Сегодня год как ушла Галина Гампер.

Жизнь не была добра к её телу, но была щедра к душе. Галя родилась в рубашке, помогавшей ей не просто совладать со смирительной рубахой физического недуга, но и реализовать себя так полно, как далеко не всем здоровым удаётся. Какого напряжения душевных сил ей стоило пользоваться этим счастливым даром, можно было чувствовать, будучи рядом с ней, но полной мерой знала только она сама. Претерпевая боль телесную и будучи способной, воспринимать жизнь открытым нервом, Галя была живым воплощением слов Юрия Тынянова: «Жить по-настоящему больно». Она жила и писала по-настоящему.

Виктор Каган

Галине Гампер

***
А что душа? Былинка на ветру,
сплошная боль, седая как былина,
скупая быль о том, как я умру,
освободив её, чтобы опять невинна,
без племени, без роду, без угла
она пошла выкидывать коленца,
пугая смерть, творя добро из зла,
входя в травинку, дерево, младенца.
Такой уж ей талан или талант —
шагать, чтоб впереди маячил Дант,
за кругом круг и снова круг за кругом,
как мы теперь шагаем друг за другом,
слагая быль о том, как мы живём …
Сплошная боль, а всё-таки поём.

БЛИКИ

1
Это память-старушка хлопочет,
подливая то водку, то чай.
Ворожит, обещает, пророчит,
вспоминая о том невзначай,
что ушло и навек позабыто,
неизбывным быльём поросло.

Сквозь туманную лет волокиту
проступают то год, то число,
проступают штрихи и детали —
те, которых не видел тогда.
Открываются давние дали.
Да не ходят туда поезда.

2
И хорошо — забудь.
Не вспоминай, не надо.
Живи — и как-нибудь
укроются от взгляда
ошибка и беда,
несыгранные роли,
стоячая вода
невыплаканной боли.
Забудь — и всё пройдёт.
— Неужто всё?
— Конечно.
И память занесёт
слоями тьмы кромешной.

3
И что с того, что жизнь болит
и кровоточит, и саднит
открытой, как объятья, раной?
В какой написано из книг,
что будут сладки век и миг
под бога бдительной охраной?

Так жизнь устроена хитро —
монета встанет на ребро
и, стало быть, мой друг, не надо
ни ворошить, ни тормошить
воспоминанья — просто жить
и станет всё открыто взгляду.

Когда откроется? Бог весть …
Но в этом суть как раз и есть —
нести свой крест и пусть зеваки
смеются. Это их удел.
А мы-то знаем наш предел
и помним. Остальное — враки.

***
«Закрыть глаза и к стенке прислониться»
Галина Гампер

Закрыть глаза и к небу прислониться.
Пусть облака плывут у самых глаз.
Душа — в руке зажатая синица
печалится, что бог тебя не спас.

На волоске повисла жизнь земная.
На волосок от смерти тяжкий вздох.
На посошок — и долгий путь до рая.
Но зов последний застаёт врасплох.

Больничная палата. Время сбилось
с путей своих и бродит наугад.
И каждый миг — мучительная милость.
Роса восхода катится в закат.

Уйти под утро — как навек проститься.
Прости, прощай — твержу за разом раз.
Закрыть глаза и к небу прислониться.
Пусть облака плывут у самых глаз.

***
«… не автор грустен — жизнь сама грустна»
Галина Гампер

что было то прошло
что будет не настало
что есть не счесть
туманит память взор
дожди идут вдоль крюкова канала
как долог коммунальный коридор
тень женщины касается ладони
блаженна дурь восторженная блажь
прозрачной ночи призрачен мираж
на волю рвутся клодтовские кони
окно в европу тучи затянули
ростральных свеч мерцанье на ветру
пролом во времени
грибной потоп в июле
смятенье одиночеств поутру
размытость слов
кровь разъедает губы
рябь памяти на тихой глади сна
в проёмах невского сочатся болью трубы
не автор грустен жизнь сама грустна

***
«Свет фонарей расплывчат, мутен, шаток»
Галина Гампер

Всё проходит. И это пройдёт.
Но мгновение длится счастливо,
как витающий в воздухе йод
невидимкой над гладью залива.

Всё пройдёт. И я тоже пройду,
как проходят любовь и простуда,
как проходят сомненья в бреду
и дурная от счастья причуда.

Всё пройдёт. И останутся тишь,
шелестящая шепотом вечность,
чистый снег, опадающий с крыш,
предрассветная мягкая млечность.

Всё пройдет. Я пройду. А пока
даждь мне днесь до мгновения длиться,
когда примет в ладони река
влёт подбитую душу, как птицу.

Утекает по капле вода
между пальцев сурового бога.
Фонаря покачнулась звезда.
В никуда протянулась дорога.

Ночь. Дежурный аптекарь в тоске
фонарю за окошком кивает.
Одинокий король на доске
сам с собою в пятнашки играет
или в классики …
Кто разберёт?
Да и это к рассвету пройдёт.

***
«Как устоишь?
А ты ведь устоишь»
Галина Гампер

Ах, боже мой, да разве дело в том,
что лад не в лад и счастье несчастлúво,
что на потом остался суп с котом
и канул парус в мареве залива?

Всё дело в том, что дело-то ни в чём
и никому до дела нету дела —
мы заняты, мы воду слов толчём
в разбитой ступе злого беспредела.

Ревёт пожар, срывая свет с небес,
бадьи пожарных туч трещат от суши,
огонь с земного — на небесный лес,
где отсидеться собирались души.

Ну, а когда всё выгорит дотла,
от головни прикуришь сигарету,
затянешься — такие блин дела,
подумаешь — за что мне счастье это,

за что мне рай в аду, на что слова,
о чём кричит растерянная птица
и кто она — полночница-сова,
журавлик в небе, в кулаке синица?

Осядет пепел, выпадут дожди
и чёрным снегом заметёт могилы.
Не верь, не бойся, не проси, не жди.
Но, Боже, где найти на это силы?

***
Вот и стопка до дна обмелела,
хлеб топорщится сухарём.
Божий промысел, наше дело.
Вечность мига боли вдвоём

пополам, словно ломоть хлеба,
не преломим, как было вчера.
Лишь в душе отпевания треба,
осень, Павловск, венков мишура.

Рвётся там, где нежно и тонко
прах ласкает уставший дух.
Стол, потёртая жизнью клеёнка,
книги стопкой и ловит слух

голос твой из небесного леса:
«Устоишь? А ведь ты устоишь».
Только дней всё плотней завеса,
только в ракушке уха тишь.

Окликаю и нет ответа.
След луча на сыром песке.
Белки в стылой мякоти света.
Меч на солнечном волоске.

Посошок мы с тобой не успели.
Догоню и искупим грехи —
посидим, как вчера сидели,
почитаем друг другу стихи.

***
Мерцает тусклая звезда.
Давно остыли пироги.
Друзья уходят кто куда —
кто в никуда, кто во враги.

Кому покой, кому война –
путь, как ни кинь, непрост.
Пусть водка будет холодна,
пусть тёплым будет тост

под тающий в тумане след
того, что благодать.
Любить друзей, которых нет.
Любить и вспоминать.

© Виктор Каган 1980‒2016
25 сентября 2016