Марк Гинзбург: До, После, Над. Ушедший век глазами бакинского еврея, или О быстротекущей жизни и вечных ценностях. Окончание

Loading

Иудаизм — гордая религия, евреи — не рабы, они скорее младшие партнеры Бога. У них со Всевышним заключено соглашение, по которому каждая из сторон взяла на себя определенные обязательства. Все обряды полны достоинства. Иудаизму чужды аскетизм и самоуничижение. Он призывает радоваться на земле.

До, После, Над

Ушедший век глазами бакинского еврея, или
О быстротекущей жизни и вечных ценностях

Марк Гинзбург

Окончание. Начало. Вторая часть. Третья часть

Право на праздник

«Сказал Госnодь Моисею: Прекрасным даром из сокровищ Моих Я хочу одарить Израиль, а именно Субботой»
(Мидраш)

Многие мои немолодые знакомые, слушатели, искренне желающие прикоснуться к еврейским традициям, спрашивали, с чего начать. «С субботы», — советовал я, — точнее — с обеда в канун субботы». Пусть к вам в пятницу вечером приедут ваши дети, родные, друзья. Пусть ваша жена зажжет свечи и прочтет над ними короткое благословение, и садитесь за праздничный стол — с вином. Оставьте заботы, вспомните, что значит суббота.

Задумайтесь, как наш народ мог выстоять, сохранить здоровую психику, не сойти с ума, прожив многие века в условиях непрерывных унижений, постоянной угрозы насилия, абсолютного бесправия, в непрекращающемся стрессе? И не просто выжить но и пронести через столетия свои этические и национальные идеалы?

Из века в век раз в неделю самый забитый и униженный еврей создавал себе атмосферу праздника, забывал обо всех заботах, отдавался радостным занятиям и мыслям.

Ожидание субботы облегчало страдания людей. Все будни еврея приобретали смысл, поскольку на них падал отблеск ореола наступающей субботы. В этот день еврей переносился в другой мир, в иную жизнь.

Зажигая субботние свечи, еврей из гетто сбрасывал с себя будничные заботы и тяготы и стряхивал давивший его гнет и унижение. В этот день средневековый еврей отдавался мыслям о вечном и божественном, занимался только праведными делами и чувствовал свое превосходство над окружавшим его морем невежества, жестокости и суеверного мракобесия.

Гейне писал:

«Когда злобное существо анти приписывает еврею “мышление собаки”, принцесса-суббота в течение всей недели nротягивает ему свою волшебную nалочку, и на сутки он становится не просто человеком, а носителем человеческого света, такого же яркого, как неnобедимая надежда».

Суббота — символ свободы и равенства. В субботу все равны по своим возможностям. Бедняк, живущий впроголодь всю неделю, чтобы накопить на субботу, в праздничный обед получает удовольствие не меньшее, чем Ротшильд.

Распространено мнение, что суббота — это день абсолютного безделья. Но запрещена не всякая работа, а лишь созидательная, меняющая что-то в материальном мире.

В определенном же смысле этот день наполнен делами даже более других дней. По традиции Господь в седьмой день, покончив с созданием материальной вселенной, наполнил мир гармонией и святостью.

Соответственно, Суббота — это день стремления к учению и размышлениям, к добрым делам, к совершенствованию.

При всех строгостях исполнения Субботы ученые разрешают в этот день богоугодное дело. Воздержаться в этот день от спасения чьей-то жизни, от предупреждения опасности грабежа или пожара, от помощи нуждающимся — недопустимо.

В начале восстания против греков евреи, чтя субботу, в этот день не брали в руки оружия, и многие гибли. Но вождь восставших священник Матитьягу Хасмоней провозгласил: «Лучше осквернить одну Субботу, но иметь потом возможность освятить много Суббот» и потребовал сражаться и в этот день. Ибо, как говорили, «Суббота для нас, а не мы для Субботы».

Рассказывали, что весьма почитаемый хасидский рабби исчезал с вечера пятницы на всю субботу. Ученики полагали, что этот день рабби проводит на Небе. Один из них очень хотел увидеть, как именно происходит это вознесенье.

В пятницу, с приближением темноты он спрятался недалеко от дома рабби, и скоро мимо него прошел рабби, одетый в платье простолюдина. Ученик проследил, как рабби вышел на окраину городка, зашел в покосившийся дом, где жила парализованная старая женщина. Рабби мыл пол, готовил еду, стирал и ухаживал за больной и вернулся домой только к концу субботы.

Когда ученика спросили, где был рабби, он убежденно ответил: «Рабби был на Небе».

Положение «Избегай крайностей» требует — не будь фанатиком, в следовании законам Субботы.

Такими фанатиками в восьмом веке нашей эры стали караимы — они буквально толковали слова «не делай никакого дела» и в субботний день не ничего не брали в руки, не умывались, не двигались с места.

В этот день действительно запрещаются многие виды работ, в том числе и любые действия, связанные с огнем (так, нельзя включать и выключать электрические приборы, коль скоро это связано с искрой).

На мою память в Баку в субботу евреи, соседи дедушки, просили других соседей-иноверцев зажечь свет или керосинку.

А сам дедушка из будильника, двух бельевых прищепок и проволочек соорудил автомат для включения и выключения света. В то время пружина боя будильника закручивалась с помощью ключа на задней стенке. На ключ дедушка цеплял бельевые прищепки с проволочками. Когда подходило заданное время боя, пружина, а вместе с ней и ключ, раскручивались, и проволочки размыкались (или замыкались), выключая (или включая) свет.

В наше время идея дедушки нашла удобное техническое воплощение — в некоторых домах знакомых ортодоксальных евреев появились простые программные автоматы, которые включают и выключают освещение, подогревают пищу. В высоких зданиях лифты автоматически останавливаются на каждом этаже.

Выполняя субботние заповеди, евреи подарили миру социальную идею регулярного еженедельного отдыха для всех без исключения, включая и рабов и домашний скот.

Греки в свое время насмехались над евреями за то, что они раз в неделю не работали. Называли их лентяями, неприспособленными к труду. Но через столетия и христиане и мусульмане ввели такой же обычай. Но ни те, ни другие не вложили в день отдыха того смысла, который в него вложили евреи. Ибо еврейская Суббота — не просто физический отдых, не просто специальные богослужения. Это — погружение в мир иных дел. Это день душевного подъема.

Если в будние дни в нашей синагоге можно встретить еврея в куртке, в джинсах и кроссовках, то в Субботу все приходят в костюмах, царит приподнятое настроение. В ходе службы, повернувшись в сторону входной двери, радостной песней встречают Царицу-Субботу.

Я напоминал своим слушателям, что традиция советует к наступлению Субботы постараться окончить все свои дела, чтобы мысли о них, заботы не омрачали праздник. Если все же остались что-то незавершенное, надо мысленно представить себе, что все дела закончены и нет никаких забот. Напрочь забыть обо всем неприятном. Назло всем невзгодам!

Полностью освободиться от будничных забот ради предвкушения прекрасного вечера, а за ним и дня праздника.

В канун субботы пораньше прийти с работы, надеть праздничное платье, стол накрыть белоснежной скатертью и сервировать самой лучшей посудой. В субботний день заняться добрыми делами. Проведать больных и стариков. Погулять с детьми или внуками. Встретиться с друзьями. Стараться не делать ничего скучного, обыденного, что бы могло внести в праздник ноту будничности. Сделать Субботу днем душевного отдыха.

Можно ее проводить очень строго по законам ортодоксов , можно и вольно по законам реформистов, а можно и без всяких формальных законов. Но во всех случаях — сотворите себе праздник, забудьте о заботах и печали, откройтесь радостям, как будто пришел день рождения ваш или ваших детей и дли другое близкое вам радостное событие.

Мы все прожили нелегкую жизнь и имеем право на праздник.

В качестве второго шага к сближению с традицией я советовал теснее познакомиться с традиционными молитвами и постараться разобраться в них.

Если суббота давала психологическую реабилитацию и позволяла выжить, не сойти с ума, то в сохранении национального самосознания совершенно неоценима роль молитв.

Отшлифованные веками еврейские молитвы — это скорее этическая и политическая программа народа, нравственные утверждения, глубокие философские мысли, изложенные в сжатой и доступной форме. В этой декларации национального самосознания, отражаются важнейшие события в духовной и политической истории народа. Это — средство сохранения и передачи из поколения в поколение духовных, национальных и культурных ценностей и устремлений народа.

Стержень синагогальной литургии составляет молитва Шмоне Эсре (восемнадцать благословений). Поскольку ее произносят стоя, ее еще называют Амида — стояние.

В ней после прославления святости Бога, его могущества и милосердия следуют просьбы.

В первой просят самого главного: “Даруй же нам знание, nонимание и разумение”. Дай нам знать, что происходит, понимать смысл происходящего, и уметь делать разумные выводы. Действительно, знания, интеллектуальный потенциал — пожалуй, суть и сила народа.

Среди следующих просьб Амиды:

«Воструби великим шофаром к нашей свободе и вознеси знамя, чтобы собрать изгнаннuков нашиx, и собери нас с четырех концов земли. Благословен Ты Гocnoди, собирающий разбросанных no земле сынов народа Своего, Израиля».

Далее просьба дать евреям свое счастливое государство, живущее по законам справедливости.

Просьба восстановить Иерусалим и сделать его столицей страны.

Просьба помочь народу в грядущих битвах и покарать предателей и «творящих зло».

И как кульминация — заключительная просьба о мире: “Великий мир Израилю, народу Твоему, даруй навеки… Благословен ты Госnоди, созидающий мир”.

Такая молитва, повторяемая во всех синагогах мира трижды в день, тысячи лет служила единению еврейского народа вокруг национальных и этических принципов, воспитывала убеждения народа, цементировала его и помогала сохраниться как народу.

Есть и повседневные индивидуальные молитвы, которые могут принести успокоение и душевный покой.

Так, перед сном произносят:

«Благословен Ты Госnоди Боже наш, Царь вселенной, налагающий на глаза мои узы сна, на веки дремоту. Да будет воля Твоя… уложить меня в мире и nоднять меня для мира, чтобы не возмущали меня мечты, злые сны и злые nредчувствия… Просвети глаза мои, чтобы не уснуть мне сном смерти».

Если вспомнить, что немедленно вслед за этими словами надо лечь и заснуть, не вступая ни в какие разговоры, то станет ясной суть: мы полностью отдали себя в руки Божьи, переложили на него все заботы и можем спокойно спать.

Утром после пробуждения говорят:

«Благословен Ты Госnоди Боже наш, сгоняющий сон с глаз и дремоту с век моих. Благодарю Тебя, Царь живой и сущий, что Ты возвратил мне душу».

(Чем не прекрасный аутотреннинг?!)

…Рассказывают, что лауреат Нобелевской премии по физике Макс Борн, один из создателей квантовой механики, пригласил друзей на новоселье. Приехавшие застали Борна за приколачиванием подковы над входом. На их удивление Борн ответил: «Я, конечно, в подкову не верю. Но, говорят, что она приносит счастье даже тем, кто в нее не верит».

Перефразируя Борна, я бы сказал: даже неверящий (как ему кажется!) может найти удовлетворение в общении с Богом в любой форме, если он действительно чувствует такую потребность.

Это может быть и праздничный субботний ужин, это может быть и традиционная молитва, это может быть и мысленное обращение своими словами.

Право на историческую сnраведливость

«Пепел Клааса стучит в мое сердце»
Шарль де Костер

Перед смертью в 1963 г. Папа Иоанн ХХIII составил молитву для чтения во всех католических церквях. Он назвал ее «Акт раскаяния»:

«Мы сознаем теnерь, что многие вeкa была слеnы, что не видели красоты избранного Тобой народа, не узнавали в нем наших братьев. Мы nонимаем, что клеймо Каина стоит на наших лбах. На протяжении веков наш бpaт Авель лежал в крови, которую мы nроливали… Прости нас за то, что мы проклинали евреев. Мы не ведали, что творили».

Но эту молитву так и не приняли. После смерти Папы Иоанна ХХIII она была похоронена в архивах Ватикана.

В 1965 г. Второй Ватиканский собор снял с евреев обвинение в распятии Христа. А в 1985 году нынешний папа Иоанн-Павел Второй, обращаясь к евреям, говорил:

«Вы — наши старшие братья. Вы избранный Богом народ, и это избpaнue — навеки… Нет и не может быть никаких обвинений евреев в том, что oнu якобы несут ответственность за страсти Христовы».

Позже эта позиция Ватикана подтверждалась не раз.

Мы бесконечно долго ждали подобного признания, но что-то в нем не договорено. Ведь евангелия, канонизированные христианской церковью, по-прежнему традиционно ставят смерть Иисуса Христа в вину евреям, говоря, что евреи приговорили его к смерти и отказали в помиловании.

Замалчивать эту проблему опасно. Если с евреев полностью снята вина, то одно из двух: либо евангельские описания последних дней Иисуса неточно отражают события, либо эти описания надо толковать вовсе не так, как это делалось церковью на протяжении веков. И разобраться в этом невозможно без анализа реальной обстановки того времени, вековых религиозных законов, судебных процедур и традиций евреев.

Канонизированное описание жизни Иисуса дано в Евангелиях, в ­записях, составленных четырьмя его учениками — Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном спустя 50-90 лет после описываемых событий.

Согласно Евангелиям, Иисус родился в еврейской семье в царствование Ирода. На восьмой день был обрезан и получил имя Иешуа. О его детских и юношеских годах сказано очень мало. Когда ему исполнилось 30 лет, он был крещен Иоанном Крестителем. А в 33 года был казнен.

Три года в сопровождении 12 учеников ходил он по Галилее и другим областям, проповедовал, учил и демонстировал чудеса.

В то время много проповедников бродило по стране. За ними устремлялись ученики — те, которым было мало одной проповеди, которые хотели услышать больше. Короткая проповедническая деятельность Христа и его мучительная казнь римлянами — это один из многих эпизодов, обычных для того смутного и очень жестокого времени.

Иисус был прекрасным проповедником. Речами в стиле еврейских пророков он учил любви к людям, призывал к сочувствию бедным, к милосердию.

Он торжественно заявил:

«Не думайте, что я nришел нарушить Закон (Моисея) и npopoков; не нарушить пришел я, но исnолнить. Ибо ucтиннo говорю Вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черточка не npeйдет из Закона, nока не исполнится все».

По евангелиям Иисус в последний раз пришел в Иерусалим к началу Пасхи, когда в город толпами шли сотни тысяч паломников. Ночью в канун праздника после пасхальной вечерней трапезы Иисус был арестован. А потом еврейский суд и прокуратор осудили его на смерть.

Вот как выглядят эти события в Евангелии от Матфея. Иисуса отвели в дом первосвященника Кайафы, где собрался верховный суд — синедрион и старейшины. Иисус молчал, когда его обвиняли в угрозе разрушить храм. Но на вопрос первосвященника: “Ты ли мессия, Сын Божий?” Иисус ответил утвердительно. Тогда Кайафа призвал всех присутствующих в свидетели богохульства, и Иисуса приговорили к смерти. “И nлевали ему в лицо и били no щекам”.

Утром отвели его к правителю — Понтию Пилату. Пилата интересовало другое. Он спросил: “Ты ли царь Иудейский?” Иисус также не стал отрицать.

Затем по евангелию Пилат, вспомнив местный обычай освобождать в праздник Пасхи одного преступника, предложил помиловать кого-нибудь из четырех осужденных, надеясь, что им будет Иисус. Но народ, “подстрекаемый nервосвященниками и старейшинами,” потребовал освободить разбойника Варраву и, соответственно, отказал в помиловании Ииcyсу.

Римляне, воины правителя, надели на Иисуса багряницу — царское одеяние, “возложили на голову терновый венок”, дали в правую руку трость и, продолжая издеваться, становились перед ним на колени, говоря: “Радуйся, Царь Иудейский”, и “nлевали на него и, взяв трость, били ею no голове”.

Отведя Иисуса на Голгофу и распяв его на кресте, римляне поместили над его головой надпись, объявляющую вину его: “Сей есть Иисус, Царь Иудейский”.

Таким образом, Евангелия обвиняют евреев в двух преступлениях. Первое относится к еврейским властям — верховному суду, осудившему Иисуса на смерть. Второе — ко всему еврейскому народу, который отказался его помиловать.

О первом обвинении.

В принципе, смертный приговор действительно мог быть вынесен и соответствовал бы еврейским законам, ибо подрыв основного принципа еврейской религии “Бог наш, Бог един” был тягчайшим преступлением. В Евангелии от Иоанна евреи так и говорят: “Мы имеем закон, и no закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божьим”.

Но в том-то и дело, что на практике самые грозные законы имели у евреев, так сказать, предупредительный, устрашающий характер. Синедрион, который лишь однажды за 7 лет вынес смертный приговор, вошел в историю с клеймом «палаческий».

Все судопроизводство было направлено на то, чтобы не допустить несправедливости по отношению к обвиняемому. А главное, судили за дела, а не за убеждения.

Достаточно вспомнить дело апостола Павла, к которому спустя 30-40 лет после смерти Иисуса перешла ведущая роль в христианском движении. Когда Павла решили привлечь к суду за активные проповеди, идущие вразрез с традициями, глава синедриона того времени Гамлиель постановил: “Мы не можем судить за слова”, и Павел не понес никакого наказания. И именно римляне впоследствии распяли Павла на кресте за нapyшeния законов Рима.

Но гораздо более важно другое: описанный в Евангелиях синедрион ничего общего не имеет с реальным Верховным судом, столетиями действовавшим по строжайшим процедурным правилам.

Эти правила судопроизводства и принципы построения суда, детально рассматриваются в главе Санхедрин одного из шести разделов Талмуда “Незикин (Виды ущербов)”. (Подробнее законы и судебные процедуры описаны в «Праве на справедливый суд»).

Эти правила были освящены религиозным Законом и многовековыми традициями, и малейшие отклонения от них, особенно такие, в которых ущемлялись права подсудимого, пресекались строжайшим образом.

В действиях же суда, описанных в Евангелиях, нарушены буквально все эти правила.

Так, если преступление могло повлечь смертный приговор, то, как бы очевидны ни были обстоятельства дела, приговор не мог быть вынесен в тот же день. Ночь давалась судьям на размышления и на неформальное обсуждение, и только утром, большинством не менее, чем в три голоса, мог быть вынесен смертный приговор.

По Евангелиям приговор был вынесен в тот же день.

Далее, в эпоху Второго Храма Синедрион мог заседать только в Храме и только в “Палате тесанного камня”. Нет ни одного упоминания о том, что Синедрион хотя бы один раз заседал в другом месте.

По Евангелиям синедрион собрался на заседание в доме пeрвосвященника.

По еврейским правилам никто не мог быть арестован ночью, тем более — в праздник.

По Евангелиям Иисуса арестовали в пасхальную ночь после праздничной трапезы, т.е. в самый чтимый евреями праздник.

По Закону синедрион не имел права собираться и производить дознание и суд по субботам и праздникам.

По Евангелиям суд проходил именно в первый день пасхальных праздников.

По Закону никто не мог быть наказан до того, как суд вынесет приговор.

По Евангелиям Иисуса оскорбляли и били еще до суда.

По Закону признание обвиняемого никакой юридической силы не имело и во внимание не принималось.

По Евангелиям приговор был вынесен на основании слов Иисуса.

По закону судьи не могли выступать в качестве свидетелей. Более того, судья который оказался очевидцем преступлений, должен был отказаться от участия в суде, ибо виденное могло ожесточить его сердце и настроить против подсудимого.

По Евангелиям после признания Иисуса первосвщенник Кайафа сказал: “На что нам еще свидетели!”.

Есть и другие явные отступления от буквы и духа еврейского закона, которые делают нарисованную в Евангелиях картину суда над Иисусом полностью противоречащей еврейскому закону и традиции.

Но если так, то одно из двух: или в Евангелических описаниях имеются принципиальные неточности, или же все описанное делалось против еврейского Закона и, следовательно, неверно утверждение, что Иисус был осужден еврейским судом.

Причиной такого вопиющего нарушения Закона могло быть и то что, как и предыдущие прокураторы, Пилат назначал и смещал первосвященника, хранил у себя его облачение, контролировал храмовый культ. А еврейская знать, прошедшая школу царя Ирода, хранила верность скорее Риму, чем своему народу.

Во всяком случае, какой бы из двух подходов ни выбрать, народ Израильский, его традиции, дух и закон не могут быть обвинены в смертном приговоре Иисусу Христу.

О втором обвинении евреев, в том, что толпа не позволила правителю Понтию Пилату помиловать милосердно Иисуса, а отдала предпочтение разбойнику Варраве.

Евангелия отмечают, с каким восторгом и царскими почестями встречали Иисуса массы евреев, когда он въезжал в Иерусалим. И не по своей инициативе толпа предпочла Варраву. Ибо «…nервосвященники и старейшины возбудили народ простить Варраву, а Иucуса погубить».

Так что, если описания событий принимать буквально, то вина должна быть на подстрекателях, а не на всем народе. Это именно та ситуация, где уместны слова «Прocmu им, uбо они не ведают, что творят».

Но, насколько вероятна эта ситуация? Возможно ли, чтобы Понтий Пилат пожелал сохранить жизнь мятежнику и подстрекателю беспорядков, каким только и мог выглядеть Иисус в глазах римской администрации? И можно ли вообще представить себе Пилата милосердным, да еще по отношению к еврею, возмутителю порядка?

В 6-м году нашей эры Иудея, Самария и Идумея становятся провинцией Рима под общим названием Иудея. В пределах этой провинции прокураторы обладали полной гражданской и военной властью.

Убежденный в том, что евреи — варвары, дикари, прокуратор Понтий Пилат, прибыл в Иудею с намерением заставить евреев отказаться от того, что он считал низменными и дикими обычаями. Он не терпел ни малейших нарушений установленного им порядка и с холодной жестокостью казнил непокорных. Жизнь человеческая потеряла цену. Дороги были уставлены крестами с распятыми на них. Пилат настолько выделялся даже на фоне своего жестокого времени, что через несколько лет после казни Христа император Тиберий был вынужден отстранить его от прокураторства за его исключительную жестокость и жадность.

В праздники паломничеств римляне всегда принимали особые меры безопасности. Но в том 33 году н.э. положение было столь взрывоопасным, что Понтий Пилат покинул свою резиденцию в Цезарее и срочно вернулся в Иерусалим. Римские власти знали о каждом шаге Иисуса и числили его в опасных мятежниках, тем более, что многие высказывания Иисуса выглядели как призыв не платить налоги Риму или как угроза разрушения Храма.

Популярность его росла. Ходили слухи, будто Иисус собрал много народу и решил идти на приступ Иерусалима. Да и сам Иисус своими действиями способстовал этим слухам.

Например, евангелия рассказывают, как он посылает ученика «отвязать молодого осла, на котором еще никто не сидел», и за неделю до Пасхи въезжает на нем в Иерусалим. (По традиции привилегия въезда в Иерусалим на необъезженном осле принадлежала только царям). Он въехал в город, сопровождаемый ликующими криками паломников: «Благословен грядущий царь Израилев». Его встретили царскими почестями. Перед ним расстилали пальмовые листья и одежду, славили его как сына Давида.

И вряд ли прокуратор, казнивший без раздумий за самые малые преступления, мог оставить Иисуса без наказания и отпустить этого мятежника на дальнейшие подстрекательства, особенно, когда в Галилее продолжалось открытое восстание евреев.

Скорее, желая обезвредить опасного мятежника и в то же время не желая накалять антиримские настроения сотен тысяч возбужденных паломников, собравшихся в Иерусалиме, римляне предпочли возложить инициативу обвинения Иисуса на своего ставленника Кайафу.

Касаясь этих противоречий в своем великолепном исследовании-бестселлере 70-х годов “Евреи, Бог и История”, Даймонд считает правдоподобным, что Иисус был арестован евреями для того, чтобы защитить его от римлян. Но римляне потребовали, чтобы Иисус был передан в их руки.

Во всяком случае, совершенно несостоятельной выглядит нарисованная евангелистами картина, в которой милосердный прокуратор Понтий Пилат озабочен тем, как бы не наказать без вины бродячего проповедника, и ищет возможности убедить толпу евреев отпустить этого проповедника, а толпа не соглашается и требует казни.

И также совершенно несостоятельным представляется и второе обвинение, выдвинутое против еврейского народа.

До тех пор, пока не будет внесена ясность в то, как же сегодня Ватикан толкует скорбные строки о последней трагедии Иисуса Христа, энциклики с извинениями перед евреями будут звучать скорее эмоциональным порывом.

Мы же имеем право не только на извинения, но и на исчерпывающее покаяние христианской церкви и исчерпывающие объяснения, в чем конкретно обвинялись евреи, что изменилось и какие именно обвинения и почему сняты.

Право на гордость
(вместо заключения)

Иудаизм — гордая религия, евреи — не рабы, они скорее младшие партнеры Бога. У них со Всевышним заключено соглашение, по которому каждая из сторон взяла на себя определенные обязательства. Все обряды полны достоинства. Иудаизму чужды аскетизм и самоуничижение. Он призывает радоваться на земле.

В мидрашах приводится такой характерный спор. Собрание ученых разошлось во мнении с прославленным мудрецом. Кого он только ни призывал в свидетели своей правоты, собрание с ним не соглашалось. Наконец раздался Голос свыше: почему, мол, собрание не принимает мнения мудреца, который никогда не ошибался?!

Однако собрание очень вежливо, но настойчиво отклонило вмешательство Всевышнего в дискуссию: «Ты дал нам Тору, Тора на земле, а не на небесах. Так позволь нам судить самим». И Всевышний одобрил их ответ.

Не счесть великих мыслителей — от Ницше до Толстого, — посвятивших евреям слова, полные уважения.

Но мне не хотелось бы цитировать лестные слова извне, т.е. то, как мы выглядим в глазах цивилизованных мыслителей неевреев. Тем более, что, к сожалению, немало знаменитостей проклинают евреев.

Достаточно того, что говорят о гордости быть евреем великие евреи, совершившие переворот каждый в своей сфере, такие, как Эйнштейн и Фрейд.

«Тяга к знаниям ради знаний, чуть ли не фанатическая любовь к справедливости, стремление к личностной независимости, вот черты еврейской традиции, которая вынуждает меня благодарить Госnода за принадлежность к этому народу». (Эйнштейн, “Мир, каким я его вижу”.)

А вот что писал Зигмунд Фрейд в письме Максу Графу, который хотел крестить своего сына.

«Если вы не дадите своему сыну вырасти как еврею, вы лишите его таких источников силы, которые не могут быть замещены ничем другим. Пусть он борется с жизнью как еврей, а вы помогите ему обрести всю ту силу, которая ему для этого nонадобится. Не лишайте его этого nреимущества».

Я писал о предсмертном завещании рабби Раковера, одного из последних воинов восстания в варшавском гетто.

Приведу еще один отрывок из этого завещания.

«Я горжусь тем, что я еврей не назло миру, так относящемуся к нам, а именно из-за этого отношения. Я стыдился бы nринадлежать к народам, которые произвели на свет и взлелеяли nрестуnников, ответственных за то, что делают с нами.

Я горжусь тем, что я еврей, потому что трудно быть евреем, о как трудно. Не нужен героизм, чтобы быть англичанином, американцем или французом. Проще и удобней быть одним из них, но ни в коей мере не nочетней. Да, это честь быть евреем.

Я верю в то, что быть евреем означает быть воином, вечным пловцом, плывущим против человеческого nотока, мутного и nреступного. Еврей это герой, мученик, святой. Вы, ненавистники, говорите, что мы дурны, злы. Мы тоньше и лучше вас, посмотрел бы я, как бы вы выглядели на моем месте.

Я счастлив nринадлежать к несчастнейшему из всех народов земли, чей Закон представитель всего самого возвышенного и nрекрасного в законах и этиках. Этот освященный Закон ныне оскверняют и топчут ненавистники Бога, тем самым только увековечивая и освящая его.»

Когда-то Жаботинский писал с горечью:

«Разве слышат наши дети когда-нибудь слово “еврей”, произнесенное тоном гордocти и достоинства? Разве родители говорят им: “Помни, что мы евреи, и держи выше голову”? Никогда….

Надо показать им Израиль, его царственный дух во всем его могуществе, его трагическую историю во всем ее грандиозном великолепии. Только это исцелит нашу душу.» И далее — «Мы подошли к еврейству и вгляделuсь в него и нашли в нем столько величия и красоты, что под их обаянием душа выпрямилась, подняла голову и ощутила до глубины всю гордость сознания: “Я еврей”».

Почему евреи — новые американцы часто чувствуют себя почти обманутыми в лучших надеждах?

…Ты приезжаешь в Штаты, ничего не зная и ничего не помня кроме того, как плохо быть евреем в России. Ты встречаешься с американскими евреями.

Они благожелательны, по мере возможности помогают тебе. Ты благодарен им. И вдруг осознаешь, что ты и они — в разных измерениях. Они чужие, и нет у тебя с ними ни общих мыслей, ни общих интересов, ни общей религии.

Они приглашают тебя в свой круг, в свою общину. А ты, побыв с ними немного, почему-то вспоминаешь о принудительных политзанятиях в России. Да и рядовая синагога — отнюдь не сборище мудрецов, ищущих истину.

Проходят месяцы, годы, тебя засасывают повседневные заботы. У тебя все меньше времени на общение с новыми знакомыми, на размышления о своих корнях. И ты все больше отдаляешься от своей истории, от своих предков, от их философии и взглядов. И ты все реже задумываешься о том, кто ты, откуда ты.

Раньше тебе было опасно быть евреем, потом было трудно быть евреем, а сейчас, похоже, многим лень быть евреем.

Если кто-то лишен слуха, он не может не удивляться тому, что в залах сидят сотни людей и часами наблюдают, как еще одна сотня, называемая оркестрантами, вроде нелепо колдует над странными предметами.

А ведь тебя действительно почти отлучили от внутреннего слуха, способности прислушиваться к голосу национального сознания. Лишили стремления знать свою историю, узнавать те пласты духовного богатства, за которые нам, евреям, благодарен цивилизованный мир.

Нужно желание, терпение и усердие, чтобы вновь обрести слух. Чтобы непонятные слова стали понятными, чтобы забытые идеи стали своими, и чтобы обрести сокровища духа, принадлежащие тебе, законному их наследнику.

Чтобы ты мог в полной мере испытывать чувство гордости за принадлежность к своему народу.

Как нам важен и нужен некий внутренний стержень, запас гордости и достоинства!..

Кто же на него имеет право, если не евреи?

Print Friendly, PDF & Email

3 комментария для “Марк Гинзбург: До, После, Над. Ушедший век глазами бакинского еврея, или О быстротекущей жизни и вечных ценностях. Окончание

  1. Спасибо, Марк, за замечательную статью !
    Маленький «сюжет» из моей сегодняшней немецко-еврейской жизни.
    Приехав, после выхода на пенсию, в небольшой город южной Германии, я обратил внимание на то, что на двери филиала нашей еврейской общины нет таблички с указанием, КОМУ принадлежит это помещение.
    Я обратился с этим вопросом к общему собранию.
    Я прямо задал вопрос : «Почему мы, евреи, опять ПРЯЧЕМСЯ, как тараканы по щелям, чтоб нас НЕ было видно ? Где наша гордость, наше самоуважение ? Мне стыдно за нас ! »
    Можете себе представить, как меня сильно «зауважали» после такой тирады.
    Меня, почти, никто НЕ поддержал, объясняя тем, что это опастно, в условиях растущей угрозы исламского антисeмитизма и т.д., в таком же духе.
    Такие вот дела, с нашими евреями …

  2. Очень равильная мысль, что даже если Кайаса и его свита и вправду виноваты в гибели Христа, то нельзя винить в этом евреев как народ. Точно также евреи не виноваты в сталинском геноциде, хотя их было много среди НКВД-истов.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.