Белла Езерская: Три портрета на фоне Нижнего Ист-сайда (Мы жили по соседству…)

Loading

На вэлфер садиться принципиально не хотел, таксистом ему тоже не светило, он был плохой водитель. Потом ему улыбнулось везение: он попал на пробу к знаменитому режиссеру Джону Шлесингеру, который делал фильм о двух американских шпионах. Он играл русского посла в Мексике…

Три портрета на фоне Нижнего Ист-сайда

(Мы жили по соседству…)

Белла Езерская

Со времен погромов 1903–1905 годов Нью-йоркский Нижний Ист-Cайд служил прибежищем для российских евреев. Здесь они укреплялись, женились, размножались и умножали славу приютившей их страны. Словно унаследовав эту традицию, третья волна эмиграции вынесла на Нижний Ист-Сайд бывших обладателей паспортов с пятой графой. Паспорта пришлось сдать вместе с гражданством, орденами, дипломами, призами, званиями, степенями и прочими, уже ненужными, регалиями. Невосполнимая эта потеря эта обходилась в 500 «деревянных» на человека. В среднем — 4 месячных зарплаты среднего интеллигента. С собой разрешалось брать 100 долларов. Новые американцы растерялись. Многие из них были людьми свободных профессий, без языка, но с кучей комплексов. Потерю родины и статуса они восполняли по-разному. Одни принялись лихорадочно рассылать резюме, другие продолжали заниматься тем же, что и раньше, надеясь на русский «авось». Москвич Миша Одноралов, мой сосед, писал натюрморты с куклами; ленинградец Эдуард Старосельский поставил комедию «Граф Нулин»; артист БДТ Борис Лёскин устроился рассыльным в американскую фирму. Давно это было, в незапамятном 1982 году. Нижний Ист-Сайд был тогда еще еврейским. Сейчас он уже наполовину китайский.

Эдуард Старосельский

Эдуард Старосельский в детстве не был вундеркиндом. Лучшие часы, по собственному признанию, он проводил на заднем дворе, гоняя с мальчишками футбол. Школу он ненавидел. Закончив семилетку, решил, что с него достаточно, и подался на завод. Там его учили радиомонтажу и умению пить водку стаканами, не закусывая. Последнему, к счастью, не научили. Он проработал на заводе с 15 до 19 лет. Ему все это надоело и очень захотелось круто изменить свою жизнь. Поэтому он по первой же повестке явился в военкомат. Ему повезло: трехлетний срок службы был тогда заменен на двухлетний. Старосельский служил радистом в Коми ССР, где морозы доходили до 50 градусов. Он стал морозостойким евреем, что очень помогло ему в его дальнейшей биографии.

После демобилизации Эдуард подал документы в Ленинградский институт театра музыки и кинематографии. Он закончил его в 1978 году, и начал работу над комедией «Наш пострел везде поспел» на киностудии им. Горького. Но тут у него снова появилось желание круто изменить свою жизнь, и в 1979 году он подал документы на выезд из Советского Союза, не закончив работу над комедией.

Вена. Рим. Нью-Йорк. Этапы большого пути

В Нью-Йорке дела пошла на лад далеко не сразу. Первый блин под названием My family Treasure вышел комом; на мой звонок холодный женский голос сказал, что «Старосельский по этому адресу давно не проживает». Это могло означать только одно: под напором американских реалий распался очередной советский брак. Эдуард покинул Ист-Сайд и переселился в бруклинский Шипсхед бэй (так на английском называется Залив овечьей головы). Однако долго предаваться депрессии было не в его характере. В 1993 году друзья ему выслали рабочую визу, и он поехал в Ленинград — доделывать брошенный на середине фильм. За последующие 20 лет он успел много чего: основал собственную студию, написал кучу отличной прозы: пьесу для детей «Восьмая задача Пуанкаре» (2013), повести: «Осколок» — о войне, «Чернобыль» — о катастрофе на атомной электростанции, рассказ «Первая скрипка»— о дружбе старого скрипача и негритёнка. (Надеюсь, меня не обвинят в расизме за этот запрещенный термин?) Сюжет зацепил Эдуарда, он мечтает снять по нему фильм, конечно, если удастся найти спонсора. О, эти спонсоры! Вечная головная боль независимого кино. Часто замысел автора так и остается на бумаге. Нужно очень любить свою профессию, чтобы работать без контрактов и гарантий, рассчитывая только на свои силы. И часто — на свои деньги.

Искусство Старосельского — доброе и гуманное. Его привлекают сюжеты, связанные с преодолением препятствий, с торжеством человеческого духа. Он умеет увидеть сокровенное в человеке, что составляет его сущность. Однажды он поднимался в лифте со слепым, который никак не мог нащупать нужную ему кнопку. Он помог, они разговорились. Трагедия слепого человека тронула его. От этой встречи родился фильм «Блистающие в темноте»— о двух талантливых слепых музыкантах. В 1913 году Старосельский привез этот фильм в Москву на фестиваль «Кино без барьеров». Двумя годами раньше, на волне 70-летия Победы, он снял два часовых документальных фильма о героях войны — Михаиле Фишгойте — художнике, киносценаристе, режиссере «Вот такие пироги», и актере БДТ Борисе Лёскине — «Боба — сапер Большого драматического». Первый получил специальный приз Литературной газеты за удивительно добрый, пронзительный фильм — рассказ о ветеране войны; второй был отмечен призом «Золотая Ника» на фестивале в Ялте. Оба этих фильма были показаны в Институте Еврейской Культуры в рамках ежегодного фестиваля Наше наследие. Там я их и посмотрела — через пять лет после того, как они вышли на экран. Критики не жалуют документальное кино, прокатчики его игнорируют.

Старосельский — мастер документального портрета. Этот жанр имеет свои сложности. Персонаж может выйти из роли, но режиссер не может сделать дубль. Запрещается снимать скрытой камерой. Персонаж может протестовать против того, чтоб его снимали крупным планом, стараясь сохранить свое «прайвеси» в то время как режиссер, наоборот, добивается его максимального раскрытия. Старосельский предпочитает иметь дело с реальными людьми, а не с актерами, но придерживается железного правила: снимать фильмы о живых и здравствующих, потому что только они могут рассказать правду о себе. После смерти человек обрастает воспоминаниями: супругов, родственников, друзей, сослуживцев, однокашников, и просто случайных людей. Эти «вспоминатели» искажают его подлинный образ каждый по своему, и уже через 50 лет нельзя установить, каким же этот человек был на самом деле. Конечно, персонаж сам может разукрасить свою биографию так, что его родная мама не узнает, но у режиссера существуют способы проверки фактов: документ требует точности.

Михаил Фишгойт

Втиснуть мощную — не только в физическом смысле — фигуру Михаила Фишгойта, в рамки 50-минутного фильма было непросто. Из его фантастической биографии Старосельский выбрал эпизод, связанный со спасением матери. Сейчас Фишгойт заканчивает книгу воспоминаний — первая часть опубликована в «Новом журнале». Старосельский уверен: эту книгу никогда не напечатают в России.

В процессе создания фильма Фишгойт оказался в положении объекта. Сам художник— постановщик и режиссер, он снял немало таких фильмов и был уверен, что лучше знет, как нужно снимать фильм о себе. Он не скупился на критику и Старосельский несколько раз был на грани разрыва. Но все-таки завершил работу. Говорит, что герою фильм не понравился. Это верный признак, что он удался. Я помню историю съемок репетиций Бориса Эйфмана.

Известно: монографические фильмы с «говорящей головой» действуют усыпляюще. Фильм Вот такие пироги сделан по тому же принципу, но при этом смотрится на едином дыхании, прежде всего потому, что Фишгойт — потрясающий рассказчик. События, о которых он повествует, видишь буквально воочию. Воспитанный, как все советские дети, в убеждении о непобедимости Красной армии, Миша рвался на фронт. Больше всего он боялся, что война кончится раньше, чем ему исполнится 18 лет. Репродукторы трубили о наших победах, люди верили, что война кончится через два месяца. Иллюзия исчезла, когда немцы перекрыли перешеек, прижали к скалам 51-ю армию и разгромили ее с воздуха. Остатки обратились в паническое бегство. Мише удалось подделать паспорт, он добавил себе два года и попал в ополчение — без обмундирования, без винтовки, с одним пулеметом на троих. В ночь перед боем ребята учились разбирать и собирать его. В первом бою страха не было, но из всего взвода в живых остался он один. С риском пробравшись в оккупированную Евпаторию Миша, стал свидетелем массовых расстрелов евпаторийских евреев. Их убивали выстрелами в затылок на краю противотанкового рва. Навстречу бежали перепуганные женщины с криками: «жыдив вбивають!» Вот тогда он впервые почувствовал страх. И дал себе клятву, что если его схватят он, будет бороться и получит свою пулю в борьбе. Он не мог себе простить, что мать из-за его упрямства попала в гетто. Это ему удалось ее вызволить с помощью их домравительницы Прасковьи Ивановны. Она не раз потом помогала ему. Он уверен, что остался жив молитвами этой женщины. Мать он поселил у Брискиных, друзей своих родителей. Брискины были караимы. Караимов немцы не убивали, потому что они сумели доказать свое происхождение от арабов, принявших иудаизм. Расстреляв всех евпаторийских евреев, фашисты принялись за смешанные браки. Брискин был еврей. Арестовали всю семью. Вместе с ними добровольно пошла на смерть их верная домработница Аннушка. Многие совсем незнакомые люди помогали Михаилу с матерью на опасном пути из окружения. А школьный друг Сергей предал его.

Фильм начинается сценой приготовления к семейному обеду. Фишгойт лепит пироги. Отсюда название фильма: «Вот такие пироги». На русском языке эта поговорка имеет несколько философский смысл: вот так оно было, такая была тогда жизнь. В ней много было намешано, и плохого и хорошего.

Военная эпопея Михаила Фишгойта — разведчика подана пунктирно, хотя по логике должна была быть в центре. Этому были причины. Человек легендарной храбрости, штурмовавший рейхстаг, награжденный орденами Славы третьей и второй степени, орденом Красной звезды, медалями, он был в 1946 году арестован по ложному доносу, якобы за попытку бежать на Запад. Его пытали, он молчал. Тогда к нему применили крайнюю меру — посадили в карцер, доставшийся СМЕРШу в наследство от гестапо. Это узкий каменный мешок, где можно было сидеть только на корточках, упершись коленями в противоположную стену. (Это при его-то росте). Раз в день ему давали кусок хлеба и кружку воды. В этом мешке он просидел две недели. Когда он, потеряв сознание, выпал, врач сделал укол, и сказал ему, что в этом карцере одну неделю выдержал только один человек — пленный немецкий офицер. А он выдержал две. Это внушало палачам уважение. В награду за свою беспорочную службу и пролитую кровь Михаил Фишгойт получил 10 лет лагерей и отсидел 8. Работал на лесоповале, на «стройках коммунизма» Он был освобожден и реабилитирован в 1953 году после смерти Сталина. Я рассказываю это со слов режиссера, который, естественно, не мог включить эту историю в свой фильм.

Освободившись, Михаил женился, закончил институт. Много лет работал на киностудии Горького как художник-постановщик, режиссер и продюсер. Поставил 12 фильмов, в числе которых: «Красная палатка», «Офицеры», «Усатый нянь».

В 1980 году Михаил Фишгойт с семьей эмигрировал в Америку. Ему удалось, с помощью начальника смены поезда, вывезти все свои ордена, медали, и наградные листы к ним— известно, что таможенники конфисковали награды при досмотре. Фильм начинается и кончается сценой семейного застолья. В окружении детей и внуков Михаил Фишгойт совершенно счастлив. Он живет в Нью-Йорке, пишет мемуары и картины. Ему 91 год, он в здравом уме и твердой памяти. Дай бог ему здоровья и творческого долголетия. Это о нем сказал поэт: «Гвозди бы делать из этих людей-крепче бы не было в мире гвоздей».

Борис Лёскин

Борис Вульфович Лёскин, герой фильма Старосельского «Боба — сапер Большого драматического» тоже «дитя войны». Сапер, кавалер ордена Красной звезды и медалей, прошедший всю войну, он был ранен и снова возвращался в строй. Детство его было омрачено арестом отца. Вокруг шли повальные аресты. Отец был арестован и расстрелян в 1937 году.

О своей профессии сапера, которая не оставляет права на ошибку, он рассказывает спокойно и буднично, хотя много раз находился на волосок от смерти. Однажды в палатку, где находились двое — он и майор — попал снаряд. Майора убило. Командир прокомментировал: лучше бы тебя убило, майор нам нужнее. Такова была суровая правда войны. Стиль повествования Лёскина лишен аффектации,— Он рассказчик иного типа, нежели Фишгойт. И что удивительно — ничто не выдает в нем «мастера комического эпизода», с которым он вошел в историю кино. В его списке 66 фильмов, в которых он оттачивал свое мастерство комического актера. В Большом драматическом он проработал 28 лет. Он не был счастлив в театре: хороших ролей не давали, платили мало. Лёскин восполнял недостаток лицедейства и денег в «левых» спектаклях и концертах. Старосельский решил ввести в фильм рассказы друзей Бориса по Большому Драматическому: Юрского, Басилашвили, Горбачева. Но после записи Юрского необходимость в других» свидетелях» отпала. Юрский был моложе Лёскина на 15 лет, Борис называл его «сынком, это не мешало их дружбе. Юрский выдал своему старшему другу такую блистательную «характеристику», которая сделала бы честь хоть кому. Властный Товстоногов годами держал талантливого актера на вторых и третьих ролях. С Товстоноговым не поспоришь: приняв театр, он уволил 33 актера. Может быть, и Лёскина он оставил, потому что тот из каждой эпизодической роли делал маленький шедевр. Монолог Юрского Старосельский записал в Петербурге. Лёскин нашел, что получилось неплохо, только немножко театрально. Юрский был снят в студии, на черно-белой пленке. Он сидит на стуле и только изредка поворачивается в сторону воображаемого собеседника. Лёскина режиссер снимал на улице, в вагоне сабвея, у него дома на диване. Получился контрапункт: деловито шагающий среди американской толпы Лёскин и эмоционально рассказывающий о нем Юрский. Кстати ему принадлежит рассказ «Боба-американец», эпизоды из которого вошли в этот монолог. Например, рассказ о том, что Борис умел смешить до колик, сам оставаясь абсолютно серьезным. И то, что он умел отжиматься 10 раз на одной руке. В это можно поверить, глядя, какие сложные акробатические трюки Лёскин проделывает на ковре в своей квартире. А ведь ему тогда было 92 года! Этими упражнениями фильм заканчивается. Необычная концовка. Хотя почему же? Лёскин родился спортсменом. Он в молодости играл футбол и прекрасно плавает. Я спросила его, действительно ли он отжимался на одной руке. — Конечно,— ответил Лёскин, но сейчас уже не могу. Я призналась, что не могу себя заставить сделать утром зарядку.— Надо «через не могу»— строго сказал Лескин — трудно начать, потом это войдет в систему. — Постараюсь — со вздохом ответила я.— Его бы слова да Богу в уши.

Почему он уехал? Ему было 57 лет. Не секрет, что драматическому артисту, пусть даже знаменитому у себя на родине, в эмиграции без языка работать по профессии невозможно. Он объяснил: все сошлось: умерла мать, распался брак. В театре никакого движения: еще одна третья роль,еще одна. Ему стало тошно. Жизнь уперлась в тупик. И однажды, во время спектакля «Тихий Дон» он посмотрел на себя в зеркало и подумал: что я все вру? вру себе, вру другим. Да пропади оно все пропадом! И подал документы на выезд в Израиль. Тогда все выезжали по израильской визе. Был 1977 год. Он был первым эмигрантом из БДТ и на нем отыгрались по полной программе. «Предателя» пропустили через валки производственно-партийного собрания, заставляли актеров клеймить и позорить его. После судилища его друзья устроили ему тайную вечеринку. Они просили прощения и говорили, что любят его. Он и простил их. Но среди друзей нашелся один который донес об этой тайной вечеринке в КГБ. На экране на шел парралельный видеоряд — фотографии: Лёскин в обнимку с друзьями, Лёскин в спектаклях и на репетициях. Друг, который донес, тоже присутствует там, на этих фотографиях. И все знают, кто это, но в фильме он не назван. Черно-белые фотографии служат фоном, дополняющим рассказ Юрского.

После пережитого в России кошмара в Америке Лёскину дышалось легко и свободно. Он работал посыльным, разносил кофточки и не думал о продолжении профессии. Потом ему повезло: он устроился преподавателем в школу театра «Круг в квадрате» (режиссер Тэд Мен) и год преподавал, на английском с «кошмарным акцентом». Потом снова был безработным. На вэлфер садиться принципиально не хотел, таксистом ему тоже не светило, он был плохой водитель. Потом ему улыбнулось везение: он попал на пробу к знаменитому режиссеру Джону Шлесингеру, который делал фильм о двух американских шпионах. Он играл русского посла в Мексике. Вместе с Шоном Пенном и Тимоти. Фильм назывался «Снеговик и Ястреб». Английский текст и произношение с ним отрабатывала его новая жена Келли — американка ирландского происхождения, балерина. Юрский утверждает. что все жены Лёскина были балеринами. В Америке он не изменил этой привычке. Келли ездила с ним в Мексику и была там все время пока снимался фильм. Этот счастливый брак продолжается уже более четверти века. Старосельский снял счастливую пару зимой в парке, играющей в снежки и вмонтировал кадры из фильма «Снеговик и Ястреб» в свой фильм. Так неожиданно для себя Лёскин стал актером американского кино. За небольшую роль он получил хорошие деньги. Потом была приключенческая картина с Робином Вильямсом «Кадиллак Мен» — Лёскин играл русского покупателя, которого взяли в плен вместе с женой — ее играла некогда знаменитая польская актриса Чижевска.

Но звездный час его был впереди. Он был утвержден на главную мужскую роль в трагикомедии Льва Шрайбера Everything is illuminated — (Всё освещено). Это роль одесского деда, ворчливого старика — антисемита, бывшего при румынах надзирателем. В финале он кончает жизнь самоубийством. Эту сложную в психологическом смысле роль Лёскин сыграл с блеском. Я писала об этом фильме и даже договорилась об интервью с его режиссером, но сорвалось, потому что Шрайбер потребовал перевода мой статьи на английский. За роль деда Лёскин получил приз за лучшую мужскую роль на международном Владивостокском фестивале. После этого он был введен в состав академиков, присуждающих Оскаров.

Мне очень жаль, что эта лучшая работа актера хотя бы фрагментарно не была вставлена в фильм «Боба — сапер Большого драматического». Фильм от этого только выиграл бы.

Сейчас Старосельский снимает фильм о балетном фотографе Нине Аловерт. Достойная кандидатура. Впрочем, Старосельский с другими не работает.

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Белла Езерская: Три портрета на фоне Нижнего Ист-сайда (Мы жили по соседству…)

  1. Спасибо, госпожа Езерская, за знакомство с интересными людьми. Конечно, я мог знать о них и раньше, но не помню. Не все, однако, в Вашем очерке ровно. Когда Вы пишете о репрессиях, то это серьезно, это очень важно. Но есть попросту идеологические придирки. Например, Вы пишете: » Почему он уехал? Ему было 57 лет. Не секрет, что драматическому артисту, пусть даже знаменитому у себя на родине, в эмиграции без языка работать по профессии невозможно. Он объяснил: все сошлось: умерла мать, распался брак. В театре никакого движения: еще одна третья роль,еще одна. Ему стало тошно. Жизнь уперлась в тупик. …После пережитого в России кошмара в Америке Лёскину дышалось легко и свободно. Он работал посыльным, разносил кофточки…». Вот это здесь очень даже не серьезно.
    В любом случае, желаю Вам успеха!

Добавить комментарий для Ефим Левертов Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.