Белла Езерская: Театральные истории

Loading

Я обнаружила, что кто-то использует мою дебитную карточку. Расследование показало, что вор снял с нее около 300 долларов. В одном случае он купил какую-то мелочь в Home Depot. А во втором — подписку на серию концертов в… Карнеги Холле. Что ни говори, а приятно иметь дело с интеллигентным вором!

Театральные истории

Белла Езерская

Как я однажды не пошла в Карнеги Холл
(почти детектив)

Собственно ничего необычного в этом нет: я заболела. Грипп. Это случается сплошь и рядом. И не только зимой. И не только со мной. Обидно, конечно. Погода была великолепная. И певица моя любимая, Тамара Гвердцители, о которой я в свое время написала с дюжину статей и у которой взяла не одно интервью. Ну ладно. Сын пошел один. Свой билет я поручила ему продать. Вернулся он расстроенный: билет продать не удалось. Вернее, он его продал, но женщину с этим билетом в зал не пустили. Ему пришлось извиниться и вернуть ей деньги. И вообще к нему в Карнеги Холле отнеслись как-то странно: контролерша его билет не приняла и в зал не пустила, а послала в кассу. А там ему устроили допрос по всей форме. Кассир потребовал удостоверение личности, не любое, а обязательно с фотографией и домашним адресом. После тщательного сличения личности с фотографией сыну было разрешено пройти в зал.

Однако по порядку. Зачем мне нужно вообще нужно было покупать билеты (кстати, довольно дорогие) если я могла просто позвонить в пресс-центр Карнеги, где меня хорошо знают, и попросить два билета. Я так и сделала, но мне ответили, что, к сожалению, на этот концерт администрация Карнеги билетами для прессы не располагает. И посоветовали обратиться к организатору, который этими билетами располагает. Я поблагодарила, но обращаться не стала: у меня был печальный опыт. Организатор, к которой я обратилась в прошлый приезд Тамары Гвердцители, предложила мне написать превью, то есть рекламную статью, для чего смотреть концерт не нужно, но деньги платить (подателю материала в газету) — нужно обязательно. Ну, может она этого не знала. Так что вопрос о билетах отпал сам собой. Хотя с рецензией на концерт Элины Гаранчи, Йона Кауфмана, Хиблы Герзмавы у меня никаких проблем не было. Ну что ж, на нет и суда нет. Решила пойти как зритель. Просто посмотреть и получить удовольствие, Тем более что Тамара выступала с московским мужским хором. Выбрали второй ярус. Один билет 135 долларов включая комиссионные. Два — соответственно 270. Было это в апреле. Концерт должен был состояться 1 июня. Билеты я заказывала по интернету 6-го мая. Прислали их по почте.

На снимке я с Тамарой Гвердцители

Оправившись от гриппа, я подала на Карнеги Холл в суд малых исков с требованием вернуть мне стоимость моего билета. — 135 долларов. Незадолго до слушаний мне позвонил из Карнеги Холла мистер Джонатан Бредли, администратор, отвечающий за работу со зрителями.

От него я узнала удивительные вещи. Во первых, что наши билеты не оригиналы, а копии. Что посему они не подлежат ни возврату, ни обмену. Что оговорено на тыльной стороне черным по белому. Как выяснилось, не подлежат и продаже. Мистер Бредли, между прочим, поинтересовался, не звонили ли мы в кассу Карнеги холла 18 мая и не забирали ли кто-то из нас свои билеты в кассе 31 мая. Мы клятвенно заверили, что после 6 мая ни разу в Карнеги Холл не звонили и за билетами в кассу 31 мая не приходили. Значит, кто-то звонил и кто-то приходил? От моего имени? С номером моей дебитной карточки? Значит 31 мая кассир кому-то в окошечко отдал наши билеты. А нам вместо оригиналов прислал копии. Но как кассир мог выдать билеты, оплаченные и подлежащие высылке по почте, без предъявления документа? У меня не хватает ума ответить на этот вопрос. Мистер Бредли также затруднился ответить на этот вопрос. Вместо этого он предложил мне компенсацию в размере 135 долларов, с тем, чтобы я забрала свой иск: незачем пятнать безупречную репутацию Карнеги Холла. Я согласилась, потому что у меня нет ни сил, ни желания убивать вечер в суде. Но сын свой иск не забрал. Он судил Карнеги по максимуму, определенному Судом малых исков: 5000 долларов. За унизительный досмотр, которому его подвергли служители храма музыки. Вор, укравший его билет, потребовал, чтоб он освободил его законное место. Я уже не говорю о стыде, который, мой сын испытывал, возвращая женщине деньги за билет. Она приняла его за перекупщика.

К сожалению, суд не состоялся — клерк предложил перенести разбирательство с августа на ноябрь, или согласиться на компенсацию, в виде двух билетов на любой концерт по выбору. Перспектива ждать четыре месяца сыну не улыбалась, и он согласился на компенсацию. И зря. Кстати, этот унизительный досмотр мистер Бредли назвал «обычной процедурой»

В этой связи мне вспомнился случай, имевший место в 2015 году. Я обнаружила, что кто-то использует мою дебитную карточку для своих целей. Расследование показало, что вор снял с нее около 300 долларов. В одном случае он купил какую-то мелочь в Home Depot. А во втором — подписку на серию концертов в… Карнеги Холле. Странное совпдение. В любом случае, что ни говори, а приятно иметь дело с интеллигентным вором! Деньги банк вернул, но осадок остался.

Как я однажды не осталась на спектакле «Эхо любви»

Этот спектакль я хотела посмотреть не, потому что там играют звезды: спектакль самодеятельный — а потому что в его основу легла любовная переписка знаменитой актрисы МХАТа Ангелины Степановой и знаменитого в свое время драматурга Николая Эрдмана, автора пьес «Мандат» и «Самоубийца», сценария «Веселые ребята», «Волга-Волга» и многих других. Эти письма незадолго до кончины Ангелина Степанова передала театральному критику Виталию Яковлевичу Вульфу, с предисловием и комментариями которого они вышли в Москве в 1995 году. Нас с Вульфом связывала долгая дружба, и он, когда был в Нью-Йорке, подарил мне этот томик с трогательной дарственной надписью.

Виталий Вульф

Конечно, мне было интересно, как трагедия этих двух талантливых людей преломилась в сценарии Ирины Волкович. А дальше все пошло по накатанному. Я позвонила по телефону, указанному в рекламе, представилась и попросила по-русски два пресс-билета. На другом конце провода повисла пауза.

— У нас нет билетов для прессы,— наконец произнесла девушка.

— Так что же мне, покупать билеты?— осведомилась я.

— А вы что, хотите писать? — с опаской спросила девушка.

— Не исключено,— отозвалась я.

Девушка попросила подождать.

— Вам перезвонят,— сказала она через минуту.

Мне перезвонили. Мужской голос сказал, что мне будет оставлен один билет. Второй, если я хочу, я должна купить. Цена 35 долларов. Я поблагодарила и сказала что второго билета не нужно. Театр на площади св. Марка 80 небольшой. Вход через бар. Полумрак. Девушки с программками освещают фонариками места и проводят зрителей. Царит подзабытая театральная суматоха. Я предъявила билет. Мне показали мое место в последнем ряду. Это были приставные стулья. Я с трудом протиснулась, но сесть не могла: сиденье оказалось где-то чуть выше поясницы. Поручень шатался. Кое-как взобралась с помощью палки, но почувствовала, что ноги висят в полуметре от пола. В таком состоянии я могла просидеть минут 10–15… Обращаюсь девушке, продавашей билеты:

— Вы не могли бы заменить мне билет, я не могу сидеть на насесте.

— Все билеты проданы, — ответила она, — подождите, может быть, кто-то не придет.

— Спасибо, — ответила я, направляясь к выходу.

— Какая вы нетерпеливая, — услышала я вслед…

В этой связи мне хотелось поговорить о билетах, пропусках, рекламе, рецензиях и прочих аксессуарах, без которых театр не может обходиться. С билетами все просто: они продаются в кассе за наличные или по кредитной карте (в данном случае по 40 долларов и только за наличные). Насчет пресс-билетов — хуже. Некоторые кассиры даже не понимают, что это такое. Зачем тратить на журналиста дорогостоящие два места, еще неизвестно, что он напишет. Рецензии вообще не нужны. В русскоязычной театральной жизни они отмирают, как жанр. Нужна реклама.

Российские гастролеры дают в в Нью-Йорке один-единственный концерт или спектакль (часто на двух сценах) и улетают в Чикаго, Детройт, Денвер, Сан-Франциско — далее везде— в тот же вечер. На языке Мосгосконцерта это называлось чёс. А газеты выходят раз в неделю. Пока выйдет номер с рецензией, они уже садятся в самолет на Москву. Это в былые времена единственную ежедневную газету Новое русское слово самолетом доставляли на Западное побережье. Это значит, что посмотрев спектакль в Нью-йорке, журналист мчался домой, за ночь писал статью и рано утром относил ее в редакцию. Там ее сходу ставили в номер печатали и отправляли. С развитием электронной почты эта практика отмерла, наши нью-йоркские газеты в Калифорнии и Флориде не выходят. У них есть свои.

С американскими СМИ дело обстоит иначе. Там негативная статья в Нью-Йорк Таймс может зарезать спектакль, в который вложены большие деньги. Там артисты после премьеры не расходятся и ждут утренних газет. Там спектакли идут годами и мнение критиков, им далеко не безразлично. Такова практика стационарных театров.

В Нью-Йрке нет репертуарного театра — не привился: нет критической массы зрителей. Нет спонсоров. Есть спонтанные спектакли — концерты самодеятельных театров, которым критика не нужна (см выше). Театралы должны довольствоваться сляпанными на скорую руку спектаклями — концертами заезжих знаменитостей и покупать билеты стоимостью в половину небольшой зарплаты или пенсии. Правда. есть выбор— не ходить. Но, если вы «любите театр, так как люблю его я, со всеми силами души вашей, со всем исступлением», то выбор трудный.

Хочу рассказать об одном замечательном исключении: такой театр есть в Вашингтоне. Он существует уже четверть века. Театр русской драмы. Им руководит замечательный артист, народный артист Грузии Борис Казинец. На конкурсе русских зарубежных театров он вышел победителем в числе еще двух: детского театра во Франнции и театра в Астане (Казахстан). На конкурс он предоставил пьесу Шендеровича. Поставил и сыграл главную роль Борис Казинец. Сыграли пять раз. При полном аншлаге. Критики были в восторге. (Думаю, их пригласили на просмотр). Я видела несколько спектаклей этого театра и могу заверить, что это были профессиональные спектакли при всей бедности реквизита. А в столицу мира ехать — дорого: надо везти декорации, реквизит, платить за съем помещения. Критик Анна Рохленко как-то сказала: «наше счастье, что Борис Казинец бросил якорь у нас на Вашингтонщине».

Print Friendly, PDF & Email

3 комментария для “Белла Езерская: Театральные истории

  1. Да, Вы абсолютно правы. Могу добавить: местные русские газеты отказываются печатать рецензии из опасения испортить отношения с устроителями концертов, предупреждая журналистов: «Даже не думайте, не теряйте время, держите своё мнение при себе. Реклама дороже авторского материала.» Ну, у них своя правда.

Добавить комментарий для Зоя Мастер Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.