Бассам Тиби в беседе с Die Welt: «Германия всё ещё не нормальная страна». Перевод с немецкого Леонида Комиссаренко

Loading

Знаток ислама Бассам Тиби 18-летним приехал во Франкфурт. Сегодня 72-летний, он опасается серьёзных конфликтов из-за множества сирийских беженцев, бедных и с неадекватными представлениями.

«Германия всё ещё не нормальная страна»

Андреа Зайбель (Andrea Seibel)
Перевод с немецкого Леонида Комиссаренко

Welt: Когда Вы, 18-летний, в 1962 году приземлились во Франкфурте, то могли произнести только: «Я люблю тебя, девочка». Почему Вы не поехали в Америку или в Париж, почему в Германию?

Бассам Тиби: Это было кисмет, это значит — судьба. Мой отец хотел, чтобы я поехал в Германию. Я родом из одной из 17 ведущих суннитских семей в Дамаске. «Мы аристократы, Германия — не мой уровень», — говорил я родителям. Я хотел в Соединенные Штаты, имел представление о Гарварде, хотя мне было всего 18 лет. Мой отец не согласился, потому что хотел, чтобы я приезжал во время каникул домой. Но в конце концов я счастлив, что приехал в Германию, в противном случае я бы не познакомился с Адорно и Хоркхаймером.

Welt: Не только Адорно и Хоркхаймер, а также Мичерлих, Фечер, Блох

Тиби: Немцев этого калибрa сегодня больше не существует. Это были ученые с мировыми именами. Когда я ещё преподавал, то цитировал имя Эрнста Блоха. Из 85 студентов, никто не знал его имени. Адорно и Хоркхаймер не любили Блоха. Приходилось встречаться с ним тайно, как женатому мужчине с любовницей. (смеётся)

Welt: Когда Вы познакомились с Эрнстом Блохом?

Тиби: Я жил тогда в студенческом общежитии, одна аспирантка пригласил меня на прием в издательство Suhrkamp Verlag. Мне был был 21 год. Она представила меня Блоху, и он спросил: «Вы с Востока?» Он тотчас же обнял меня. Он был похож на мудреца, этот автор «Авиценны и аристотелевских левых». Унзельд (Зигфрид Унзельд — владелец издательства. Пер.) был сбит с толку, потому что это должен был быть особенный вечер, посвящённый целиком Блоху, но тот хотел говорить только со мной. Мне уже больше70-и, теперь я молюсь иногда. Я никогда не был атеистом, но десять лет марксистом. И я люблю Блоха, потому что он был евреем. Он говорил, что истинный атеист — это христианин и истинный христианин — атеист. (смеётся) Блох был очень духовным человеком.

Welt: Вы вышли из богатой семьи. В аэропорту Вас провожали 200 членов клана, и в газете было написано о 18-летнем молодом человеке: «Бассам Тиби летит во Франкфурт, чтобы стать там доктором экономических наук».

Тиби: Докторантура имела решающее значение. Когда я приехал во Франкфурт в 1962 году, мой отец был тогда ещё миллионером. Но он не был образован, он был предпринимателем. «Др. Тиби», — он хотел, чтобы так меня называли.

Welt: Вы, впрочем, прибыли во Франкфурт, когда начались первые освенцимские процессы?

Тиби: Я приехал ненавистником евреев, не антисемитом, а именно ненавистником. Так меня воспитали в Дамаске. Для меня Освенцим не был преступлением. Но оба еврейских учителя промыли мне голову. Свою академическую карьеру я, впрочем, закончил как первый мусульманин в Вашингтонском музее Холокоста, где я работал в течение года. И там сказали, что такого мусульманина они еще не видели. Я понимаю, что такое Освенцим. И я знаю также: сегодняшние сирийцы — антисемиты.

Welt: После того, как Ваша семья обеднела, Вы вынуждены были работаь на почте, чтобы, как и любой другой студент, финансировать образование.

Тиби: От отца я получал 1000 марок в месяц, что в начале 60-х было кучей денег. Максимальная ставка модели Хоннефера, предшественницы BAföG (ныне действующая узаконенная система льготного кредитования для студентов. пер.), составляла 140 марок. Серьезно я не учился. Я предпочитал ходить на дискотеки. Только тогда, когда, предоставленый сам себе, я стал работать в 8-ом почтовом отделении на вокзале Франкфурта доставщиком посылок, я стал серьезным студентом. Тогда я и созрел.

Welt: Оказалась ли ваша семья в результате войны развеяна всеми ветрами?

Тиби: Я был в черном списке. В последний раз в 1965 году. Мои родители умерли. Один из моих братьев живёт в качестве беженца в Швеции. Части моей семьи живут во Франции и США. В Дамаске люди Асада уничтожали нас. Как у Будденброков — всё потеряно. В книге истории Дамаска, однако, есть целая глава о Тиби.

Welt: Вы с беженцами, которые, конечно же, есть также и в Гёттингене, говорили?

Тиби: Я, конечно же, переговорил в последние полтора года с несколькими тысячами сирийцев, будь то в Гёттингене, Франкфурте, Берлине, Мюнхене. Большинство из них, как я распознал по диалекту, не жители городов, они из деревень. И среди них много антисемитов. Мне чужда эта культура. Среди всех тех, с которыми я говорил, не было ни одного врача и ни одного инженера.

Welt: Вы возмущены тем, что прибыло так много людей?

Тиби: Дамаск перенаселён. Из 700-тысячной метрополии моего детства он превратился в город с населением в 3,5 миллиона человек. Есть уличные банды, много учеников, бросивших школу. Недавно я говорил с одной женщиной на рынке Гёттингена и спросил её по-сирийски, является ли она политической беженкой. Она этих слов вообще не знает. Они с мужем прибыли с юга Сирии. За побег заплатили много денег. Что им здесь делать? Этого я и боюсь. Энтони Гидденс говорит об «этнической бедности». Но ведь конфликты запрограммированы. Для эйфории со стороны немцев нет действительно никаких оснований.

Welt: То есть Вы считаете, что беженцы хотят только сюда, потому что в Германии они хорошо обепечены?

Тиби: Я знаю одну сомалийскую семью, которая жила в американском штате Огайо. Отец семейства жаловался, что в Америке должен был работать и мало зарабатывал. Он сумел перебраться из Америки в Германию и убедил власти, что только что сбежал из Сомали. Америка ему не понравилась. То есть он солгал. Теперь у него есть квартира, а социальные выплаты на четверых детей приносят ему в общей сложности столько же денег, сколько получаю я как отставной профессор. Он здесь уже три года и не знает ни слова по-немецки. И учить этих слов не будет. Нужно ведь разрешить говорить о таких случаях!

Welt: Чаще всего европейцев заботит мусульманская миграция. Можно ли сказать, что мусульмане интегрируются хуже других меньшинства, и связано ли это с религией?

Тиби: Когда Роман Герцог вручал мне Крест «За заслуги», я в шутку объявил его своим политическим имамом. «Я отдаю себя в Ваши руки», —сказал я ему, и тем самым нарушил мусульманский закон, потому что разрешается следовать только своему имаму. Хотя мусульманин может временно жить в неисламский обществе. Но он не имеет права к нему присоединяться. Так воспитаны многие.

Welt: Но ведь это Вы изобрели слово «Евро-ислам».

Тиби: Должна быть реформа ислама, что-то вроде Реформации. Ислам должен быть способен к изменениям, хотя многие мусульмане неистово выступают против. Это всегда было моим видением, и это не диктант «европейцев», как утверждают сомнительные исламские ученые. Каждая религия нуждается в рационализме и Реформации. Были подходы: например, суфийские мусульмане, которые используют критическое толкование текста и рассмотривают акт веры, как нечто личное между собой и Аллахом. В мусульманских странах они подвергались угнетению. И даже здесь, в Европе, где мусульмане могут чувствовать себя свободными, как нигде, говорят о реформах без особой радости. Я оказался, как с подбитыми крыльями, сказал, что капитулирую и боюсь, что мы находимся на пути к еще большему количеству параллельных обществ.

Welt: Немцы похваляются сейчас своей невероятной современностью и динамизмом. Но Вы утверждаете, что страна в течение всех 54-х лет, что Вы здесь живёте, остаётся страной этнически эксклюзивной культуры. Вы не преувеличиваете?

Тиби: Я академически квалифицирован, был профессором Гарвардского университета и опубликовал книги, признанные на международном уровне. Но в Германии, несмотря на пятьдесят заявлений, мне не удалось сменить Гёттингенский университет на другой. Я был отклонён как иностранец. Но, конечно же, чтобы Вас успокоить, страна в течение всех этих лет изменилась и стала более современной.

Welt: Вы кажетесь разочарованным, не чувствуете к себе уважения. Вы говорите, что паспорт — это ещё не всё, язык также. Что же тогда ещё?

Тиби: Я хочу быть членом этого общества. Я хочу принадлежать к нему. Хочу того, что американцы называют «Sense of Belonging» (чувство принадлежности). Футболист Томас Мюллер недавно сказал: «Бóльшим немцем, чем Эзил и Боатенг, быть невозможно». Я ведь в ближневосточных исследованиях тот же, кто они в футболе. (смеется).

Welt: Вы говорите, что немцам нехватает идентичности.

Тиби: Я был консультантом армии США перед войной в Ираке и жил в университетском городке близ Вашингтона. Там я познакомился с урождёнными суданцами, персами. Они утром очень эмоционально пели гимн и говорили: «Я готов умереть за Америку». Можете ли Вы представить себе турка, который говорит что-то подобное под немецким флагом? Я хотел бы осознавать себя немцем, но не в смысле крови. Я гражданин этого государства, я гражданин Основного закона. Немецкая идентичность, конечно, это не только нацистская идентичность, как сегодня заявляют многие левые. Редуцировать немецкую идентичность до Гитлера — это искажение фактов, направленное против немцев. Но здесь с этим тяжело. Кэмерон может говорить о «британцах». «Иммигранты должны принять и уважать нашу британскость». Я хотел бы жить в нормальной стране. Но Германия всё ещё не нормальна.

Welt: Вы создали слово «Leitkultur» (ведущая культура). И сами же в настоящее время время относитесь к этому понятию скептически.

Тиби: Дискуссия уже давно загрязнена. Ведущая культура сведена до «немецкости», до квашеной капусты и мещанства, особенно сейчас, благодаря АдГ (партия Альтернатива для Германии). Моя ведущая культура — это Основной закон и все связанные с ним ценности. За свои ценности нужно стоять. «Человеческое достоинство неприкосновенно». Какая магическая фраза!

Welt: Но что же говорит по поводу Основного закона сирийский крестьянин?

Тиби: Недавно я преподавал в Американском университете в Каире. Там нет демократии. Там нет дискуссий. Как должно быть — указывает полицейский. Когда эти люди прибывают сюда и встречаются с обходительными, дружелюбными полицейскими, они думают, что это не полицейский, а какая-то комическая фигура. Они чувствуют себя не свободными, а потеряными.

Welt: Почему Вы не испытывали этой потерянности? Как Вы нашли путь к Франкфурту, к Адорно, Хоркхаймеру, к 68-десятникам?

Тиби: У этих двоих, и это звучит почти расистски, я научился логическому аналитическому мышлению. И я жил среди немцев, а не в параллельном сирийском обществе. Я познал немецкие обычаи и нравы среди достойных немецкий левых в SDS (существовавший с 1946 по 1970 гг. Немецкий социалистический студенческий союз. Пер.) Для меня это была родина. Эти десять лет во Франкфурте я чувствовал себя как немец, хотя даже не имел ещё гражданства. У меня жена и ребенок. Сын, Фабиан-Фуад, ходил в детский сад Кон-Бендита. Между прочим, сын до сих пор живет во Франкфурте и владеет баром,»Tibi-Бар» в Бокенхайме.

Но я также испытал и другое: арабские друзья пришли в университет и с возмущением, заявили, что моя подруга сидела там вместе с другими мужчинами. Я ответил, что это были её сокурсники, и это, в конце концов, была столовая. Они спросили, есть ли у честь. Уже тогда их мир не был моим! Женщина была в их глазах либо матерью, либо сексуальным объектом. Всё чрезмерно сексуализировано. Друзья сказали мне тогда пренебрежительно, что я веду себя «по-немецки». Я думаю, что так это до сих пор и осталось у многих мусульман.

Welt: Параллельные общества, с одной стороны, возникли инстинктивно, потому что многие на чужбине хотят быть вместес теми, к кому относятся с доверием. Это известно и от немцев за границей. Но в какой-то момент они становятся улицами с односторонним движением.

Тиби: Приземление в Европе неудачно. Я хорошо знаю ливанское параллельное общество в Берлине. Там очень много преступников. Хотя турецкие несколько лучше, но люди и в них часто живут так, как будто они все еще в Турции. И если Вы сейчас видите, какое влияние пытается оказать Эрдоган через турецкие землячества на немцев турецкого происхождения, то Вы услышите тяжёлую поступь соловья.

Welt: Есть также много иностранцев, которых мы не видим, которые интегрированы, платят налоги, посылают своих детей в школу и не хотят привлекать к себе внимание.

Тиби: Может быть от пяти до десяти процентов мусульман, живущих в Германии как я, по-европейски. Предпосылкой является экономически прочная база и язык. Они часто относятся к среднему классу. Но даже это не защищает. Даже сирийские и иранские врачи в Гёттингене живут среди своих, и когда прихотят немцы, то чувствуют они себя чужаками.

Welt: Почему Вы видите в политике Ангелы Меркель только одини неудачи и антидемократический диктат? Вы всегда привносите в игру её ГДР-овскую социализацию и утверждаете, что она «Выхолащивает западную составляющую» из страны. Это ли не расистски?

Тиби: Есть книга, которая является для меня библией демократии: Джон Стюарт Миллс «О свободе». Для послевоенных немцев — обязательная литература. Я учился у Карло Шмида, соавтора Основного закона. Граждане ГДР не были воспитаны в этом западном духе. И с решением Меркель впустить в страну полтора миллиона человек Германия изменится в огромной степени. Вы уже видете это в Гёттингене: раньше был город очень студенческим, 20 процентов — иностранцы, сонный, идиллический город. Сегодня он выглядит как лагерь беженцев. По улицам шныряют банды, афганские ли или эритрейские, и вы взираете на него со страхом. Общественная жизнь Гёттингена потрясена. И везде одно и то же: ни одного заседания или обсуждения в Бундестаге! Все это — результат самоуправства одной женщины.

Welt: Вы говорите как член АдГ.

Тиби: Как только звучит что-нибудь критическое, — тотчас дубина АдГ! Нам нужна здесь, наконец, культура дебатов, достойная этого понятия. Это и есть демократия. Мы не обязаны во всём друг с другом соглашаться. Но если я противоречу, ни в коем случае нельзя тотчас же язвительно обо мне отзываться.

Welt: И что нам сейчас делать с Вашим описанием Гёттингена?

Тиби: Я считаю, что ситуация невыносима. Прибывают люди без образования и без денег. И они вдруг оказываются в процветающем обществе. Все это им необходимо переварить — тяжёлая работа, далеко не подарок. Со временем эти группы превращаются в банды. Через год Гёттинген превратится в город, полный преступности. И за это мы должны благодарить госпожу Меркель. Это не иммиграция, как в случае Америки, где выбирают квалифицированные кадры. Это демографическая лавина, выплеснувшаяся на нас. Этот термин был использован Вольфгангом Шойбле, и он за это не извинился. Многие миллионы ждут, чтобы прибыть вослед. Дело ещё далеко не закончено. Я не был десять лет в Египте, а с тех пор население там выросло на 15 миллионов человек. Все хотят перебраться сюда, в том числе университетские профессора. Я преподавал в Камеруне, Сенегале, Нигерии, я очень хорошо знаю Африку. В чёрной Африке нет ни единой демократии. Бедность растет. Через Ливию сюда прибудут миллионы, а проблемы бедности там по-прежнему решены не будут.

Welt: Вас всё ещё называют «Сирийцем с немецким паспортом». Но немецкий паспорт, как показал недавний опрос, действительно самый желанный в мире. Это истинный открыватель дверей.

Тиби: Паспорт означает благополучие, безопасность. Адорно вернулся в 1950 году, и когда его спросили, почему, он ответил, что его идентификация — язык. Я говорю на многих языках, но мой любимый язык — немецкий. Свою академическую карьеру я сделал в США. Я провёл 18 лет в Гарварде, там есть сообщество, которое живет очень тесно, вместе трапезничают, празднуют. В Гёттингене я преподаю 37 лет, но здесь я никогда этой атмосферы не испытывал. Всякий раз, возвращаясь, я говорил: «Я возвращаюсь к Улле». Улла уже 40 лет моя жена. Немецкий язык, на котором я написал 30 книг, и Улла — это моя родина.

Welt: Но ведь это замечательно! Чего же Вы хотите больше?

Print Friendly, PDF & Email

16 комментариев для “Бассам Тиби в беседе с Die Welt: «Германия всё ещё не нормальная страна». Перевод с немецкого Леонида Комиссаренко

  1. Имея информацию только со стороны (живу в Украине) и мнение, основанное лишь на ней, позволю себе повторить (вернее, процитировать Benny from Toronto): «Браво Бассаму Тиби !
    Браво Леониду Комиссаренко !» Вторую часть фразы говорю с бОльшим (а также достаточно большИм) основанием, т.к. знаком с Леонидом больше 60 лет и не перестаю по-хорошему удивляться его способностям, разумности и трудолюбию, которым могут позавидовать люди вдвое моложе его. Так держать, Лёня! Я тобой горжусь!

  2. Всё сказанное примерно соответствует моим собственным представлениям о Германии и ее проблемах. И конечно, европейских. Видел будущее Европы своими глазами во многих городах Европы. Гёттинген — цветочки в сравнении с Марселем и некоторыми районами Лиона, не говоря о пригородах Парижа. Параллельно существует две Европы, и они все меньше замечают — или хотят замечать и сближаться — друг друга. И, как всегда, никуда не деться от давления демографии. В следующем поколении и без новой мусульманской волны будет достаточно весело. И Западной Европе абсолютно некого за это винить, только себя. Интеграция в чужую национальную культуру трудна даже для людей одной цивилизации, что хорошо знают все читающие русско-язычный портал Берковича. В случае интеграции мусульманской, особенно северо-африканской и арабской, возникают просто невообразимые трудности. Отдельные исключения, как Тиби и еще, возможно, 5-10%, так и будут исключениями. Пример в статье о самолийской семье, которой не понравилось в США, — пример замечательно верный.

  3. Тиби ратует за невозможное: нельзя требовать превращения любого иммигранта в представителя местной национальности. Он может стать гражданином и даже патриотом новой страны, но в большинстве случаев сохраняет связи с культурой страны исхода. И в США, и в Европе существуют общины русских, шотландцев, ирландцев, итальянцев и т. п. Может быть в 4-5-м поколении они могут трансформироваться в настоящих американцев, французов или англичан. Речь идет о простой интеграции: принятии языка, обычаев, ценностей и законов новой страны. Этот Тиби смог перестроиться, а его израильский родственник не захотел войти в израильское общество, хотя и родился здесь, и даже стал членом парламента. Виной этому является ислам арабского толка. Другие общины — друзы, черкесы, даже бедуины — стали полностью израильскими.

    1. Михаил : … Этот Тиби смог перестроиться, а его израильский родственник не захотел войти в израильское общество, хотя и родился здесь, и даже стал членом парламента. Виной этому является ислам арабского толка. …
      ——-
      Тут на все 100% виноваты израильтяне: не надо было запрещать партию рава Кахане и идею трансфера для врагов, не доказавших делом своё согласие на мирное со-существование с Израилем.
      Израильский Тиби не захотел войти в израильское общество именно потому, что положительные стимулы Израиля оказались слабее суммы положительных и ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ стимулов арабского мира.

      1. Benny from Toronto
        8 Июль 2016 at 18:56

        Тут на все 100% виноваты израильтяне: не надо было запрещать партию рава Кахане и идею трансфера для врагов, не доказавших делом своё согласие на мирное со-существование с Израилем.
        —————————-
        Идею трансфера, да еще ничем не подкрепленную практически, нельзя запретить, да и никто ее не запрещал — Р.Зеэви (Ганди) и его партия проповедывали ее вполне открыто на протяжении лет. А партию Кахане запретили совсем по другому обвинению.

        1. Сильвия: Идею трансфера, да еще ничем не подкрепленную практически …
          ———-
          Если честно, то когда будет осознана необходимость эффективного отрицательного стимула для борьбы с любым видом джихада (включая экономический и уголовный) — то все детали станут на место.
          А пока эта необходимость не осознана — любое обсуждение деталей будет бессмысленным.

    2. Михаил : … Тиби ратует за невозможное: нельзя требовать превращения любого иммигранта в представителя местной национальности. …
      ——-
      Вы правы, но Бассам Тиби на верном пути: если его идеи распространятся среди немецких граждан-мусульман, то через какое-то время будут созданы условия для сотрудничества разных секторов-общин немецких граждан — и исчезнут условия смертельно опасного конфликта.
      Разве этого мало ???

  4. Григорий Быстрицкий
    8 Июль 2016 at 17:05

    Леонид Ефимович, у меня личный, допускаю — дикий вопрос: скажите, мне это только кажется в силу разных персональных заблуждений, что высокоразвитые страны с совершенным уровнем демократии сами себя целенаправленно уничтожают?

    Уважаемый Григорий Александрович!
    Будучи целиком и полностью согласным с Вашим тезисом о самоуничтожении, попытаюсь всё-таки поискать тому объяснение. Мне кажется, что, кроме шуток, мы попали на
    Корабль дураков
    Волею неизвестных сил мы все на этой Земле оказались под правлением (или в заложниках) откровенных глупцов, ДУРАКОВ, зачастую выбранных дем. путём. Примеры? Их есть у нас.
    Дуру Меркель с последствиями её «Flüchtlinge, willkommen!» и неуклюжими попытками выбраться из вырытой собственной глупостью ямы, даже упоминать лишний раз противно. Но как не добавить, что именно спровоцированный ею наплыв беженцев привёл к нарушению шаткого равновесия в общественном мнении британцев в сторону Brexit.
    Дурак Камерон, беря на себя обязательство о проведении референдума, не удосужился даже взвесить последствия тех или иных результатов голосования.
    Ба(ду)рак Обама, объявив в Каире о величии ислама, обрушил Ближний Восток и Африку.
    Идиот Саркози, рвавший задницу, чтобы сбросить ничем ему не мешавшего Каддафи.
    И вот на подходе ещё одна дура — Клинтонша. Её рекламируют как кандидата с большим опытом госслужбы. Только никто не упоминает о том, что опыт этот с сугубо отрицательными результатами: гибель посольства в Ливии, Обамакер. Сколько извилин надо иметь (или не иметь), чтобы категорически отрицать наличие секретных и сов. секретных документов в переписке с незащищённого частного сервера. Ведь любая комиссия эту наглую ложь способна раскрыть в течение часа.
    И таким примерам несть числа.

    1. Нет, Леонид, и нет! Дело совсем не в дурости (у всех у них высокий IQ), а в победившей идеологии ультралиберального неомарксизма: кто слаб, тот и прав, или новая ипостась «кто был ничем, тот станет всем».

  5. Не с руки комментировать собственный материал, так что будем считать то, что написано ниже, иллюстрацией.
    Я уже писал, что городок наш ничего, населенье 230 тыщ, из которых 24 тыс. — студенты, 4 тыс. беженцы, из которых за полгода в полицию попало уже ок. 1700.
    Общая ситуация в аспектах, связанных с беженцами.
    В течение трёх последних лет городские власти с гордостью рапортовали о том, что удавалось сбалансиривать городской бюджет, не делать новых долгов. В этом году бюджет сведен с дефицитом в € 60 млн., 50 из которых — на беженцев. Ничего удивительного для города со стоимостью квадратного метра жилья от 3-х до 8-и тыс.
    Сегодня попытаться вызвать полицию, как это привычно для бундесбюргеров, по мелким нарушениям (громкая музыка и т.п.) обречена на провал, ибо общежития для беженцев нуждаются в постоянном полицейском надзоре, иначе сунниты, шииты, христиане, арабы, африканцы северные, центральные и ещё чёрт знает какие твари перережут друг друга.
    Войти поздним вечером в автобус или трамвай страшновато. Все они катаются ещё и без оплаты, в силу чего администрация не придумала ничего лучшего, как узаконить зайцев-беженцев, что немедленно вылилось в повышении цен за проезд.
    А вот и частности.
    Одна из местных газет по четвергам публикует полицейскую хронику. Вчера было 6 эпизодов, три из них:
    1. Попытка изнасилования в дискотеке — пойман 20-летний из Гамбии, живёт в лагере беженцев. Характерно: эта дискотека в январе из-за многочисленных инцидентов объявила для беженцев запрет на посещение. Запрет под давлением «общественности» был снят.
    2. Нападение на кассира кино при попытке отобрать дневную выручку — по описанию свидетелей преступник чёрный африканец, вооружённый 25-сантиметровым кухонным ножом.
    3. Нападение с сексуальным мотивом на девушку — преступник в возасте 18 – 25 лет, смуглая кожа, говорил на английском с неизвестным акцентом.
    Преступники с английским — лейбл меркелевской волны. Скоро они заговорят на ломаном немецком.
    Может быть этих кожных подробностей газета бы и не сообщала, но под каждой заметкой номер телефона — просят позвонить свидетелей или опознавшиx по описанию.

  6. Леонид Ефимович, у меня личный, допускаю — дикий вопрос: скажите, мне это только кажется в силу разных персональных заблуждений, что высокоразвитые страны с совершенным уровнем демократии сами себя целенаправленно уничтожают?

  7. Европейцы не поддерживают тех пришельцев, которые хотят ассимилироваться. Фактически они всегда оказываются на стороне организаторов «параллельных обществ», т.е. сами стругают дубину на свою спину.

  8. Спасибо Леониду за перевод статьи о крайне интересном человеке. Нашему (израильскому) доктору Тиби можно кое-чему поучиться у своего немецкого родственника. 😉

  9. Очень интересно.
    Особо, ИМХО, интересно прочесть американцам.
    И воистину: 2 мира, 2 Тиби

  10. В очередной раз приношу свою благодарность Л.Е. Комиссаренко за перевод интересного, актуального и важного для понимания происходящих в Европе процессов (с беженцами из исламских стран) материала.
    Заинтересовался личностью Бассама Тиби и обнаружил еще одну интересную публикацию (http://postskriptum.org/2016/05/21/chatter/2/).
    Род Тиби – один из самых уважаемых в прошлой Сирии – Дамаске. К нему принадлежит также депутат Кнессета Ахмад Тиби.
    Спасибо.
    М.Ф.

Добавить комментарий для Benny from Toronto Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.