Юрий Ноткин: Хай-тек. Продолжение

Loading

Далее из текста меморандума пространно и образно, с примерами и притчами объяснялось, что вся фирма должна жить как одна семья и обнаружив где-нибудь ошибку, не выискивать, кто именно из сотрудников ее совершил, не корить его, а приступать немедленно всем могучим коллективом к ее исправлению.

Хай-тек

Отрывки из книги

Юрий Ноткин

Продолжение. Начало

Эйсик родился

Подготовка к появлению эйсика напоминала суету, связанную с рождением ребенка, только вместо не стоящей обычно больших хлопот покупки идеальной кроватки для новорожденного нашу главную заботу составляли поиски разъемного гнезда с нулевым усилием.

Вместо двадцати пальцев-крошек у нашего младенца выходили на все четыре стороны восемьдесят золоченых ножек-выводов шириной 0.2 мм каждая и с просветом 0.3 мм между двумя соседними ножками. В один прекрасный день долгожданные двести таких крошек прибыли с завода к нам в лабораторию на специальных подносах, обернутых алюминиевой фольгой для защиты от статического электричества.

Подготовленная для эйсиков люлька, обнаруженная мной в интернет-каталоге известной американской компании , представляла собой сложное и дорогостоящее сооружение с крышечкой, откидывавшейся назад при нажатии небольшого выступа и открывавшей внутреннюю часть гнезда. После осторожного опускания туда подлежащего испытанию чипа крышечка возвращалась на место и защелкивалась специальной пружинкой, обеспечивая осторожное, но надежное прижатие каждой ножки-крошки к своей миниатюрной площадке внутри гнезда. При этом ножки микросхемы не испытывали никаких деформирующих механических воздействий, что и отражало название — гнездо с нулевым усилием. Знай только, меняй в нем один за другим подлежащие проверкам чипы!

Само гнездо имело соответственно восемьдесят выходящих вертикально вниз выводов — по одному от каждой контактной площадки. Эти выводы, круглые, прочные, естественно также золоченные, располагались в несколько рядов на каждой из четырех сторон гнезда хитроумным способом, позволяющим распаять их вручную обычным паяльником на печатную плату, где вместе с другими заранее подготовленными и смонтированными компонентами наш испытуемый эйсик, лежащий в гнезде, завершал электрическую схему типового модуля АМR, способного принимать и передавать по электрическим проводам разнообразные сообщения, обрабатываемые скрытым теперь в эйсике микропроцессором.

Наш модуль АМR мог составлять, хранить и передавать по запросу таблицы потребления по разным тарифам, по месяцам, дням, часам, минутам, отключать и включать нагрузку по команде из электрической компании, обнаруживать кражу энергии и выставлять флажок «Держи вора», он умел писать по-английски, по-испански и даже по-китайски.

Но самое главное в нем теперь содержался наш эйсик, в эйсике «сидел» наш запатентованный протокол автоматической маршрутизации, а на его корпусе с трудом, но размещалась надпись Smartcomm!

Это был торжественный момент, он пришелся на время обеденного перерыва, но никто не расходился и даже Гера Раскин, жуя домашний бутерброд, стоял в толпе, сгрудившейся у сверкавшего чистотой стола с антистатическим заземленным покрытием, на котором возлежали подносы, обернутые в фольгу.

— Ну что, Витеич, -сказал я, обращаясь к Вите Семенову,— а не пощупать ли нам их за вымячко?

— Какие проблемы, Юра?— последовал ответ, — у нас все готово.

Вежливо раздвинув столпившийся народ, Витя уселся в кресло и решительно но аккуратно развернул первый поднос. Эйсики покоились в специальных углублениях, под каждым из которых был четкий номер, продублированный в наклейке на корпусе, почти закрывавшей название фирмы. Этот для непосвященных обычный порядковый номер, написанный в простой десятичной форме, пока что от 1 до 200, и был тем самым уникальным для каждого чипа ID. Занесенный внутрь на веки веков особой комбинацией нулей и единичек, он являл собой индивидуальный адрес, который должен был позволить в будущей системе отличать конкретного потребителя электричества мистера Х среди десятков тысяч ему подобных.

Витя одел на руку антистатический браслет, взял пинцет, ухватил им за корпус эйсик № 1, как какое-то экзотическое насекомое, осторожно опустил его в открытое гнездо и легким движением защелкнул крышку. Затем он включил кабели питания модуля АМR с эйсиком и нашего испытанного в боях тестера в две соседние электрические розетки, набрал в окошечке «ID» на экране лэптопа единицу и запустил тест связи. После десяти безответных запросов посланных по этому незамысловатому адресу, на экране появилась сакраментальное изречение «NO COMMUNICATION[1]». Никто не проронил ни слова

— Бывает,— произнес Витя, извлек № 1 из гнезда, вернул его в соответствующее углубление на подносе, так же осторожно и методично загрузил в гнездо №2 и вновь запустил тест. Результат повторился. Когда это же произошло и с №5, окружавшая стол толпа дрогнула и стала расходиться.

Первым из комнаты вышел Руби, бормоча негромко под нос что-то вроде «брох-брох-брох». Впрочем я мог и ошибиться и это могли быть неизвестные мне морские ругательства на иврите.

— Когда я ем, я глух и нем!— ни к селу ни к городу, с набитым ртом изрек Раскин и вышел следом дожевывать бутерброд в коридоре.

Последним, бросив неизвестно кому: «Разбирайтесь!», вышел Перец и в лаборатории со мной остались Леночка, Витя и Яша.

— Это еще вопрос, глух он, нем или и то и и другое вместе, -сказал я искусственно бодрым голосом,— Витя, тащи анализатор спектра, Леночка, садись за твой любимый ЭйчПи осциллограф, Яша,шевели помидорами. Будем разбираться!

Вспоминая свой нелегкий опыт во время первого визита в Каракас, я понимал, что главное не дать себе и команде впасть в уныние.

— Так, представим себе, что сделал бы Шерлок Холмс, обнаружив труп эйсика, он бы сел в кресло-это я могу, закурил бы трубку — допустим я заменю ее сигаретой, заиграл бы на скрипке –с этим хуже. Яша, ты будешь за доктора Ватсона. Кстати ты шевелишь помидорами?

— Ну чего ты, беэм’ет[2], пристал с этими помидорами,-откликнулся Яша, — я их кушать люблю, а шевелить…

— Юра, -перебил его Семенов,— мне кажется, это тот самый случай, когда Шерлок Холмс позвонил бы в Скотланд-Ярд и попросил бы прислать инспектора Лестрейда.

— А что — это мысль,— я открыл кляссер с визитками, нашел нужную карточку, позвонил в TRESK и попросил Юджина Люблянски.

Юджин на поверку оказался Евгением.

— Женя, привет! Юрий Ноткин из SMARTCOMM беспокоит,— начал я. Потом я рассказал ему все, что я думаю о TRESK fabless, MONOLIT fab вообще и в частности о фьюзовой памяти в их исполнении.

— Ты со мной? — спросил он по-израильски, когда я сделал вынужденную паузу, чтобы перевести дух.

— Ну а с кем же еще? — ответил я,— я теперь с тобой всегда буду. Ну, тесты хотя бы элементарные вы могли бы произвести после изготовления, прежде чем укладывать чипы в эти гробы в серебряных обертках?

— Юра,— вымолвил Люблянски, — и по его тону я почувствовал, что ему в свою очередь очень хочется высказать все, что он думает о SMARTCOMM вообще и обо мне в частности,— во-первых, если ты думаешь что ради заказанных вами 10 000 эйсиков, а тем более для головной партии в 200 штук, завод станет разрабатывать функциональный тестер, то ты сильно ошибаешься. Автоматические производственные тестеры становятся рентабельными при заказах минимум в 100 000 чипов.

— Но ведь в задании это было записано,— не удержался я.

— Рэга![3] — не дал мне продолжить Женя,— в вашем задании много чего было записано, а еще больше осталось пустых клеток, для заполнения в будущем.

Во-вторых, ты видимо слабо разбираешься в разделении функций между заводом и TRESK ,то есть мною. Я ведь главным образом производил интеграцию, синтез отдельных кусков, поставляемых мне соисполнителями. Ну, естественно вылавливал баги в синтаксисе описаний, кое-где делал симуляцию, но сам я описывал в основном стыковочные куски и лишь немногие функциональные узлы, например, календарь-часы реального времени, выбирал из библиотек. Кстати как там с часами, не пробовал проверить точность хода?

— Женя, ты в самом деле издеваешься, что ли? Ты что не понял, что у твоего… ну ладно-ладно, у нашего эйсика ничего нельзя проверить? Он как те три мудрые японские обезьянки— «не видеть», «не слышать», «не говорить».

— А, ты все о том же, что он не распознает свой ID, записанный во фьюзовой памяти? Ну, так вот, я про фьюзы выяснял по просьбе Абы Коэна у главного технолога Monolit еще до начала работы. Тот сказал мне, что в принципе он такую штуку делал, но правда в очень больших чипах и со специальным теплоотводом. А в вашем случае он не ручается за надежность, но попробовать можно, если заказчик настаивает.

— Ну и?

— Ну и видимо напоролись на тот самый случай. Этих фьюзов у вас тридцать две штуки на чип, еле втиснули. Выжигать их очень большим током, так чтобы от проводничка и следа не осталось — нельзя, иначе можно повредить соседние элементы и даже подложку. Ну а расчетный ток возможно прожигает их, но недостаточно и они, эти как бы прожженные фьюзы, со временем из-за миграции частичек проводящего материала, как бы зарастают, самовосстанавливаются.

— Как бы прожженные, как бы зарастают! Ну и что мы теперь «как бы» делать будем?!

— Да, ситуацийка! Я же говорил вашему Абе, что без гарантии, а он все настаивал, давай говорит постарайся,срок службы и все такое, у других ведь получается. Вот и получилось! Слушай! А ты попробуй, запроси их по обобщенному технологическому адресу. Он правда у всех одинаковый, но ты же их по очереди проверяешь. Я его запроектировал для изготовления масочным способом, так что он наверняка цел. Мэахуз![4]

— А это что за зверь такой, обобщенный технологический адрес, и откуда он взялся? Я в задании ничего такого не читал!

— Так его там и нет, в задании. Это ваш Мишка Кляйнер по мэйлу просил ввести. Написал, что с Абой согласовано. Это у него двоичное дополнение до…

Я перебил Люблински на полуслове:

— И ты это… И ты мне его можешь сказать в десятичной форме?!

— Какие проблемы? Сейчас только включу калькулятор, переведу хоть в десятичную, хоть в какую…Записывай— 518975214. Повторить?

— Не надо, лучше я сам повторю тебе, а ты подтверди — пятьсот восемнадцать миллионов девятьсот семьдесят пять тысяч двести четырнадцать… Так! Мне они, конечно, не посчитали нужным ничего про этот адрес сообщить! Ну, зачем же?! А знаешь Юджин, ты не Евгений, ты просто Гений!

— Ну вот, сначала понес последними словами, а теперь я уже гений.

— Ладно-ладно. Не обижайся, я теперь тебе может быть даже про твои часы-календарь расскажу. Но не сейчас. Позже. Пока я пошел. До связи, и не кашляй!

Я вошел в лабораторию как можно спокойнее, хотя внутри меня всего распирало от нетерпения. Вся команда по-прежнему была в сборе, хотя вид имела несколько унылый.

— Ну, что приедет Лестрейд,— спросил Яша.

— А как же, — ответил я, –у нас не забалуешь! Витя, а ты пока снова загрузи в гнездо эйсик с № 1, включи плату в сеть, подключи в соседнюю колодку тестер.

Леночка, подсоедини пожалуйста осциллограф к выводу 80 гнезда эйсика. Яша, помоги подержать щуп, чтоб Лена могла управляться с осциллографом. А ты Витя введи, пожалуйста, на тестере ID…,— я взял бумажку и продиктовал «магическое число Соломона», — готово? Запускай тест связи.

Витя хладнокровно нажал клавишу Enter на лэптопе тестера.

— Есть пачки!, — воскликнула Лена, подкручивая синхронизацию в осциллографе.

— Связь сто процентов! — эхом откликнулся Витя.

— Надо запросить время!, — расплылся в улыбке Яша.

— Юра, я думаю надо подключить тестер через аттенюатор и проверить чувствительность,— сказал Витя.

— Сначала надо подключить анализатор и проверить спектр,— возразила Лена.

— А где ты взял это дурацкое число?!— спросил Яша.

— Стоп, стоп, стоп! — сказал я,— сейчас все расскажу и все проверим.,-но только все по порядку.

Сейчас, вспоминая те события, я отдаю себе отчет, что как бы я ни старался, эта наша почти криминальная история, не потянет на «Собаку Баскервиллей» или другие шедевры детективного жанра.

Впрочем, и тогда, когда эти события происходили, я был уверен, что кроме нас четверых никто не станет восторгаться уже описанными и последующими подробностями наших открытий. Посему по окончании всех произведенных тестов я отправил по электронной почте всем заинтересованным и ответственным лицам следующее сухое сообщение:

« На основании испытаний представительной выборки -50 из 200 эйсиков, взятых произвольно со всех подносов, и проведенных исследований аналоговой части схемы у всей указанной выборки в идентичных нижеописанных условиях по описанным ниже методикам, можно сделать следующие выводы:

  1. ID не сохраняется во фьюзовой памяти, что по данным TRESK, является органическим дефектом, который не может быть исправлен при сохранении указанной технологии.
  2. Все последующие проверки производились нами с помощью идентичного для всех чипов технологического адреса 518975214, занесенного при изготовлении эйсика с помощью маски.
  3. Чувствительность входного стандартного SS сигнала для всех испытанных образцов по крайней мере в 10 раз хуже предела, установленного техническим заданием.
  4. Величина, форма и спектр выходного сигнала модема соответствует указанным характеристикам аналога фирмы Intelleх.
  5. Точность календаря-часов не соответствует заданной. Показания календаря-часов искажаются и при восстановлении питания не соответствуют реальному времени.

Оставляя в стороне прочие не столь важные пункты, процитированный меморандум означал, что из всех соучастников разработки и изготовления эйсика свои обязательства выполнили на должном уровне, лишь недавние студенты, а ныне работники Беэр-Шевской фирмы Citron, аккуратно скопировавшие цифровую часть модема, описанную подробно в патенте фирмы Intelleх.

Впрочем, важнейшая часть проверок, касающаяся исполнения программы, заложенной во внутреннюю постоянную память эйсика, была впереди и выходила за рамки ответственности моей команды

Аба Коэн и Мишка Кляйнер приступили к делу в нашей лаборатории. Во-первых, в нее было проще прикатить на специальной тележке тяжеленный логический анализатор HP, во — вторых на удобном и девственно чистом столе с антистатическим покрытием уже возлежал как больной, полностью подготовленный к операции и уже обработанный анестезиологом, модуль АМR с раскрытым гнездом, а рядом стоял прикрытый фольгой целый поднос эйсиков.

Не без приятного удивления я наблюдал, как умело управляется Аба с многочисленными, не менее тридцати, пробниками анализатора. Он ловко цеплял их с помощью легких крючков-зажимов к ножкам гнезда, соответствующим шинам данных, адреса и управления микропроцессора, заключенного в эйсике.

Хотя Аба годился Руби в сыновья, их карьеры последних нескольких лет, предшествующих появлению в составе руководства нашим проектом, почти полностью совпадали. Семья Коэн, владевшая заветными грин-картами около пяти лет проживала в Калифорнии. Ави успешно работал в исследовательском отделе перспективной фирмы в Силиконовой Долине. Приближался срок подачи заявления на приобретение американского гражданства, но постоянная «тоска по родине» его супруги и неспособность утолить ее общением с немалым количеством окружающих их выходцев из Израиля возобладали. Коэны вернулись в Израиль, потеряв при этом право стать гражданами США.

Конечно Миша Кляйнер по своей подготовке был под стать шефу, поскольку закончив Ленинградский Политехнический институт, представлял собой довольно редкое и потому особенно ценное сочетание инженера, знакомого не понаслышке с электроникой, и талантливого программиста.

Логический анализатор Hewlett Packard, которым Аба и Миша пользовались был произведен знаменитой фирмой на свет в ту довольно далекую теперь эпоху , когда основными достоинствами в маркетинге почитались надежность и эргономичность, посему, несмотря на почтенный возраст и некоторую громоздкость, он послушно исполнял все запросы исследователей. Стараясь не донимать их расспросами, я исподволь наблюдал за обоими и не мог не отметить, что щеки Коэна становились все пунцовее, а Мишка напротив все более бледнел. И то и другое не предвещало ничего хорошего.

В конце второго дня Аба попросил помочь поднять все хозяйство вместе с анализатором на третий этаж и обустроить его около рабочего стола Кляйнера, где был развернут эмулятор используемого в эйсике микропроцессора, а еще через день я в числе прочих получил по электронной почте короткий документ под названием ASIC Errata[5].

Помимо выполненного по всей положенной форме титульного листа и второго листа с заготовками для множества подписей, на котором одиноко красовался автограф Кляйнера, полезная информация состоявшая из двух пунктов и заключения, занимала половину третьего листа. Здесь я привожу их в кратком и по возможности общедоступном виде.

  1. Программирумые разработчиком как входы или как выходы порты микропроцессора, определенные техническим заданием для ввода сигналов А и В от дифференциального оптического сенсора, ошибочно запрограммированы как выходы и для ввода сигналов служить не могут.
  2. В связи с неисправностью регистров контроллера прерываний, из четырех имеющихся в микропроцессоре входов прерываний, на практике может быть использован только один.

Заключение. В связи с указанными дефектами программа, записанная во внутренней электрической памяти ASIC, является непригодной для практического использования.

No gotchas!

Примерно в вышеописанный период на различных сайтах уже повсевместно распространившегося Интернета появился пресс-релиз, в котором Джозеф Абендштром, напомню-председатель совета и генеральный директор, котировавшейся на электронной бирже NASDAQ американской фирмы СSSD, Inc. извещал, что в дочерней фирме SMARTCOMM TECHNOLOGIES, Inc. вводится новая должность главного исполнительного директора, которую займет хорошо известный деловой и технической общественности США Дик Дорти.

Далее приводился внушительный список компаний и должностей вновь назначенного директора, которыми был отмечен его славный профессиональный путь в разные периоды более чем двадцатилетней предшествующей деятельности. Из этого весьма представительного списка мне, тогда еще неосознанно, запомнился пост старшего вице-президента Техасской нефте –газовой компании Gasron Inc, который Дик Дорти занимал три года в начальный период своей карьеры, определяя стратегическое, финансовое и маркетинговое планирование компании.

Представляя нового директора, Джозеф Абендштром в частности сказал: « Дик Дорти привнесет в SMARTCOMM свой колоссальный опыт в индустриальном и технологическом секторах энергетики. Он известен также своими неоспоримыми успехами в привлечении частных фондов в финансирование развивающихся венчурных предприятий, многие из которых уже сегодня представлены на электронной бирже NASDAQ. Помимо этого его имя и достижения хорошо известны на Уолл Стрите.»

В своем ответном слове мистер Дорти отметил, что его и впрямь немалый опыт на ответственных постах в целом ряде предприятий, связанных с Американской национальной энергетикой, показывает, что снижение пиковых нагрузок на силовые сети является одним из приоритетных современных направлений для электрических компаний США, Канады и не только, и что его вступление на новую высокую должность в SMARTCOMM Technology Inc., обладающей великолепной командой и новейшими технологиями, дает ему уникальный шанс превратить ее в лидера на вышеуказанном направлении.

Я не стал бы приводить здесь эти изложенные «высоким штилем» заявления, если бы непосредственно вслед за ними не произошло куда более близко касавшееся меня и моих сослуживцев событие. Каждый из нас порознь был вызван в кабинет Руби и получил довольно солидных размеров заклеенный пакет. Содержимое его, как известил меня вслед за рукопожатием Руби, являет собой некое поощрение от высшего руководства фирмы, предназначено индивидуально каждому работнику и посему с ним следует ознакомиться дома и не обсуждать по возможности детали с коллегами.

Через пол-часа по окончании этой процедуры, по всей фирме от третьего до цокольного этажей, уже передавалась из уст в уста весть, что в пакетах содержатся опции. Не очень четко представляя, что означает это новое для меня слово, я, как полагаю и многие прочие, пошел за разъяснениями к всеведущему Мише Теплицкому, но и он, пожимая плечами, лишь мог коротко ответить, что это что-то связанное с биржей.

Придя домой и вскрыв пакет, я обнаружил в нем около двадцати листов отпечатанных на мелованной бумаге довольно крупным шрифтом на английском языке. Беглый просмотр показал, что главная информация содержится в адресованном лично мне первом листе, который представлял собой соглашение между работником и SMARTCOMM Technology Inc. в лице ее нижеподписавшегося исполнительного директора Дика Дорти в том , что мне вручаются опции в количестве 1000 единиц, которые могут быть обменены на такое же количество акций, имеющих номинальную стоимость на момент их выпуска в день регистрации указанной компании на нью-йоркской фондовой бирже, если и когда этот день наступит.

На остальных девятнадцати листах указывались подробные условия, которые работник должен соблюдать, для того чтобы данное соглашение не потеряло силу. Не видя необходимости и возможности их подробного здесь изложения, я отмечу лишь два важных момента. При увольнении работника по собственному желанию и вопреки интересам компании до момента выхода последней на биржу, соглашение, а с ним и опции автоматически отменялись.

С другой стороны при увольнении работника по инициативе компании, до момента ее выхода на биржу, за уволенным сохранялось право либо добровольно отказаться от опций, либо выкупить их по весьма и весьма льготной цене, которая будет указана при увольнении, с правом последующего обмена на акции, если и когда таковые будут выпущены.

При согласии на все указанные условия, мне надлежало подписать со своей стороны первый лист и лично отправить его по факсу на имя старшего секретаря исполнительного директора Салли Линдгрен. Прочтя второй раз все условия более внимательно, я пришел к окончательному выводу, что соглашение на данный момент никак меня не ущемляет, ничего от меня не требует, а в будущем даже сулит немалые выгоды, естественно при условии, если и когда… Посему, подписав первый лист, я отправил его, как было предписано, самолично, по указанному номеру на имя Салли.

Вся эта история оставила внутри меня некоторое беспокойство по поводу того, что о бирже, выйти на которую, а точнее вывести на нее нашу фирму, стремились практически все ее старые и новые начальники, я сам имел довольно расплывчатые представления, смыкавшиеся где-то с образом пирамид.

Конечно, речь здесь не идет о пирамидах, на которых довелось побывать нам с Витей Семеновым, равно как и о входивших в список семи чудес света древнеегипетских пирамидах. Не имел я в виду и то и дело возникавшие сенсационные заявления о пирамидах, как неизученных источниках энергии, хотя это было уже достаточно близко к тематике нашего проекта. Нетрудно догадаться с трех раз, что я размышлял о финансовых пирамидах и мысли мои, как и положено серьёзным теориям имели три источника и три составные части — Россию, Израиль и Америку.

Еще во время происходивших в СССР событий, описанных в конце первой книги «Хай-тек», я услышал о ком-то вроде Сережи Мавроди и о его загадочном предприятии МММ, не спутайте, пожалуйста, с упомянутой мной выше американской фирмой . Года через три после отъезда я получил письмо от одного из бывших сослуживцев с предложением купить для меня фантастически выгодные акции МММ. Я вежливо поблагодарил и отказался. Еще года три спустя, уже из средств массовой информации я узнал, что собрав не то десять, не то двадцать миллионов вкладчиков и сумму чуть ли не равную трети бюджета страны, фирма с треском лопнула, оказавшись крупнейшей в истории России финансовой пирамидой. Объявив себя банкротом, она чуть не утопила все окрест себя в море горя и слез оболваненных вкладчиков, однако сам Мавроди не признавал себя мошенником и даже сумел сидя в тюрьме стать членом Государственной Думы.

Примерно в это же время в Израиле прославился на той же ниве, однако в несколько меньших масштабах, некто по имени Цви Бен-Ари, вероятно более известный российскому читателю под именем Григория Лернера. В открытый им банк, предлагавший вкладчикам 20% годовой прибыли в частности вложили деньги, собранные ими на покупку квартиры, Витя Семенов с супругой. Самое удивительное, что ровно через год они забрали свой вклад вместе с начисленной им копейка в копейку, а точнее агора в агору, обещанной прибылью, и купили новую квартиру, изрядно поколебав уже начавшиеся сочиться в прессе слухи о том, что Григорий Лернер — аферист, связанный с русской мафией. Спустя три года он таки был арестован и осужден на шесть лет, хотя обвинение и приговор не были связаны с упомянутым уже закрытым к этому моменту банком. Много позднее, едва отсидев свой первый срок и выйдя на свободу, Григорий Лернер затеял новое предприятие, сулившее по его словам огромные прибыли и опять к нему потекли рекой вкладчики с своими кровными. Ровно накануне дня, когда предприятие лопнуло, Лернер успел бежать в Парагвай, откуда вскоре был экстрадирован в Израиль. На этот раз он получил новые шесть лет за побег, а вдогонку под вопли негодовавших, но так и не увидевших своих денег вкладчиков, еще десять лет за создание финансовых пирамид. Кстати, сам Лернер на суде утверждал, что исходил из самых лучших намерений, направленных на благо своих старых и новых соотечественников.

Но впору спросить — нам то что до этого и какое отношение эти дурно пахнущие истории имеют к нашему проекту, и бирже, а тем более такой прославленной, как Нью-Йоркская, о которой так много здесь говорилось? Так ведь в том то и штука, что едва успел я получить опции и начать интересоваться биржей, как во всех средствах массовой информации появились сеансационные сообщения о крупнейшем за всю деловую и биржевую историю США скандале, связанным с неожиданным банкротством техасской нефте-газовой фирмы Gasron Inc., фигурировавшей в представлении Дика Дорти Джозефом Абендштромом в начале этого раздела нашего повествования.

Конечно, не мне и не здесь описывать все подробности этого скандала, который затем стал предметом долгих судебных расследований. Назову здесь лишь несколько цифр, фигурировавших в первых сообщениях, на фоне которых «достижения» Сережи Мавроди и тем более Гриши Лернера выглядят детским лепетом. Вечером накануне объявления банкротства одна акция Gasron Inc. имела номинальную стоимость $99US, а наутро следующего дня уже через три часа после подобного взрыву бомбы сообщения она составила 99 центов. Объявленные в этот же день общие потери держателей акций, как частных лиц, так и компаний, составили семьдесят два миллиарда долларов!

Хочу сразу же сделать две важные оговорки.

Во-первых Gasron Inc. не была финансовой пирамидой. Руководители этой вначале чисто нефте-газовой компании, превратившейся со временем в гигантскую корпорацию, занимавшуюся всем от разных видов энергетики и до кино-продукции, использовали иные более совершенные методы отъема денег у населения. Они просто представляли фальшивые отчеты о своих сделках, сообщая о колоссальных достижениях, там где были провалы и убытки, или, к примеру, утаивали гигантские бонусы и зарплаты, выплачиваемые директорам и менеджерам верхнего звена. Их липовые отчеты способствовали росту курса акций и оценочной рыночной стоимости корпорации, что в свою очередь способствовало привлечению новых покупателей акций. Ну а как же, скажете вы, как же контролировавшие их аудиторы и целые аудиторские фирмы, в задачу которых как раз и входило скрупулезно проверять до последнего цента их счета и биржевые отчеты?! Так ведь опять же очень просто — они были в доле.

Во-вторых, меня очень заинтересовала эта история в связи с послужным списком нашего исполнительного директора и я стал постоянно ежевечерне, пользуясь недавно приобретенным домашним компьютером, следить за развитием расследования по делу о банкротстве Gasron Inc. Нигде и ни разу в публиковавшихся отчетах не промелькнуло имя Дика (Ричарда) Дорти. Не то потому, что наш нынешний новый шеф во время почувствовал слабый запах гари, не то ему быстро подвернулось новое еще более престижное место службы, а только Gasron Inc. он покинул лет эдак за десять-двенадцать до упомянутого скандала.

Потому я оставлю на короткое время его в покое, чтобы закончить все же начатую тему о финансовых пирамидах. Здесь, конечно, нельзя не упомянуть имя абсолютного чемпиона США и мира по их строительству Бернарда Мэйдоффа, ставшего мне известным «аж» в 2008 году, когда он обнародовал свое «сооружение», принесшее ему по разным источникам от18 до 65 миллиардов долларов, и что абсолютно точно судебный приговор на сто пятьдесят лет тюремного заключения.

Кстати ни Мейдофф, ни Мавроди не изобретали финансовых пирамид, открытие этого метода приписывается итальянцу Карло или Чарльзу Понци, именуется схемой Понци и датируется 1920 годом. Правда мне лично сдается, что этот метод отъема денег у населения, жаждущего «бесплатного сыра» или так называемой «халявы», восходит к временам пирамиды Хеопса, а может быть уходит еще глубже в седую древность.

Но вот что прямо связано с хай-теком и является причиной такого длинного философского отступления, так это факт, что вышеупомянутый Бернард Мейдофф был одним из создателей и первым председателем совета директоров той самой столь многократно здесь упомянутой электронной фондовой биржи NASDAQ.

И вот теперь, отрываясь от любезной моему сердцу философии, я не могу задать вопрос самому себе. Если бы там и тогда в ныне уже далеком 2001 году я знал бы все, о чем сегодня с видом знатока повествую на этих страницах, изменило ли это бы мое отношение к собственной профессии, хай-теку вообще или, по крайней мере, к фирме, в которой мне волею судеб довелось трудиться?

Ответ на столь длинный вопрос будет столь же искренним, сколь и кратким — нет!

В США электрические компании теряют около шести миллиардов в год из-за кражи электрической энергии, Индия лишь слегка отстает со своими ежегодными потерями в четыре с половиной миллиардов, практически в мире нет стран, где потери от краж электричества составляли бы менее 2-4 % в год, а это гигантские суммы. С кражами электричества сопряжены множество человеческих смертей, огромный вред приносимый энергетическим инфраструктурам, преследование расхитителей в уголовном порядке, и, тем не менее, кражи не останавливаются, а электрические компании не прекращают производить и поставлять по всему миру свою продукцию.

Во всем мире то и дело лопаются банки, все изощреннее становятся электронные способы кражи с частных банковских счетов, все меньше остается людей у которых тем или иным способом не была похищена кредитная карта, и тем не менее количество банков и выпуск кредитных карт растут, а человечество в массе своей не возвращается к хранению денег в тумбочке или под матрасом.

Вряд ли среди читателей этой книги найдутся те, кого мое пусть и весьма скромное описание биржевых махинаций и финансовых пирамид оставило полностью равнодушным, и тем не менее никакие хай-тековские инновации не могут обойтись без биржевого механизма.

Не в силах разрешить эти противоречия, я возвращаюсь к хронике минувших событий. С момента вступления в должность Дика Дорти среди всех работников SMARTCOMM, обладавших электронной почтой, в начале каждого нового месяца распространялся меморандум главного исполнительного директора.

Первый же из них поставил меня в тупик своим названием NO GOTCHAS! Не найдя в своем любимом толстом Оксфордском словаре слова gotcha, я обратился к словарям английского и американского сленга, но и там не нашел ничего похожего. Всемогущая поисковая система Гугл еще не была пущена в обращение. И все же рыская в Интернете, я обнаружил, что gotcha, не имеет отношения к сленгу, а являет собой пример устоявшегося беглого произношения. Подобно ка-аца, лично мне так ка-аца вместо кажется, из когда-то знаменитой миниатюры Аркадия Райкина, gotcha представляло собой беглое произношение got youпоймал или схватил тебя.

Далее из текста меморандума пространно и образно, с примерами и притчами объяснялось, что вся фирма SMARTCOMM должна жить как одна семья или, по меньшей мере, как одна команда, и обнаружив где-нибудь ошибку, не выискивать, кто именно из сотрудников ее совершил, не корить его по данному поводу, а приступать немедленно всем могучим коллективом к ее исправлению. Теперь, я вернулся к заголовку и перевел его как НЕ ИСКАТЬ ВИНОВАТЫХ и вооруженный новым знанием отправился на совещание, посвященное продолжению работ по эйсику.

Несмотря на то, что все описанные выше отчеты по испытаниям со стороны как электронщиков, так и программистов были давно разосланы и изучены, Руби попросил меня вновь прочитать отчет вслух, а затем обратился с аналогичной просьбой к Теодору и тот глуховатым голосом прочел коротковатое Мишкино резюме. После этого возникла некоторая пауза. Я подумал, что сейчас Руби в самый раз объявить:«NO GOTCHAS!», но вместо этого он произнес знакомое:

— Ма шэ бэ золь, зэ бэ йокер![6], — и помолчав добавил, — Ну, что дальше будем делать с эйсиком? Десять тысяч штук так и так придется делать по этому дизайну, либо проектировать все заново и платить за новое изготовление заводу, либо идти в суд, только кто здесь будет к кому предъявлять претензии, по поводу памяти с фьюзами разве что Джозеф заводу, у которого он является председателем совета директоров, а по поводу дефективного ядра микропроцессора может быть с Канадой будем выяснять отношения, как думаешь Аба?

— Ты же сам сказал, ма шэ бэ золь, зэ бэ йокер, — хмуро откликнулся сидевший с пылающими щеками Коэн, постукивая карандашиком по столу и не поднимая глаз от его полированной поверхности. Лицо Теодора, по обыкновению выражало мировую скорбь, и лишь Перец поднялся с места, как всегда полный отваги.

— Есть у меня идея! — начал он и, сделав интригующую паузу, продолжил — все перечисленные недостатки, можно исправить, включив в схему дополнительные элементы. ID на фьюзах не держится — добавим внешний чип с электрически программируемой памятью для каждого эйсика. Плохая чувствительность и избирательность — можно придумать дополнительный предварительный усилитель на транзисторах, часы у эйсика не ходят — приладим ему внешние и т.д. Конечно, все это надо поручить Юрию и его команде.

— Ну а что касается программы, — тут Шахар сделал новую паузу и посмотрел на Цукермана, — это просто нам повезло, что Теодор настоял на дополнительных выводах для внешней памяти, я не сомневаюсь, что его Кляйнер ухитрится написать нашу программу заново, даже для микропроцессора с одним прерыванием. В итоге у нас все-таки будет наш эйсик, на котором написано SMARTCOMM, а внутри сидит наш патент. Верно, Аба? — Перец окинул всех взглядом победителя и уселся на место.

— Ну насчет того, что сидит внутри эйсика, я бы не стал распространяться, — возразил Аба Коэн.— Если сделать все, что предлагает Перец, то все потроха эйсика, включая программу с нашим патентом, будут сидеть снаружи, внутри останется только ядро микропроцессора с единственным прерыванием и цифровая часть чипа Intelleх, а на корпусе эйсика — название нашей фирмы.

Однако боюсь, что другого выхода у нас не будет и Кляйнеру с Юрием придется изрядно попотеть, чтобы реализовать предложение Переца. Кстати Intelleх прислал извещение, что скоро сворачивает производство своих чипов. Конечно, на пилотную систему для Таиланда нам их хватит, но ведь не за горами и другие проекты

— Вы даже не представляете насколько не за горами, — вступил в обсуждение дотоле молчавший Руби, — Абендштром и Мутти развили бурную деятельность в маркетинге и договорились с одной американской фирмой совместно взять проект в главной электрической компании Тайваня. Партнеры будут делать всю автоматику, включая силовые устройства, ну а мы подсистему AMR на три тысячи счетчиков.

Так что Теодор и Юрий готовьтесь, поедете через неделю-другую в Атланту, знакомиться с партнерами и заданием на проект. Кстати, Юрий, поможешь заодно Дэйву Дугласу, у него какие-то трудности с источниками питания. Спишись с ним заранее по электронной почте, узнай, в чем дело и постарайся найти решение.

Продолжение

___

[1] НЕТ СВЯЗИ (англ)

[2] в самом деле (ивр)

[3] подожди момент (ивр)

[4] сто процентов (ивр)

[5] ошибки в ASIC (англ)

[6] то, что дешево,то дороже (поговорка ивр)

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Юрий Ноткин: Хай-тек. Продолжение

  1. Ничего не понимаю в электронике и программировании, но читал с интересом, просто как роман. Жду продолжения.

Добавить комментарий для Михаил Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.