Артур Штильман: Читая Жана-Поля Сартра «Антисемит и Еврей»

Loading

На лицах трёх-четырёх членов оркестра еврейского происхождения я совершенно ясно увидел знакомое выражение… страха! Да, да, именно какого-то беззащитного страха, который мне смутно помнился на лицах людей в годы войны. Ясно было сразу, что эти мои коллеги ни к какому протесту не способны…

Читая Жана-Поля Сартра «Антисемит и Еврей»

Артур Штильман

Антисемитизм начал просачиваться в искусство достаточно давно. На моей памяти я впервые столкнулся с этим явлением в Америке в 1982-м году. Тогда я работал не только в Метрополитэн опере, но ещё и в Симфоническом оркестре Штата Нью-Джерси — NJSO. Разумеется, то был частный случай, просто я с этим впервые столкнулся уже в Америке. Что, собственно тогда произошло?

Для детских концертов готовилась постановка кукольного театра на музыку Мусоргского “Картинки с выставки”. Как известно, это сочинение было написано под впечатлением выставки художника Гартмана. Одна из картин называлась “Два еврея — богатый и бедный” (в некоторых изданиях и по-другому, а иногда просто — “Два еврея”). Эта “картинка” была поставлена в самых гнусных антисемитских “традициях: карикатурные маски — “лица” кукол были уже достаточной иллюстрацией авторского отношения к “вопросу”. Две куклы дрались, рвали друг другу волосы, словом все действия кукол вне сомнений демонстрировали чёткую и недвусмысленную позицию автора постановки — показать этих двух евреев в самом отвратительном виде, в каком это только возможно было показать в кукольном театре.

По реакции некоторых членов NJSO, о которых я уже кое-что знал или догадывался об их чувствах в данном вопросе, я понял, что это “искусство” попадает в избранную цель без промаха! Более того — на лицах трёх-четырёх членов оркестра еврейского происхождения я совершенно ясно увидел знакомое выражение…страха! Да, да, именно какого-то беззащитного страха, который мне смутно помнился на лицах людей в годы войны.

Ясно было сразу, что эти мои коллеги ни к какому протесту не способны — их воля парализована и они находятся в состоянии почти что шока. А ведь я приехал только в январе 1980 года, а шёл где-то март 1982-го.

Одним словом, я позвонил своей жене домой в Нью-Йорк и попросил её выяснить телефон отделения Бней-Брит Нью-Джерси, позвонить туда и дать им знать о том, что происходит при подготовке для детских концертов такого “шоу”. Моя жена немедленно это сделала. Бней Брит действительно прислал своего представителя на первый же концерт и… не нашёл никаких нарушений своего кодекса, а именно: никакой еврейской символики и аттрибутов ритуала господа инспекторы не нашли, но всё же сделали несколько замечаний, чтобы не возбуждать страстей.

Внешне, однако, ничего не изменилось, и мои некоторые коллеги, о которых говорилось выше, продолжали потешаться от всей души на каждом представлении этих “Картинок”.

Тогда я всё же добился от Комитета оркестра (это профсоюзный комитет, избираемый в каждом симфоническом оркестре Америки, равно, как и в театральном), чтобы он выразил свой официальный протест.

Сам же я, сразу после первой репетиции, призвав одного из членов комитета в свидетели выразил свои впечатления режиссёру этой кукольной постановки, молодой ещё довольно женщине, сказав ей, что она создала типичный образец нацистского искусства. Она была всё же уязвлена и тут же громко возразила — хорошо, что были свидетели! — что это её “артистический выбор”, на что я возразил, что это типично “нацистский выбор”, что я недавно приехал из Европы и знаю, о чём говорю.

В общем, председатель Комитета оркестра, встретив меня через два дня на репетиции сказала чтобы я не волновался и что они выразили официальный протест по поводу этой постановки. Но что она всё же меня просит не «поднимать волну» и не писать в “Jewish Week” — еженедельную еврейскую газету, подписчиком которой я тогда был, дабы не терять спонсоров оркестра, которые могут под влиянием этого инцидента отказаться от своих пожертвований в фонд оркестра.

На обратном пути в Нью-Йорк я всегда брал в свою машину (это общая традиция в Америке — брать попутчиков в город, которые живут рядом). Естественно, что разговор зашёл и об этом инциденте, в котором я неожиданно сыграл главную роль. Я сказал коллегам, что в крайнем случае меня выгонят с работы, но я с голоду не умру, так как работаю полную норму в МЕТ Опере. На это они все живо возразили (кстати — все трое были не евреи): «Ну, нет! Никто и не подумает этого делать! Даже и не думай и не беспокойся! Да, менеджмент будет недоволен, но они всегда нами недовольны, так как мы же всегда их заставляем улучшать наш следующий контракт. В общем — забудь об этой истории. А ты — молодец!»

Вечером, во время спектакля в МЕТ в антракте я рассказал всю историю своему другу трубачу Гарри Пирсу и сказал ему, что возможно здесь себя так не ведут, и так не принято, но я просто не мог поступить иначе и… Он не дал мне договорить, обнял меня за плечи и сказал: «Я тобой горжусь». Что же. Это была оценка ситуации честным человеком, повидавшим много на своём веку, служившим в американской армии и даже участвовшим во вторжении в Европу в Ди-дэй 6-го июня 1944 года.

***

На фоне сегодняшних событий, описанный инцидент, конечно мелочь. Под сегодняшними событиями я имею в виду “оперу” “Смерть Клингхофера” Аддамса, вызвавшую протест некоторых еврейских организаций в Нью-Йорке, никак, впрочем, не повлиявших на главное — постановка пропагандистской оперы состоялась и лишь отменена её радио и телетрансляция. Пока. А до весны ещё есть время, когда она должна пойти второй раз.

Но подобное явление при общем климате в стране, при моральном “понимании” террористов, при посланиях соболезнований семьям погибших палестинских террористов непосредственно из Белого дома, постановка спектакля легимитизирующего палестинских арабских террористов, убивших Леона Клингховера кажется в общем уже чем-то совершенно несерьёзным.

Климат терпимости к антисемитизму совершенно изменился, антисемитизм становится вполне легитимным, сначала в трибуны ООН, потом в искусстве, и наконец в реальной жизни — последний погром магазина в Бруклинском Кроун Хайтс — лучшая тому иллюстрация.

Обращение к эссе Жана-Поля Сартра не есть попытка нового осмысления его. Оно лишь призыв к его прочтению всеми, кому не безразличны события, происходящие уже совсем близко от дома каждого из нас.Хотя Сартр написал это большое эссэ в 1944 году, за два года до Нюрнбергского процесса, когда масштаб Холокоста ещё не был вполне ясен, всё же знаменитый писатель, описывая антисемитизм как явление жизни, даёт ему скорее моральную оценку, не рассматривая ни исторический, ни религиозный, ни экономический аспекты этой вечной проблемы человеческого общества. И всё же Сартр один из первых в послевоенной Франции написал об этом и, можно не сомневаться, что даже тогда это эссэ вызвало бурную полемику среди французов, едва начавших возвращаться к привычному довоенному образу жизни, хотя теперь, на основании известных документов нельзя сказать, что большинство населения особенно страдало во время оккупации немцами Франции в течение 4-х лет — с 1940 по 1944 год. «Страдало» оно главным образом от отсутствия натурального кофе, выдавшемуся по карточкам. Едва ли сегодня во Франции кто-либо вспоминает это эссе — кроме, конечно, евреев Франции, многие из которых вынуждены покидать свою страну из-за ежедневной опасности для жизни их детей, внуков и их собственной.. .Взрывы общественных центров, синагог, нападения на улицах Парижа, Лиона, Марселя — всё это делает положение граждан страны еврейского происхождения нетерпимым и опасным. В США такого положения пока нет, но именно пока; ЧАСТО ГОВОРЯТ, ЧТО ЗДЕСЬ НЕТ ТЕХ ТРАДИЦИЙ, КОТОРЫЕ МОГЛИ БЫ СОЗДАТЬ КРИТИЧЕСКУЮ СИТУАЦИЮ ДЛЯ ЕВРЕЕВ СТРАНЫ. Однако не следует забывать о роскошных парадах нацистов в конце 30-х годов в Нью-Йорке на Третьей Авеню и 86-й стрит! Документальные кадры показывают и сегодня, что такой, вполне «берлинский климат» мог быть создан в этом городе очень быстро и встречен частью населения с неожиданно большим энтузиазмом! Итак: Жан-Поль Сартр — «Еврей и антисемит» 1944 год.

Print Friendly, PDF & Email

6 комментариев для “Артур Штильман: Читая Жана-Поля Сартра «Антисемит и Еврей»

    1. Если читаете по-английски, надо искать Jean-Paul Sartre. Anti-Semite and Jew.

  1. Спасибо Вам, дорогой Артур!, за бескомпромиссность в этом очень важном вопросе!

    1. Какие уж тут компрромиссы?!ГЛАВНОЕ -НЕ МОЛЧАТЬ И НЕ БОЯТЬСЯ. Вот страшно, когда видишь страх на лицах американцев!Но их тоже можно слегка растрясти, если не считаться с ложью политкорректности и вообще боязни осложнений. Но тогда меня поддержали как раз неевреи!Как советовал Анджей Вайда: » Не забывать, а напоминать постоянно — ещё и ещё! И только это сможет предотвратить повторение того, что было!»

      1. Эта “картинка” была поставлена в самых гнусных антисемитских “традициях: карикатурные маски — “лица” кукол были уже достаточной иллюстрацией авторского отношения к “вопросу”. Две куклы дрались, рвали друг другу волосы, словом все действия кукол вне сомнений демонстрировали чёткую и недвусмысленную позицию автора постановки — показать этих двух евреев в самом отвратительном виде, в каком это только возможно было показать в кукольном театре.
        ———————————————-
        Спасибо Вам, уважаемый автор, за бескомпромиссную борьбу с варварством антисемитов.
        Так же, как в 80-е прошлого века, и сейчас есть евреи, одобряющие сомнительные пляски, даже — в гетто, даже — на еврейском кладбище.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.