Анатолий Матвиенко: Еврейское кладбище во Вроцлаве. Здесь покоятся ограбленные люди

Loading

На кладбище лежат целые поколения отдельных семей, от самых первых погребений середины XIX века до начала тридцатых годов. Примерно с 1938 года — как отрезало. Что, в 1938 году евреи в Тысячелетнем Рейхе перестали умирать? Умирали и ещё как. Просто их хоронили не здесь. Если было что хоронить.

Еврейское кладбище во Вроцлаве

(Здесь покоятся ограбленные люди)

Анатолий Матвиенко

Старое еврейское кладбище во Вроцлаве спрятано от посторонних глаз высокой кирпичной стеной, примерно в два человеческих роста. Когда-то покрытая светлой штукатуркой, кладбищенская стена размалёвана вездесущими граффитистами. Впрочем, там обычные молодёжные глупости, без видимого умысла оскорбить погребённых за оградой. Не удивлюсь, если рисовальщики даже не подозревали, что пачкали ритуальное место.

Рядом со стеной со стороны улицы Щлежной примостился магазин похоронной утвари без звёзд Давида или других еврейских атрибутов, да и торгуют в нём обычные с виду поляки. Узкий технический проезд вдоль магазина торжественно назван переулком Лассаля, там же установлена неброская вывеска «Stary cmentarz żydowski».

Я оказался около вывески случайно — всего лишь в сотне метров от кладбища-музея находится Дом студента «Щленжак» Экономического Университета, где постигает азы бизнеса моя дочь. Интерес к еврейской ритуальной культуре подогрел профессор Леонид Смиловицкий из Иерусалима, я даже разместил на белорусском сайте, который администрирую, его репортаж о разорённых еврейских кладбищах в Беларуси. Скоро, надеюсь, выложу ещё.

Вроцлавское отличается от них как Тадж-Махал от заурядного сельского погоста. Я, признаться, не люблю кладбища, обычно не брожу вдоль могил. Но во Вроцлаве ничуть не пожалел о потраченном времени. Сmentarz żydowski считается частью Вроцлавского городского музея, посему вход по билетам за 15 злотых.

Это странно немного, правда? Люди ставили памятники близким, печалились, носили цветы… А теперь это всё вдруг обрело ипостась музейных экспонатов для платного, пусть и очень недорого просмотра. Там мёртвые, некогда — живые люди, такие же как мы. И мы сами чуть позже станем покойниками. Экспонатами?

Впрочем, много есть в мире мест, где доступ к захоронениям платный. Оставим эту неприятную тему и шагнём внутрь через ворота, окружённые табличками с вырезанными надписями на иврите.

Стены моментально отсекают шум улицы Щлежной, ведущей к Икее, Ашану, Лерой-Мерлину и прочим торжищам. Стены вообще отсекают от лишней суеты. Выдался ноябрьский сырой и холодный день, так здесь бывает в январе, вот только по-осеннему много ещё зелёных листьев.

Кладбище предстаёт последним свидетельством когда-то кипевшей, а потом исчезнувшей жизни. Оно сравнительно недавнее, а ощущение, будто стоишь у обломков погибшей и не оставившей потомков древней цивилизации. Среди роскошных фамильных склепов и прочих монументальных сооружений вдруг накатывает мысль: этих людей, большей частью обеспеченных, состоявшихся, устроенных в жизни, однажды бессовестно ограбили, лишив самого главного.

Хоронить здесь прекратили, кажется, в сорок третьем.

Где-то сохранившиеся, а где-то сбитые и потрескавшиеся плиты сообщают две крайние даты человеческого существования — рождения и смерти. На кладбище лежат целые поколения отдельных семей, от самых первых погребений середины XIX века до начала тридцатых годов. Примерно с 1938 года — как отрезало. Задолго до официального закрытия этого места для захоронений.

Что, в 1938 году евреи в Тысячелетнем Рейхе перестали умирать? Умирали и ещё как. Просто их хоронили не здесь. Если было что хоронить.

Я оставлю за скобками религиозную составляющую иудейского и христианского мировосприятия с верой в бессмертие души, обращаюсь к обыденному и земному — надежде всякого взрослого человека получить бесконечное своё продолжение в потомках. Согласитесь, для многих в этом состоит главный смысл существования. В детях и внуках находим радость, передаём им всё накопленное — генофонд, знания, опыт, накопления…

А в тридцать восьмом пришли другие люди и лишили погребённых посмертного наследия. Не только уничтожили живых, но обобрали мёртвых. Это стократ хуже, чем любые преступления против покойников, горше, чем разорение могил или осквернение памятников.

Усопшие не могли отразить удар. А живые оказались не в силах отстоять даже самих себя.

Я вздрогнул, когда увидел на надгробии фамилию Олендорф. Кто знает историю Катастрофы и имена руководителей айнзац-групп, занимавшихся окончательным решением еврейского вопроса, в комментариях не нуждается. Остальным настоятельно рекомендую прочесть источники. Впрочем, эта фамилия распространённая, как у немцев, так и у ашкеназов.

А вот другая знакомая фамилия, вызывающая совсем другие ассоциации — Беркович. Я далёк от мысли, что основатель «Семи искусств» и «Мастерской» Евгений Беркович непременно находится в родственных связях с любыми другими Берковичами, в том числе похороненными во Вроцлаве. Но всякое бывает…

Тем более, хоронили их не во Вроцлаве, а в Бреслау. Это совсем разные города. Бреслау больше нет, как и нет той еврейской общины. Жившие в тридцать восьмом и в течение нескольких более поздних лет — это жертвы, на которых прервались родовая нить лежащих на Щлежной. Уехали или спрятались считанные единицы. Именно поэтому мрачное великолепие кладбища навевает мысли об исчезнувшей цивилизации.

С изгнанием немцев улетучился и германский Бреслау. Старые дома, перемешанные с советской примитивной архитектурой и современными бизнес-центрами, выглядят симпатичными, но не делающими погоды культурными вкраплениями, только оболочкой для новой жизни.

Старое еврейское кладбище — это ещё и памятник тому Бреслау.

На могиле шахматиста Шоттлендера изображён шахматный конь. Навскидку назову несколько хобби или два десятка профессий, чьи атрибуты вряд ли бы смотрелись уместно на могиле. Раньше писательство символизировались гусиным пером и чернильницей. Что изображать на надгробиях современных литераторов? Ноутбуки?

И последнее наблюдение, которое созрело под шорох сминаемых ногами осенних листьев. Большинство захоронений наиболее известных евреев из числа деятелей культуры сосредоточено вдоль центральной аллеи, где преобладают скромные могилы. А помпезные сооружения вдоль стен сохранили (или, если разбиты, не сохранили) фамилии просто живших и не оставивших большого следа.

Есть обновлённые надгробия, восстановленные надписи. У лежащих под ними нашлись духовные наследники, преимущественно из Вроцлавского университета, уже не евреи и немцы, а поляки.

Будете во Вроцлаве — посетите Stary cmentarz żydowski близ перекрёстка Щлежной и Камéнной.

Возможно, будут полезны ссылки: сайт музея и ещё одна любительская фотогалерея в ЖЖ.

Print Friendly, PDF & Email

7 комментариев для “Анатолий Матвиенко: Еврейское кладбище во Вроцлаве. Здесь покоятся ограбленные люди

  1. Спасибо, уважаемый Владимир. Перешлю рекомендацию по назначению,

  2. Семья моей 65-летней соседки хранит документы о владении деда, погибшего в Аушвице, Это — 15 квартир в Мукачеве.
    Несколько лет назад другой владелец, живущий ныне в США, приехал в Мукачево, чтобы заявить права на свою недвижимость. Нынешний жилец надел ему на голову мешок и объяснил, что при дальнейших попытках тот будет утоплен, и тело его невозможно будет опознать.
    Мукачево нынче — в Украине. Кто-либо посоветует — каким образом люди могут, не рискуя жизнью, вернуть собственность?

    1. Уважаемая Елена,
      Несколько странно действовал «другой владелец, живущий ныне в США». Он что, предполагал, показать документы и так вступить во владение?
      Такие вопросы решаются адвокатом через суд. Если найдется еще потенциальный собственник, то возможен коллективный иск, более интересный для адвоката.
      Конечно, нужно изучать особенности законодательства Украины, но для того и существуют адвокаты.

  3. То есть, как «не имеет отношения к Силезии»? Ведь Вроцлав Wrocław (по-немецки Бреслау Breslau) — это главный город Силезии (ныне Шлёнск Śląsk).

  4. К Силезии это никакого отношения не имеет. Там рядом протекает речка Шлежа (или Щлежа — 100%-го соответствия русской транслитерации не гарантирую), с польского слово переводится как «слеза». То есть название улицы — Слёзная.

  5. ИМХО: плата за «музейное» посещение этого кладбища это плата за его сохранение.

  6. Автор называет улицу «Щлежной», а журнал «Щленжак». Вообще-то, польское название Силезии Śląsk передаётся русскими буквами как «Шлёнск» (был такой ансамбль песни и танца), с буквой Ш, а не Щ.

Добавить комментарий для Benny from Toronto Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.