? Еще Ирод так поступал.
Но тот убивал, а эти совсем гуманисты.
Так что в детдом отправляющий — просто совсем либерал,
Сам безмятежен, и глазки невинно чисты.
Ведь не стреляют и без счета тела не кидают в ров —
Это прогресс, гуманизма триумф, как идеи.
Слезинка ребенка? Вы шутите! Ведь и еду, и кров
Остальным оставляют — не вовсе злодеи.
Что им проповедь о раскаянье, высшем суде, вине?
Что им чужие страданья и все наши беды?
Их переделать — пустое дело, вы уж поверьте мне…
Ну людоеды — они и есть людоеды.
2015
* * *
Лихо уже разбужено. Оно тут, как тут.
И не будили его — что с того толку?
Глядите: уже на расправу к нему ведут
Всех, кто лихом звал его, пусть втихомолку.
Но само не судит, на это — народный суд:
По громкости шепота, страсти, накалу…
На разряды делят и вещдоками трясут,
Улики предъявляют мало помалу.
Шепот — тоже, представьте, оставляет следы,
Они расшифровываются отлично.
Не стоит про лихо — во избежанье беды.
Приговор, все встают… ну все, как обычно.
Одних в узилище, зачинщиков — к палачу,
А третьих навечно в дом скорби к психам.
Так, может, стоит прежде, чем затушить свечу,
Лихо громко по имени назвать — лихом.
2015
Она сама предложила супругам Скобло взять троих детей к себе и таким образом сохранить им жизнь. Это ей удалось. 11 июня 1996 года Яд ва-Шем удостоил Варвару Цвиленеву почетного звания Праведник народов мира. В мае 1998 года, посетила Израиль, по приглашению правительства, и приняла участие в праздновании 50-летия государства Варвара Цвиленева, умерла в конце 1998 года.
«Считайте меня иностранным агентом,
Своей паутины раскинувшим нити…
Кожвендиспансера постоянным клиентом…
Только в стихи мои загляните.
Называйте хоть геем, хоть педофилом,
Кричите, что от меня зараза,
Не надо красивым считать и милым —
Только в стихи… хоть краешком глаза.
Фашистом числите… да хоть масоном…
Я знаю цену жизни и смерти,
= =
Tеперь понятно, кто Вы. Ю.Колкер написал, Елена Б. рассказала в Гостиной.
Передам дальше: Вы есть ИНОСТРАННЫЙ АГЕНТ из Петербурга и масон.
Это не беда, мы здесь, многие, — масоны и даже — жидо-бандеровцы. Это намного хуже eсть.
Хочется привести здесь отрывок из воспоминаний Ю. Колкера, который вместе с В. Скобло участвовал в 1971 г. в работе ЛИТО под руководством А. Кушнера (Ю. Колкер «Из песни злого не выкинешь»). «Валерий Скобло от честолюбия был свободен до неправдоподобия, писал только от потребности в исповеди перед собою самим. Подлинность и сила в его лучших стихах были таковы, что … мы с изумлением наблюдали, как ученик служит донором учителю». Представленная здесь подборка стихов подтверждает верность впечатлений мемуариста.
Прекрасно. Свобода формы — воплощение свободы мысли. Да обойдёт Вас стороной любое лихо. Спасибо!
Ув.г-н Скобло. Здравствуйте! Наткнулся на стихи, а потом на рассказ — очень грустный о жизни.
Вспомнил как зимой выскочил в тапочках, с молотком, когда дочка заскочила в дом и сказала,что кто-то отбил её от бандита.Я побежал на помощь.КИевляне помнят -Голосеево.Застал только следы крови на снегу.Видимо разбили «сопатку».Так и не нашел- кому сказать спасибо.Красивая,хорошо одетая, дочка возвращалась с Шабата.Подонок шел за ней от остановки и напал на неё.Думаю,что вступился кто-то из местных блатных.Узнал видимо дочку.Место глухое, не каждый рискнёт вступится.Всегда помню.
Вы удивительно похожи лицом на Исаака Абрамовича Эзрохи. Математик, Светлая ЛИЧНОСТь, был связан с Ленинградом…
На сегодня купить пистолет в Н-Й не просто. Апликайшен, $500 и нет гарантии что разрешат. Начинают «исследовать», звонить на работу, выяснять х-р и т.п.. Если попадет на недруга-оставят запрос без ответа ,$$$ не возвращают. Лотерея.
Спасибо за стихи и прозу. Зацепило за живое. Как-то так.
» О, не ищите истины в вине,
И даже больше — вовсе не ищите,
Такие поиски, как говорят, чреваты…
Теперь о темных пропастях земли,
В которые сгружает нас автобус…
Стучит метро колесами на стыках,
Как будто повторяет: жив? — живи!…
***
. . Нет неправды вернее, чем кривда войны,
Прав, древнее бессмысленной мести…
А еще — бесконечней, чем поиск вины
Под набат барабанов из жести.
И когда настоящей бедой в тишине
Из эфира в квартиру плеснуло,
Стало явственным и ощутимым вполне
Нарастанье подземного гула.
***
Эта гибкая сталь человека —
Лишь крепче она
на изломе.
Нету в сердце моем
Ни отчаянью места, ни злобе.
….
Да, мы знаем: дорога длинна,
Чтоб пройти,
нужно годы и годы.
Мы выходим…
Над нами апрельское небо свободы.
***
Ну, хотя бы взял и встал со стула.
Инвалид — так палкой гадов крой!
Что здесь валерьянка и микстура?
Дело, видно, все же с головой.
2011
Из цикла «ПОСЛЕВЫБОРНОЕ»
Посв. М.М. — девушке, продавшей свой голос на выборах 04.12.2011
…..
Неважно, веришь ли в черта, нет —
Дело не в зоркости глаз.
Однажды предав в своем сердце Свет,
Продашь его много раз.
2011
…
Я — атеист, мне гореть в огне,
Но совесть кладу на весы,
Что слышал я голос, сказавший мне
Жестко и твердо: Не ссы!..
* * *
Камень. Ножницы. Бумага…
На столе хмельная брага.
Пей со всеми… Выйди вон…
Ветер злой со всех сторон.
Здесь огонь горит в печи,
Стужа за окном в ночи,
На дворе мороз и снег.
Бедный… слабый человек.
Вот и думай сам, простак:
Что-то все же здесь не так.
Застилает очи влага…
Камень. Ножницы. Бумага…
2
Тот, ставший Папой потом, сказал:
— Не бойтесь! — полякам своим.
Господи, как же я все-таки мал
И жалок — в сравненье с ним.
:::::::::::::
Не знаю, Ваши стихи..
но «это, братцы, о другом»..
Булат Окуджава
Не клонись-ка ты, головушка,
от невзгод и от обид,
мама, белая голубушка,
утро новое горит.
Все оно смывает начисто,
все разглаживает вновь…
…
Что ни век — всё те же нравы,
ухищренья и дела…»
Валерию С.
Перечитал Ваши работы в Мастерской. Стихи, лирический репортаж и Вызов.
Стихи (Из цикла “Лихие всякие”) — январь, 2016
.. И тогда ты идешь в Aпрашку (лирический репортаж из 90-х — январь, 2015
Вызов — июль, 2014. Июль 14-го, январь 15-го, январь 16-го… И комментариев немного.
Прочитал и комментарии. До чего же удивительные; представил себя на минуту за тридевять
земель от … от чего? — от Гостевой? — от Портала? — от чего?
Однако, постарался отъЕДИНИТЬСЯ — от всего…Прогуливаюсь между несуществующим «Стерегущим» (у к-ра «Великан») и гастрономом на углу пр. М.Горького и Кировского пр.
Прогуливаюсь не торопясь, стараюсь понять — что же это было, что это? И ничего понять не могу.
Наваждение какое-то. Никак не могу соединить тексты В.С. с откликами.
А сам-то… Булата Окуджаву зачем-то вспомнил. Бред какой-то. Я ведь хотел поблагодарить, повосхищаться и повосклицать — может, оттого и Окуджаву вспомнил.
Не выходит, ничего не получается. И совсем не потому, что разонравилось прочитанное.
Напротив, чем дольше читал-перечитывал, тем больше нравится и всё больше вспоминалось.
А вот написать что-то внятное и разумное — никак. Может, в другой раз получится.
До встречи, уважаемый В.С., надеюсь , — раньше июля 2016-го.
Удачи Вам, и всего самого доброго.
Спасибо большое!
Но «Пшеничная» была много дороже обычной.
Жуть. После «..и тогда ты пойдешь в Апрашку», то есть, за 10 лет, оказывается, жути стало еще больше. «Прислушайся к голосу революции» — кажется так говаривал Блок. Почему же автор не прислушался? Или хотя бы не приспособился?