Александр Бизяк: Пушкин в Яропольце

Loading

Однажды кто-то из туристов спросил у экскурсовода: «Как Пушкин объяснял причину своего отсутствия на Сенатской площади среди восставших декабристов»? Пушкин признавался, — разъяснил экскурсовод, — что декабристы от народа были слишком далеки и при этом заявлял: «Мы пойдем другим путем»!

Пушкин в Яропольце

Александр Бизяк

Справка: Село Ярополец, лежащее примерно в 15-ти километрах от Волоколамска, хорошо известно любителям истории благодаря двум великолепным усадьбам и первой в Подмосковье гидроэлектростанции.

В 1684-м году село Ярополец было пожаловано украинскому гетману П. Д. Дорошенко. В 1712-м году большое поместье было разделено между двумя сыновьями гетмана. Впоследствии одна часть имения перешла во владение рода Чернышёвых, а вторая стала собственностью Загряжских. В 1825-м году загряжскую усадьбу унаследовала Наталья Ивановна Гончарова, мать жены Пушкина. Поэт дважды приезжал в имение своей тёщи, и, видимо, по этой причине гончаровским владениям в новой истории повезло гораздо больше, чем чернышёвским.

* * *

Ярополец — имение матери Н.Н. Пушкиной, Натальи Ивановны Гончаровой. 23-24 августа 1833 г. по пути в Поволжье и Оренбург Пушкин заехал к ней в гости. В письме к жене он писал: «В Ярополец приехал в среду: Наталья Ивановна встретила, как нельзя лучше…» Пушкин пробыл у тещи немногим более суток. Он с интересом осматривал дом и разбирал в библиотеке книги. Он писал: «Я нашел в доме старую библиотеку, и Наталья Ивановна позволила выбрать нужные книги. Я отобрал их десятка три…»

Второй раз Пушкин посетил Ярополец в начале октября 1834-го. Заехал на один день по пути из Болдина в Петербург. В честь пребывания поэта в Яропольце одна из аллей сада носит имя великого поэта. Много лет в доме сохранялась «пушкинская комната». Теперь в доме, где останавливался Пушкин, расположен дом отдыха.

* * *

В конце шестидесятых мне с семьей довелось жить в бывшем военном городке недалеко от Яропольца. Позволю поделиться впечатлениями.

Первое, что мы увидели, посетив усадьбы графа Чернышева и Наталии Ивановны Гончаровой (тёщи Пушкина) — на бельевых веревках развешанные простыни со штампом: «Волоколамский политехникум». Ворованные простыни сушил Спиридонов, завхоз политехникума, который жил в селе Ярополец. Узнав об этом факте, районное начальство распорядилось ворованные простыни немедленно вернуть в Волоколамский политехникум, а Спиридонову по партийной линии влепили строгача.

В имении Натальи Ивановны Гончаровой постоянно ошивался какой-то малый, выдававший себя за праправнука няни Пушкина Арины Родионовны.

Когда-то имение графа Чернышёва посетила Екатерина II. В честь ее визита в парке был установлен гранитный обелиск. Чтобы сохранить его в хорошем состоянии, два раза в году — на майские и октябрьские праздники — здесь проводятся субботники по ремонту обелиска, здесь же местные любители поэзии устраивают «Пушкинские чтения». Ежегодно 22 апреля, в день рождения вождя, из Волоколамска сюда привозят юных октябрят, которых принимают в пионеры. «Делу Ленина и партии верны!» — Разносится над парком.

Раньше свадебные кортежи отправлялись к мемориалу 28-ми панфиловцев на разъезде Дубосеково под Волоколамском. Сейчас молодожены приезжают в Ярополец к обелиску Екатерины. Фотографии на память, шампанское, цветы…

Встречает их заведующая клубом Зинаида Николаевна Колошина, ведущая артистка Ярополецкого Народного театра. Облаченная в «екатерининское» платье, в парике и в гриме. Произносит приветственную речь, желает молодым любви и счастья.

После революции в усадебном доме Чернышевых устроили больницу, а в конце 1930-х — детский санаторий имени Павлика Морозова. В феврале 1938-го по обвинению в шпионаже в пользу Японии были арестованы кладовщик и прачка санатория, брат и сестра Аграчевы, Илья Борисович и Мария Борисовна, евреи из Витебска. Они были приговорены к расстрелу и казнены на Бутовском полигоне под Москвой. В 1958 году — реабилитированы.

«Пушкинскую комнату» часто посещают молодые пары. Посетить ее записываются загодя, за два — три дня, а то и за неделю. Ввиду огромного наплыва желающих «поваляться» на кровати Пушкина дирекция установила график посещений. Цена одного сеанса зависит от продолжительности времени пребывания в заветной комнате.

Иван Кузьмич Сысоев, коренной яропольчанин, вспоминал в своих «Записках»:

«Как-то раз пожаловал в Ярополец какой-то барин, назвался Пушкиным. Зашел в трактир, решил с дороги выпить. Половому приказал подать штоф пунша. Тот повинился: «Прощевайте, барин, отродясь не ведаем такого зелья». Барин разозлился, бакенбарды распушил и полового отчитал по первое число. «Болван ты, братец! Тогда водку принеси, да поживее!». «Сей момент-съ»! — Половой отвесил барину поклон и побёг к буфетной стойке. Барин осмотрелся, увидел мужиков в углу.

— Ну, что, бедуете, холопы?

— Бедуем, барин. Спиваемся от горя… Вы, барин, сами-то, видать, из Петербурха будете, али из Москвы? Не слыхать ли там у вас, обещают людя́м какого послабления?

— За свободу надобно самим бороться, — молвит барин. — «Товарищ, верь, взойдет она, звезда пленительного счастья. Россия вспрянет ото сна, и на обломках самовластья напишут наши имена!»

Мужики в ответ оглаживают бороды:

— Так-то оно так. Да вот дождемся ли?

— Дождетесь, — обещает барин. — Главное, бороться и искать, найти и не сдаваться!»

Однажды кто-то из туристов спросил у экскурсовода: «Как Пушкин объяснял причину своего отсутствия на Сенатской площади среди восставших декабристов»? Пушкин признавался, — разъяснил экскурсовод, — что декабристы от народа были слишком далеки и при этом заявлял: «Мы пойдем другим путем»!

Я любил бывать в Яропольце. Здесь мне всё напоминало Пушкина. Даже трактир, тот самый, в котором нынче — ресторан «Березка». Как-то я решил зайти в него, но дорогу перебежал мне заяц. Я повернул назад. Так же поступил когда-то Пушкин. Но я передумал и все-таки в ресторацию зашел.

За столиком в углу под фикусом увидел компанию поддатых мужиков.

— Здорово, мужики!

— Здорово, коль не шутишь.

Я расположился за соседним столиком. Смахнул с клеенки сухие крошки хлеба, отодвинул вазочку с завядшими ромашками. Позвал официанта.

— Любезный, принеси мне пунша!

— Невозможно-съ. Пунш весь выпитый. — И показал на мужиков. — Семь графинов выдули. Алкашня колхозная. С утрева сидят. Могу настойку предложить на желудях.

— Что за настойка?

— «Яропольчанка» называется. Крепкая, зараза. По рецепту графа Чернышева изготовлена. Говорят, графья ее любили. Отпробуйте, не пожалеете.

— Неси ее, заразу!

— Будет сделано!

Пока официант за желудёвкой бегал, я с мужиками затеял разговор. Спросил, какие нынче виды у них в Яропольце на урожай.

— Были виды, да и сплыли, — отозвались мужики. — Овёс полег, ячменя не колосятся. Рожь не уродилась. То дожди, то засуха. Вот сидим тута и бедуем. Пуншем травимся, портвейном лакируем. — И вдруг добавили: — Эх, был бы с нами Пушкин, уж он помог бы! Когда он к теще в гости приезжал в Ярополец, тогда хлеба от засухи тоже полегли. Мужики — к нему с поклоном: «Сергеич, помоги! Не могём мы графу Чернышеву заплатить оброк»!

— Помог?

— А то! — Явился к Чернышеву и пригрозил ему: «Гляди, граф, будешь притеснять холопов, сочиню на тебя злую эпиграмму»! Тот затих, перекрестился и от оброка в тот год крестьян освободил.

Ай да Пушкин, ай да сукин сын!

* * *

В бытность моего пребывания в окрестностях Яропольца я работал в газете «Заветы Ильича», печатном органе Волоколамского горкома партии. Состоял в дружеских отношениях с районным руководством. Особенно сдружился с Зоей Яковлевной Ионовой, Вторым секретарем горкома, большой поклонницей и знатоком творчества и биографии великого поэта. О кратковременных визитах Пушкина в имение своей тёщи Наталии Ивановны Гончаровой знала досконально и во всех подробностях. Как-то деликатно я спросил Ионову:

— Правда ли, если верить слухам, что Александр Сергеевич случайно «обрюхатил» (любимое словцо поэта) одну из крепостных крестьянок графа Чернышева?

Ионова буквально взорвалась от подобной сплетни.

— Это клевета! Великий Пушкин подобной пошлой вольности не мог себе позволить!

Я робко возразил:

— Ну почему же? Вспомните, как он, томясь в Михайловском, себе позволил «обрюхатить» крепостную девушку и признался в этом в письме к ближайшему своему товарищу поэту Вяземскому, попросив того принять участие в судьбе несчастной. А почему подобный же курьез не мог произойти в Яропольце?

— Да хотя бы потому, — Вскричала секретарь горкома, — что Пушкин весь день безвылазно провел в библиотеке Наталии Ивановны, выбирая книги, а к вечеру имение покинул!

— И вовсе не безвылазно. А на несколько часов, с целью освежиться, библиотеку он покинул и вышел на прогулку в парк. Вот там-то, зная пушкинскую несдержанность, во время променада он и заарканил девушку…

— Александр, как такое вы могли подумать?! — В гневе воскликнула Ионова. — И вам поручено в газете освещать культурные события в районе! Я прикажу редактору, чтобы он немедленно вас перевел в сельхозотдел!

Так я заплатил за вольнодумие, недопустимое в советской журналистике…

* * *

Было бы неправдой говорить о Пушкине исключительно, как о любителе брюхатить женщин. Помимо гениальности он был щедро наделен многими другими человеческими качествами. Дмитрий Звонарёв, современник Пушкина и близкий друг поэта, вспоминает: «Александр, будучи уже в серьезном возрасте, любил возиться с крестьянскими детьми: рисовал им чёртиков, мастерил свистульки, леденцами угощал, анисовыми пряниками, ватрушками с вареньем. В дни визитов к теще Наталии Ивановне запрется в своей комнате, и давай поэму сочинять. А из открытого окна доносится: «Барин, барин, выйди с нами поиграть!».

Поэт отбрасывает в сторону тетрадку и гусиное перо, и айда к детишкам. Тёща умиляется: «Ну, право, как ребенок! — И кричит вдогонку зятю. — Саша, а кто же будет за тебя поэму сочинять? Пушкин, что ли?». «Пушкин, маменька! Пусть он и сочиняет!». И бежит вприпрыжку. Только кудри по ветру разлетаются…

Крестьяне отвечали Пушкину ответною любовью. Когда он покидал Ярополец, запрягали тройку лошадей и с бубенцами везли его до самого Волоколамска. «Прощевайте, барин! Приезжайте сызнова, встретим с хлебом-солью!».

Print Friendly, PDF & Email

9 комментариев для “Александр Бизяк: Пушкин в Яропольце

  1. Прошу прощение за поздний отклик. Не работал КОМП. Всем сердечное спасибо за комментарии!

  2. Читаем в Варшаве, в аэропорту. Пять часов ожидания. Спасибо за помощь провести их с удовольствием.

  3. Всякий автор получает какой-то авторитет. Но пользоваться им для рекламы табакокурения неприлично.
    lbsheynni@mail.ru

  4. И Синявский, и Хармс, и Григорий Быстрицкий… И все равно здорово!

    1. Алекс.Григ.БИЗЯК всегда интересен
      а если б можно было поместить МАГАЗИНЫЧА, кот. вошёл в ИЗБРАННОЕ
      http://www.andersval.nl/izbrannoe
      номинация А.Г.Бизяка была бы ОЧЕвидной. Увы, нельзя.

  5. Дорогой А.Г, дорогой!

    Оценил Ваш вклад в пушкиноведение. Браво!
    М.Ф.

  6. А мне кажется, я понимаю праведный гнев секретаря ГК КПСС. То, как она возразила вам, выразило только автоматическую составляющую, партийный, так сказать, автопилот. Зоя Яковлевна хоть и была глубоко идейной, но все же женщиной. А секс в СССР хоть и был в подполье (внешне его как бы совсем и не было), все-таки как-то робко существовал. По крайней мере, в фантазиях.
    «…на несколько часов, с целью освежиться, библиотеку он покинул…» — предположим, на два часа. «Что чисто технически можно сделать за это короткое время?», — наверняка пронеслось в голове у Ионовой после вашего малопристойного «обрюхатил».
    Вышел освежиться: минут 15 просто гулял. Потом, среди деревьев увидел крестьянку. Скоро сказка сказывается (заарканил), да не скоро получается. Пока приблизился, пока она пугалась барина до смерти, пока увещевал добрыми и, по возможности, очень простыми стихами, пока место тайное коварно подыскивал, потом подталкивал ненавязчиво к нему, пока то да сё, прошло еще минут 30. Предположила Ионова минут 45 на подготовку к самому безобразию.
    Но она ведь Пушкина хорошо знает: понимает, в любую секунду может озарение прийти, строчки какие, а может и целый кусок для поэмы. Сочинял Пушкин быстро, но сразу перейти от прекрасного к грубой сексуальной прозе, стряхнуть моментально волшебство творчества, ни у кого еще не получалось. Даже у первого секретаря.
    Из вашего рассказа невозможно понять, этот акт случился до тайной аудиенции у царя или, чего хуже, после. Жаль, у Эйдельмана уже не спросишь. В любом случае мысли об императоре отняли еще добрый кусок непристойной части променада.
    Что же остается? — спрашивает сама себя (понятно, что не вас) бедная Ионова. Ведь Пушкин вам не какой-то скорострельный кролик, он же Пушкин!!!
    Поэтому реакция второго секретаря горкома совершенно справедливая.

Добавить комментарий для В.З. Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.