Кроме того у них очень плотный трафик передачи данных для собственных телекоммуникационных систем. Так что нам они могут выделить не более двух часов в сутки. И все же мы должны найти аппаратное и программное решение этой проблемы, иначе… Нет, никаких иначе быть не может

Хай-тек

Отрывки из книги

Юрий Ноткин

Продолжение. Начало

Глава четвертая. АМЕРИКА, АМЕРИКА

Атланта

Стоя вместе с Тедди в довольно длинной очереди на паспортный контроль для нерезидентов США в аэропорту Кеннеди, я немного нервничал и то и дело поправлял сползавший с левого плеча ремень тяжеловатой сумки с лэптопом. В правой руке я держал небольшой саквояж с документами, предметами первой необходимости и домашними тапочками. Основной чемодан с одеждой и принадлежностями на все случаи во время нашего предстоящего недельного пребывания в Атланте был сдан в багаж.

Моему спутнику, стоявшему чуть позади за мной, путешествия в Америку были не в диковинку, и он хладнокровно подпихивал ногой по каменному полу по мере нашего продвижения свою полупустую дорожную сумку, вмещавшую все его вещи. Взгляд у Тедди был отрешенный, устремленный куда-то в угол огромного зала, в котором стояли, выстроенные раздельными цепочками, прибывшие разномастные туристы и местные жители.

Я пытался, вытягивая шею, рассмотреть заранее предстоявшую нам процедуру. Наша цепочка впереди упиралась в невысокую негритянку с тугими выпуклостями, выпиравшими из сине-голубой форменной одежды. Периодически она указывала перстом направо или налево. От головы очереди отделялось пять-шесть человек и следовали в указанном направлении, а мы соответственно продвигались на пару метров.

Вскоре я уже мог заметить, что отделившиеся шли и останавливались в том же порядке, у нанесенной на полу черты. Перед ней в нескольких шагах начинались узкие, огражденные поручнями, уходящие слегка под углом проходы с находящимися в них стеклянными кабинками контроллеров. Кабинки, видимо для экономии места, были установлены в шахматном порядке, так что в двух соседних проходах одна была утоплена вглубь, а другая выдвинута вперед почти в самое начало прохода.

Достигнув наконец заветной черты, я впился глазами в происходившую у ближайшей кабинки процедуру контроля, стоявшего за секунду до этого передо мной пассажира. Стараясь не упустить ни одного движения, я не сразу сообразил, что Тедди подсказывает мне: «Кадима! (вперёд)», а в глубине соседнего прохода в свободной кабинке сидит негр в форме и недовольно посматривает на застопорившуюся на мне очередь.

Пытаясь не выронить из правой руки зажатые вместе с ручкой саквояжа заготовленные заранее паспорта, билет, два бланка, заполненные еще в самолете, и одновременно стараясь удержать на плече сползающую лямку, я неловко протиснулся в узкий проход. Остановившись у кабинки, я отпустил наконец саквояж в свободное падение на пол, просунул правую руку с оставшимся содержимым в окошечко и выдавил, как мог уважительно, «Гуд монинг, сэр!»

— Вы не хотели идти именно ко мне? — спросил неприязненно чернокожий контроллер.

— Никоим образом, сэр! Я просто не заметил, что Вы свободны!

— Вот уж не думал, что я такой незаметный,— продолжил он, срывая, как мне показалось с раздражением, пластиковые суперобложки с моих паспортов. Срок действия первого паспорта с обрезанными уголками истек полгода назад, зато в нем наряду с многочисленными штампами и печатями от прежних поездок находилась страница с вожделенной американской визой, выданной на десять лет.

Второй, новый паспорт, сроком на пять лет, был чист, если не считать двух Венесуэльских отметок. Теперь мне следовало ездить в США с двумя паспортами.

— На сколько дней приехали в США? — спросил чиновник, продолжая рыться в паспортах, не поднимая головы.

— На неделю, сэр, — ответил я с готовностью. Только после этого он развернул мой билет и посмотрел на дату обратного вылета..

— Где остановитесь в Атланте? — последовал новый вопрос.

— В отеле, сэр. У нас зарезервированы места, — добавил я для пущей убедительности.

— Я понимаю, что не на улице,— он впервые вскинул на меня взгляд,— я спрашиваю, в каком отеле!

А вот к этому я оказался совершенно не готов и уже готов был впасть в прострацию, если бы из-за моей спины не возник Теодор,

— Мы вместе. Отель «Мариот». Вот ваучер.

— Мне не нужен ваш ваучер. Отдадите его в отеле. А вот название отеля надо указывать в бланке, наряду со всем прочим. Для этого вам бланк и выдают,— он поставил какую-то закорючку, шлепнул с силой штамп в мой паспорт, вложил в него дополнительно какой-то листочек и вытолкнул ко мне в окошко всю груду.

— Спасибо, сэр,— я сгреб все в охапку, подхватил с трудом саквояж и ринулся прочь, стараясь не выронить скользкие обложки паспортов. Не успел я водрузить их на место, как ко мне присоединился Тедди, и мы продолжили движение по узким лестницам и длинным коридорам, пока не вышли на перрон, похожий на станцию метро.

Послушно следуя за Тедди, я вошел в вагон подоспевшего поезда и так же молча покинул его через три минуты. Еще один длинный эскалатор, еще один переход по слегка наклонному, похожему на туннель проходу и мы вошли, наконец, в обозначенный в посадочном талоне загончик терминала «С». Отсюда нам предстояло через полтора часа отправиться самолетом компании «Дельта» в Атланту.

Едва мы уселись, Теодор извлек мобильник и стал звонить Лее, а я деликатно отвернувшись, вытащил из саквояжа предусмотрительно закупленный еще в Тель-Авивском дьюти-фри пухлый бестселлер Фредерика Форсайта “ODESSA FILE”(Досье ОДЕССА) в мягкой обложке. Открыв его на вложенной в самолете закладке, я с трудом отвлекся от текущих беспокойных мыслей и заставил себя погрузиться в головокружительный сюжет. Когда объявили наш рейс, я встал в очередь вместе с другими пассажирами, а Тедди пристроился за мной, не отнимая мобильник от уха. По моим расчетам его беседа длилась уже не менее часа.

Когда подошла очередь, меня остановила негритянка, показавшаяся мне точной копией той, которая руководила продвижением нерезидентов перед паспортным контролем. Приняв у меня паспорт, она некоторое время сличала мою озабоченную физиономию с фотографией, а затем предложила мне поднять руки на уровень плеч и расставить ноги. От неожиданности я не сразу понял смысл сказанного, и тогда она сама приняла позу физкультурницы, готовящейся выполнять спортивную разминку.

Как только я последовал ее примеру, она приблизилась и принялась прохлопывать меня сверху донизу, а затем предложила мне повернуться к ней спиной. Процедура похлопывания продолжилась.

— Может быть Вам неприятно? Может быть Вы против того, что я делаю?— услышал я неожиданный вопрос из-за спины.

— Никоим образом, мэм! Пожалуйста, продолжайте,— не поддался я на провокацию.

— Вы можете идти,— милостиво разрешила она и принялась за Тедди, вынужденного прервать беседу с Леей и принять позу физкультурника.

К самолету, который напомнил мне советский ЯК-40, мы прошли небольшой отрезок по летному полю. Пассажиров было немного, кресла были узковатые. Зато тронулись мы почти сразу же, после того как немолодая стюардесса просчитала нас по головам. Через каких-нибудь пару часов наш самолетик приземлился в Атланте.

Цукерман подождал, пока приплыл мой чемодан, успев за это короткое время очередной раз побеседовать с Леей. Оглядевшись, я увидел вереницу скованных цепью багажных колясок. В отличие от ранее посещенных мной аэропортов, включая наш родимый Бен-Гурион, здесь за пользование коляской следовало предварительно уплатить доллар. Затем, отдав второй заполненный в самолете бланк, с пустыми квадратиками с подписью Yes ,и крестиками, проставленными мною в соседних квадратиках с подписью No, не произнесшему ни слова таможеннику, мы оказались в зале прибытия международного аэропорта Атланты.

Я уже вполне освоился с тем, что подавляющее большинство служащих в американских аэропортах были чернокожими, не составили исключения и две полных дамы из компании Herz , оформлявшие выдачу напрокат автомобилей, одной из которых Теодор вручил наш ваучер. Я встал сбоку, не пытаясь даже понять, о чем они так долго дискутируют с Тедди. Служащая даже подзывала на помощь свою товарку, я продолжал стоять молча, пока Цукерман, по-видимому одержав победу в споре, не попросил мои водительские права и служебную кредитную карточку.

Дальше дело пошло быстрее. Получив ворох бумаг, карт и устных инструкций, которые внимательно выслушал и видимо понял мой спутник, мы поспешили к одному из выходов. Выйдя, я не успел даже оглядеться по сторонам, как прямо напротив остановился красный автобус.

— Кадима, — лаконично произнес Теодор, легко вспорхнув внутрь. Я послушно вскарабкался за ним и, следуя примеру других пассажиров, забросил на занимавшие полсалона многоярусные деревянные багажные стеллажи свой трех-местный груз. Отирая пот со лба, я с облегчением опустился на мягкое сиденье рядом с Тедди. Водитель-очередной дядюшка Том— громко и весело выкрикнул что-то непонятное и мы тронулись в путь.

— Что от тебя хотела эта дама из Herz, — спросил я, чуть отдышавшись.

— А, эта, — не сразу оторвавшись от своих мыслей ответил Цукерман,— хотела сорвать с нас плату за две страховки. Я ей говорю, что за рулем будет всегда только один водитель, или я или ты, зачем же две страховки. А она свое талдычит, даже подругу свою позвала, такую же упертую. Только не на фрайера напали,— и Тедди вновь погрузился в свои мысли.

Автобус остановился и трое пассажиров, стащив со стеллажей свои чемоданы, вышли. Дядюшка Том снова выкрикнул что-то и мы поехали дальше. Теперь уже я догадался, что каждая остановка происходит у площадки с автомобилями очередной прокатной компании.

— Следующая наша, — буркнул Тедди. Я вскочил и изготовился ухватить чемодан и две сумки. Выйдя, мы оказались среди довольно обширного стойбища разномастных прокатных скакунов компании Herz.

Е четыре,— сказал Теодор, посмотрев на один из выданных нам листочков. Мне хватило ума сообразить, что он не собирается начать игру в шахматы вслепую, а называет координаты места, где должен стоять предназначенный нам мустанг. Им оказался весьма представительный серебристый «бьюик».

Теодор сел на место водителя, а я, забросив вещи в объемистый багажник, с облегчением уселся рядом и не без любопытства стал наблюдать, как он разбирается с невиданным мною ранее переключателем автоматической трансмиссии, расположенным не внизу, а на колонке справа под рулевым колесом. Наконец, не без труда ему удалось запустить двигатель и тронуться с места.

У будки на выезде он притормозил. Выглянувший в окошко мексиканского вида служащий принял квитанцию, дал указания о выезде на хайвей 85 в нужном нам направлении, и я приготовился открывать Америку.

Довольно быстро мы миновали даунтаун с мелькавшими по бокам немногочисленными небоскребами, олимпийским стадионом и выкатились на многополосную трассу. Полосы мчались, то разбегаясь, то сливаясь перед нами, и я еле успевал проследить глазами висевшие высоко над ними похожие на гербы дорожные марки. Всякий раз я замирал в тревоге, не видя, как мне казалось уже долго «герб» «85» и откидывался назад с облегчением, вновь обнаружив его через минуту-другую.

Однако затем я решил положиться на Тедди и стал читать указатели с названиями населенных пунктов. Когда мы уже подъезжали к отмеченному на нашей карте выезду 95, я чуть было не подскочил на месте. Очередной указатель гласил, что мы приближаемся к повороту на Чаттанугу. Воспоминания нахлынули роем и «Серенада Солнечной Долины», и потрясающий оркестр Гленна Миллера, и знаменитая песня времен моей студенческой молодости.

Самые известные в институте лабухи воспроизводили первый куплет из «Чаттануги Чу-Чу», отчаянно выдвигая вперед подбородок, выпустив из под пиджака цветастый галстук с красоткой под пальмой, двигая руками, подобно шатунам паровоза, уходившего с гудками и клубами пара на Чаттанугу, и раскачиваясь взад и вперед на толстых каучуковых подошвах своих «бацилл» туфель, название которых родилось в результате синтеза слов «бахилы» и «бáцать» (танцевать буги).

Последние сомнения покинули меня — мы прибыли в Америку! Как бы в дополнительное подтверждение этого Тедди лихо подкатил по подъездной аллее наш серебристый Бьюик к входу отеля «Марриот» и два боя в униформе ринулись к нам с явным намерением подхватить наш нехитрый скарб.

В тот первый свой день в Америке я следовал за бывалым Тедди, как бычок на веревочке. Еще при подъезде я увидел огни большого торгового центра, сверкавшие прямо напротив нашего отеля. Не успел я как следует оглядеть свой номер, как прозвучал телефонный звонок. Тедди сообщил, что намерен отправиться за покупками по списку Леи, и спросил, не хочу ли я составить ему компанию в посещении торгового центра.

По правде говоря, я куда более охотно принял бы предложение сообразить совместно насчет ужина. Однако не то боязнь показаться нелояльным к спутнику по трансатлантическому путешествию, не то явная будничность причины для отказа заставили меня выдавить:

— Нет проблем. С радостью.

Когда я спустился в лобби, Тедди уже поджидал меня все с той же полупустой дорожной сумкой в руках.

Пройдя подъездную аллею, мы вышли на узковатый тротуар вдоль шоссе. В незаметно сгустившихся сумерках огни большого мола казались еще ближе и светили ещё призывнее. Мы долго крутили головами по сторонам, пытаясь высмотреть пешеходный переход. Наконец, выждав момент, когда ни слева, ни справа не видно было света фар, Тедди сделал жест « За мной!» Не переставая воровато озираться, мы перебежали на другую сторону и оказались на столь же узком тротуаре.

За тротуаром начинался смутно различимый травяной газон, отделявший нас от площади с гигантской стоянкой для машин посетителей торгового центра. Тедди шагнул вперед, я вынужденно последовал за ним и едва удержался на ногах, угодив в какую-то колдобину. Мы взбирались на поросшие сорняком холмы, спускались в подозрительные щели, продирались через кусты. Я уже не видел своего спутника и лишь пытался не потерять из виду ориентир — висевшую, казалось, в небе и менявшую постоянно цвета вывеску «LifeWay», выделявшуюся размерами среди окружавших её созвездий прочих реклам.

Наш «переход через Альпы» занял не менее 15 минут. Временами я воображал, как подозрительно должны выглядеть со стороны силуэты двух крадущихся в темноте фигур, то исчезавших, то нелепо размахивавших руками, чтобы сохранить равновесие. Однако я не давал разыграться своему воображению и старался не потерять из виду свою путеводную звезду.

Выбравшись наконец на гладкую бетонированную поверхность стоянки, я не сразу нашел взглядом Теодора, стоявшего поблизости и обдиравшего приставшие к одежде репьи. Я последовал его примеру, затем мы обследовали по очереди друг друга с тыла и, почему-то также молча, не сговариваясь, направились прямо к входу под еще пару минут назад служившей мне спасительным ориентиром вывеской.

Войдя в огромный и практически пустой холл с уходившими вверх и вниз на все четыре стороны эскалаторами, мы договорились встретиться через полчаса на этом же месте. Тедди шагнул на ближайший эскалатор, а я, сделав вид, что направляюсь в другую сторону, укрылся за вращавшейся освещенной изнутри витриной с блестевшими серебром и золотом часами ведущих мировых фирм.

Здесь я простоял, успев раз по тридцать рассмотреть каждый плавно уплывавший и неизменно вновь представавший перед моим взором «экспонат». Я четко осознавал, что стоит мне поддаться соблазну и двинуться дальше в любом направлении, и я уже никогда не вернусь на это же место.

Тедди появился минут через сорок с слегка округлившейся сумкой. Наш путь назад, проходивший теперь исключительно по асфальтовым дорожкам с ориентацией на сиявшую в небе надпись «Marriot», привел нас к знакомому тротуару. Перебежав так же, как и в первый раз шоссе, мы с облегчением добрались до нашего «бьюика». Тедди вывел его на шоссе, повернул после секундного раздумья налево и уже миль через десять завернул на парковку перед супермаркетом Stop&Shop.Теперь я хорошо усвоил полученный урок — в Америке пешком не ходят!

Внутри супермаркета каждый взял по коляске. Мы разошлись в разные стороны, сговорившись встретиться на этот раз через пятнадцать минут у кассы. Меланхолично снимая с полок продукты, я равнодушно миновал стойки с винами, бренди и пивом, вспоминая с некоторой ностальгией наши былые путешествия с Витей Семеновым.

Не без труда я разыскал одинокую кассу, естественно, с чернокожей кассиршей в окружении десятка выходов с платежными автоматами. Тедди подкатил свою коляску вслед за мной. Расплатившись каждый своими наличными, несмотря на явное недовольство кассирши, принимавшей от нас по очереди стодолларовые командировочные купюры, мы вернулись без приключений в отель и простились до утра.

В гостях у Дэйва Дугласа

Здание бывшего научно-исследовательского отделения Atlanta Industrial, Inc, а ныне одной из американских штаб-квартир Smartcomm Technologies, Inc, находилось в парковой зоне и было наполовину скрыто от глаз стороннего наблюдателя густой листвой окружавших кустов и деревьев. Тедди оставил машину на сравнительно небольшой стоянке перед главным входом. Мы преодолели три ступеньки перед стеклянной дверью, живо напомнившей мне вход в CSD, и я нажал на красную кнопочку для гостей.

Сидевшая напротив за своей конторкой секретарша вскинула голову, замок щелкнул и мы предстали перед лазоревыми очами Бекки. Именно так, как выяснилось, звали это создание, с прихваченными сзади заколкой длинными золотистыми волосами. Бекки была ослепительно красива. На вид я не дал бы ей более восемнадцати. Нас она встретила довольно прохладным « Хэй! Хау а ю дуинг?» и, нажав клавишу интеркома, проворковала « D-e-e-eiv! The guests from Israel (гости из Израиля).»

Новое «Хэй!» заставило меня с трудом отвести взгляд от Бекки и повернуться к вышедшему встретить нас Дэйву Дугласу. После приветствий и заверений с нашей стороны в том, что наше путешествие прошло как нельзя более приятно, а условия в отеле опять же как нельзя более комфортабельны, мы двинулись вслед за хозяином осматривать наш офис в Атланте.

Коридор, вдоль которого мы следовали практически неслышно благодаря мягкому ковровому покрытию, то и дело заворачивал и разветвлялся. В промежутках между внушительными дверями с обеих сторон, в подсвеченных нишах были выставлены стенды с достижениями Atlanta Industrial за минувшие годы.

Открывая очередную дверь, Дэйв называл имя владельца кабинета и предлагал ему приветствовать Израильских гостей. Обменявшись заявлениями о том, сколь приятно нам встретить друг друга, мы следовали далее — Майк, Стив, Дэнни, Майкл, Боб — я знал, что с первого раза никого не запомню, но всякий раз улыбался и даже иногда приветственно вздымал руку. Перед очередной дверью Дуглас приостановился и заметил, что здесь Юрию наверно будет особенно интересно встретить коллегу Джин, занимающуюся аналого-цифровыми преобразователями.

Джин выглядела немного постарше Бекки, ее миловидное личико было чуть присыпано веснушками, удивительно гармонировавшими с красно — медными волосами, свободно ниспадавшими на ручной вязки, в тон волосам, коричневый джемпер, ладно обтянувший вместе с джинсами ее чуть полноватую фигурку, когда она поднялась нам навстречу. Приятный, чуть низковатый голос, безукоризненно ровные белые зубки и лукавые искорки, проскочившие из ее карих глаз через модные очки в золоченой оправе, дополнили впечатление.

Где-то в самых глубинах моего сознания промелькнула мысль о том, что будь я помоложе, я бы непременно обсудил как можно подробнее с Джин сравнительные достоинства преобразователей типов сигма-дельта и поразрядного уравновешивания, или что-нибудь другое к случаю подходящее.

Окинув на прощание взглядом ее уютное обиталище с желтовато-золотистыми шторами, краснокожими вращающимся креслом и небольшой банкеткой для гостей, полки, постеры и письменный стол, увенчанный дисплеем, по темному экрану которого плавала из угла в угол известная микрософтовская заставка и пробормотав «See you again», я покинул последним кабинетик Джин, сопровождаемый, как мне почудилось, ее чуть насмешливым взглядом.

Наш обход закончился затемненным, вытянутым в длину залом для совещаний. Видимо незадолго до нашего прихода в зале происходило заседание, во время которого использовалась демонстрация слайдов с проекционного аппарата и окна были задрапированы.

По оси зала располагался составной полированный стол с рядами стульев по бокам. Примерно посреди стола стояли проектор и два микрофона. Почти всю ближайшую ко входу стену перпендикулярную оси стола занимала белая доска. По центру ее виднелась небрежно изображенная синим фломастером какая-то структурная схема с мачтами антенн и множеством квадратиков с аббревиатурами, обозначавшими названия схемных блоков, соединенных множеством пересекающихся разноцветных линий связи. Поверхность доски слева и справа была испещрена каракулями формул и таблицами чисел в шестнадцатеричном коде.

— ПЕНСАКОМ,— произнес загадочно Дуглас,— новый проект Майкла Харрисона. Кстати тут вы сможете нам помочь, я немного говорил об этом с вашим Руби. Очень срочно нужно для наших дистанционных реле, используемых для снижения пиковых нагрузок.

«Не было печали… Нам как раз не хватает головной боли» — пронеслось у меня в мозгу. — Руби, а может, и Джозеф, выпендриваются — Израиль всем поможет!» Вслух я, конечно, не сказал ничего.

Дэйв нажал какую— то кнопку, шторы на занимавших почти полностью одну из длинных стенок окнах, поползли вверх, открывая доступ яркому солнечному свету. Я на секунду зажмурился. Открыв глаза, я сделал сосредоточенное лицо и принялся рассматривать ярко освещенные теперь синие каракули. Но тут исписанная часть доски поехала куда-то вправо, а на ее место слева выплыла чистая поверхность. Дэйв отпустил кнопку, взял красный фломастер и размашисто начертал « Welcome to Atlanta»¹.

Потом он бросил взгляд на часы и сказал, что оставит нас минут на двадцать, чтобы отдать распоряжения об оборудовании кабинета для нас с Тедди на время нашего пребывания в фирме. После этого он вернется, и мы обсудим наши планы на ближайшие дни. Кивнув нам и предложив чувствовать себя как дома, Дуглас вышел

Тедди тут же уселся у стола и вынул свой мобильник. Я же пошел вдоль находящейся напротив окон второй длинной стенки, увешанной, как мне показалось вначале, одинаковыми, размером со среднюю книжку серыми пластиковыми коробками, под каждой из которой висел плакатик.

При ближайшем рассмотрении «плакатики» оказались патентами США, выданными на имя Дэйва Г. Дугласа. Я насчитал их 15 штук. Часть из них распространялась на конструкцию и технологию производства тех самых серых, коробок, которые существенно отличались друг от друга и были выполнены отливкой из единого полимерного материала, включая замки, сальники, резьбовые втулки и прочие обычно металлические, детали.

По своему назначению коробки представляли собой корпуса для разного рода электронных изделий, которые выпускал в больших количествах сборочный завод фирмы Atlanta Industrial, Inc.

Напомню, что научно-исследовательский центр, разработавший эти коробки и их электронное содержимое, был в недавнем прошлом «проглочен» нашей славной материнской фирмой Smartcomm Technologies, Inc. Нелишне также добавить, что упомянутый центр, в зале заседаний которого мы с Тедди в тот момент находились, был «проглочен» вместе с его главой Дэйвом Г. Дугласом, покинувшим нас каких-нибудь десять минут назад. Правда в качестве утешения Дуглас получил пост исполнительного вице –президента фирмы Smartcomm Technologies Inc.

Тедди, прикрывая рукой рот и мобильник, продолжал увлеченно беседу. Я же, закончив осмотр патентов и коробок, добрался до стенда, расположенного вдоль задней, четвертой стенки. В центре стенда выделялась довольно большая коробка в виде греческой буквы «омега», выполненная из такого же серого полимерного материала, как и только что описанные запатентованные коробки. В середине «омеги» находился немедленно привлекший мое внимание типовой круглый, в прозрачном колпаке американский счетчик фирмы GE. Здесь видимо и начиналась та сфера интересов— автоматическое считывание показаний счетчиков, — которая могла позволить объединить, хотя бы частично, усилия израильской и американской веток нашего «созданного волей народов единого, могучего» предприятия Smartcomm Technologies, Inc. Конечно, при условии, что мы сумеем найти общий язык с Дугласом.

Дэйв, как и обещал, появился ровно через двадцать минут. Он сообщил, что нам отведен кабинет, где мой лэптоп вместе с другим, принесенным специально для нужд Тедди, уже подключены в местную локальную сеть и обеспечены выходом в интернет. Там же естественно имеются телефоны, как для местной связи, так и с возможностью выхода в город и международных звонков, буде нам понадобится связаться с Израилем. Нам дается час на обустройство, после чего предлагается встретиться вновь и обсудить план действий на весь срок нашего пребывания в Атланте.

Находясь под впечатлением точности, оперативности и заботы о нашем благоустройстве со стороны Дэйва, я только кивал благодарно головой, когда совершенно неожиданно для меня вдруг запротестовал Теодор.

— Ты знаешь, Дэйв, я думаю, что сегодня мы прервемся. У меня есть еще одно поручение от Джозефа и Руби, и я хотел бы нанести визит нашему контрактору здесь в Атланте, по поводу будущего совместного проекта на Тайване. Думаю, что может понадобиться и присутствие Юрия, по крайней мере, при первой встрече.

— Ну что ж, тем лучше,— бесстрастно откликнулся Дэйв,— тогда продолжим завтра. Я дам задания своей команде подготовить конкретный материал для возможных совместных работ. Жду вас у себя утром в девять.

Тедди включил автоматический навигатор и уже дважды наш «бьюик» разворачивался в обратном направлении на одном и том же перекрестке. Сидя рядом, я помалкивал в раздумьях о том, что такого важного могла сообщить своему супругу далекая Лея, что он, прервав наш визит к Дэйву, рванул, как ошпаренный, разыскивать Atlanta Automatic Inc –сосватанного Джозефом контрагента в потенциальном новом проекте с Тайванем и еще потащил меня с собой. Слушая, как чертыхается Тедди, я прервал свои размышления и предложил ему припарковаться, где возможно, выйти и спросить прохожих, где находится эта трижды неладная Оранжевая аллея, 15. Идея оказалась удачной, поскольку первая же встречная женщина с детской коляской, сообщила, что мы находимся в десяти шагах от искомого адреса.

Добравшись, наконец, в требуемый отдел фирмы, мы услышали, что руководитель проекта Марк Барр вчера срочно улетел на Тайвань, но предупредил своего зама о нашем возможном прибытии. Я предложил Тедди вначале сходить к заму самому, разведать обстановку, а если понадобится «свистнуть» меня на помощь.

Едва я успел устроиться в удобном мягком кресле и отгоняя мысли об обеде заняться разглядыванием толстых проспектов Atlanta Automatic, Inc, как Теодор вернулся и сообщил, что в первую очередь обсуждаться будут общие системные вопросы, сегодня этому смогут уделить около часа и я, конечно, могу присоединиться к нему. В свою очередь я заверил Цукермана, что полностью полагаюсь на него и пока что почитаю все, что, извещает о себе наш возможный партнер. Именно в этот момент мне любезно преподнесли дымящийся стаканчик кофе, и я поглубже погрузился в кресло и красочные проспекты, описывающие предыдущие успешные проекты Atlanta Automatic, Inc.

Тедди вернулся снова почти через час. В машине он поведал, что такого грандиозного проекта у нас еще не бывало. Помимо системы автоматического считывания показаний счетчиков у промышленных, коммерческих и индивидуальных потребителей, нам придется принять участие в создании системы управления различными агрегатами, в том числе промышленными кондиционерами.

Наш партнер будет ответственен за систему высоковольтной телемеханики и автоматики, а также за весь проект в целом. Самое сложное в этом проекте это, конечно, системные вопросы и прежде всего обмен данными между нашим и другими компьютерами — серверами. Эта тяжесть ляжет в первую очередь на хрупкие плечи Леи, а с них еще никто не снимал проект «Таиланд», так что ее группу надо немедленно расширять и укреплять.

Едва вернувшись в отель я позвонил в Израиль, там шел восьмой час вечера, но я еще успел захватить Руби в офисе. Он сказал мне, что уже разговаривал с Цукерманом. Я должен оставить Тедди все системные вопросы в новом проекте, а сам обеспечить самую тесную кооперацию с Дэйвом и его командой. Через несколько дней в Атланту приедет с инспекционной поездкой Джозеф. Он хочет присмотреться к Дэйву Дугласу, а заодно посетить завод фирмы Atlanta Industrial, Inc, от которой мы её исследовательский отдел отпочковали.

Последнюю новость Руби приберег на конец нашего разговора— от нас ушел Аба Коэн. В прощальной беседе он поделился с Руби планами, открыть свой стартап. Видимо я молчал слишком долго, переваривая услышанное, пока Руби не спросил,

— Ты со мной? Что скажешь?

— Скажу, что это очень плохо,— откликнулся я, — по двум причинам. Во— первых наш эйсик и так-то еле дышит, а теперь оборвутся все наши связи с внешними участниками его разработки..

— Все его связи перейдут к Перецу,-перебил меня Руби,— так что с этим нет проблем. А что во-вторых?

— А во-вторых,— я чуть замялся,— а во-вторых он наверняка начнет перетаскивать от нас людей.

— И насчет этого я подумал. Он мне твердо обещал этого не делать. Я с Абой давно знаком, — утешил меня Руби.

— Тебе, конечно, виднее, — ответил я, стараясь придать моему голосу оптимистическое звучание.

Америка нам поможет

Утром следующего дня Тедди забросил меня к Дэйву и отправился решать системные вопросы, пообещав заехать за мной к обеду. Получив столь же прохладное, как и накануне «Хэй!» от красавицы Бекки, я приотворил уже знакомую дверь к Джин и был согрет ее теплой улыбкой и сердечным приветствием, после чего уже достаточно уверенно направился на встречу с Дугласом.

Осведомившись, хорошо ли я спал, успел ли позавтракать и не желаю ли кофе, Дэйв перешел к делу. На столе перед ним лежала раскрытая коробка, с электронной начинкой внутри. Я обратил внимание на то, что в отличие от наших, всегда чрезвычайно густонаселенных компонентами, многослойных плат, имеющих зачастую экзотические формы для вписывания внутрь счетчика, представшая предо мною плата в коробке была полупустой. Зато на ней поблизости к одному из входных сальников коробки, именуемых на английском «гландами», высился внушительных размеров, давно уже почти не применявшийся у нас силовой трансформатор.

«Красиво живут! Простенько и со вкусом», — подумал я про себя и сделал сосредоточенное лицо, готовясь слушать Дэйва.

— То, что ты видишь перед собой,— начал он, — это одно из наиболее массово выпускаемых заводом изделий — дистанционное реле контроля нагрузки. Оно отключает или включает кондиционеры, водяные насосы, кухонные комбайны и другие мощные электрические нагрузки у потребителей в соответствии с командами, получаемыми из центра через пейджинговую связь. Устанавливаются они только у тех потребителей, которые заранее подписываются на программу, предусматривающую возможность отключения подобных устройств в их доме при пиковых нагрузках в электрической сети. За это они получают значительную скидку в счете за электричество.

В то же время электрические компании за счет отключения ряда устройств, требующих большой мошности, уменьшают отдаваемую электрическую энергию и соответственно снижают расход топлива во время пиковых нагрузок, избегая полных отключений электричества у потребителей и продляя жизнь своего оборудования.

Я прослушал всю эту хорошо известную мне информацию, выделив из нее только слова «через пейджинговую связь». При этом я сразу же вспомнил близкого знакомого нашей семьи, успешного врача-кардиолога, одним из первых в Израиле освоивших коронарную ангиопластику. На каких бы юбилеях, свадьбах или других мероприятиях мы с ним не встречались, на поясе у него всегда висела маленькая коробочка, именуемая пейджером или бипером.

Однажды она издала свой «бип-бип» в середине произносимого им прочувствованного тоста. Прервав себя на полуслове, доктор снял с пояса коробочку, взглянул на маленький экранчик, сокрушенно разведя руки, произнес:

— Срочный вызов в больницу!» — и поспешно покинул празднество.

Я знал, что от уже появившихся мобильных телефонов с сотовой связью, более дешевая пейджинговая связь отличалась своей однонаправленностью. То есть больница могла передать текстовое или даже голосовое сообщение врачу на его пейджер. Но врач не мог с помощью пейджера передать сообщение в больницу. Еще я припоминал, что пейджинговая связь осуществляется вроде бы в ультракоротковолновом диапазоне. Впрочем, о способе связи я подумал скорее по профессиональной привычке, нежели по необходимости, поскольку догадывался, что в этой области мое участие Дугласу вряд ли понадобится. Действительно, закончив своё краткое вступление, Дэйв после короткой паузы произнес,

— Руби говорил мне, что ты специалист по трансформаторам. Дело в том, что источники питания мы отдаем разрабатывать на сторону, субподрядчикам. Вот и этот источник был для нас разработан давно и по-моему плохо. Трансформатор сильно греется и нагревает все кругом. Думаю, что из-за этого происходят отказы. Сможешь прикинуть по возвращении к себе и, если надо пересчитать? Свяжемся потом по электронной почте.

— О’кей!,— проинструктированный Руби, я с готовностью согласился. — Только нам для экспериментов и предварительной проверки понадобится один исправный образец вашего изделия, коробка, в смысле корпус, и, конечно, спецификация на ваше дистанционное реле.

— Нет проблем, — живо откликнулся Дуглас,— чтобы тебе не таскать все это и не иметь дел с таможней, мы сегодня же вышлем на ваш адрес все это хозяйство экспресс-почтой. Надеюсь, к твоему возвращению все будет на месте.

— Прекрасно! А вот скажи, Дейв, — воспользовался я удобным случаем,— вчера на стенде в зале заседаний я видел один прибор со счетчиком, — на листке бумаги я изобразил «омегу» и в центре нарисовал кружок,— Это случайно не относится к системе АМR?

Мне показалось, что по лицу моего визави пробежала легкая тень.

— Ну как же не относится. Из-за этого Джозеф, Мутти и вся эта компания в нас и вцепилась и выдрала у Atlanta Industrial, поломав нашу кооперацию с заводом. Впрочем, к тебе это все не имеет отношения. Прибор, который ты углядел на стенде, это наш маршрутизатор, что-то вроде вашего концентратора. Он служит для входа электрической компании в Smart House (умный дом) через связь по электрическим линиям, соединенным далее через счетчик со всеми электрическими приборами в доме.

Связь эта двусторонняя. Внутри коробки имеется гнездо для установки счетчика и две электронных платы.

Первая плата-главная. Она содержит модем для связи по электрическим проводам. На ней же имеется устройство связи со счетчиком и устройство для обмена информацией с второй платой.

Вторая плата— имеет радиопередатчик очень малой мощности и пересылает полученные через первую платы команды на включение или отключение домовым устройствам, на которых установлены дистанционные реле. Такие устройства похожи на то, которое ты держишь в руках, только связь с ними происходит в более высокочастотном диапазоне радиосигналов. Все ясно?

— Почти,— откликнулся я, -Не ясно только зачем еще нужна радио — связь внутри дома, если уже есть связь по электрическим проводам. Ведь они же после счетчика подходят к каждому электрическому прибору? — не удержался я от вопроса.

— Каждая разработка имеет свою историю,— ответил Дуглас, помолчав,— Вы начали сразу со связи по электрическим проводам со счетчиками, а мы гораздо раньше с радиосвязи с дистанционными реле. Знаешь что, давай пока закончим об этом. Я хотел бы, чтобы ты сейчас встретился с Майклом Харрисоном. На нем сейчас очень срочный проект ПЕНСАКОМ для Хьюстона, а он завален выше головы другими делами. Может быть, вы сумеете ему помочь. Я тебя сейчас к нему провожу. Он тебя введет в курс дела. Я буду у себя. Если что-нибудь понадобится, дай знать, не стесняйся.

«Час от часу не легче!» промелькнуло у меня в голове, пока мы шли по коридору. Дэйв открыл дверь в комнату Майкла и, провозгласив:

— А вот и Юрий!», удалился, прежде чем Майкл успел оторваться от дисплея и подняться нам навстречу.

Высокий, сутуловатый, с клочковатой бородкой и в очках без оправы, Харрисон живо напомнил мне Жака Паганеля в исполнении Николая Черкасова из популярного во дни моей юности кинофильма «Дети капитана Гранта». При этом он состроил уморительную гримасу, которая одновременно должна была видимо выражать восторг по поводу моего появления и скорбь в связи с ношей, которую ему предстоит взвалить на мои плечи.

Мы проследовали в зал заседаний. Войдя, Майкл сразу же нажал на кнопку. Полотно доски послушно поехало влево. Приветствие « Welcome to Atlanta» скрылось из виду, а на его место выкатилась уже знакомая мне структурная схема с антеннами, квадратиками и каракулями формул.

— ПЕНСАКОМ! — трагически произнес Харрисон и ухватил свою редкую бородку, будто пытаясь вырвать ее с корнем. Я молчал, ожидая продолжения. Наконец, Майкл, перестал мучить бородку и заговорил быстро и взволнованно, поочередно постукивая указкой то по табличкам с кодами, то по антеннам, то по квадратикам. Вскоре я потерял нить и выделял в потоке его речи лишь два часто повторяемых слова— «ПЕНСАКОМ» и «ПОКСАГ». Изредка он останавливался, вновь ухватывал свой подбородок, корчил гримасу и бросал на меня страдальческий взгляд. Я успевал понятливо кивнуть головой и Майкл, вздохнув с облегчением, принимался тараторить и постукивать вновь.

Когда он закончил, я поторопился задать давно заготовленный вопрос,

— Спасибо, Майкл, в общих чертах понятно, но хотелось бы вникнуть в детали, не можешь ли ты дать мне почитать техническое задание на проект?

Лицо Майкла исказилось настолько, что я не на шутку испугался. Молча, он направился к выходу. Позднее я привык к его манере гримасничать и хвататься за свою бородку, а тогда я двинулся за ним, недоумевая, чем я так мог его расстроить.

В кабинете Майкл вручил мне три машинописных листка, озаглавленных «Временные технические требования». Полистав их, я увидел, что все они испещрены хорошо мне известными аббревиатурами TBD, выделенными жирным шрифтом.

«To be determined» («следует определить») — так писали обычно наши заказчики, когда не имели понятия о том, какое именно числовое значение того или иного параметра им потребуется. Получивший такое задание разработчик чувствовал себя примерно как Иван-царевич, которому вручили царский указ, пойти туда, не знаю куда и принести то, не знаю что.

— На карту поставлено очень много,— начал Харрисон, после того, как я закончил по третьему разу рассматривать листки и положил их обратно на стол. — В Хьюстон мы должны поставить 60 000 наших дистанционных реле. Половина из них уже выпущена, а вторая срочно изготавливается на заводе. Подписывая заказ, мы ориентировались на то, что имеющаяся там телекоммуникационная инфраструктура, включающая спутник и наземную радиорелейную подсистему, в принципе пригодна для пейджинговой связи.

Однако тот факт, что она использует другую несущую частоту и отличающийся от нашего ПЕНСАКОМ протокол ПОКСАГ, выяснился совсем недавно. Кроме того у них очень плотный трафик передачи данных для собственных телекоммуникационных систем. Так что нам они могут выделить не более двух часов в сутки.

И все же мы должны найти аппаратное и программное решение этой проблемы, иначе… Нет, никаких иначе быть не может! Конечно, программу мы возьмем на себя, и кроме того передадим тебе наши, пусть и сыроватые, наработки по электронике. Главное — не ждать, когда они закроют все TBD! Это займет не менее двух месяцев, а по договору до красной линии, после которой против нас вступают в силу денежные санкции, осталось менее полугода!

— Нет проблем, Майкл, — постарался я прервать его трагическую исповедь, — как только я вернусь, мы сейчас же примемся за дело.

Покинув кабинет, я вернулся в зал заседаний и тщательно перерисовал в свой блокнот всё с доски, стараясь не упустить ни одной каракули. Блокнот был последний из тех трех, которые я выпросил у нашей секретарши Галит еще на первом году своей работы в Израиле. На каждый из его пятидесяти листов формата А4 была нанесена миллиметровая сетка, вверху красовалось «CSD» , а внизу изящным шрифтом был написан на английском девиз фирмы « В поисках совершенства…».

Продолжение