Миротвор Шварц: Особенности национальных выборов. Продолжение

Loading

Зал дружно зааплодировал. Не хлопали в ладоши лишь Линкольн, готовый провалиться сквозь землю, и сам Дуглас, сохранявший спокойствие даже в час триумфа. «Обьявляю голосование закрытым», — опустил спикер свой молоток. Стивен Арнольд Дуглас стал шестнадцатым президентом Соединенных Штатов Америки.

Особенности национальных выборов

Миротвор Шварц

Продолжение. Начало

3 декабря, понедельник. 12:00
Вашингтон, Капитолийский Холм

Хотя большинство депутатов новой Палаты Представителей уже были избраны в прошлом месяце, их полномочия начинались только в марте, а потому вопрос о престолонаследии… то есть о выборах нового президента должны были решать депутаты действующей Палаты, избранные два года назад.

Конечно, избрание нового президента было необычайно важным вопросом. Безусловно, этот вопрос разбирался на первом же заседании второй сессии Палаты Представителей Конгресса США тридцать шестого созыва. Естественно, в повестке дня данный вопрос стоял на самом первом месте.

Вообще-то так происходило в каждом високосном году — но четыре года назад, восемь лет назад, двенадцать лет назад все свелось к пустой формальности — подсчету голосов выборщиков, которые слепо следовали воле пославших их избирателей. Теперь же этого было недостаточно — на сей раз депутатам предстояло выбрать главу государства самим, раз уж этого не смог сделать избравший их народ.

Разбившись на территориальные делегации, депутаты разошлись по уголкам, подоконникам и закоулкам зала заседаний, негромко обсуждая достоинства и недостатки трех претендентов на высочайшую государственную должность. Некоторое исключение представляли собой делегации Делавера, Флориды и Орегона, каждая из которых состояла из одного-единственного депутата — каждому из них обсуждать свой выбор было просто не с кем.

Сами же кандидаты сидели в ожидании на одной из скамеек у окна. Линкольн и Дуглас приехали в Вашингтон только вчера, и увидели друг друга (равно как и Брекинриджа) только на заседании. Холодно обменявшись приветствиями, трое претендентов больше не перекинулись ни единым словом. Даже «желаю успеха» выглядело бы в такой обстановке слишком лживо. А более искренние пожелания прозвучали бы слишком оскорбительно.

Линкольн покосился на своих противников. Стивену Дугласу явно нездоровилось — он кутался в шерстяной шарф. Линкольн даже немного пожалел «маленького гиганта», прозванного так из-за небольшого роста и больших амбиций. Впрочем, жалость длилась недолго — вспомнив об Иллинойсе с Калифорнией, Линкольн поморщился и перевел взгляд на Брекинриджа.

Вице-президент Джон Брекинридж был еще молод, особенно для политика — ему было всего тридцать девять лет. Не будучи профессиональным военным, он тем не менее обладал военной выправкой — сказывалась служба в армии во время Мексиканской войны. Даже сидя не на коне, а на скамейке, он напоминал типичного щеголеватого гусара, казака или мушкетера — Линкольн не очень разбирался в европейской кавалерии. Несомненно, многие женщины находили Брекинриджа привлекательным — но Линкольн этого мнения не разделял.

«Типичный феодал,» — подумал Линкольн. — «Типичный европейский герцог, граф или князь. Откуда-нибудь из средневековья. Который считает простонародье не за людей, а за смердов, за быдло, за рабов. А как же иначе? Как иначе может мыслить рабовладелец-плантатор? И это происходит в Америке, в стране, которая, казалось бы, давно порвала со своим европейским прошлым, с тиранией, с феодализмом, с беспросветным мраком! И для чего? Чтобы теперь уже европейцы ужасались американскому рабству! Чтобы вот такие люди и дальше могли…»

Размышления Линкольна прервал голос Уильяма Пеннингтона, спикера Палаты:

— Джентльмены, время истекло! Приступаем к оглашению итогов голосования.

После чего, конечно, прошло еще минут пятнадцать. Наконец все делегации были готовы, и началась перекличка — один штат за другим.

Линкольн еще раз мысленно проанализировал ситуацию. Он знал, что голоса пятнадцати свободных штатов, в делегациях которых преобладали республиканцы, находятся у него в кармане. Что касается рабовладельческих штатов, то тринадцать из них были представлены в Палате преимущественно южными демократами — то есть сторонниками Брекинриджа. В двух оставшихся южных делегациях, кентуккийской и теннессийской, преобладали сторонники Белла — но Белла здесь не было, и Брекинридж, как единственный оставшийся кандидат-южанин, мог рассчитывать и на них. Итого 15:15.

Таким образом, главный вопрос заключался в том, как проголосуют три делегации, контролируемые северными демократами — иллинойцы, калифорнийцы и орегонцы (вернее, орегонец)? Кого они предпочтут — Линкольна, также северянина (пусть и республиканца), или Брекинриджа, также демократа (пусть и южного)?

* * *

12:05

— Калифорния! — прогремел голос Пеннингтона.

— Мистер спикер, — медленно сказал бородач Джон Берч, один из двух калифорнийцев, — мы голосуем за мистера Дугласа.

Линкольн и Брекинридж одновременно нахмурились. К их удивлению и разочарованию, северные демократы Берч и Чарльз Скотт предпочли не одного из двух серьезных кандидатов, а однопартийца Дугласа, у которого все равно не было никаких шансов. И здесь Дуглас отобрал у Линкольна Калифорнию, причем опять без всякой пользы для себя лично.

* * *

12:15

— Иллинойс!

Линкольн побледнел от волнения. Не будучи суеверен, он все же скрестил пальцы на обеих руках.

— Мистер спикер, — нерешительно протянул Джон МакКлернанд, как бы все еще обдумывая ответ, — мы посовещались и решили отдать голос за мистера Дугласа.

Линкольн опустил голову. Судя по тону МакКлернанда, он понял, как происходило совещание — четверо республиканцев сделали все, что могли, но так и не переубедили пятерых демократов. И снова Иллинойс достался Дугласу, а не Линкольну — теперь уже в третий раз.

И Линкольн, и Брекинридж поняли, что теперь победа не достанется никому — во всяком случае, сегодня.

* * *

12:30

— Орегон!

— Мистер спикер, — с достоинством произнес Лэнсинг Стаут, — я… то есть мы… то есть штат Орегон в моем лице голосует за мистера Дугласа.

Линкольн пожал плечами. Это уже не имело значения — так или иначе, «маленький гигант» уже сыграл роль пресловутой собаки на сене.

* * *

12:45

— Итак, джентльмены, — подвел итоги Пеннингтон, — результаты голосования следующие: за мистера Брекинриджа подано 15 голосов, за мистера Линкольна — также 15, и за мистера Дугласа — 3 голоса.

Линкольн мысленно развел руками. Он еще не победил — но пока и не проиграл.

— Поскольку ни один из кандидатов не набрал большинства голосов, — продолжил спикер, — я предлагаю провести повторное голосование через два дня. Возможно, за это время что-нибудь изменится. Может быть, некоторые джентльмены примут какие-нибудь решения.

С этими словами Пеннингтон выразительно посмотрел на трех кандидатов. Все прекрасно понимали, что он имел в виду.

Настала пора закулисных переговоров.

* * *

4 декабря, вторник. 19:00
Отель «Бельвю»

— Войдите, — послышался голос Дугласа.

Войдя в номер своего давнего соперника, Линкольн увидел, что Дуглас сидит у камина и по-прежнему кутается в шарф.

— Добрый вечер, мистер Дуглас, — вежливо поклонился Линкольн. — Я надеюсь, что мой визит не будет для вас слишком затруднителен, принимая во внимание…

— Вы пришли навестить больного человека? — усмехнулся Дуглас. — Что же, это очень мило с вашей стороны. Пожалуйста, зовите меня «Стивен». Эти излишние формальности ни к чему — мы так хорошо знакомы, что можем считаться лучшими друзьями.

— Я не буду ходить вокруг да около, Стивен, — сказал Линкольн. — Мы с вами не друзья, и, наверное, никогда ими не будем. Скорее уж нас можно считать заклятыми врагами. Но сейчас не время вспоминать старые обиды. В этот ответственный час мы должны оставить в стороне личные счеты и подумать о благе нашей страны, которая…

— Простите, Эйб, — перебил его Дуглас, — но вы, кажется, сказали, что не собираетесь ходить вокруг да около?

— Да, конечно, — кивнул Линкольн. — Как нам обоим хорошо известно, выборы президента в Палате Представителей закончились ничем. Этот кризис грозит затянуться надолго, если только один из трех кандидатов не снимет свою кандидатуру и не призовет своих сторонников голосовать за одного из двух других кандидатов…

— И этим кандидатом, — снова перебил Линкольна Дуглас, — должен стать я, поскольку занял вчера последнее место?

Несмотря на смысл разговора, в голосе Дугласа не слышалось гнева. Всего лишь сарказм.

— Но, Стивен, — замялся Линкольн, — ведь вам выпадает честь исторического масштаба. Вы можете стать кингмейкером. От вас — и только от вас — зависит, кто станет новым президентом Америки.

Он сопроводил свои слова величественным жестом. Дуглас лишь улыбнулся.

— И вы хотите, — спросил он напрямик, — чтобы я поддержал именно вас?

— Послушайте, Стивен, — проникновенно заговорил Линкольн, стараясь звучать как можно более убедительно, — мы с вами прекрасно знаем, как обстоят дела в нашей стране. Хотим мы этого или нет, но Америка состоит из двух частей, одна из которых — Север, а другая — Юг. Мы, северяне, отличаемся от южан больше, чем пруссаки от баварцев, чем бретонцы от провансальцев, чем миланцы от неаполитанцев. Мы отличаемся от южан очень многим, но в особенности — отношением к рабству. В наших, северных штатах эта средневековая дикость строжайше запрещена, тогда как южанам рабство кажется вполне естественным. Именно поэтому вопрос о том, кому принадлежит в государстве власть — нам или им — является наиважнейшим.

Линкольн сделал паузу, как бы предлагая Дугласу возразить. Однако «маленький гигант» молчал, возражать явно не собираясь. Линкольн продолжил:

— Стивен, давайте смотреть правде в глаза. Из-за чего распалась ваша собственная партия? Какой именно пункт партийной платформы оказался камнем преткновения?

Дуглас по-прежнему молчал, как бы разрешая Линкольну самому ответить на собственный вопрос.

— Я знаю, что именно произошло! — победно сказал Линкольн, подняв вверх указательный палец. — Все испортил вопрос о западных территориях, обо всех этих канзасах-небрасках-дакотах, о территориях, которые в один прекрасный день станут штатами. Вопрос в том, какими штатами — свободными или рабовладельческими? Вы, Стивен, предложили концепцию народного волеизъявления — пусть жители нового штата сами решают, быть у них рабству или не быть. Но южным демократам это не понравилось — им подавай федеральный закон, по которому рабство в новых штатах устанавливается автоматически! Вот чего хочется южанам, вот под каким лозунгом стремится к власти Брекинридж!

И снова Дуглас ничего не ответил, даже не попытался.

— В то время как мы, республиканцы, — теперь Линкольн направил палец на себя, — предложили совсем другое. Если уж мы не можем — пока не можем — искоренить рабство на Юге, где оно существовало веками, то пусть оно хотя бы не проникает на Запад. Мы предлагаем запретить рабство в новых штатах, раз и навсегда!

На лице у Дугласа появилась ироническая усмешка.

— Да, Стивен, я знаю, что вы хотите сказать, — поспешно сказал Линкольн. — Вы полагаете, что наша инициатива так же нарушает суверенитет новых штатов, как и предложение ваших бывших однопартийцев. Но давайте опять посмотрим правде в глаза. Если жители каждого нового штата, как вы предлагаете, проведут плебисцит, то каким будет результат?

Дуглас демонстративно пожал плечами, как бы отказываясь заранее предсказывать волю народа.

— А вот мне, представьте себе, ответ известен, — усмехнулся Линкольн. — На Запад едут бизнесмены, фермеры, торговцы, рабочие, ремесленники, искатели приключений — свободомыслящие люди, привыкшие сами зарабатывать себе на хлеб. А не плантаторы, разжиревшие от лени, или надсмотрщики, хлещущие бичом несчастных невольников. Большинству поселенцев рабство и глубоко чуждо, и совершенно не нужно — и поэтому они его отвергнут. На это вы и надеетесь! Этого-то южане и боятся!

«Маленький гигант» не выдержал и улыбнулся, что было равносильно кивку.

— Вот именно! — торжествующе сказал Линкольн. — Вы надеетесь на тот же результат, к которому приведет и предложенный нами запрет. Вот видите, Стивен? У вас гораздо больше общего со мной, северянином-республиканцем, чем с южанином Брекинриджем, будь он хоть тысячу раз демократом. Если вы завтра поддержите меня, Стивен, то это будет в ваших же собственных интересах, как и в интересах всего Севера!

Закончив эту возвышенную речь, Линкольн наконец остановился, чтобы перевести дух.

— Мне понятна ваша логика, Эйб, — тихо ответил Дуглас. — И я с ней… согласен. Да, согласен.

— Имейте в виду, — поспешно добавил Линкольн, — ваш поступок не останется без награды. Как вы смотрите на должность государственного секретаря в моем кабинете?

— Простите, я не понял… — Дуглас как-то странно посмотрел на Линкольна.

— Вас удивляет, что демократ войдет в кабинет республиканского президента? — усмехнулся Линкольн. — Да, это несколько необычно, но ведь я буду первым республиканцем в Белом Доме. У нашей партии еще нет опыта в международной политике, а вы, демократы, уже привыкли к сношениям с иностранными державами. Так что ваше назначение будет вполне обьяснимо.

— Я не об этом, — покачал головой Дуглас. — Я не понял, чего вы от меня ожидаете. Вы ожидаете, что я поддержу вас потому, что вы убедили меня в своей правоте — или потому, что вы предлагаете мне… взятку?

— Это не взятка, — затряс головой Линкольн. — Это всего лишь… плата за то, что вы честно выполните свой долг. Ведь не назовете же вы взяткой жалованье врача, учителя, полицейского, наконец? Все эти люди честно выполняют свой долг, движимые человеколюбием и следуя нравственному долгу христианина — но ведь они это делают не бесплатно. Всякий труд должен быть оплачен.

— Хорошо, Эйб, — кивнул головой Дуглас. — К сожалению, я несколько устал, поэтому давайте-ка распрощаемся до завтра. Я благодарю вас за содержательный разговор. Я соглашаюсь с вашими доводами и обещаю вам, что победа останется за Севером.

* * *

21:30

— Заходите, мистер Брекинридж, заходите, — сказал Дуглас, все еще сидящий у камина. — Простите, что пригласил вас к себе. Если б не простуда с кашлем, я бы сам нанес вам визит.

— Вам не нужно извиняться, мистер Дуглас, — учтиво поклонился Брекинридж, закрывая за собой дверь. — Напротив, я весьма польщен вашим приглашением, сэр. Чем могу служить?

— Садитесь, мистер Брекинридж, — предложил Дуглас. — Я пригласил вас к себе для того, чтобы поделиться с вами некоторой информацией. Два часа назад меня посетил мистер Линкольн. Он приложил все усилия к тому, чтобы убедить меня снять свою кандидатуру и поддержать его на завтрашнем голосовании. В обмен мистер Линкольн предложил мне пост государственного секретаря в своем будущем кабинете.

— Не могу сказать, сэр, — честно ответил Брекинридж, — что я очень удивлен. Могу ли я узнать, мистер Дуглас… каким был ваш ответ?

— Можете, мистер Брекинридж, — кивнул Дуглас. — Я согласился с доводами мистера Линкольна.

— Вот как? — ответил Брекинридж, умело пряча разочарование под маской вежливости. — Что ж, мистер Дуглас, я благодарю вас за эту информацию, но… я не совсем понимаю, сэр, зачем вы мне ее сообщаете?

Не будучи высокого мнения о Дугласе, Брекинридж тем не менее не мог допустить и мысли о том, что «маленький гигант» просто хочет над ним поиздеваться.

— Видите ли, мистер Брекинридж, — сказал Дуглас, — мне хотелось бы, чтобы вы как следует обдумали создавшуюся ситуацию. Завтра новым президентом Америки станет республиканец, радикал, аболиционист. Это будет тяжелым ударом не только для южных штатов, сам образ жизни которых теперь находится под угрозой. Это будет катастрофой для всей Америки, которая окажется на грани распада. Мне известно, что в законодательном собрании Южной Каролины, равно как и некоторых других южных штатов, уже обсуждается возможный выход из Союза в случае избрания мистера Линкольна президентом. Я хотел бы узнать, мистер Брекинридж, как вам нравится такое развитие событий?

Сделав над собой усилие, чтобы подавить нарастающий гнев, Брекинридж ответил:

— По правде говоря, мистер Дуглас, такое развитие событий мне совершенно не нравится.

«А то ты сам не понимаешь, презренный коротышка?» — подумал он при этом. Но только подумал.

Никак не прокомментировав ответ Брекинриджа, Дуглас, казалось, о чем-то задумался. В молчании прошло полминуты.

— Впрочем, — прервал Дуглас затянувшуюся паузу, — есть еще и другая возможность…

* * *

5 декабря, среда. 11:00
Капитолийский Холм

— Джентльмены! — прогремел голос Пеннингтона. — Пора приступать к повторному голосованию.

Линкольн чуть не задрожал от волнения. Несмотря на успешное окончание вчерашнего разговора, он до сих пор не был уверен в победе. «А что, если сторонники Дугласа его не послушают?» — подумал он. — «Да нет, не будут северяне голосовать за Брекинриджа.»

— Не желает ли кто-нибудь из присутствующих джентльменов, — спикер посмотрел на трех кандидатов, — сделать какое-нибудь заявление?

Линкольн покосился на Дугласа. Однако Дуглас продолжал сидеть с тем же олимпийским спокойствием, что и раньше.

— Я хотел бы сделать заявление, мистер спикер.

Это сказал не Дуглас. Это сказал Брекинридж, поднявшийся с места. Линкольн чуть не упал со скамьи от удивления. Дуглас, впрочем, по-прежнему был спокоен.

— Прошу вас, мистер Брекинридж, — тон Пеннингтона также был несколько удивленным.

— Благодарю вас, сэр. В жизни каждого человека наступают моменты, когда он должен предпочесть общее благо личным амбициям. Будучи истинным патриотом своей страны, я снимаю свою кандидатуру с президентских выборов.

Зал удивленно заахал. Линкольн не мог поверить своему счастью. Его главный конкурент только что выбросил белый флаг!

— Будучи же добрым демократом, — продолжил Брекинридж, — я призываю своих сторонников отдать голоса за моего товарища по партии мистера Дугласа.

Отвесив поклон всем депутатам сразу, Брекинридж направился к выходу. Радость на лице Линкольна сменилась ужасом. Ему захотелось последовать за Брекинриджем, но он лишь понуро опустил голову. Он понял, что проиграл.

Голосование прошло без сюрпризов. Делегации всех трех штатов, проголосовавших за Дугласа позавчера, поддержали его снова. То же сделали и все пятнадцать южных штатов, ранее поддержавшие Брекинриджа. Собственно, Брекинридж мог их ни к чему и не призывать — любой южанин и так предпочел бы меньшее зло большему, то есть Дугласа Линкольну.

— Окончательные результаты таковы, — подвел итоги Пеннингтон, — за мистера Дугласа подано 18 голосов, и за мистера Линкольна — 15. Поздравляю вас, мистер Дуглас.

Зал дружно зааплодировал. Не хлопали в ладоши лишь Линкольн, готовый провалиться сквозь землю, и сам Дуглас, сохранявший спокойствие даже в час триумфа.

— Обьявляю голосование закрытым, — опустил спикер свой молоток.

Стивен Арнольд Дуглас стал шестнадцатым президентом Соединенных Штатов Америки.

* * *

18:00
Отель «Парфенон»

Вот уже третий час Авраам Линкольн ходил по своему номеру из угла в угол, вновь и вновь перебирая в памяти события последнего месяца. Сколько раз победа, казалось, была у него в руках — но злая судьба подставляла ему подножку снова и снова. С каждым часом, с каждой минутой, с каждой секундой Линкольн приходил в еще большую ярость. Эта ярость была направлена не столько на Брекинриджа, Дугласа, депутатов Палаты или американский народ, сколько на весь окружающий мир в целом.

— Мистер Линкольн? — раздался голос из коридора.

— Что вам нужно? — резко повернулся Линкольн к двери.

— Я не хотел вас беспокоить, сэр, но вам доставили письмо от президента.

— От президента Бьюкенена? — недоуменно спросил Линкольн.

— Нет, сэр, от новоизбранного президента Дугласа.

— Ах, от Дугласа?!

Открыв дверь, Линкольн вырвал из рук гостиничного слуги конверт. Не дав слуге на чай ни цента, он захлопнул дверь со страшным грохотом и подошел к письменному столу. Дрожа от гнева и любопытства, он не стал даже распечатывать конверт, а просто разорвал его надвое вместе с письмом. К счастью, текст не пострадал, ибо письмо уместилось на одну половинку, так как было достаточно кратким:

«Уважаемый мистер Линкольн,

Цель настоящего письма — поставить Вас в известность о том, что вчера вечером после Вашего посещения меня также соизволил посетить мистер Брекинридж. Рассказав ему о нашей с Вами беседе, я проинформировал мистера Брекинриджа о том, что намерен снять свою кандидатуру с выборов и поддержать Вас, мистер Линкольн — если только мистер Брекинридж не снимет свою кандидатуру с выборов и не поддержит меня.

Поскольку мистер Брекинридж не дал мне определенного ответа, я до самого голосования не имел чести знать, какую именно альтернативу он предпочтет. Но в любом случае я знал твердо, мистер Линкольн, что обязательство, которое я дал Вам вчера вечером, нарушено не будет — так или иначе, президентом США станет северянин.

Искренне Ваш
Стивен Дуглас»

— Мерзавец! Негодяй! Мошенник!

Линкольн схватил письмо и разорвал его снова — теперь уже на мелкие кусочки. Теперь его гнев был направлен конкретно на Дугласа:

— Ну и подлец! Вот как он воспользовался оказанным ему доверием! А теперь еще и решил надо мной посмеяться!

Внезапно лицо Линкольна изменилось — на нем возникла странная улыбка.

— Ну, погоди, Стивен, — прошептал он. — Хорошо смеется тот, кто смеется последним…

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Миротвор Шварц: Особенности национальных выборов. Продолжение

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.