Тамара Львова: VIVAT, Нина Владимировна!

Loading

Годы, события прошли-пролетели с той поры. Мы познакомились с Ниной Владимировной Пономаревой, уже Главным редактором Детской (потом — и Юношеской) редакции Ленинградского телевидения; я — в конце 50-х, когда Студия была еще на Петроградской стороне, в неказистом домишке на улице академика Павлова.

VIVAT, Нина Владимировна!

Н.В. Пономаревой — к ее 95-летию

Тамара Львова

При творческом участии Владимира Фрумкина

И снова — «ПИСЬМО ДАЛЕКОМУ ДРУГУ», и снова — «ЧЕРЕЗ ОКЕАН», в одну сторону. В Вашингтон из Петербурга, Владимиру Фрумкину…

Вместо ПРЕДИСЛОВИЯ

Cовсем недавно, Володя, я напомнила тебе и Аркадию Клейману, нашему коллеге по Ленинградскому телевидению (живет сейчас в Германии), о том, что этим летом, 8-го июля 2016г., Нине Владимировне Пономаревой, Главному редактору лучшей в стране (по общему тогда признанию!) Детской и Юношеской редакции 60-х гг. прошлого века, исполняется… 95! Наверное помнишь, что почти два года назад, 26-го сентября 2014-го, она была на Юбилейном вечере в честь 50-летия с того дня, когда впервые прозвучали позывные: «Турнир СК» — открывается»? Нина Владимировна выступала на этом вечере, в переполненном зале Музея А.А. Ахматовой, живо и весело вспоминая детали, нами, «молодыми» (по сравнению с ней!), давно забытые…

Ты, Володя, сразу откликнулся: «Непременно эту дату — 95 лет! — нужно отметить. Поговори с ней, напиши. Мы ведь, в сущности, ничего почти не знаем о ней. Откуда она взялась, ТАКАЯ?»

Нина Владимировна Пономарева. Год 2014

Аркадий добавил: «У меня насчет Нины Владимировны особый интерес и особое чувство. Помните, сколько нас ОБЯЗАНЫ ЕЙ ПОВОРОТОМ СВОЕЙ СУДЬБЫ? Меня она буквально «пробила» в штат нашей Детской редакции. Без высшего образования (закончил муз. училище имени Мусоргского по классу скрипки)! ЕВРЕЯ!!! Вы помните, какое было время?»

Еще бы — не помнила! И меня Нина Владимировна «пробила», после 7-ми лет «внештатных мытарств», когда каждые три месяца этот самый «штат», как резиновый, расширялся — росло тогда телевидение! — и так нужны были молодые профессиональные тележурналисты! Но, увы! Нас, «прокаженных», помеченных злополучным 5-м пунктом, допускали со скрипом — и на том ВЕЛИКОЕ СПАСИБО! — только на внештатное авторство, сценарии писали, зачастую под псевдонимами. (Аркадий стал Кленов, моя фамилия в титрах НИКОГДА не появлялась, а в газетах давно уже подписывалась — Р. Тамарина; ты, Володя, устоял: «полюбил» тебя наш директор Б.А. Марков, распорядился: «Фрумкина оставить. У него русское лицо»… Но это уже позже было, на «Турнире» — я отвлеклась.) В 63-м году, после этих 7-ми «внештатных лет», осуществилась заветная мечта: я стала «ЗАКОННЫМ» сотрудником Детской редакции. Какое было счастье неописуемое — спасибо, Нина Владимировна! А всего через год наш Главный, Н.В., доверила мне, еще совсем неопытному редактору, создать совершенно особенную, уникальную передачу для старших ребят: «ТАКУЮ ВЕСЕЛУЮ, КАК КВН и ТАКУЮ УМНУЮ, КАК «НАШИ ОЛИМПИАДЫ» (это была моя первая, по существу учебная, передача). Тогда и родился «Турнир СК» (старшеклассников). Самое значительное, любимое, незабываемое в моей профессиональной жизни… А как она защищала нас, пока была Главным в Детской редакции! Вот только один фрагмент из «Книги о «Турнире СК» (изд. 2-е, стр.18):» НИ РАЗУ при Нине Владимировне не пришлось мне самой ходить в кабинеты начальства, отстаивать наши сценарии. Ходила она… Считала своим долгом и ДЕЛОМ ЧЕСТИ — если поставила свою подпись…»

И тебя, Володя, поддержала Нина Владимировна, когда вы со Светланой Таировой, твоим первым редактором, в 61-м году, начинали «Путь к музыке» — очень хороший был цикл; 4 года шел на страну, по 1-й программе. О музыкальных жанрах, помнится мне, вы ребятам рассказывали. Постановочная была передача. Яркая, красивая. И ты замечательно ее вел…

Н.В. Пономаревой я, Володя, еще особо обязана: она ведь мне тебя… «ПОДАРИЛА»: почувствовала твой особый, до того никому неведомый дар: ВЕДУЩЕГО— ИМПРОВИЗАТОРА, которым ты и был все 8 турнирных лет. Если бы не она — не видела бы я тебя, как своих ушей, и не было бы, буквально в каждом — без исключения! — Турнире, наших блистательных музыкальных конкурсов… И более чем полувековой нашей «турнирно-лицейской» дружбы, и ПЕРЕКЛИЧКИ «Через океан», и всего, что вместе за последние годы написали…

Словом, воодушевили меня вы с Аркадием. Позвонила я Нине Владимировне. Просила дать мне «телефонное интервью». (Приехать к ней домой на чашку чая, как «напросилась бы» еще пару лет назад, не решилась — УВЫ! ) Она вначале отказалась. Категорически: «Не хочу вспоминать. Не нужно об этом. Все…» Помог, Володя, представь себе, твой совет: «СОБЛАЗНИ ЕЕ, уговори — ты ведь умела! Помнишь, как «соблазнила меня» изменить Свете Таировой ради «Турнира»? Попробуй!» Я и… «тряхнула стариной» — попробовала. И — «СОБЛАЗНИЛА». Осталась, значит, пусть малая толика, пороха в моей пороховнице. И знаешь, чем более всего «взяла ее»? Не от себя просила — ОТ НАС ТРОИХ, меня, тебя и Аркадия, ТРЕХ ЕВРЕЕВ, пригретых ею в те давние времена, навсегда ей благодарных. Растрогалась она. Дала мне не одно — ТРИ (!) интервью… И какие! Говорила — торопилась — рассказывала! Увлеклась — не остановить! Не успевала я записывать… «Захотите, еще звоните!».. Прав Аркадий: КНИЖКУ бы о ней надо, а не статью. И ты прав, Володя: ничего мы, оказывается, о Нине Владимировне не знали… А начну я с «еврейского вопроса» — так уж вышло: об этом получился наш первый с ней разговор…

Часть 1
Н.В. Пономарева
и… «ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС»

Удивлю тебя, Володя: уведу на несколько веков назад, да и в края совсем иные — немецкие… Недавно прочитала роман — исследование (не знаю, как назвать) Е. Берковича «Физики и время. (Портреты ученых в контексте истории)». «Семь искусств», №11, 2013г. Вот только несколько — не подряд! — цитируемых фраз…

«В 1781г. вышла в свет знаменитая книга прусского дипломата, историка и писателя Христиана Дома (1751–1820) «Об улучшении гражданского положения евреев».

…Книга Христиана Дома вышла под непосредственным влиянием Моисея Мендельсона (1729 –1786), которого многие не без оснований называют предтечей еврейской эмансипации…

Многие соплеменники ожидали, что Мендельсон сам напишет о несправедливо бесправном положении евреев, но Моисей считал, что такую книгу должен написать христианин…»

… Можешь иронически улыбаться, Володя, но я хочу рассказать о женщине, которая в середине 20-го века, в «самой справедливой на свете стране», Советском Союзе, пусть только на островке, называемом Ленинградским РАДИО — ТЕЛЕВИДЕНИЕМ, была для нас с тобой, Аркадия и еще МНОГИХ (!) этим самым Христианом Домом, а я, как и Моисей Мендельсон, твердо убеждена: нелегкую эту миссию могла взять на себя только НЕ ЕВРЕЙКА… Она и НЕ ЕВРЕЙКА, наша Нина Владимировна Пономарева. Замечу, что обе мы, и она, и я (это уж дань времени), в отличие от Дома и Мендельсона — «непробиваемые атеистки».

* * *

Володя! Я помню твой вопрос: «Откуда она взялась, ТАКАЯ?» Надеюсь, смогу ответить на него — много теперь про нее знаю. Но чуть позже, потом…

А сейчас — вспомним 1946-й год: только что война закончилась. Нина Козловская (девичья фамилия Н.В.), руководящий комсомольский работник, с матерью и младшей сестренкой, недавно вернулись из эвакуации в родной Ленинград. Омский обком комсомола и обком партии долго возражали: ни за что отпускать не хотели, а потом настоятельно требовали «вернуть необходимый кадр». Настояла Нина на своем. Вот ее аргумент: «МНЕ УЧИТЬСЯ НАДО !» Мечтала восстановиться в Театральном институте, куда поступила (а какой был конкурс!) в 41-м, но только и успела получить студенческий билет…

Год 1941. Только и успела получить студенческий билет

Очень, кстати, этот билет пригодился ей в омской глубинке: «артистку» Нину Козловскую направили работать… РЕЖИССЕРОМ (!) в районный клуб. И репертуар сама подбирала, и совершенно самостоятельно ставила спектакли по популярнейшим в то время пьесам, и главные роли в них играла. Лучшими вспоминаются ей спектакли «Нашествие» Л.Леонова, «Русские люди» К. Симонова. Зал ее клуба, небольшой правда, всегда был переполнен зрителями!. Мест не хватало — на полу сидели… По всей округе разлетелась слава о театре в Голышманове и его юном режиссере–артистке из Ленинграда.

Но печалилась Нина: каждый день вставали перед ней новые, неразрешимые вопросы — как жаль, что совсем не пришлось ей поучиться в Театральном. Хотя ТОГДА это был ее добровольный выбор: 1-го октября институт возобновил занятия, потом и в эвакуацию уехал, но она, уже с первых дней войны, работала (дневала и ночевала там!) в военном госпитале. Объяснила мне: «Как можно было учиться! Нас много было из студентов. Патриоты были. ВОЙНА!!!»

Но и теперь, в 46-м, в Ленинграде, увы, не сбылась ее сокровенная мечта: на стипендию не проживешь, надо было зарабатывать — тяжко болела, еще с блокадных времен, мама; сестренка Настя, уже юная девушка, ходила, на смех людям, в рваном мужском пиджаке — очень они нуждались. Да и перевели Нину из Омска инструктором Горкома комсомола. Надо было работать. И — зарабатывать…

Немногим, наверное, с рождения, генетически, дано такое призвание: везде, «куда бы ни забросила судьбина», становиться ЛИДЕРОМ. В мае 48-го года Нину направили… «на УКРЕПЛЕНИЕ» в Дом Радио — буквально на ладан дышала там Детская редакция. И новый редактор, в кратчайший срок — и еще как! — «УКРЕПИЛА». Поставила сразу же точный диагноз и заменила почти ВСЕХ авторов «Пионерской странички», выходившей в эфир ежедневно с 17-ти до 18 часов. Теперь сценарии для детского журнала придумывали и писали не усталые ПОЖИЛЫЕ ТЕТЕНЬКИ, а целая команда энергичных, талантливых, молодых. Откуда взялись? Нина поехала на Васильевский остров, в Университет, к зав. отделением журналистики Западову . Были они хорошо знакомы: недавний инструктор Горкома комсомола, она оставила по себе в ЛГУ добрую память. Вот и договорились: на радио в Детской редакции теперь будут проходить практику лучшие, самые способные студенты — будущие журналисты…

И очень скоро Детская редакция РАСЦВЕЛА!!! А как весело было! Шутки, смех, розыгрыши не умолкали. И работали ребята неутомимо, увлеченно, с ФАНТАЗИЕЙ, ВЫДУМКОЙ! ПОРТРЕТ редактора Детской не исчезал с Доски почета…

Портрет редактора Детской редакции Радио не исчезал с Доски почета

Впрочем, на некоторое время ПОРТРЕТ исчез. Вот тут, наконец, на авансцену выходит тема, обозначенная в заголовке — «Н.В. и… ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС».

Ты обратил внимание, Володя, на годы, о которых речь? 1948 –49-й. Тучи сгущаются… Уже вовсю звучит: «преклонение перед Западом», «низкопоклонство», «тайные антипатриоты». На пороге — «безродные космополиты». Кто был в студенческой команде Нины Козловской? Ты удивишься, Володя — многих я знаю: ребята с моего курса, только я на Русском отделении филфака училась, а они — на журналистике. Назову двоих, которых хорошо помню… Юра Воронов, наш комсомольский секретарь (в будущем — известный поэт, редактор «Смены», потом — «Комсомольской правды»). Поразительного обаяния был парень. А оратор какой: говорит — завораживает! Поверь, Володя, в него влюблены были буквально все наши девчонки. Нина Владимировна бережно хранит книгу его стихов с дарственной надписью: «Моему первому редактору». Юра был наш ровесник, со школьной скамьи. А вот Миша Гуренков, как почти все наши мальчики, старше нас… «на войну» — их, фронтовиков, вне конкурса принимали, на «трояк» бы сдал — и учись (через годы Миша — редактор «Вечернего Ленинграда») . Вспомнила Н.В. еще нескольких из своей славной студенческой команды: Зою Федорову, Толю Бабкина, Тамару Свирину — все они стали блестящими журналистами…

Студенты журналисты
Студенты ЛГУ — будущие журналисты. Почти все парни — фронтовики

Ты спросишь, Володя, а где же обещанный «еврейский вопрос»? Тут он и есть! Рядом с ними , только что названными, находим других — и немало! — с «ПЛОХИМИ» и «ОЧЕНЬ ПЛОХИМИ» ФАМИЛИЯМИ: Лева Мархасев (руководил потом ленинградским радио), Марк Чехановец (его писательский псевдоним — Еленин), Лева Бредов,Толя Баскин, и еще были — все, как один, яркие, неординарные личности. «Выручало» Нину, что они — «внештатники»… Да и Детскую единодушно признавали лучшей редакцией Радио. Передачи для ребятишек хвалили на всех летучках. ПОРТРЕТ ее редактора по-прежнему пребывал на своем почетном месте. К тому же Нину Пономареву (как раз в это время, в 49-м, фамилия ее изменилась — вышла замуж) выбрали в партбюро. Но тут и разгорелся скандал… Даже, если быть точными, два скандала. Тихий и громкий…

Сначала — о «тихом». С некоторых пор на Доске (нет, не «ПОЧЕТА») объявлений, время от времени, стали появляться странные списки: в них назывались фамилии сотрудников Радио, обреченных, совершенно для них неожиданно, на (кажется, через месяц) неотвратимое УВОЛЬНЕНИЕ… Теперь, приходя на работу, люди, особенно некоторые из них, с подчеркнуто равнодушными лицами и страхом в сердце, не торопясь, проходя мимо зловещей доски, «торопливо, случайно», бросали на нее взгляд: ждет ли их новый список? Облегченно вздыхали: сегодня нет… Между собой об этом не говорили, но уже понимали: почти все, за редким исключением, изгоняемые из любимой профессии, те самые, с «ПЛОХИМИ» фамилиями…

Редактор Детской Нина Пономарева крайне болезненно относилась к этим спискам — она-то знала о них несколькими днями раньше своих коллег: фамилии «отверженных» зачитывались и обсуждались на партбюро… «Спускались» они с начальственного ВЕРХА, поэтому — она прекрасно это понимала! — спорить, возражать бесполезно. Но… она ведь — честная коммунистка! Борец за справедливость! С младых ногтей служит великому делу Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина. И не может, не имеет права молчать, когда совершается… ОШИБКА, или…ПРЕСТУПЛЕНИЕ, или… ПОДЛОСТЬ. У нас все народы, все нации равны — это основа основ! И она просит слова на очередном партбюро. Возмущенно, взволнованно — голос дрожит! — говорит все, что думает. (Мне, в нашем телефонном интервью, Н.В. сказала: «Наивная я тогда была. Во все верила.») Ее слушали молча. Абсолютная стояла тишина. Не спорили, не возражали. Как будто НЕ СЛЫШАЛИ… И партбюро продолжалось. Но в безупречной репутации Н.П. появился первый МИНУС…

Это и назвала я «тихим скандалом». А теперь — «ГРОМКИЙ»…

* * *

В редакции давно работала очень милая, симпатичная Мира Михайловна Эрпштейн (Н.В. утверждает, что именно так, с «Р», ее фамилия). Хороший профессиональный редактор. Добрая, приветливая. Но были у нее серьезные семейные проблемы: большая семья на ней; мать больная и ребенок — племянница, которая жила с ними. И Мира подрабатывала машинисткой — брала на дом работу, печатала ночами. Нина жалела ее, подкидывала «клиентов» . (Уж кто-кто, а она понимала ее!) И ВДРУГ…

На партбюро обсуждался очередной список подлежащих увольнению кандидатов в «антипатриоты»: на этот раз нескольких сотрудников разных редакций и музыкантов оркестра — их, с «ПЛОХИМИ ФАМИЛИЯМИ», там было немало! Нина слушала с напряженным вниманием: пока — «бог миловал»: ее редакцию не трогали…

Я повторю — и ВДРУГ! Она услышала! В списке, который вот-вот будет представлен на всеобщее обозрение, ее любимый редактор, скромная, беззащитная, уже не очень молодая Мира Михайловна… Все абсолютно «законно»: никакого, конечно, «полуприличного» слова — «ЕВРЕЙ». Каждому из представленных на увольнение предъявляется конкретное обвинение. Кому что… Мире Михайловне — тоже. В чем же ее вина? Нина внимательно слушает. Нервы напряжены до предела. Ах, вот оно что! Но она помнит про это! Когда-то, уже довольно давно, Мира перепечатала и выпустила в своей передаче стихотворение, посвященное… «ВРАГУ НАРОДА»! Но ведь не знали тогда, что он — «ВРАГ»! НИКТО не знал. И те, кто сейчас обвиняют. И Мира, конечно, тоже не знала! Бессмысленное, абсурдное обвинение. И сделать ничего нельзя. Она уже понимает — безнадежно.

И все-таки она снова выступила. Нет, не только свою Миру защищала — весь список объявила ОШИБКОЙ, серьезной политической ошибкой РУКОВОДСТВА РАДИО. (Да, именно в этом была уверена: только они, местные власти, виноваты! И мысли тогда не было о том, что всю страну захлестнула позорная волна ГОСУДАРСТВЕННОЙ антисемитской кампании!). Нину — снова молча! — выслушали и… список одобрили. Все…

Нина не успокоилась: Мире надо помочь! Но как? И — придумала! На следующее утро отозвала ее в сторонку и твердо сказала: «Вас уволят. Немедленно, пока Вы еще здесь, примерно месяц, и у Вас есть связи — ищите работу. Потом не найдете. Ищите! Я помогу Вам. И ни о чем не спрашивайте — я этого не понимаю, как и Вы. Ошибка. Большая ошибка. Потом поймут».

Произошло непредвиденное — Мира Михайловна не поверила! Не может такого быть! Невозможно! За что? С этим стихотворением — ерунда. Никто не знал. Она — старейший работник. Одни благодарности. Грамоты. Путевка была прошлым летом бесплатная. Вчера ее передачу сам директор хвалил на летучке. НЕТ ! Чего-то не поняла добрая Нина Владимировна. Нужно проверить. И Мира Михайловна поделилась с приятельницей, тоже членом партбюро Шаховой (Н.В. забыла ее имя) — все ей рассказала. А Шахова… пошла в партбюро. Доложила … Донесла… И Нину Пономареву вызвали на ковер.

Это был для нее удар. Тяжкий. Незабываемый. Единогласно вывели из состава партбюро. Знаешь, Володя, что меня более всего поразило? Формулировка. Привожу дословно:
«ЗА РАЗГЛАШЕНИЕ ПАРТИЙНОЙ ТАЙНЫ.»

Но и это не все: пока только — «ПОЛУГРОМКИЙ СКАНДАЛ». Решение бюро — у нас демократия! — должно быть утверждено на партийном собрании. И собрание состоялось. Открытое — полный зал народа: «сарафанное радио» разнесло — Н.В. исключать будут!

Секретарь доложил, как положено, о решении: «ВЫВЕСТИ ИЗ СОСТАВА ПАРТБЮРО, НО НА РАБОТЕ ОСТАВИТЬ». Вновь прозвучала устрашающая формулировка: «ЗА РАЗГЛАШЕНИЕ ПАРТИЙНОЙ ТАЙНЫ» (какой — умолчал!). Уже хотел предложить членам партии голосовать. Но… слова попросила сама «обвиняемая». Как можно было не дать? Слово дали. Встала Нина Владимировна и тут же, с места, повторила все, что говорила на партбюро: СЕРЬЕЗНАЯ ОШИБКА РУКОВОДСТВА РАДИО, ЕЕ НАДО ИСПРАВИТЬ. А М.М.Эрпштейн, как и все внесенные в списки, этот и прежние, как и она сама, ни в чем не виновны…

Минута — полная тишина. И вдруг — хлопок, еще один, еще. Бурные аплодисменты!!! Зал аплодировал чести и мужеству. Вот это я и называю «ГРОМКИМ СКАНДАЛОМ». Тогда и исчез — к счастью временно — ее портрет с Доски почета…

* * *

Годы, события прошли-пролетели с той поры. Мы познакомились с Ниной Владимировной Пономаревой, уже Главным редактором Детской (потом — и Юношеской) редакции Ленинградского телевидения; я — в конце 50-х, когда Студия была еще на Петроградской стороне, в неказистом домишке на улице академика Павлова 13, ты — уже в новом, роскошном здании на Чапыгина 6, куда ЛСТ переехала в 61-м. Мы рассказали о Н.В. «телевизионной поры», как ее помним, пусть и не очень много, в прежних своих публикациях — «Книге о «Турнире СК» и ее электронной версии в «Мастерской». Не буду повторяться. Но — куда от нашей темы деваться! — кое-что добавлю…

Еще и еще раз соглашусь с тем, что сказал о Нине Владимировне Аркадиий Клейман (Кленов) : «сколько нас обязано ей поворотом своей судьбы»…

Я прямо спросила Н.В.: кого из наших «телеевреев» ей довелось поддержать, защитить (о нас троих, обо мне, тебе, Аркадии, мы уже говорили)? Она задумалась на минуту и… ОДНУ ЗА ДРУГОЙ назвала, наверное 10 (!) фамилий, почти все они нам с тобой, Володя, знакомы. Зачем далеко ходить?

Юрий Зандберг, наш первый режиссер. По существу, он и придумал, «РЕЖИССЕРСКИ», «Турнир СК». А вырос Юра у нас, в Детской редакции, под крылом Н.В. и нашего Главного режиссера В.П. Горлова — совсем мальчиком взяли его помрежем. Холили и лелеяли. Каким ассистентом стал — виртуозом! Потом — по-моему, лучшим из всех, кого я знала, режиссером ЖИВОГО эфира.

«Турнир СК». В центре — подписывает дипломы победителей — Главный редактор Детской редакции ЛСТ Н.В. Пономарева. Справа от нее — первый режиссер Турнира — Юрий Зандберг

Не хочу больше перечислять — отошлю наших читателей к главе в книге (и в «Мастерской»): «Турнир СК» и «еврейский вопрос», или несколько страниц, которых лучше бы не было. Расскажу о другом. Надеюсь, Володя, улыбнешься. Грустно, конечно…

Нине Владимировне пришлось — и не раз! — защищать не только ЕВРЕЕВ, но и тех, кого… ЗА НИХ ПРИНИМАЛИ…

Ты помнишь, конечно, Вилю Рощина ? Как раз совсем не такой, как Юра Зандберг — Виля был режиссер постановочного, художественного вещания. Какие передачи музыкальные делал, спектакли ставил! Талантливый, непрактичный, ранимый — с такими возиться надо! И никакой не еврей. Мать — русская, отец — из обрусевших немцев; отчим, который вырастил пасынка — Виля очень к нему был привязан — он, «ДА», увы!.. Из-за него и бедного Вилю «записали» в евреи — со всеми вытекающими отсюда последствиями. ЗАЩИЩАЛА его Нина Владимировна! Как могла — защищала. Всячески поддерживала. Оберегала. (До последних дней своих — а конец его был трагическим — к 8-му марта он приносил Н.В. букетик цветов.) Пока она была Главным, все в общем было у Вили в порядке; когда, в 67-ом, ее «УВОЛИЛИ» из ДЕТСКОЙ и перевели в Редакцию программ (об этом, надеюсь, рассказ впереди) — к закату покатилась его звезда…

И Нина Серебрякова, наш редактор, тоже не была еврейкой. Отец ее — старый большевик, с 19-го года. Дед — ученый. Известные Серебряковы. Русские. А Нину «подозревали» в еврействе. Почему? С мужем «не повезло»! И еврей, и почти «враг народа» — Юрий Марголис. Блестящий был университетский педагог–лектор; вел на Турнире, увы недолго, исторические конкурсы — таких больше у нас и не было. Когда приключилась с ним в Университете большая беда («записали» в какую-то контрреволюционную организацию), мне сразу же запретили приглашать его на передачи. Хотели и Нину уволить. Но отстояла ее Нина Владимировна. Не просто это тогда было…

И еще. Очень странная история. Наташа Серова — наша «турнирная девочка» (впоследствии — известный телережиссер) тоже, непонятно с какого бока (об этом сказала мне Н.В.), была «зачислена» в еврейки, что осложнило ситуацию. Но — в этом-то и странность! — начальство отказалось перевести ее из помрежей в ассистенты (а экзамен сдала блестяще; училась, как и Юрий Зандберг, на режиссерском отделении Театрального института) из-за КРЕСТИКА на груди, о котором кто-то донес. Я, помню, ездила с Наташей домой к Нине Владимировне на Кузнецовскую улицу — она тогда уже была Главным Редакции программ — воззвали о помощи. На другой же день она пошла к директору Б.А. Маркову, и еще через день — в аппаратной за пультом сидела счастливая ассистент режиссера Наташа Серова. С крестиком ли, без крестика — мне неизвестно…

Закончу эту главку, Володя, — ты удивишься! — фрагментом твоих воспоминаний, которые ты давно прислал мне, уже из Америки; хорошо этот эпизод помню, но, когда Нина Владимировна рассказала любопытную историю о жене твоего друга, композитора Андрея Петрова, мне и в голову не пришло, что имеет она к тебе какое-то отношение…

Н.В. Пономареву пригласили на приемку — это входило в ее обязанности. В тот раз сдавали очередную передачу из постоянного цикла музыкальной редакции. Автор — Наталья Ефимовна Петрова. Профессиональный музыковед, представительная, красивая, говорит прекрасно. А ведущая — то ли диктор, то ли редактор. Почему же не автор ведет свою передачу? Гораздо живее будет, эмоциональнее! Прекрасно знает Н.В. — ПОЧЕМУ. Наталья Петрова, хоть и жена знаменитого на всю страну композитора, но… угораздило ее родиться ЕВРЕЙКОЙ (на этот раз — так оно и есть, куда денешься! ). Не выпускают ее в эфир, напрасно просит об этом редактор цикла. Негласный приказ начальства. Запрещено. И разговор окончен. Точка. А в Редакции программ «не знают об этом — не ведают», и ее Главный, Н.В., наивно просит — убеждает! — Наталью, советует: «Не бойтесь — попробуйте. Уверена, у Вас получится! Гораздо лучше будет — поверьте мне!» И Наталья Ефимовна поверила. Спустилась в студию и провела — ПРЕКРАСНО ПРОВЕЛА! — свою передачу. С тех пор она стала вести ее постоянно. А начальство пилюлю эту проглотило… Очень уж высок был на Студии авторитет Нины Владимировны Пономаревой.

А теперь совсем короткий фрагмент из Воспоминаний В. Фрумкина:

Произошло вот что. Я был студентом второго курса консерватории, Наташа Фишкова и Андрей — первого. Все мы трое учились на теоретико-композиторском факультете. Роман с Наташей у нас наметился с самого начала учебного года. Но развития не получил, в душу мою закрались кое-какие сомнения, к тому же я заметил, что на нее положил глаз Андрюша, переживавший тяжелую драму: его девочка, с которой у него был роман в музучилище, влюбилась в студента-музыковеда из Чехословакии (она потом вышла за него замуж и уехала в Прагу). И я решил, что всем нам будет лучше, если Андрей с Наташей составят пару. И слегка помог им в этом…

Вот и вся история, созвучная строке знаменитой песни А. Петрова из фильма «Путь к причалу»:

Уйду с дороги, таков закон:
Третий должен уйти…

Так что, Володя, Нина Владимировна Пономарева, оказывается, «выпустила в живой эфир» вести свою собственную передачу, вопреки приказу начальства, не только жену твоего друга, композитора А. Петрова, но и твою студенческих лет подругу Наташу Фишкову. А мы узнали об этом только сейчас… Интересные сюрпризы — более чем через полстолетия! — дарит нам иногда жизнь…

Мне остается, Володя, ответить на твой вопрос о Нине Владимировне: «ОТКУДА ОНА ВЗЯЛАСЬ, ТАКАЯ»? Попробую в следующей главе…

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

3 комментария для “Тамара Львова: VIVAT, Нина Владимировна!

  1. — почему опять «кругом одни евреи»? Их нельзя было заменить? Они были лучше всех? И если да — то почему? Нет ли связи их активности и способностей именно с особым к ним отношением не только в СССР, а на протяжении веков европейской истории? Не повезло ли России в 20 в., что в конце 18-го она получила огромное кол-во евреев, пять поколений ущемляла их и получила отборную породу, которую хватило на четыре советских поколения? А сейчас мы будем свидетелями безнадежного упадка, вызванного тем, что 90% вовсе уехало, а новое поколение выросло в либеральное время, отбора не прошло и слегка подвыродилось?

Добавить комментарий для правильный Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.