Юрий Ноткин: Хай-тек. Продолжение

Loading

Когда мы, наконец, вышли на дорогу Мертвых, по ней курсировала бойкая, разноплеменная толпа вполне живых туристов, осаждаемая продавцами ножей, головок и масок, как утверждалось, из обсидиана. Следуя своей idea fix, я первым делом направился к полуразрушенной пирамиде Кецалькоатля…

Хай-тек

Отрывки из книги

Юрий Ноткин

Продолжение. Начало

Дорога Мертвых и Торговый центр

Мы с Витей шли по проспекту Реформы, центральному проспекту-бульвару города Мехико. Конечно, мы не в состоянии были останавливаться около каждого из бесчисленных памятников, украшающих бульвар, но все же нам удалось отметить весьма откровенную статую Дианы-охотницы и вознесенного на подобном Александрийскому столпе Ангела Независимости. Отметили мы и памятник Христофору Колумбу, но главное я был уверен, что мы движемся по бульвару в нужную сторону, поскольку с самого начала заприметил стрелочку-указатель с надписью «парк Чапультепек».

Мы продвигались по оси бульвара, когда наше внимание привлекло полукружие колоннады по левой стороне. Перебравшись не без труда на ту сторону, мы увидели, что под ней находится мозаичный триптих. Центральная фреска изображала первое явление Эрнана Кортеса с группой сопровождавших его солдат испанцев императору ацтеков Монтесуме Второму. Император почему-то склонился перед видимо давно небритым Кортесом с железным шлемом на голове. Не без труда я разобрал из длинного пояснения по-испански, что Монтесума принял испанца за бога Кецалькоатля. Две боковые фрески изображали батальные сцены с участием ацтеков и испанцев.

— А этот Монтесума, видимо, был тупой, — комментировал Витя,— я как-то видел этого ихнего Кецалькоатля на картинке, урод жуткий и на человека не похож. Трудно его спутать с испанцем даже небритым.

Бульвар Реформы сам по себе перешел в парк Чапультепек. К нашему облегчению вход оказался бесплатным, а пройдя подальше мы увидели большой стенд на испанском и, о счастье, на английском, извещающий, что именно, посетители обязаны увидеть, обойдя открывающиеся перед ними «всего-то каких — нибудь» 700 гектаров. Я уже привык мыслить категориями предыдущих командировок и потому вспомнил, что площадь Тяньаньмэнь в Пекине занимает 44 гектара.

Прежде чем приступить к изучению перечня я прочел, что Чапультепек на моем любимом языке не связан ни с каким божеством и означает « холм кузнечиков». Правда неизвестно происхождение этого названия — не то форму кузнечика имеет сам холм, не то в росшем когда-то на этом месте лесу было несметное количество этих прыгунов.

Первой, кто встретил нас, возле фонтана, истекающего изо рта какого-то спящего зубастого чудища с приплюснутым носом, оказалась живописная индианка, она была в платье без рукавов с подолом, на котором был вышит кто— то, похожий на дракона в птичьих перьях (я еще не соображал, что это и был великий и ужасный Кецалькоатль), а на голове ее сиял золотой обруч с глазом посредине и огромным пучком золотистых в полоску перьев с полметра длиной каждый. Я легкомысленно встал рядом с ней, и Витя щелкнул затвором фотоаппарата.

— Грациас, -кивнул я любезно и мы повернулись уходить.

Диез песос, — произнесла индианка неожиданно низким голосом.

— Червонец просит, — констатировал Витя, не оборачиваясь, и где только он успел освоить испанский?

Анахну ло фрайерим, — вспомнил я Харифа и сделал шире шаг.

— Диез песос, — не отставала сзади красотка.

— Ноги! — произнес Витя.

— Не понимайт натчуль,— крикнул я, ускоряя шаг.

Нам вслед неслось что-то грубое, по-моему на языке древних ацтеков, но оперение преследовательницы мешало ей развить скорость и постепенно она отстала.

— Кажется, оторвались, — успел я произнести с облегчением, но в этот момент нас оглушила дробь барабана и мы внезапно попали в кольцо танцующих, разукрашенных и утыканных перьями индейцев. В центре плясал полуголый шаман, бил в барабан и зазывал сидевшую вокруг на ступеньках и скамейках публику присоединиться и встать в круг.

— Могут снять скальп,— крикнул мне Витя,— или содрать минимум по двадцать песо. Давайте бочком-бочком отсюда.

Нам снова удалось уйти, вроде бы за нами не гнались, но мы не снижали темпа. Теперь нас ожидало новое испытание. Снова звучала музыка, но уже в другом ритме и стиле. Перед нами находился высоченный столб, метров двадцать, на его верхушке была укреплена рама, которая вращалась вокруг столба. К раме были привязаны толстые веревки, а к противоположному концу каждой веревки был привязан человек, за ноги. Каждый из привязанных держал в руках музыкальный инструмент, и они на них что-то дружно исполняли, а рама то крутилась быстрее и они разлетались ввысь, то медленнее — и музыканты снижались почти до земли.

Под столбом размещалась будка, а на ней двуязычная табличка. Оказывается, эта карусель представляла собой любимое развлечение индейцев тотонаков, предки которых жили здесь еще задолго-задолго до ацтеков. На карусель предлагалось привязать желающих из публики. Цена за сеанс составляла 20 песо.

Не сговариваясь, мы с Витей снова ускорили шаг. Так на скором ходу проскочили мы и авеню поэтов, и скульптуры литературных героев, мы так и не зашли в замок на горе, но ненадолго остановились у шести колонн, где сменялся караул у мраморной женской фигуры, представляющей Мексику. Здесь же находился мавзолей с останками шести мальчиков-кадетов, отказавшихся выполнить приказ своего командования и отступить перед американцами.

— А ведь все это было совсем недавно,— глядя на дату 1847 год, выбитую на памятнике, сказал Витя — за что боролись?

— Ну, бороться то было за что, — ответил я,— американцы отхватили тогда у Мексики территории, которые теперь называются Калифорния, Нью-Мехико, Аризона, Колорадо, все уже и не помню. Техас считается еще раньше сам перешел к Штатам, так, во всяком случае, говорят американцы. В общем, считай, пол-Мексики оттяпали. Так что знаменитая золотая лихорадка могла быть не в США, а в Мексике. Правда сам Мехико вместе с этим Чапультепеком, мексиканцам остался и еще янки им 15 миллионов долларов компенсации заплатили.

— Ишь ты,— перебил мой экскурс в историю Витя, — а русские американцам Аляску всего за миллион загнали, ну, правда, зато без войны.

Мы готовы уже были покинуть Холм Кузнечиков, когда неожиданно перед нами выросли стеклянные двери, окруженные серым камнем. Перед дверями бил фонтан — это был вход в Национальный Музей Антропологии.

Огромный холл имел вид гигантского зонтика, ручкой которого служила могучая колонна, поддерживающая ребристую крышу, вокруг среди садов били фонтаны и низвергались водопады. Все это двухэтажное произведение архитектурного искусства включало двадцать пять выставочных залов. Смешно было подумать, чтобы их просто обойти, не то что осмотреть. Мы выбрали зал индейцев майя.

Это те самые индейцы майя, которые зародились за 2000 лет до Христа и, между прочим, живут и сегодня. В Гватемале чуть ли не половина населения — индейцы майя. Это их предки придумали письменность, которую с трудом разгадали только в конце девятнадцатого века. Это у них было двадцатиричное счисление.

Мы вышли оттуда на полусогнутых, но симпатичная девушка, по — видимому тоже туристка уговорила нас зайти еще в первый зал. Мы заползли туда и поняли, что чуть не упустили самое главное. В зале находился макет города Теотиуакан. Это самый древний и самый большой город всей доколумбовой Америки. Он современник древнего Рима. Название его переводится как «место, где родились Боги». Это археологический уникум лежит в каких-нибудь пятидесяти километрах от Мехико. Здесь находится пирамида Солнца, и пирамида Луны, и дорога Мертвых, здесь самый большой храм Кецалькоатля.

Решив танцевать от печки, мы вышли на уже знакомый нам проспект Реформы и, переведя дух на скамейке, проследовали по нему до ближайшего Бюро Путешествий, расположенного неподалеку от мозаики, изображавшей первую встречу Кортеса с Монтесумой. У встретившей нас девушки я поинтересовался, есть ли сегодня экскурсия в Теотиуакан. В ответ девушка спросила, настроены ли мы оба с моим спутником решительно и окончательно на эту экскурсию. Удивленный ее вопросом, я, тем не менее, ответил утвердительно. Заметив мое удивление, она пояснила, что экскурсия с гидом состоится только при наличии минимум двух человек.

Далее любознательная девица спросила, нуждаемся ли мы в услугах шамана. Я понял вопрос лишь потому, что шаман звучит на английском, как на русском. Получив на этот раз отрицательный ответ, она объявила, что экскурсия обойдется нам по $35 на брата, автобус подъедет к Бюро в 12 часов и, если число желающих достигнет пяти и более, то цена будет снижена до $30. Закончила она тем, что по дороге мы остановимся на полчаса у базилики Святой Девы Гваделупской, и это не будет нам стоить дополнительно ни цента.

Было около одиннадцати утра и окрыленные выпавшей удачей мы дружно пошагали под вывеску белобородого дедушки по имени Kentucky Chicken , согласившись обоюдно, что проглоченного наспех чая с булочкой в гостинице будет явно недостаточно для такого ответственного путешествия. Вернувшись к Бюро, мы к собственному удовольствию обнаружили намеревавшихся составить нам компанию даму с двумя сыновьями-близнецами лет четырнадцати — пятнадцати.

Гид в прибывшем вскоре небольшом автобусе спросил, на каком языке синьора и сеньоры желали бы слушать пояснения к экскурсии. Я, совершенно забыв о вежливости, выскочил вперед с английским и, засмущавшись, стал просить прощения у сеньоры. Однако та благосклонно кивнула, заметив при этом, что для нее лично нет проблем, а Хуану и Диего будет очень полезно потренироваться в языке, по которому им вскоре предстоит экзамен. Таким образом, все устроилось наилучшим образом, и мы тронулись в путь.

Гида звали Антонио. Мы как раз проезжали мозаичную фреску с явлением Кортеса, когда полюбопытствовав, откуда мы с Витей и нимало не удивившись ответу — из Израиля, он заметил с потрясшей меня проницательностью: «Вас, конечно, интересует, как это Кортесу с сотней-другой испанцев удалось победить войска Монтесумы и разрушить империю ацтеков». Я энергично кивнул и Антонио продолжил:

— Я, конечно, не отвергаю версию о рыжебородом боге Кецалькоатле в золотом шлеме. Кто я такой, чтобы отвергать. Я всего лишь простой мексиканец, хотя и добрый католик. Если люди верят, то кто может им в этом помешать. Ведь говорят же, что наш Езус въехал в Иерусалим на белом осле через Золотые ворота, — он посмотрел на меня вопросительно.

— Говорят,— кивнул я поспешно.

— Ну вот. Но есть и другие версии насчет Кортеса. Различные источники утверждают, что у него были три важных союзника. Во — первых, тысячи и десятки тысяч индейцев, которых ацтеки завоевали и покорили, и которые вовсе не были от этого счастливы. Вот, к примеру, индейцы тотонаки заключили союз с Кортесом.

Во-вторых, наша пресвятая Божья Матерь, в храме которой мы с вами сегодня побываем. Благодаря ей ацтеки и другие индейцы стали переходить в истинную веру, оставив в покое своих Кецалькоатлей и других богов, о которых вы услышите сегодня же в Теотиуакане.

А в-третьих, … smallpox.

Синьора кивнула понимающе и перекрестилась. По выражению моего лица Антонио уловил, что мне неизвестно это слово. Он подошел ко мне, задрал короткий рукав рубашки на левой руке и ткнул в нее своим указательным пальцем. Я продолжал недоумевать.

— Оспа!— громко произнес Витя,— он показывает на след прививки на Вашей руке.

— Оспа! — радостно повторил Антонио,— Вы говорит по-русски? Оспа! Блэк оспа!

— Черная оспа! — догадался, наконец, и я, и, не выдержав вздрогнул, передернув плечами.

— Вот-вот, смоллпокс, «Оспа! Черный Оспа!». Пишут, что она унесла тогда больше пятнадцати миллионов жителей. По легенде ее занес ацтекам черный раб самого Кортеса. Ацтеки взяли его в плен, закололи в жертву и съели. Они были иногда каннибалами эти ацтеки. Еще они иногда вырывали сердце у жертв и даже закалывали самих себя в жертву. Они верили, что отдавая свою кровь, они дают жизнь следующим людям. Так говорили их боги.

Ну, теперь мы поговорим на более приятные темы. Мы подъезжаем к базилике нашей Гватемальской Святой Девы. Я расскажу вам немножко о ней, а потом вы сами сможете осмотреть ее святилища.

Антонио замолк ненадолго, а я приготовился выслушать что-нибудь вроде « Давным-давно, в незапамятные времена жили — были…» Я взглянул на Витю, по бесстрастному выражению его лица трудно было догадаться, позволяет ли ему его английский следить за повествованием Антонио. Впрочем, я не стал расспрашивать, а Антонио тем временем продолжил:

« Это случилось давно в средние века, как раз на том месте, к которому мы подъезжаем. Дело было в разгаре зимы. Один ацтекский крестьянин по имени Хуан Диего (близнецы разом выпрямились и перестали болтать, а синьора даже порозовела), у него было еще третье длинное ацтекское имя, но вы его вряд ли запомните, вышел набрать хворосту для костра, который он хотел разжечь, чтобы принести жертву своим многим богам и прежде всего Кецалькоатлю.

На нем поверх зимней одежды из шкур был обычный индейский передник из грубой ткани, тесемочки которого люди победнее завязывают вокруг шеи, а когда надо, приподнимают нижний его конец и переносят в этом широком переднике все, что потребуется. Вот шел он себе по холмам и шел, как вдруг перед ним предстала Святая Дева Мария и сказала ему на языке натчуль : «Слушай меня, добрый Хуан Диего! Оставь всех своих богов, потому что они неправедные и поклонись единственному истинному Богу, моему Сыну! А на этом месте построй храм истинной веры!»

Ну, Хуан Диего был не прост и спросил: «А чем ты это докажешь, что ты мать Бога истинного?» Она молча улыбнулась своей кроткой улыбкой, а перед индейцем на снегу, дело то было в декабре, появились прекрасные живые розы! Стал он их собирать поскорей в передник и не заметил, как дева исчезла так же внезапно, как и появилась.

А тут как раз кстати подошел к Хуану Диего испанский священник и спрашивает его, что он тут делает. Ну, Хуан ему и расскажи, а тот, конечно, не верит. Тогда Хуан Диего выпрямился, опустил руки, розы все попадали на снег и растаяли. А на переднике у ацтека появилось красочное изображение Святой Девы.

Тут уж испанец и говорит: «Надо срочно здесь храм ставить, на манер базилики». Рассказали они про этот случай, всем, кому можно, а испанские миссионеры пошли обращать индейцев в истинную католическую веру. Говорят, миллионы индейцев тогда обратились.

Ну а базилику на этом месте через пять лет построили, а в ней разместили передник с изображением Святой Девы. Он — то нетленным оказался.»

Старая базилика была выстроена в классическом стиле, с большим и малыми куполами. Новая рядом с ней выглядела грандиозным сооружением. Снаружи была она круглой и если бы не кресты, я бы подумал, что внутри находится цирковая арена или арена для боя быков. Впрочем, изнутри она выглядела еще более роскошно. Блестевший золотом алтарь уходил в головокружительную высоту. Холст с мадонной, помещенный в раму с прозрачной, но видимо мощной защитой, находился под стилизованным распятием, на высоте, позволявшей хорошо рассмотреть картину с пола, фактически с любого места. Откуда-то из — под купола свешивалось множество светильников в специальных круглых плафонах, обеспечивающих равномерное без бликов освещение смуглолицей, смахивающей на индианку Гваделупской Святой Девы с полуприкрытыми глазами и молитвенно сложенными руками. Юный херувим снизу придерживал ее длинное и видимо тяжелое одеяние. На стене сбоку висело множество флагов, принадлежавших странам, где чтили Святую Деву. Подальше в глубине напротив алтаря располагались скамьи. Вероятно, там сидели верующие при служении мессы. Но сейчас зал был отдан паломникам и туристам вроде нас.

Под нетленным передником Хуана Диего проходили две непрерывно движущиеся дорожки, похожие на ленты в аэропортах, помогающие пассажирам преодолевать, стоя, длинные переходы. Дорожки двигались по кругу в противоположных направлениях. Одна выносила к выходу, другая возвращала обратно. Их скорость позволяла безопасно переходить с одной на другую, так что оказываться под целительным излучением передника можно было бессчетное количество раз.

Мы снова тронулись в путь, Антонио немного охрип и мы некоторое время ехали молча. Хуан и Диего затеяли возню, сеньора старалась их утихомирить, Семенов смотрел в окно, а я размышлял вот о чем. Если кое-что из того, что мы услышали сегодня переставить местами и сопоставить даты, то получается любопытная история.

Кортес, прибыв к Монтесуме, был встречен гостеприимно, наделен дорогими, в том числе золотыми, подарками и даже признан равным самому императору. Он вернулся в Испанию и рассказал, что открыл страну, где жители — идолопоклонники и живых людей приносят в жертву, что в принципе было правдой, но главное там золота — куры не клюют. Испанский король поверил ему и наказал привезти как можно больше золота, страну объявить испанской колонией, а жителей обратить в истинную веру.

Во второй раз у Кортеса было побольше людей и пушек. Он заключил союз с разными индейскими племенами, в знак чего взял себе кучу индейских жен из разных племен и предательски напал на ацтеков, требуя отдать ему клад Монтесумы. Война шла не на жизнь, а на смерть, ацтеки не сдавались, но тут разразилась эпидемия черной оспы, завезенная рабом Кортеса, и стала косить всех подряд и ацтеков и индейцев. Последний император Монтесума, которого велел повесить Кортес, был уже болен оспой. Как уцелели сами испанцы — неведомо, а только их служители церкви стали ходить повсюду и убеждать, что черная оспа наказание за грехи, а спасение в переходе в истинную веру. Те из перешедших, кому удалось выжить, присоединялись к проповедникам, ну и дело пошло с невиданной скоростью. Через пару лет все выжившие индейцы были католиками. Ну а далее — храм Санта-Марии Гваделупской в честь победы истинной веры. Блажен, кто верует.

Нет-нет я, конечно, в гиды не гожусь, рассказал бы свою версию, всем настроение бы испортил. Молодчина все-таки этот Антонио!

Тем временем мы подъезжали к Теотиуакану.

«Никто, никто на свете,— сказал Антонио, — не знает, кто построил этот город,— ни майя, ни ацтеки, ни тольтеки, ни тотонаки, хотя последние иногда на это претендуют.

Известно, что этот город был современником древнего Рима. Только, когда Рим в пятом веке новой эры уже клонился к закату, Теотиуакан в это же время достиг наивысшего расцвета. Был он самым большим и густонаселенным во всей Америке той эпохи, от Юга до Севера. Оставили в нем свои следы и майя, и ацтеки и тотонаки, так что пользуясь сегодняшним языком был он мультикультурным.

Процветали в нем торговля и ремесла, а особо искусства, а главное архитектура. По сей день поражают туристов его храмы, скульптуры, барельефы, были там даже многоэтажные дома, но главное конечно, знаменитая дорога Мертвых и еще более знаменитые пирамиды Луны и Солнца. Насчет дороги Мертвых тут я вам точно скажу — название придумали ацтеки. Когда они первый раз в этот город приехали, то вдоль дороги, этой, проходившей через центр города, увидели холмики, и надо же было додуматься, что это могилы, а это были, как потом выяснили историки основания не то храмов, не то скульптур.

Еще скажу вам, что, как утверждают многие, если взобраться на пирамиду Луны -очистишься от грехов, а, если доберешься до вершины пирамиды Солнца, зарядишься солнечной энергией.

Сейчас мы въезжаем в современный город Сан — Хуан -Теотиуакан, на окраине которого и находится археологические раскопки, к которым мы держим свой путь.

Перед входом находится магазин с изделием из полудрагоценных камней, оправленных в серебро. Можно покупать, все неподдельное и цены умеренные, с рук покупать ничего не советую.

Внутри можете пристать к любой группе с английским или испанским гидом, только я бы посоветовал побродить и полюбоваться самостоятельно. Встретимся в автобусе, через два часа. Успеха, сеньора и сеньоры»— завершил свою речь наш славный гид, и двери автобуса отворились.

Когда мы, наконец, вышли на дорогу Мертвых, по ней курсировала бойкая, разноплеменная толпа вполне живых туристов, осаждаемая продавцами ножей, головок и масок, как утверждалось, из обсидиана. Продавцы были настойчивы и быстро растащили нас с Витей в разные стороны. Следуя своей idea fix, я первым делом направился к полуразрушенной пирамиде Кецалькоатля, изобиловавшей его змеино-пернатыми или пернато-змеиными головами, нимало не напоминавшими о Кортесе.

Присевший со мной рядом долговязый по-видимому англичанин поведал мне, что только что покинул шамана, который раздавал подарки и исполнял танец, посвященный Вицли-Путцли и его матери, являвшейся матерью всех богов, в том числе Витцли-Путцли и интересующего видимо меня Кецалькоатля. Я ответил, что на Вицли-Путцли и его маму у меня уже нет никаких сил. К тому же мы сегодня уже посетили одну богородицу вместе с моим спутником, которого я здесь потерял и отправляюсь немедленно на поиски.

С Витей я встретился почти на середине дороги Мертвых, где он сообщил мне, что направляется восходить на пирамиду Солнца и заряжаться солнечной энергией. Я ответил, что в таком случае я взойду на пирамиду Луны, не потому что надеюсь на отпущение грехов, а оттого, что она почти в два раза ниже.

Мы добрались до нашей гостиницы только за полночь и свалились замертво, без ужина.

ВТЦ

В ВТЦ мы не видели залов конгрессов, спортивных комплексов, оборудованных офисов и не были во вращающейся башне. В сопровождении двух охранников, представителей IUSA и работников электрической компании, в белых защитных касках, и пропуском на шнурке с прищепкой мы поднимались на грузовом лифте.

Менялись только этажи. Мы начали с шестнадцатого. Охранник отпер дверь с выразительной зигзагообразной красной стрелой и традиционным черепом, и мы вошли в небольшое помещение, большую часть которого занимал еле слышно гудевший мощный распределительный трансформатор, обслуживающий пятнадцатый и шестнадцатый этажи. Внутри недалеко от двери я увидел уже привинченную к стенке знакомую, окрашенную в желтый цвет металлическую коробку нашего концентратора с номером 16, подсоединенного силовыми проводами к винтам на внушительных красно-медных шинах низковольтных выходов, отводивших пользователям три фазных напряжения по 120 вольт каждое и нейтраль.

В каморке было тесновато. Кроме нас с Витей туда втиснулись электрик и рабочий с завода, остальные разместились на площадке и ближайших ступеньках лестницы аварийного выхода.

— Так, Витя, ни о какой раздельной шине заземления и речи, конечно, нет. Все заземления двух этажей засажены прямо на нейтраль, туда же подсоединили и землю концентратора, — процедил я Семенову.

— Ма шэ йэш (то, что есть),— откликнулся Витя на иврите, видимо для пущей важности, и продолжил, — Юра, Вы на всякий случай отодвиньтесь немного подальше от высоковольной стороны.

— Я гляжу, не беспокойся, но13 киловольт остались внизу в подвале, а здесь у них по высокой стороне, я так полагаю всего лишь, 480 вольт — линейное.

— Юрий вы готовы? Можно устанавливать счетчики? — заглянул Игнасио с площадки. Я кивнул.

Электрик открыл маленьким ключиком дверку шкафа со счетчиками, ухватился рукавицами за ближайший корпус счетчика, уперся во что-то ногой и, приложив недюжинное усилие, вытянул счетчик из гнезда. С площадки передали один из собранных и прошедших испытания на заводе образцов и электрик также с заметным усилием, налегая корпусом, установил его в освободившееся гнездо.

— Да, теперь я понимаю, почему они не очень— то счастливы, когда приходится переустанавливать счетчики, — ухмыльнулся Витя, — не хило! А ведь еще сколько возни с установкой начальных значений, чтобы у электрической компании денежки не пропали и с потребителя не взяли лишнего сентаво.

— Это их проблемы, — возразил я, — меня волнует другое— снятие и установку они производят без отключения, под напряжением. Порядок подключения земли и фаз один Бог знает. Как там себя чувствует наша электроника?

— Юрий, проверять связь со счетчиками будете после того, как установим все четыре образца, по два на этаже? — услышал я голос Игнасио и взглянул на Витю. Витя кивнул и я уверенно крикнул в ответ: «Конечно!»

— Между прочим о специальной розетке для подсоединения тестера, которую я сто раз просил через Руби и Дери вывести в трансформаторной комнате, и речи нет. Придется лезть прямо к шинам!

— А-а-а, Юра, не переживайте, пробьемся! — успокоил Витя.

На пятнадцатом этаже два счетчика установили без нашего участия.

Когда все четыре, предназначенные к пробной установке экземпляра, оказались на месте, Витя приступил к проверке, попросив всех находившихся в каморке потесниться и дать ему доступ к трансформатору, Мы поджались как могли, а Витя вынул предусмотрительно заготовленные здоровенные зажимы — «крокодилы» с разноцветной изоляцией и насадил их на штекеры— «бананы», которыми кончался кабель тестера. Я пока развернул лэптоп и, не найдя более подходящего места, поставил его прямо на пыльный пол.

Витя уверенно подключил «голубой крокодил» к винту, торчавшему в шине нейтрали, другой — красный таким же образом присоединил к фазной шине и кивнул.

Я набрал системный номер счетчика и на экране побежали запросы-ответы, указывающие на стопроцентную связь, мы проверили внутренние часы электронного модуля, установили начальные показания, равные механическим показаниям счетчика, выполнили еще несколько предусмотренных процедур и перешли к следующему образцу, а затем не сходя с места, связались без проблем с двумя с пятнадцатого этажа..

Всего было намечено установить по четыре счетчика на восьми этажах, а затем выбраться на крышу, где был установлен концентратор — «мастер», собиравший сведения о счетчиках со всех «этажных» концентраторов, чтобы переслать их через подсоединенный к «мастеру» радио-модем в электрическую компанию.

Дело, однако, шло медленно. Сначала, убедившись видимо в наших мирных намерениях, ушел первый охранник. Второй, не желая толкаться на лестнице во время инсталляции, отлучался по его словам на пятнадцать минут, как только мы приступали к делу. Естественно, что он не появлялся не только через пятнадцать, но и через тридцать минут и Игнасио приступал к его поискам по мобильному телефону.

Когда же вооруженный страж, наконец, появлялся, позванивая связкой ключей, он неторопливо перебирал их, вначале разыскивая ключ от лифта, а затем от трансформаторного помещения на нужном этаже. Последнее мероприятие вызывало особые сложности, поскольку дважды искомого ключа от трансформаторной на требуемом этаже в связке не оказалось. Последовали новые телефонные переговоры. Короче, в этот день мы до крыши не добрались— с пяти часов пополудни начинала работу бригада, проверявшая систему охранной сигнализации во всех помещениях, и нам пришлось удалиться.

На следующий день, мы закончили установку на последнем из намеченных этажей и поднялись на крышу. В компании с нами на этот раз был сам Альберто — начальник отдела счетчиков и ответственный за проект со стороны электрической компании. Наступил решающий момент. Связавшись по телефону с офисом, Альберто включил радио-модем, имевший телефонный вход, занятый кабелем от нашего «мастера»-концентратора, и имевший на корпусе приемо-передающую антенну, через которую наши сигналы должны были уйти в эфир и достигнуть информационный центр электрической компании.

Наступило томительное ожидание. Альберто изредка переговаривался по телефону со своими сотрудниками, сидевшими в его офисе за компьютером, но по лицу его не было видно ничего хорошего. Мы изо всех сил сохраняли спокойный вид.

— Сашка, конечно, с таким радио-модемом не работал, — почти как чревовещатель сказал я Вите.

— Есес-с-сено,— последовал лаконичный ответ.

— А что если перезапустить радио-модем,— как можно более флегматично, предложил я Альберто.

Тот пожал плечами и, произнеся нечто в прижатую плечом к уху трубку, нажал кнопку RESET. На этой чертовой черной железяке помигали лампочки, все, кроме тех, которые должны были свидетельствовать о начавшемся обмене данными между передающим и приемном устройствами. Повторная попытка дала те же результаты.

Я посмотрел на часы и произвел в уме вычисления. В Израиле было шесть утра. Взглянув на бесстрастное лицо Игнасио, я спросил, могу ли я с помощью его мобильного телефона поговорить с Израилем.

— Нет проблем, — произнес Игнасио, — диктуйте номер.

Я достал записную книжку, продиктовал ему номер домашнего телефона Хаскина, взял аппарат у него из рук и прижал к уху. Больше всего я боялся, что раньше включится автоответчик, но к счастью после пятого гудка я услышал голос Хаскина

— Да, Юра, привет! Нет, во всяком случае в данную секунду уже не сплю.

— Скажи, Саша, ты когда-нибудь работал с нашего концентратора с радио — модемом фирмы Датаком модель 202Т.

— Ой, Юра, а ты не можешь спросить что-нибудь полегче. Я даже понятия не имею, с чем его едят.

— Я почему-то так и думал. А ты не можешь подсказать, по какой причине наш концентратор не хочет с ним работать?

— А он вообще-то работает?

— Радио — модем вообще то работает, только приемо-передача не мигает.

— Нет, я про концентратор спрашиваю, он вообще-то работает?

— Это я тебя должен спрашивать.

— Ладно, Юра, потом будем выяснять отношения. Загляни к нему внутрь, светодиод центрального процессора мигает.

— Ага, Саня, сейчас побегу искать ключ от дверки концентратора, а потом полезу к нему в кишки на глазах у восхищенной публики.

— Черт, я и забыл, что у него наружу ни фига не выведено. Слушай, Юрка, а вы не можете ему организовать перезапуск по питанию. Включить и выключить.

— Мысль неплохая, но для этого нужен Гера Раскин, он бы запросто устроил короткое замыкание в ВТЦ по всем трем фазам. Ты же помнишь, что у концентратора нет ключей включения/выключения, а его провода питания, они же провода связи, подсоединены к закрытой соединительной колодке. Как я их буду отсоединять, это же их хозяйство.

В этот момент Витя единственный из присутствующих, кто напряженно прислушивался к моим сентенциям, молча вынул из нагрудного карманчика и показал мне свою любимую отвертку.

— Ладно, Саня, спасибо за информацию. Извини, что разбудил.

— Чем могу. Витьке привет.

Я отсоединился и чуть заметно кивнув Вите, не торопясь подошел к оживленно беседующим между собой мексиканцам, извинился, что перебиваю беседу, сердечно поблагодарил Игнасио за сеанс связи с Израилем, а затем как-бы в раздумье повернулся к Альберто

— Мне кажется, что у модема не на максимуме уровень передачи.

— Уровень передачи, автоматически переключается вплоть до максимума — ноль децибел,— ответил Альберто.

Он ведь у нас в полудуплексе работает, — продолжал я еще более задумчиво.

В полудуплексе, полудуплексе, — повторил Альберто,— вот что, Юрий, три дня назад мы проводили проверку модема во всех режимах, так что думаю, он здесь не при чем.

Краем глаза я увидел, что Витя уже закрыл крышку соединительной коробки, убрал отвертку и выпрямился. Я увидел, как на модеме замигали огоньки приемо-передачи, а буквально через минуту в руках Альберто заверещал телефон. Послушав сообщение, он посветлел лицом и, как я понял, попросил не отключаться. Затем он выключил питание модема, через десяток-другой секунд включил его вновь и, дождавшись доклада из офиса, удовлетворенно кивнул.

— Ну что ж, о’кей,— и, посмотрев хитро на Витю, добавил, — для первого раза!

Ма шэ йэш,— как всегда к месту произнес Витя на языке Торы, и слегка покраснев, рассмеялся.

Только теперь все заговорили свободно и разом и подошли к огороженному краю крыши, чтобы взглянуть на город. Поблизости все выглядело как обычно — густо усыпанный домами, дорогами, транспортом мегаполис. В нескольких километрах от нас вырастал небоскреб ростом под стать ВТЦ, а вот за ним, куда не погляди, казалось, что все накрыто грозовой тучей. Над нами по центру крыши возвышалась круглая многоэтажная башня, а над ней, уходила вверх вышка с почти невидимой в туманной копоти иглой антенны. В воздухе, если принюхаться, чувствовался запах гари.

— Смог,— сказал Игнасио,— я же обещал вам его показать.

— Ну что ж,— продолжил Альберто, — остальное ваше оборудование, мы установим сами вместе с IUSA, потом прибудет ваш сервер для установки в информационном центре нашей электрической компании, а когда вы приедете на окончательный запуск системы, то может быть отсюда удастся разглядеть белую снежную шапку Попокатепетля, по крайней мере, в бинокль.

Мы с Витей еще не ведали, что впереди нас ждут новые проблемы. Дотошные электрики, изогнувшись и изловчившись, будут отпирать дверцы шкафа счетчиков, тыкать свет фонарика прямо в глаз нашему оптическому сенсору в счетчике, констатировать при этом появление лишних импульсов и соответственно лишних долей киловатт-часа.

Еще одна беда поджидала нас позже, когда офисы в ВТЦ были заполнены множеством копировальных машин, факсов и прочих агрегатов. Все это оборудование необходимо было заземлять. Поскольку общая шина заземления, как я успел заметить, в ВТЦ отсутствовала, то для целей заземления использовалась нейтраль, своя на каждых двух этажах. Между этими локальными заземлениями возникала разность потенциалов, достигавшая порой сотен вольт, которая прикладывалась между соединенными между собой проводной связью коммуникационными портами наших концентраторов, грозя выжечь электронику.

Все эти беды были поправимы, но для этого требовалась постоянная работа с заказчиком. Даже сегодня такие гиганты, как «Тойота» или «Хонда», порою отзывают у потребителя своих красавцев, дабы заменить у них, естественно за свой счет, деталь, недостаток которой выявился лишь в процессе эксплуатации. Главное, держать высоко бренд, марку фирмы.

Надо признать, что мы не были гигантами, да и бренд наш, часто менялся. Трудясь в ВТЦ, мы не предполагали, что скоро израильская фирма СОММЕТ растворится в новом образовании. Кроме того, единственное, что объединяло практически всех старых и новых руководителей нашего проекта, было желание сократить расходы, по крайней мере, до поры, пока мы не станем получать большие прибыли. Последнее представлялось возможным лишь при получении заказа на систему, включающую сразу сотни тысяч или хотя бы многие десятки тысяч штук счетчиков, соответственно с солидным авансом.

Но пока что, хотя в заказчиках недостатка не было, все они, осторожничая со своей стороны, просили изготовить так называемые пилотные системы, включавшие не более пары тысяч счетчиков в заказ, пестревший всякий раз как разнообразием требуемых типов счетчиков, так и все новых и новых требуемых функций нашей системы. Такие заказы едва позволяли покрыть расходы на материалы и заводское изготовление, оставляя на будущее надежды на прибыли, связываемые во многом с еще не родившимся эйсиком-катанчиком.

Так или иначе, но брохи, всплывавшие при работе с одним заказчиком, нам удавалось преодолеть, как правило, лишь, выполняя заказ для другого. Но еще хуже было, если под давлением спешившего руководства, мы просто отказывались от технического решения, приведшего к неудачам в предыдущем заказе, не успев разобраться в его сути, либо пропуская мимо ушей мои доводы о возможности исправить выскочивший дефект, излагаемые в многочисленных мемо.

Еще через день, мы улетели из увиденной краешком глаза Мексики домой, в Израиль.

Даже те из руководства, как, например, Руби, кто находил в себе силы читать и вникать в мои пространные англоязычные записки и содержащиеся в них вычисления, в конце концов, следовали известному принципу — умный в гору не пойдет, умный гору обойдет.

Единственные, кто вынуждены были выслушивать до конца сентенции Юрия, расхаживающего по привычке по тесной лаборатории, были мои ближайшие сотрудники. Иногда Леночка Ройзман, не поднимая головы от работы, но как выяснялось все внимательно слушавшая, негромко изрекала: «А может быть, все нужно было делать по-другому».

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Юрий Ноткин: Хай-тек. Продолжение

  1. Спасибо, примерно так происходит внедрение всего нового. Я как раз это видел с другой стороны, со стороны электрической компании.
    Немного дополнения чисто исторического:

    Теотиуакан ко времени Кортеса был самым крупным городом Америки И Европы. Так пишет один серьезный американский историк. Испанцы практически уничтожили город, который имел развитую канализацию, стройную систему водоснабжения, был весь замощен плиткой и имел дворец императора, с которым нечего было сравнить в Европе. Священники города были отданы на растерзание специально тренированным собакам, а захваченных в плен аристократов перед тем, как убить, подвергли пыткам, пытаясь добиться выдачи всех потайных мест, где хранилось золото. Собаки Кортеса были натренированы на людей, это было серьезное оружие.
    Кстати, Антонио со своими тремя причинами был совершенно прав. Город, и в общем — ацтеков, помогли разбить соседние индейские племена, которых зверски эксплуатировали ацтеки. Общие потери индейцев под властью Испании составляли около 20 миллионов за примерно 150 лет. Чуть побольше миллиона осталось в живых.

Добавить комментарий для Игорь Юдович Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.